Не забудь меня похоронить

– Мигрень. Бывает такое. У тебя тоже?

И еще будет, ой будет. Вкусный человечек, сомневается много.

И не только мигрень… всю силу заберем.

– Тихо. – Я постарался произнести одними губами, но мужчина все равно услышал.

– Ты чего смотришь надо мной? К кому обращаешься? Может, тебе врача?

Его свело от боли, и он сел на лавочку.

– Хотите, вам полегчает?

Сил моих не было на это смотреть. Мужчина поднял на меня взгляд и хмыкнул:

– Чем ты можешь мне помочь? Таблетки уже не берут.

Меня не волновало, что он обо мне подумает. Я перекрестился и вложил в голос силу:

– Покиньте его и не приближайтесь. Исчезните.

Тени закачались, не хотели уходить.

– ИСЧЕЗНИТЕ.

В парке воцарилась тишина. Мужчина убрал руку от лица. Я видел: боль ушла.

– Ты что сделал, парень?

– Демонов изгнал.

А что оставалось ответить? Мужчина сначала молча смотрел на меня непонимающим взглядом, а потом расхохотался. Хлопнул рукой по лавочке рядом.

– Садись, расскажи, откуда ты, экзорцист такой?

У меня предательски заурчал живот. Неловко, однако. Целый день был в колледже и позавтракать не успел. Мужчина усмехнулся, около глаз залегли морщинки.

– Пойдем, покормлю… экзорцист.

Сидя на открытой веранде «Шато», Петр Алексеевич ел лазанью и расспрашивал о подробностях «экзорцизма». А я. Первый порыв прошел, и говорить больше не хотелось. Меня заботили две вещи: пришлось снять наушники, а вокруг было много людей и не только людей, а второе – цены в престижном заведении. Мужчина, не спрашивая, заказал мне грибной суп-пюре, какое-то невероятно аппетитное рагу с кусочками мяса и названием, которое я не запомнил. Еще ароматные булочки с кунжутом и десерт.

– Простите, Петр Алексеевич, – я собрал всю свою смелость и решил озвучить сразу, – спасибо, конечно, но я не смогу за это заплатить.

Мужчина поправил рукав пиджака, и я заметил на его запястье тяжелые и явно дорогие часы.

– Я тебя не на бизнес-ланч позвал. Не знаю, что ты сделал, но я ни разу так хорошо себя не чувствовал. Кстати, чего ты такой голодный? Родители карманных денег не дают?

Вопрос был больной. Мама не зарабатывала так, как отец. Она ушла из бухгалтерии, устроилась инструктором по йоге. Считала, что разные мирские штуки – от лукавого и отвлекают от «погружения в сансару» и «постижения дзена». Нового коврика для йоги это не касалось. Мясо и нормальная еда оказались в категории «излишество» и «варварство». Поэтому на столе дома были только несъедобные штуки из моркови и прочих сельдереев. Я начал искать простую подработку – флаеры раздавать, например, или помочь перенести мебель. Но этого не хватало. Тем более что часть денег я отдавал Славке.

Петр Алексеевич прищурился. Не знаю, что он подумал на мое молчание, но спросил только:

– А телефон у тебя хоть есть?

– Зачем вам?

– Вдруг у меня снова голова заболит?

– Так – не заболит. В ближайшее время точно. – Это были не предсказания и не обещания, а некая внутренняя уверенность.

– Это хорошо. Ты ешь, Кирилл. Я, если ты не против, выпью немного.

– Против. Постарайтесь сегодня не пить.

– Почему?

Я опять не мог ответить. Не знал, как объяснить то, что я чувствовал. Но мужчина продолжал пристально смотреть на меня, и я постарался найти безопасные слова для честного, а главное – понятного ответа.

– Вас что-то беспокоило, потому голова и болела. Вы сомневались в том, правильное ли приняли решение. От алкоголя точно начнете снова нервничать. Придут плохие… мысли. И тогда то, что я сделал, будет бесполезно.

– А ты что, правда демонов изгнал? – Ну вот опять… Он усмехнулся. – Ладно, не хочешь, не говори. Давай я в ответ помогу. Могу денег дать.

– Не надо. – Я хотел сказать «ничего», но остановился. Вдалеке слышался призрачный шепот. Ему лучше не слышать некоторых слов. Собеседник нахмурился, хотел что-то сказать, но у него зазвонил телефон. Мужчина бросил: «Поговорим позже, Кот» – и положил трубку.

– Послушайте, – снова пришлось подбирать слова. – Я не беру за это денег. Но если у вас есть кто- то знакомый… вдруг кому нужен курьер или флаеры раздавать. Я рад поработать.

Петр Алексеевич моргнул.

– О, так это запросто.

Так я оказался уборщиком в White fox – барбер- шопе, которым владел Петр Алексеевич Лис.

Я приходил вечером, к закрытию. Учебе не мешало. Петр Алексеевич же был в восторге – нанимать для модного барбершопа какую-то дамочку средних лет казалось несолидным. А вот высокий современный парень – это да.

Бонус – меня там подстригли. Чтоб имиджу заведения соответствовал. И даже предлагали подстричь Славку, но тот уперся как баран.

* * *

Иногда в барбершоп приходили знакомые Петра Алексеевича, которых, как он думал, я мог исцелить. Я пытался объяснить, что дар так не работает. Хотя одной женщине я помог. А остальные трое, к сожалению, были просто больны физически.

Вот так в один из вечеров передо мной оказался товарищ комплекции древних викингов, только без топора. Клиентов уже не было, из мастеров оставался еще Вадим, который болтал с администратором Сережей. Так что мужик точно не стричься пришел – голова у него была выбрита гладко, как коленка, а с бородой он явно не заморачивался. Хотя ему, с тяжелым подбородком и бритой головой, прямо просилась, например, бальбо, а в идеале полная русская борода. И топор. И доспехи. И к Рюрику на корабль.

Он долго смотрел, как я орудую пылесосом, а потом спросил:

– Парень, это ты у Лиса… – он подсмотрел в телефоне слово, – экзорцист?

– Ну я. – Отпираться смысла не было.

– Поехали. И это, ты извини, если что.

Он под руку вывел меня на улицу и усадил в темную машину. Телефон остался в барбершопе, вай- фай-наушники пикнули и перестали меня отвлекать. На мгновение повисла тишина, а потом начал нарастать гул. Будто в машине было куда больше, чем трое человек. Ехали мы какими-то дворами, потом завернули на подземную стоянку. Стоило выйти из машины, как викинг отпустил водителя и велел мне идти за собой.

– По ходу объясню, парень. Здесь живет мой отец, чтоб ты понимал. Кому-то скажешь об этом месте – убью.

Он говорил буднично, не угрожая, и поэтому легко верилось, что да, убьет.

Я кивнул, и мой провожатый продолжил рассказ. У его отца, весьма важного человека «в определенных кругах», обнаружили рак печени. Потом мужчине стали сниться кошмары и он начал бояться зеркал. Его сын поспрашивал у особо доверенных знакомых, и Петр Алексеевич посоветовал меня. У меня был только один вопрос: как Петр Алексеевич оказался у человека из «определенных кругов» в «особо доверенных»? Они как будто из девяностых вылезли. Там как раз, по рассказам папы, такие древние викинги и жили.

Лифт поднялся, и мы прошли в квартиру. Еще не открывая дверь, я почувствовал зловоние. Ужасный дух демонов подземелья, вышедших на свет. Его не мог перебить ни аромат хризантем в прихожей, ни горящая восковая свеча, ни запах виски из бутылки, которую хозяин дома держал в руках.

– Ну чего тебе, Васька? И кто это с тобой?

– Отец, ты это… Только не злись.

Мужчина не выглядел злым, только пьяным и очень усталым.

– Вы что? Вы же сказали, что он болен? – возмущенно глянул я на викинга-сына.

– Так отец спокойно себя ведет. – Викинг отвел взгляд. – Мебель не ломает, шлюх не вызывает.

Хотелось сделать пресловутый фейспалм, но нельзя закрывать лицо руками в присутствии демона. Только прямой, сильный взгляд. А я чувствовал, как тьма разворачивается, прекращает поедать нечестивую душу криминального босса и смотрит в мою сторону.

Тьма смотрит в меня. А я смотрю во тьму.

– Уходи.

– Ок, как скажешь, парень. Если что, зови.

И викинг уходит, закрывая за собой входную дверь. Это было адресовано не ему, но кого это волнует? Мы остаемся почти одни: я и отец викинга.

– Демон. – Я складываю пальцы для крестного знамения. – Отпусти человека.

Он сопротивляется. Нечасто встретишь таких сильных сущностей.

«Слейся, человечек, – смеется мужик чужим голосом, – ростом не вышел мне ультиматумы ставить. У меня еще дела есть. Ты меня в прошлый раз не остановил, и в этот не остановишь».

Мне становится страшно – я ни разу не видел, чтобы темная сила вот так владела чужим телом.

Смазанные линии скрутились в тени, тени сложились в крылья. Крылья потянулись к его руке, и он перехватил бутылку за горло, чтобы удобнее было ударить.

Ну и достал же ты, человечек.

Я встречаю тьму крестным знамением и словами:

– Уходи в ад, демон. И никогда не возвращайся!

Мужчина начинает кричать. Ему больно. Ну еще бы, такая тьма не уйдет легко. Но через минуту он спокойно дышит.

«Мы ведь здесь не просто так были… она все равно вернется…» – раздается за спиной.

– Прочь! – Я вкладываю больше силы в голос. Больше, чем могу, и пространство медленно заполняет тишина.

Почти падаю на тумбочку в прихожей. Вот и все. Просто сказать пару слов. Поэтому я предпочитаю делать это в одиночестве – кто же поверит, что демоны уходят, если я их пошлю. Но уходят, правда.

– Не все… – потусторонний шепот за спиной, – не все…

Не все. Мои личные демоны остаются со мной навсегда. Вряд ли они меня покинут. Вряд ли я когда-нибудь их сам отпущу.

Так ведь и не смог исповедоваться в том, что сам сломал телефон тогда, перед похоронами.

Я дотянулся и постучал по двери изнутри: пусть викинг заходит и увозит меня обратно.

* * *

И вот сегодня, когда я собирался свалить пораньше, громко хлопнула дверь. Знакомый суровый голос спросил администратора Сережу:

– Где экзорцист?

Прозвучало жутко. Не знаю, хотел Серега ответить или нет, но мужчина увидел меня и, не замечая никого, рванул ко мне и схватил за плечо:

– А ну, поехали, парень. Ты должен мне кое-что объяснить.

– Что случилось? – Пока он тащил меня к проходу, я успел сказать Сереге, чтоб тот полицию не вызывал. Видел я его глаза и видел, как он набирал номер на телефоне. Но, несмотря на злость и силу бандита, страха у меня не было.

Он запихнул меня на заднее сидение уже знакомой черной машины, сел рядом.

– Поехали, Спец. Давай к отцу. – Он хлопнул водителя по плечу.

– Как скажешь, Кот.

Кот – прозвище моего похитителя? Стало забавно, и я осмелел окончательно:

– Что случилось?

Он замялся.

– Верни отца обратно!

– В смысле? – Я даже не сразу понял, что им надо. – Что значит «обратно»? Ему не стало легче?

– Стало, конечно! Пить перестал. Согласился обратиться в медцентр. Но он другой!

– Расскажите по порядку. Что произошло?

– Он подобрел, – хмуро ответил Кот. – Невыносимо. То хочет полиции сдаться, то пожертвовать все бабло в фонды. Я не могу, как он на нас укоризненно смотрит. Раньше он восхищался, когда сделку заканчиваешь, а теперь… Чуть не запорол важные переговоры, потому что слишком много у нас серых схем. Можешь что-то сделать?

Пока Кот говорил, машина повернула несколько раз по каким-то закоулкам и въехала на другую подземную стоянку. Водитель заглушил двигатель. Кот смотрел на меня с надеждой.

Я вздохнул. Сложил пальцы крестом на горле и запел «Богородица Дева, радуйся». Я недавно выяснил, что с моим даром оно пространство очищает. И души иногда.

– А это поможет? – Викинг посмотрел на меня.

– Нет, – честно ответил я. – В вас нет демонов, кроме тех, что с нами всегда.

Здоровяк пожал плечами.

– Ты о чем, парень? И почему нельзя помочь?

– Сожаление. Вина. Боль. У меня есть дар Слова – я могу изгнать демонов. Но не всех. Внутренних демонов должен отпустить сам человек.

«Или они остаются навсегда», – но этого я не озвучил.

Здоровяк долго молчал.

– А вот это обидно было. Ну ладно, и так спасибо. Пойдем. Отец хотел тебя видеть.

Мы поднялись на лифте на шестой этаж гостиницы. Мягкие ковры глушили шаги, и длинный коридор казался бесконечным. В одном из номеров открылась дверь, и мы зашли. На диване сидел знакомый мне пожилой мужчина. Усталый, измученный, но с удивительно сильным и спокойным взглядом.

– Василий, выйди. – Вот так. Не Васька, не Кот, и интонация совсем другая. Мягкая, терпеливая.

– Но…

– На пару минут. – В голосе мужчины была сила и без дара. Сын вместе с водителем подчинился. Я как стоял посреди комнаты, так и остался стоять; отец викинга ничего не говорил, лишь печально на меня смотрел. – Так что ты со мной сделал, мальчик?

– Демонов изгнал.

– Тогда почему так больно?

– Вы знаете сами.

Он с усилием встал, прошелся вдоль стены. Остановился у стола, раскрыл чемоданчик и достал небольшую коробку.

– Это тебе, пригодится. Не бойся, бери. Дома откроешь. И…

За стеной что-то бабахнуло. Мужчина невозмутимо вздохнул.

– И спасибо тебе. Ты мне о многом напомнил. Меня однажды уже спасли, тоже вроде тебя был человек. Не дал мне сгинуть в лесу. Но его я не смог отблагодарить. А теперь уходи.

За стеной бабахнуло еще раз. Раздались голоса и шаги. Кот заскочил и вытолкал нас в коридор. Меня под руку подхватил тот, кого он называл Спецом, и потащил в лифт, а отца викинг быстро повел по коридору к другому лифту.

– Прости, парень, поболтать не вышло, – прощально кивнул мне отец викинга.

И тут у меня зазвонил телефон… Славка, блин.

Надо успеть домой переодеться и взять гитару.

– Куда тебя отвезти? – спокойно спросил тот, кого все звали Спецом.

– В White fox. Что это сейчас было?

Мужик посмотрел на меня как на идиота.

– Ты что, думаешь, у нас все по закону? Всякое бывает, и тебе тут не место. К Лису, значит, едем. Ему только не говори, что на старика напали, а то расстроится.

Глава 6. Давай молчать

Кирилл

– Ну, как подработка? – спросил отец Игорь, когда я пришел.

– Неплохо. Только устал.

Так оно и было. Я чертовски устал. Только не мог признаться, насколько. Я не рассказывал отцу Игорю про «подработку», когда изгонял демонов по просьбе Петра Алексеевича. Не знаю почему.

Хотя именно отец Игорь научил меня справляться с моими способностями, научил не сходить с ума и стал моим отцом – сначала крестным, а потом духовным. И тем, кто всегда в сердце. Не было человека ближе в моей жизни. Я не скрывал увлечения музыкой и даже уговорил его организовывать небольшие концерты в воскреске. Чтобы молодежь привлекать… но на самом деле – чтобы я пел. Потому что везде, кроме церкви, как бы я ни выбирал текст, демоны находили, за что уцепиться и как навредить людям.

Не вкладывать душу, а значит, и силу в исполнение я не способен – поэтому произойти могло что угодно. И вот это все отец Игорь знает, так же как о барбершопе. А о платном «экзорцизме» по рекомендациям – нет.

Мне казалось, что если я изгоню достаточно демонов из этого мира, то вместе с ними пропадут мои воспоминания, сон и бесплотный голос: «Ты забыл его похоронить…»

«Я не забыл».

– Что ты не забыл? – спросил отец Игорь, и я понял, что сказал это вслух.

– Чуть не забыл гитару дома, – честно ответил я.

– Главное, не голову, – иронично сказал крестный. – Что играть будешь? Опять Наутилус? Аня, кстати, очень хочет дуэтом спеть.

– Дуэтом в следующий раз. А сегодня я парочку новых песен выучил. Тебе понравится.

Я действительно нашел недавно пару отличных групп, которые и звучанием, и словами подходили моему мировосприятию. Я настроил гитару. В первом ряду заметил Славку с какой-то девушкой. Улыбнулся им. Они улыбнулись в ответ, но от взгляда девушки меня пробила дрожь. Как будто мы знакомы.

Я взял первый аккорд.

* * *

Пока играл, не замечал времени. После – не слышал аплодисментов.

Ко мне подошел Славка, когда выступление закончилось.

– Алиса, это мой брат Кирилл. Кир, это Алиса.

– Очень приятно. – От ее взгляда тянуло теплом и почему-то просыпалось желание. Хотя я бы не назвал ее особо красивой. Скорее необычной. Короткая взъерошенная стрижка с цветными прядями, чуть хитрый прищур янтарных глаз и улыбка.

– Я думала, Слава шутит про церковь.

От ее голоса по телу пробежали мурашки, тепло – и желание исчезло.

Этот голос я слышал каждую ночь. Этот – или сильно похожий. Те же хрипловатые нотки, некая сексуальность… если бы не смысл слов.

Только не забудь его похоронить.

Память – беспощадная штука. Голос похож только интонацией, а кажется тем самым, призрачным.

– Я не забуду, – не к месту брякнул я. – Не забуду, как тебя зовут, – поспешно закончил фразу.

Брат покосился на меня с очень странным выражением лица, но быстро переключился на девушку. Тем временем я убрал гитару в чехол, попрощался с отцом Игорем и пошел с братом и Алисой.

Я задумчиво шагал позади парочки, не влезая в разговор. В голове крутился сегодняшний день, но не учеба в колледже и не работа. И даже местный криминальный авторитет занимал мои мысли недолго. Да, мелькнула мысль о том, откуда эти ребята с манерами из лохматых годов попали в модный барбершоп. И откуда знают Петра Алексеевича. Конечно, они могли быть соседями, учиться в одной школе… Хотя Петр Алексеевич моложе «папы викинга» и старше Кота, но люди могут знакомиться невероятными способами в неожиданных местах. Я вспомнил встречу с отцом Игорем в школе и с Петром Алексеевичем в парке.

Мое внимание захватила девушка брата. Дорогие вещи, дорогая прическа – уж я-то знаю. Чуть хитрый взгляд выдавал непростой характер, который не могла скрыть никакая милая улыбочка. Славка трещал без умолку, стараясь произвести впечатление: про новый фильм Марвел, про одноклассников, про то, что зимой в наш город приедет один известный музыкант и было бы неплохо сходить вместе на концерт. Говорили еще что-то, но я не прислушивался к словам. Я прислушивался к интонациям.

Нет, она другой человек, просто голос похожий. Бывает. Но чувства бунтовали, отвергая логику и рационализм. А я привык верить чувствам. Логика говорила: это просто девочка с похожим голосом, как она может иметь отношение к твоим кошмарам? Она младше тебя, ты не мог слышать ее на кладбище.

Но когда низкие нотки ее голоса звучали в пространстве, меня накрывало. В памяти сразу всплывал холодный кладбищенский ветер и пустота. На пятой минуте я не выдержал. Остановился возле автобусной остановки, достал телефон и начал набирать несуществующий номер.

– Ты иди, Слав, я вас потом догоню.

– Окей, бро. – Он улыбнулся и взял девушку под руку.

Меня трясло. Брат скрылся за поворотом, а я убрал телефон. Звонить было некому, да и не стал бы голосом ничего объяснять. Отец Игорь сказал бы, что надо верить и молиться, что это совпадение. И был бы прав. Пусть даже и так, но… Хотелось поговорить. Я подсоединил наушники, включил Muse и вызвал такси.

* * *

Домой я приехал поздно. Славка корпел над алгеброй, заглядывая то в учебник, то в планшет с какой-то статьей. Когда я зашел, он внезапно улыбнулся.

– Спасибо, Рельса.

– За что? – Я устало сел на кровать.

– Ну. с нами не пошел. Не то чтоб я тебя стеснялся. – Брат смутился. Он думает, что это я тактично их оставил? Не буду разубеждать.

– Очаровал?

– Надеюсь. – Славка мечтательно прищурился и покосился на телефон. Ой ё… Наверняка непрерывный поток сообщений.

– Селфи покажешь? – Мне, в общем, было все равно. И даже страшно слушать и слышать что-то про эту девушку. Но брата хотелось поддержать. Славка покраснел и перевернул телефон экраном вниз.

– Тебе ведь нельзя?

– Чего нельзя? На девушек смотреть? Постриг еще не принял. – Я кинул в него подушкой. – Да не бойся, не полезу. Откуда она взялась, Алиса эта?

– Откуда-то из-под Питера. Приехала с матерью и сестрой вроде.

– И сразу все на нее запали? Почему ты ее, кстати, повел ко мне на вечер?

Славка пожал плечами и, кажется, смутился:

– Она сказала, что не любит кино. Ей нравится Нау. Я хотел сводить ее на какой-нибудь ламповый квартирник, а твое просто в таймпэде вывалилось. Так что это совпадение. Что думаешь?

– Хорошая девочка, – сдержанно сказал я.

У брата зазвонил телефон.

– Привет, Рысенок. – Он обернулся и, смущаясь, вышел из комнаты в коридор и дальше, на балкон. Когда он шел мимо меня, я услышал отголосок из телефонной трубки: «…не забудь, ты обещал».

Смеющийся легкий голос отдавался в сознании низким эхом.

…не забудь…

Я коснулся креста сквозь ткань рубашки. Кто мы, Господи, и зачем мы здесь?

И что мы должны сделать.

Спать не хотелось. Я достал свои тетради и книги. Весной у меня экзамен в семинарию, а я даже не начал готовиться. Я бесцельно листал псалтырь в круге света настольной лампы.

Может, все-таки пойти и рассказать все отцу Игорю? Смутный клубок сомнений, предчувствий. Из сумки выпала тяжелая коробка с подарком авторитета. Жесть, будто камень какой-то. Не глядя сунул под кровать. Посмотрю после. То, что днем казалось страшным, странным и диким, сейчас совсем не волновало. Звонить? Не звонить? Еще бы на ромашке погадал – посмеялся сам с себя и отложил телефон. Не буду беспокоить отца, ничего ведь не случилось. А просто предчувствия – он, конечно, прислушивался ко мне, но не всегда верил. И чем дальше, тем больше я сомневался и старался не обсуждать лишний раз свой дар. А еще я не знаю, где отец Игорь может быть и кто еще услышит мои слова.

Потому я поехал в маленькую заброшенную часовню на кладбище, где когда-то хоронили деда, где потом похоронили отца. Хотя до отцовской могилы я так ни разу и не дошел.

Помню, как-то ехал мимо после очередной подработки – тогда еще листовки пиццерии раздавал на улице – и увидел свет в окне. Вышел на остановке и только потом понял, что это то самое кладбище, где похоронены отец и дед. Долго стоял, не решаясь подойти. Но в старой часовне послышался шум, и я толкнул дверь. Внутри старик в одиночку, при свече поправлял деревянный пол. Я сначала сидел молча, а потом он знаком попросил придержать доску. Мы работали без слов, а дальше я долго смотрел в огонь свечи. Молчать порой тоже нужно.

Я приезжал туда после изгнания духов. Старик охал, гладил по голове и показывал молиться перед старой иконой Спаса Нерукотворного. Вот и после встречи с голосом из прошлого я приехал. Было тихо и пусто. Только свет. Сквозь высокие окна последние лучи солнца пробегали по позолоте икон.

Старик обернулся, когда я вошел. Кивнул – он никогда не говорил. Не знаю, был он немым или же соблюдал обет молчания. Он никогда не говорил, но всегда понимал.

– Послушай, можно я тебе расскажу?

Он кивнул. Обычно я молчал, как и он. Но вот захотелось поделиться.

– Я с детства слышу и вижу демонов и могу их прогнать. Однажды, когда хоронили деда, здесь на кладбище услышал: «Ты только не забудь его похоронить». Женский голос, красивый, но жуткий. А сейчас девчонка брата говорит так же.

Я обернулся. С кладбища доносился чей-то призрачный голос, и мне казалось, что он – той самой девушки, спасшей меня в детстве.

Старик подошел, похлопал меня по плечу, поджал губы.

«Это ветер, внучек», – начертил он карандашом на обрывке бумаги. Впервые он мне что-то ответил.

«Что ты знаешь о ведьмах?»

– Ничего. – Я удивленно посмотрел на него. Он покачал головой.

«А ты похоронил своего отца?» – написал старик.

И я впервые сказал эту правду вслух:

– Нет, я не приехал. Не стал. Перед этим разбил телефон. Я чувствовал, но… Мы поссорились сильно и… Ай!

Старик ударил меня костяшками по лбу. Постучал еще. Потом просто взял и вытолкал меня за дверь.

«Больше сюда не приходи, пока не похоронишь».

И закрыл дверь. Она защелкнулась с неожиданной силой для простой деревяшки. Я потянул на себя и не смог ее отворить.

– Откройся! – Но это не помогло. Это не арабская сказка, да и демонов в часовне не было. Старик запечатал ее каким-то неведомым мне образом.

Я пошел к остановке, а когда обернулся, то не увидел света в окне. А через пару шагов не увидел и часовни.

Можно было списать на сумрак, вечерние тени и обман зрения, но я почему-то знал: пока не пойму слов старика, не смогу сюда вернуться.

* * *

Я листал богословские книги.

Что я знаю о ведьмах, кроме того, что их жгли на кострах инквизиции? Может, они, ведьмы, так прикалывались, как написала мама Ро в «Гарри Поттере», а может, и нет, и это были массовые психозы и геноцид, как расшифровывал охоту на ведьм кто-то из русских писателей. Церковь была более прямолинейна и более непонятна. Не было ясного определения, не было ничего.

Что я знаю о ведьмах? Никогда их не встречал. Думал, есть только демоны, которые порабощают людей. Ведьмы в моем сознании все равно оставались чем-то из ненаучной фантастики. Но старик имел в виду другое.

И что значит «похоронить»?

Брат зашел в комнату с совершенно дурацким, но счастливым выражением на лице. Положил телефон экраном вниз на стол и уселся напротив. Смотрел сначала в потолок, потом на меня.