Неделя для двоих

– Но у нас может быть не только эта неделя. У нас может быть целых два месяца.

– А что потом?

– Не хочу думать о том, что будет дальше. Ты сам учил меня наслаждаться тем, что есть, выбрать самое лучшее. Мой выбор очевиден, я выбираю тебя.

– Дебора. Ты рвешь мне душу. Я не могу поступить, как эгоист. Потом тебе будет еще больнее.

– Но если мне в любом случае придется испытать боль, то разве ее размер имеет значение?

– Для меня да. Плюс ко всему я хочу, чтоб ты запомнила меня таким, каков я есть на самом деле. А не жалкого, прикованного к больничной кровати парня, не способного самостоятельно даже сходить в туалет.

– Ты уже знаешь, как это будет?

– Да, – не смотря на внутренний страх, Антон говорил о смерти слишком спокойно.

– Как же твои близкие?

– У них было достаточно времени принять ситуацию.

– И они действительно смогли ее принять?

– Частично да. В последнее время я изрядно постарался над тем, чтоб мой уход был для них максимально безболезненным.

– Как такое можно принять? – мои глаза вновь наполнились слезами. Мне не хотелось отпускать Антона ни из своих объятий, ни из собственной жизни.

Антон встал, подошел к краю изгороди и протянул руки к проливному дождю, что никак не желал утихать. Он смочил лицо дождливой водой, затем, проведя руками по волосам слегка взъерошил их, и они вновь легли так, будто он только что побывал у парикмахера и тому пришлось тщательно поколдовать над прической Антона. Я не отрывала своих заплаканных глаз от человека, который вызывал бурю различных эмоций в моем организме, а он повернувшись ко мне сказал:

– Наверное не стояло тебе говорить. Знаешь, раньше я никогда не сомневался в правильности принятого решения, а сейчас сомневаюсь.

– Ты все сделал верно. Иначе я продолжала бы теряться в догадках и думать, что являюсь для тебя курортным увлечением.

– У нас остался последний день. Хочу, чтоб мы провели его так, как и предыдущие дни, весело и беззаботно, без грусти, не заботясь о том, что будет. Предлагаю наслаждаться каждой минутой, проведенной в этом райском месте.

Я тоже встала и подошла к Антону. Дождь стих, из-за только что гремевших во всю силу туч, выглянуло яркое сентябрьское солнце.

– И чем именно сегодня займемся? Наверняка у тебя уже и план есть, не так ли? – спросила я, вытирая слезы обеими руками.

– Есть! Пошли!

Антон взял меня за руку и мы, словно настоящая пара влюбленных и беззаботных молодых людей, спешно отправились на улицу.

– Конечно же ты не скажешь мне, куда мы направляемся, – подытожила я, зная, как Антон любит устраивать сюрпризы.

– Предпочитаешь узнать все заранее? А как же интрига?

– О, интриговать ты мастер. Не стану рушить твои планы.

Я была в предвкушении того, что именно придумал Антон на этот раз. Мы вышли за пределы территории отеля. Мне так хотелось рассказать Антону о том, что я чувствовала в этот момент: о своей влюбленности к нему, о том, что чувствую себя абсолютно счастливой, когда он держит меня за руку, но была ли в этом необходимость? Думаю, по моему сияющему выражению лица все, итак, было понятно. Я категорически не желала верить в то, что он озвучил мне на веранде второго этажа отеля. В полной уверенности благоприятного исхода я наслаждалась каждой минутой, проведенной с моим новым знакомым, который из статуса друга, перешел в статус любимого человека.

– Нам еще долго? – с любопытством поинтересовалась я.

– Немного терпения, мы почти пришли.

Мы оказались у целого городка аттракционов с громкой музыкой и огромным количеством народа. Крутящиеся карусели, колесо обозрения, различные паровозики, то и дело мчавшие детей то в одну, то в другую сторону. Все вокруг напоминало мне кадры из детства. На какое-то мгновение я замерла, не веря своим глазам.

– Антон, как?

– Что-то не так?

Антон смотрел на меня и не понимал моей реакции.

– Я с детства не была на аттракционах. Помню, как-то мы с сестрой и родителями были на крупной ярмарке в Праге. Тогда родители купили нам билеты абсолютно на все виды качель и каруселей. Мы с сестрой резвились, а потом ее укачало. Мы даже половины всего не перепробовали и ушли. Я была так зла на нее и на родителей, что в следующий раз и вовсе отказалась идти с ними в подобные места. Потом я выросла, родители развелись и аттракционы остались лишь в воспоминаниях, причем, не в самых приятных.

– Тогда есть повод исправить твое отношение к аттракционам! С чего желаешь начать?

Антон взял билеты на колесо обозрения и не прогадал. Вид с верхней точки был невероятным.

– Ты настоящий волшебник! – вопила я, пребывая в диком восторге. Антон смеялся, но сквозь его смех я чувствовала, как он ловит каждую мою эмоцию и вновь фиксирует ее себе на память. – Перестань так смотреть на меня, – попросила я, желая, чтоб у нас было не только это мгновение, а чтоб их было в нашей жизни еще безмерно много.

– Хочу, чтоб ты всегда улыбалась, – ответил Антон в оправдание своего пристального взгляда. – Куда желаешь отправиться дальше? – поинтересовался он, после того как мы вышли из кабинки для пассажиров.

– Хочу мороженного! Нет, сладкой ваты! – продолжала говорить я, ощущая себя ребенком. Антон попросил подождать его и на некоторое время исчез.

– Ох, вот там и очереди. Пришлось растолкать ребятню, чтоб отвоевать сладкой ваты, – шутил Антон, с серьезным выражением лица.

– Надеюсь, все целы? – подхватила я, принимая огромную разноцветную сахарную вату из рук Антона.

– Почти. И пока они не успели нажаловаться своим родителям, предлагаю сделать отсюда ноги.

Мы отправились на прогулку по искусственному городку аттракционов. Найдя наиболее тихо местечко для разговора, Антон предложил присесть на лавочку.

– Погоди, мне нужно передохнуть, – сказал он, усаживаясь на скамью.

– С тобой все в порядке? Твой обморок тоже был вызван болезнью, так ведь?

– Дебора, не тревожься, все в самом деле хорошо. А обморок, это действительно переутомление. Просто мне нужно больше отдыхать, чего я в последнее время вовсе не делаю. Успею еще отлежать бока.

Я видела, как Антон, преодолевая боль, делал вид, что ничего серьезного не происходит, желая продолжить меня радовать. Не став более напоминать ему о злосчастной болезни, я села рядом с Антоном, и достав телефон сделала несколько совместных кадров.

– Какая ты молодец, что вспомнила про камеру. Предлагаю весь сегодняшний вечер не выключать ее, и сделать на память парочку снимков и видео. Только с одним условием, оператором буду я.

– Я могу возразить?

– Можешь, но это бесполезно, – смеялся Антон, и выхватив у меня телефон, полностью вошел в роль оператора. Не знаю, что он там снимал, но весь оставшийся вечер он и вправду не выпускал телефон из рук.

Мы отправились в тир.

– Стреляла когда-нибудь? – поинтересовался Антон.

– Было дело, правда очень давно.

– Давай научу.

Я взяла орудие в руки, Антон ухватил своими руками мои, пригнулся и показал, как именно необходимо целиться.

– Вот так, не сжимай сильно кисти. Расслабься. Теперь возьми цель, не своди с нее глаз и стреляй.

Я сделала все, как говорил Антон и с первого раза попала в цель.

– Я это сделала, сделала! – вырвалось у меня и на радостях я прыгнула в объятия Антона.

Следующий выстрел был за моим другом. Он передал мне телефон и полностью сосредоточившись на мишенях забыл о существовании всего сущего вокруг. Камера в этот момент не снимала, но я на всю жизнь запомнила то, с каким азартом Антон целился в мишень, затем стрелял, все ради того, чтоб выиграть для меня большого плюшевого слона. Он очень необычный, с бледно розовым окрасом, с таким обычно встречаются фламинго, но не слоны. Когда мужчина в тире сообщил о выигрыше, Антон обеими руками ухватив игрушку, прикрыл ею свое лицо и подошел ко мне.

– Привет! Давай знакомиться, – говорил он от имени розового слоника.

– Дебора, – улыбаясь, коротко ответила я.

– Слонопотам – Филип! – гордо и громко произнес Антон, искажая свой голос, затем вышел из образа и заговорил со слоном от своего имени.

– А я Антон. Филип, я знаю, ты очень хороший слонопотам. У меня к тебе будет просьба. Ты пожалуйста позаботься о Деборе. Она удивительная девушка. Будь с ней рядом, пока я буду отсутствовать. Договорились?

– Да-да, конечно! – кричал слонопотам Филип, голосам Антона.

– Думаешь, он и вправду сможет заменить тебя? – разозлилась я.

– Уверен, что нет, – не серьезно произнес Антон.

– То-то же, – сердито добавила я.

– Уверен, что нет, ведь он не сможет тебя пощекотать так, как это могу сделать я, – рассмеялся Антон и принялся щекотать мне бока.

– Нет, нет, прошу тебя! – вопила я, уже забыв о слонопотаме, – Прекрати, пожалуйста, я дико боюсь щекотки!

– Так она на это и рассчитана, – хохотал Антон, и заполучив меня в свои объятия остановился. – Ну, так что, будешь дружить с Филипом или мне продолжить?

– Так у вас сговор? Вот вы негодники! – я все еще прибывала в сильных объятиях Антона и не сводила своих глаз с его. – А какой бонус меня ждет, если я дам свое согласие на дружбу с этим весьма неординарным слонопотамом?

Антон молча наклонился ко мне, обнял, прижимаясь ко мне всей своей грудью.

– Так мне будет спокойнее, – прошептал он.

– Не надо. Не прощайся со мной, прошу тебя, – шептала я в ответ.

– Прости…– многозначно ответил Антон.

Я ухватила Антона обеими руками за шею и не желала отпускать. Лишь сейчас я поняла, что Антона и вправду может не стать и таким образом, он хочет оставить мне воспоминания о себе. Ему было страшно, страшно остаться забытым всеми.

Думаю, любому человеку, знавшему, что совсем скоро придет его час, будет не только не по себе, но и появится желание оглянуться назад, подумать, о том, что он оставил после себя. Если лишь воспоминания, то какими они будут?

– Я обещаю с ним подружиться. Поверь, мы поладим, и я не дам его в обиду, – сквозь слезы промолвила я.

Антон уткнулся своим носом мне в шею и тихонько причмокнул то место, где касались его губы.

– Запомни, мы оба будем ждать тебя, – сопя произнесла я.

После этих слов Антон еще крепче сжал меня в своих объятиях. На некоторое время мне даже стало трудно дышать, но эти объятия были так необходимы нам обоим.

Каждый из нас без слов понимал другого, его чувства и переживания.

– Во сколько у тебя самолет? – придя в себя спросил Антон.

– После обеда, – хрипло ответила я, посапывая носом.

– Так у нас с тобой будет еще один завтрак, – радостно произнес Антон.

– Не хочу один…

– Прости меня, прошу, прости. Я не должен был так с тобой поступать, не должен был допустить этих чувств. Я не думал, что для нас все так обернется.

– Не надо, не кори себя за это. Я ни о чем не жалею. Я впервые узнала, что такое любовь. Ты столько всего для меня сделал за эти дни, сколько ни один человек на земле не сделал за всю мою жизнь. Я благодарна тебе за каждую минуту, проведенную вместе.

Антон взял меня под правую руку, держа в левой снопотама Филипа, мы отправились назад в отель. Я чувствовала, как ему сложно идти. На пути мы делали несколько остановок.

– Может врача?

– Не надо никого. Все хорошо, – Антон продолжал меня успокаивать, не взирая на свое самочувствие.

– Я бы хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

– Хочешь провести меня до номера? – улыбаясь спросил Антон.

– Настаиваю на этом! – твердо произнесла я.

Мы вошли в номер Антона.

– Останься, – попросил Антон, усаживаясь на кровать. – Я немного полежу и отправимся ужинать.

Признаться честно, я вовсе не хотела есть. Мне в принципе ничего не хотелось, кроме одного: чтоб он жил. Прошло уже несколько часов с тех пор, как я узнала тайну Антона, что он так тщательно пытался скрыть от меня. Лежа на его плече, я все еще никак не могла понять, хотела бы я знать эту горькую правду с первого дня знакомства или нет.

Антон прижимал меня к себе и по привычке зацеловывал мне макушку. Я чувствовала, как он утыкался мне в голову и делая глубокий вдох, замирал, не выдыхая воздух. Думаю, он делал то же, что и я, старался запомнить мой аромат, как я его.

На улице стало вечереть, и без включенного света, в номере становилось темнее. Лишь блеклый свет луны пробирался сквозь широкое окно, и лениво скользил по стенам, падая прямо к нам на кровать.

Я приподняла подбородок, не отрывая головы от теплого и уютного плеча Антона, посмотрела на него, он в этот момент смотрел на меня и улыбался. Не знаю, что вызвало такую счастливую улыбку у Антона, но я была рада видеть его таким.

Вдруг с улицы стали доноситься странные крики, которые перепугали нас до полусмерти.

– Погоди минутку, я посмотрю, что там случилось, – произнес Антон и выскочил на балкон. – Дебора, иди сюда, скорее.

Резко повеселевший тон Антона говорил о том, что на улице все в порядке. Я подошла к нему и глянула вниз. Веселая толпа, состоявшая примерно из шести девушек, во главе которых находилась будущая невеста, шумно праздновали девишник и распивая очередную бутылку спиртного, то и дело кричали, после чего дружно заливались смехом.

– Смотрела фильм «Однажды в Вегасе»? – резко произнес Антон, повернувшись ко мне.

– Конечно, – выпучив глаза ответила я.

– Пошли! – Антон, как всегда, без объяснений ухватил меня за руку, и мы спешно куда-то направились.

– На этот раз-то куда? – решила я выпытать у него конечную цель нашего маршрута.

– Да что же ты такая нетерпеливая? Сейчас сама все увидишь.

Мы поднялись на крышу отеля, с которой был невероятный вид на все побережье. Я замерла, взглянув на ровную гладь моря, и лунную дорожку, оставленного на нем.

– Антон, здесь превосходно! – воскликнула я, придя в себя. – Я и не знала, что здесь есть выход на крышу.

Антон стоял позади и наблюдал за моей реакцией. Его дико умиляло мое восхищение увиденным.

– Как приятно быть творцом твоей улыбки, – с умилением произнес он, от чего я заулыбалась еще сильнее.

– Дебора Гриффит, я хочу прямо здесь и сейчас, сказать тебе кое-что очень важное.

Я принялась внимательно слушать Антона, не подозревая, что он произнесет в следующее мгновение.

– Я люблю тебя. Люблю твои карие глаза, искреннюю улыбку, до ужаса заразительный смех. Люблю то, как ты энергично танцуешь и невероятно поешь. Я, наверное, полный безумец, но я никогда еще не испытывал таких чувств, переполняющих мое сердце. Не знаю, что ты со мной сделала, но я хочу продолжить лечение, и не ради себя, а ради нас.

Последние слова Антона вызвали бурную реакцию моего организма. Я стала жадно глотать воздух не веря тому, что слышу. Даже его невероятное признание в своих чувствах не вызвали во мне столько радости, сколько то, что он изменил свое отношение к лечению и намерен его продолжить.

Я прыгнула к нему на шею и завопила:

– Обещаешь? Обещаешь, что будешь бороться?

– Обещаю! Но и ты пообещай мне кое-что.

– Слушаю.

– Только ради тебя, ради нас с тобой, я продолжу лечение. Но если вдруг что-то пойдет не так, ты должна мне пообещать…

– Нет! – перебила я Антона, не желая слышать о том, что он может не выжить.

– Не перебивай меня! Обещай, что не станешь рыдать и убиваться по мне. Ты должна пообещать мне, что будешь жить дальше. И не просто жить, а так, чтоб сама себе завидовала. Путешествуй, как только появится малейшая возможность. Получи ту должность, о которой мечтаешь. Влюбись, да так, чтоб без памяти. Выйди замуж, роди детей. Наслаждайся каждому мгновению, будь благодарна за каждый прожитый день. Цени, люби себя и жизнь, подаренную тебе. А главное, помни, все в твоих руках. Ты все сможешь, если по-настоящему этого захочешь.

– Антон, я верю в то, что все будет хорошо и верю в нас с тобой.

– Знаю. Я действительно рано сдался. Сейчас, я вижу твою веру в лучшее и мне самому хочется в это верить.

Постояв еще некоторое время на крыше, мы разошлись по своим номерам, договорившись о раннем ужине. Мне необходимо было собрать чемодан и собраться с собственными мыслями, которых было слишком много.

День 7.

Еще вечером я собрала чемодан, а поутру, как всегда, старалась прихорошиться к завтраку.

Подведя глаза, я прорисовывала тушью каждую ресничку, стараясь не склеить их в единое целое. Румяна на месте, помада, несколько капель ароматных духов, легкое летнее платье и в его тон босоножки, все было готово к выходу из номера.

Я не торопилась. Идя по коридору, мне казалось, что я вижу сквозь стены. Я вдруг отчетливо увидела, что Антон внизу и ждет меня. Спустившись в ресторан, я даже немного испугалась, ведь все было в точности моим видениям.

Антон стоял у нашего столика с букетом цветов в светлых брюках, белоснежной рубашке и во всю улыбался. Он смотрел только на меня, будто вокруг никого больше нет. Мое сердце забилось в разы сильнее. Я прибавила шаг, желая скорее оказаться около обворожительного парня, который не сводил с меня своих прекрасных глаз. С каждым шагом, мои распущенные волосы раскачивались за спиной все сильнее, а легкое летнее платье, чуть ниже колена, начинало путаться в ногах. Откуда не возьмись, на моем пути появилась маленькая лохматая собачка, волочащая за собой поводок. Я опешила, решила остановиться и пропустить торопившуюся куда-то беднягу, но мой тормозной путь оказался слишком большим. Поняв, что притормозить никак не получится и я вот-вот раздавлю своими босоножками лохматое чудо, я решила переступить через собаку. Похоже, Антон со стороны просчитал исход ситуации лучше меня и отбросив букет куда-то в сторону ринулся ко мне на встречу. Столкновение с собакой было неизбежно, она стояла и как вкопанная ждала своей участи. Откуда-то издалека были слышны крики хозяйки собаки, то и дело подзывавшей ее.

В итоге, все обошлось. Я, не сумевшая ни вовремя притормозить, ни переступить через собаку, споткнулась о ее поводок и рухнула в объятия Антона, вовремя подоспевшего на помощь. Собака осталась стоять на месте, лишь развернулась и наблюдала за нами. Подбежала круглая женщина, подхватила псину и делая строгий вид отругала ее, затем улыбаясь спросила все ли у нас в порядке и попросила прощения за произошедший инцидент.

Окружающие, видя все происходящее поаплодировали Антону, будто он спас землю и всех ее обитателей от смерти, а не меня с собачкой. Уже за столиком, присев на стул и осмотрев свою ногу я увидела, что разодрала колено.

– Больно? – с сочувствием поинтересовался Антон.

– Ерунда. Заживет, – не придавая значение царапине, ответила я.

Молодой человек, сидящий за соседним столиком, подошел к нам, пожал руку Антона и передал ему букет, что тот швырнул во время моего спасения. Мы все еще раз рассмеялись, вспомнив нелепую ситуацию, которая могла закончиться очень печально для лохматого пса.

Антон наконец-таки вручил мне слегка потрепанный букет, при этом нежно поцеловал мою руку. Мы понимали, у нас осталось несколько совместных часов, и омрачать их не было ни малейшего желания ни у меня, ни у Антона.

После завтрака мы отправились на прогулку, которая приятно удивила встречей с Томасом и его супругой Амелией. Я с радостью представила их Антону, который вел себя так, будто мы давно состояли в отношениях. Мне это безумно нравилось.

Антон и Томас пошли за коктейлем, мы с Амелией остались наедине. Опытная жизнью женщина сразу поняла и о моих чувствах к Антону и о том, что мое сердце не спокойно.

– Дебора, позвольте спросить, чем вы так встревожены?

Я немного замешкалась с ответом, женщина продолжила:

– Вы познакомились с Антоном здесь не так ли? И теперь переживаете, что это всего лишь курортный роман? – тихо и глядя вслед уходящим Томасу и Антону произнесла женщина.

Не понимаю, как она так быстро все поняла, и была почти права.

– Все сложнее, чем кажется на первый взгляд, – ответила я, не желая вдаваться в подробности болезни Антона.

– Вы отличная пара. Когда-то Томас смотрел на меня именно так, как ваш молодой человек смотрит на вас. Поверьте, это нечто большее, чем может показаться на первый взгляд, – успокаивала меня женщина.

В этот момент я была убеждена лишь в одном: любовь способна сотворить чудо, а значит, любовь Антона ко мне победит все болезни и невзгоды, и злой недуг обязательно отступит. Эти мысли придавали мне не только надежду, но и действовали успокаивающе. Улыбнувшись, сама себе, я все с той же улыбкой встречала возвращавшихся с коктейлями Томаса и Антона.

Каждый из мужчин, словно сговорившись заранее, подошел к своей даме, вручил коктейль, нежно поцеловав ее в щечку. Мы с Амелией рассмеялись, мужчины, переглядываясь, поняли, мы раскусили их сговор.

Проведя еще какое-то время с Томасом и Амелией, мы с Антоном засобирались в аэропорт.

– Нам пора, – произнес Антон, взглянув на часы.

– Итак, молодые люди, ждем вас в гости, в Праге, – добавил Томас, пожимая руку Антона.

– Будем безумно вам рады, – добавила Амелия.

– Спасибо вам за все, – ответила я, обнимая Амелию и прощаясь с Томасом.

Забрав чемоданы из отеля, мы вызвали одно такси на двоих и расположились на заднем сидении. Таксист послушно вел машину, мы с Антоном молчали. Он держал меня за руку, и я вновь почувствовала его переживания.

– Все будет хорошо! –произнесла я, решив, что это то, что сейчас ему необходимо.

Антон слегка улыбнулся, но его глаза говорили об обратном. В них была любовь, тоска, сочувствие, разочарование, боль, и еще такое количество чувств, что, глядя в них мне стало не по себе. Я хотела остановить такси, остановить время, и навсегда остаться рядом с ним. Жаль, что людям неподвластно все это. А в те самые часы, когда хочется, чтоб стрелки часов шли чуточку медленнее, они словно нарочно ускоряются, не дав насладиться самыми прекрасными моментами жизни, оставляя их в нашей памяти, как яркие точечные вспышки.

Мы прощались с Антоном в аэропорту. Его рейс был на час раньше моего.

– Я хотел подарить тебе кое-что, – произнес Антон и полез в карман.

Он достал маленький конвертик и вынул из него какое-то украшение.

– Я ношу его уже пару дней с собой, все почему-то жду удачного случая. Думаю, удобнее этого не будет. Его называют «Назар бонджю», это турецкий амулет, говорят, он бережет от злого глаза.

Антон надел украшение мне на руку, затянув веревочку покрепче.

– Теперь я за тебя спокоен, – добавил он и прижал меня к себе.

Я вновь почувствовала, как он уткнулся мне своим носом в макушку, затем нежно поцеловал меня в лоб.

– А у меня для тебя ничего нет, – тихо и виновато произнесла я.

– Подари мне свою улыбку, – попросил Антон и пристально посмотрел на меня.

Я непроизвольно улыбнулась. Мы не устраивали долгих душераздирающих прощаний, хотя сердце каждого и разрывалось на части.

Антон улетел.

Я вернулась в Прагу, но это уже была вовсе не я. Я чувствовала, как изменилась. Казалось бы, какие кардинальные изменения могут произойти с человеком за каких-то семь дней? Скажи мне раньше кто-нибудь об этом, я и сама бы не поверила, но, оказывается в жизни и не такое возможно.

Оказалось, возможно любить всем сердцем того, чье сердце вот-вот остановится. Любить так, как никогда в своей жизни и не любил. Думать, переживать, надеяться и верить, что произойдет чудо. Не знаю, что именно помогает в подобных ситуациях: врачи, время, молитвы или просто удачный случай. Я хотела, чтоб все составляющие сработали, и Антон был жив. Теперь мне было уже все равно, будет ли он со мной, главное, чтоб он дышал, видел все то прекрасное, что умел видеть в этом несовершенном мире, чтоб мог радоваться сам и радовать других. Пусть он просто будет, будет на этой земле.

Я никогда не забуду минуты прощания с ним. Так смотреть, могут поистине любящие глаза. Он меня любил, любил такую, какая я есть, несовершенную, с чудинками в голове. Он полюбил меня неуверенную неудачницу и верил, что я смогу быть другой. И он, как всегда, был прав. Я смогла.

Прага.

Мы с Антоном более не пересекались. Когда я позвонила ему, он был в больнице. Я намеревалась приехать, но он тщательно меня от этого отговаривал, не желая, чтоб я видела его в плохом состоянии. Я расплакалась, и просила его, чтоб он позволил мне его навестить, но он был категорически против. Он обещал, что через неделю после химиотерапии сам приедет ко мне. Химиотерапия была пройдена. Но он не приехал. Это был первый раз, когда Антон не сдержал данного мне обещания.

А потом…а потом его не стало…

Я до сих пор его люблю. Люблю, как единственно верного друга, помогшего мне выйти из состояния апатии и стать на правильный путь. Все его советы дали свои плоды и то, каким я сегодня являюсь человеком, безусловно его заслуга. Он бы сейчас наверняка рассмеялся и сказал, что это я сама всего добилась и он здесь вовсе не причем. Но это не так. Я безумно ему благодарна за ту неделю, что была у нас. За прекрасную неделю, которую он мог потратить на кого или что угодно, но он подарил ее мне.