скачать книгу бесплатно
– Ничего, – выговорила Фабиола, плотнее закутываясь в покрывало. – Дурные воспоминания.
Секст прикоснулся пальцем к пустой глазнице – следу от давней стычки со Сцеволой.
– Знаю, госпожа, – проворчал он. – И все же не медли. Лучше не выделяться из толпы.
Решив не поддаваться страху, Фабиола последовала за Секстом. В конце концов, сейчас начало дня, люди заняты привычным делом – женщины и рабы торгуются с хлебопеками, зеленщиками и мясниками, виноторговцы нахваливают свой товар и предлагают глоток каждому, кто согласится слушать, кузнецы стучат по наковальне под добродушную болтовню горшечников и плотников, присевших рядом с чашей ацетума. Над всем носится вонь от кожевенных и сукновальных мастерских, менялы испепеляют грозными взглядами калек, зарящихся на аккуратные стопки монет, уличные мальчишки снуют в толпе, гоняясь друг за другом и норовя стащить что подвернется. Все как раньше.
«Кроме легионеров», – поправила себя Фабиола. Давний закон, запрещавший солдатам появляться в Риме, отменен лично Цезарем: угроза мятежей не стихала, и Рим наполнился войсками сверх прежней меры. Под охраной Секста и в присутствии легионеров ей ничто не грозит…
– Пойдем, – заявила Фабиола, вздернув подбородок. До Лупанария оставалось всего ничего.
Секст, видя ее привычную решимость, с улыбкой кивнул.
Вскоре они уже подходили к улице, лучше других знакомой Фабиоле: здесь, невдалеке от Форума, располагался Лупанарий. Девушка вновь замедлила шаг, однако на этот раз совладать со страхом оказалось проще: она уже давно не та тринадцатилетняя рабыня, которую притащили сюда на продажу. Беспокойство вскоре сменилось оживлением, Фабиола зашагала скорее, обгоняя Секста.
– Госпожа!
Фабиола не обернулась. Толпа наконец поредела, и девушка застыла с открытым ртом в нескольких шагах от входа. Ничего не изменилось. Два ярко раскрашенных каменных фаллоса высились по обе стороны от арочного портала, недвусмысленно указывая на природу заведения, снаружи стоял бритоголовый великан с окованной дубиной в руке.
– Веттий… – Голос Фабиолы дрогнул от волнения.
Великан даже не взглянул.
Откинув с лица покрывало, Фабиола подошла ближе:
– Веттий!
Услыхав свое имя, привратник нахмурил лоб и огляделся.
– Не узнал? Неужели я так изменилась?
– Фабиола? – с запинкой выговорил великан. – Ты?
На глаза Фабиолы навернулись счастливые слезы, она кивнула. Веттий входил в число самых преданных ее друзей; она умоляла Брута выкупить вместе с нею и обоих привратников, однако Йовина ловко ушла от сделки – для заведения эта парочка была слишком ценна. Расставание с ними отозвалось тогда в сердце Фабиолы жгучей болью.
Веттий кинулся было к ней с объятиями и тут же замер на месте: путь ему преградил Секст – явно проигрывающий ростом противнику, но от этого не менее бесстрашный.
– Назад! – рявкнул Секст, выхватывая меч.
Удивление на лице Веттия вмиг сменилось злобой, однако ответить он не успел – Фабиола коснулась руки Секста.
– Это друг, – объяснила она, стараясь не замечать смущенного взгляда телохранителя. Секст хмуро отступил. – Как же давно мы не виделись! – с чувством произнесла Фабиола, глядя на Веттия.
Помня о разнице в положении, привратник уже не порывался обнять девушку и лишь отвесил неловкий поклон.
– Клянусь Юпитером, рад тебя видеть! – чуть сдавленно произнес он. – Боги вняли моим молитвам.
Фабиола, уловив озабоченность в его голосе, тут же насторожилась:
– А где Бенигн? Он здоров?
– Куда ему деться! – По небритому лицу Веттия скользнула кривая ухмылка. – Дрыхнет в покоях, могу голову прозакладывать. Отсыпается после ночного караула.
– Хвала Митре, – выдохнула Фабиола. – Тогда в чем дело?
Веттий неловко покосился по сторонам.
Фабиола вспомнила собственную настороженность в те времена, когда здесь жила, и поняла, что речь о Йовине.
Веттий склонился к ее уху.
– Порядка нет который месяц, – шепнул он. – Еще и клиентов теряем.
– Почему? – поразилась Фабиола. На ее памяти в Лупанарии всегда было многолюдно.
Привратник не успел ответить.
– Веттий!
При звуке сварливого голоса, который почти четыре года выкликал ее к клиентам, Фабиола едва сдержала подкатившую к горлу тошноту.
– Веттий! – еще раздраженнее повторила Йовина. – Ступай в дом!
Привратник, виновато взглянув на собеседницу, повиновался. Фабиола с Секстом последовали за ним.
Приемный зал с мозаичным полом выглядел таким же пестрым и помпезным, как и в былое время. Стены от пола до потолка покрывала яркая роспись, изображающая леса, реки и горы, с которых поглядывали на посетителя пухлые купидоны, сатиры и разнообразные божества – из них особо выделялся Приап с внушительным пенисом. Одна стена изображала в ряд любовные позы, каждую под своим номером, чтобы клиенты могли без затруднений указать желаемое; в центре мозаичного пола высилась статуя обнаженной девушки в объятиях лебедя. На всем лежала легкая печать затхлости, будто зал давно не чистили. Теперь слова Веттия стали понятнее.
При виде стоявшей в стороне щуплой женщины, одетой в низко открытую столу, сердце Фабиолы подпрыгнуло: шутка ли – снова встретить Йовину, пусть и через пять лет. На первый взгляд она показалась прежней: все та же дряблая плоть напоказ, те же яркие губы и глазки-бусины на лице, покрытом свинцовыми белилами, охрой и сурьмой, все то же обилие золота и каменьев на шее, пальцах и запястьях – богатые клиенты не скупились награждать Йовину за всегдашнее молчание и скрытность.
– Ступай разбуди этого дурака Бенигна, – бросила она Веттию. – Для него есть поручение.
– Да, госпожа, – пробормотал Веттий и направился к коридору, ведущему в задние комнаты. Фабиола, скрытая за его спиной, теперь осталась на виду.
– Йовина.
Старая карга в кои-то веки не сумела скрыть удивление – морщинистая рука взметнулась к накрашенному рту и вновь опала.
– Фабиола?..
Секст изумленно вздернул бровь: прежняя жизнь его госпожи связана с этим заведением?..
– Я вернулась, – просто сказала Фабиола.
– Прекрасно, добро пожаловать! – зачастила очнувшаяся Йовина – профессиональные манеры наконец взяли верх. – Чашу вина? Закусить? Девочку?
Она хохотнула в ответ собственной шутке и тут же зашлась в приступе кашля.
– Какая любезность, вина, пожалуй, – улыбнулась девушка, внутренне поражаясь измученному виду хозяйки.
В давние дни, попав в Лупанарий, Фабиола застала содержательницу уже немолодой, теперь же Йовина сделалась и вовсе старухой, к тому же явно не блистала здоровьем. Тело, и раньше худощавое, сейчас походило на скелет, из-под морщинистой кожи тут и там проступали кости – Фабиола не удивилась бы, случись ей увидеть в углу Орка, владыку преисподней, притаившегося в ожидании Йовины.
Хозяйка метнулась к столику у выхода в коридор – там для особых клиентов она держала красно-черный глиняный кувшин, четыре тонких синих стакана и тарелочки с оливками и хлебом.
Возвращаясь с двумя полными стаканами, Йовина споткнулась и чуть не упала.
– Прости, я такая неловкая, – пробормотала она, нервно улыбнувшись.
Старуха и вправду слаба, поняла Фабиола.
– Давай же выпьем, – замурлыкала хозяйка. – Совсем как в старые времена.
– Не совсем, – насмешливо отозвалась Фабиола. – Я теперь свободная гражданка Рима.
– И любовница самого Децима Брута, – испытующе добавила Йовина. – Он отвалил за тебя кучу денег.
– Хвала богам. Не устаю выказывать ему благодарность.
– Чудесно! – Хозяйка Лупанария расплылась в фальшивой улыбке. – Такой счастливый исход!
Женщины потягивали вино и вежливо болтали ни о чем, исподволь изучая друг друга: Йовина силилась понять, зачем бывшая рабыня сюда пожаловала, а та приглядывалась к обстановке в Лупанарии. Усилия обеих ничем не увенчались, и беседа закономерно перетекла в обсуждение гражданской войны и возвышения Цезаря. Йовина – искренне или нет – не скупилась на похвалы полководцу, начальствующему над Брутом.
– Говорят, в Александрии его войско угодило в ловушку, – наконец осторожно произнесла она. – Врут, наверное?
– Нет, все правда. У египтян огромная армия. Мы с Брутом едва спаслись.
Йовина ахнула:
– Чтобы Цезарь, да при его дальновидности, попал в переделку!.. Как так?
Фабиола не собиралась вдаваться в подробности. Стремительно преследовать Помпея после битвы при Фарсале, имея лишь малую часть войска, было вполне в духе Цезаря. Тактика, к которой он прибег, – наступать быстро, чтобы враг не успел подготовиться, – обычно себя оправдывала, однако в этот раз все обернулось иначе: египтяне яростно сопротивлялись, причиняя урон где только можно.
– Когда мы отплывали, из Иудеи и Пергама уже шла помощь, – объяснила Фабиола. – А Марк Антоний вчера выслал целый легион из Остии. Блокада скоро кончится.
– Хвала Юпитеру. – Йовина торжественно подняла стакан вина. – И Фортуне.
– Несомненно, – кивнула Фабиола, обуреваемая жаждой мести. Выиграв гражданскую войну, Цезарь вернется в Рим. Прямо к ней в руки.
По коридору разнесся стук сандалий, и на пороге появились Веттий с Бенигном. Оба улыбались до ушей.
– Фабиола! – завопил Бенигн и, рухнув на колени, припал к краю ее одежды, как проситель перед царицей.
Йовина, несмотря на явную досаду, изобразила удовольствие.
– Встань. – Фабиола ласково взяла Бенигна за руки. – Рада тебя видеть!
Заметив следы от золотых браслетов, некогда охватывавших мощные запястья, она нахмурилась. Лишиться обоих браслетов, полученных в награду? Йовина, должно быть, и впрямь впала в крайнюю нужду…
Владелица заведения, не обращая на них внимания, суетилась у стола – запечатав воском какой-то документ, она вручила его Бенигну.
– Отнесешь куда обычно, – заявила она.
– К прежним ростовщикам? – озадаченно переспросил привратник. – Рядом с Форумом?
– Разумеется! – Йовина нетерпеливо замахала руками. – Ступай, ступай!
Бенигн кивнул и направился к двери, по пути обменявшись улыбками с Фабиолой. Вышедший за ним Веттий занял свой пост на улице; Секст устроился у самого входа, бдительно наблюдая за происходящим.
Мозг Фабиолы лихорадочно работал. Бенигн по поручению Йовины ходит к ростовщикам! И хозяйка явно недовольна, что Фабиола об этом узнала! Былая сумасбродная идея вдруг показалась девушке не такой уж невыполнимой.
– Как дела в Лупанарии? – спросила она непринужденно.
Лицо Йовины сделалось непроницаемым.
– Лучше прежнего! – Новый приступ кашля сотряс ее щуплое тело, лишь усилив подозрения Фабиолы. – А почему ты спрашиваешь?
– Утомительно, наверное, управлять Лупанарием в одиночку, – сочувственно проворковала Фабиола. – Ты совсем измучена!
– Я прекрасно себя чувствую! – Хозяйка выдавила улыбку, обнажив гнилые зубы и покрасневшие десны, никак не свидетельствующие о сытой жизни. – Хотя, конечно, дела не так уж хороши.
Почуяв в противнике слабину, Фабиола придвинулась ближе:
– Неужели?
Йовина помрачнела.
– Даже скорее плохи, – призналась она, позволяя Фабиоле себя усадить. – Год назад открылось новое заведение, за три улицы отсюда. Молодая смазливая хозяйка, грозный совладелец. – Морщинистое лицо Йовины, покрытое слоем краски, жалобно дернулось. – На невольничьем рынке у них связи, красивых рабынь скупают до общих торгов – приличного товара не видишь месяцами! Разве с такими сравнишься? Замкнутый круг – расходы не убавляются, девочек осталось лишь два десятка…
– А как же Бенигн и Веттий? – участливо осведомилась Фабиола. – Они-то отделают кого угодно!
В усталых глазах Йовины мелькнула слабая искорка.
– Верно, да только дюжину головорезов с мечами и кинжалами не одолеть даже им.
Настал черед Фабиолы изумляться: с тех пор как она ушла из публичного дома, проституция явно стала делом еще более опасным.
– Вели купить еще стражников, – посоветовала она и сама удивилась, насколько близко к сердцу принимает судьбу Лупанария. – Или найми гладиаторов. Что тут сложного?
Йовина вздохнула:
– Я так устала, Фабиола! Да и здоровье не то. Бороться за власть… – Она обреченно замолкла.
Фабиола едва могла скрыть изумление: та самая Йовина, чей Лупанарий десятилетиями славился на весь Рим! Та, что выкупила ее у Гемелла, самолично убедилась в ее девственности, а потом требовала с клиентов целое состояние за право провести с ней первую ночь! Несгибаемая как клинок, Йовина удерживала публичный дом железной хваткой, и немудрено, что со временем ее силы иссякли. Слабый вид хозяйки потряс девушку, однако жалости и сострадания не вызвал. Фабиола ей ничего не должна.
На миг повисла тишина, и до Фабиолы вдруг дошло, что, пока она тут сидит, ни один мужчина не заглянул в заведение. В прежние времена Лупанарий так не простаивал.
– Насколько плохи дела?
Йовина окончательно сникла:
