скачать книгу бесплатно
Аркашка обрадовался Володе как родному.
– Строгов! Вован! Привет! Сто лет тебя не видел.
– А я тебя двести...
– Как ты, рассказывай! Кого из наших видишь?
– Могу и рассказать, если желаешь. Только не по телефону же. У тебя когда перерыв на обед?..
Через час они сидели в кафе на набережной. У Аркашки именно сейчас был обеденный перерыв, и Володя, заехав по пути на СТО и забрав свою «Ниву», подкатил к дверям «Горгаза». В кафе они заказали себе ланч, и Мазур начал засыпать Володю расспросами. Пришлось, орудуя ложкой и вилкой, рассказать кое-что о себе, о тех одноклассниках, которых он встречал иногда на улице и с которыми перезванивался. Потом Володя аккуратно перевел разговор в нужное ему русло.
– Аркашка, ты ведь у нас в «Горгазе» давно работаешь...
– Да, распределили после техникума. Я ведь его с отличием закончил!
– Молоток! Слушай, а ты знаешь что-нибудь про своего начальника Тамбовцева?
– Ну, как тебе сказать? Знаю кое-что... но не больше других.
– Расскажи в двух словах.
– А тебе зачем?
– А я любопытный.
– А я, знаешь ли, мечу в начальники своего отдела. Да, вот такой я карьерист! Я там уже десять лет отпахал, и с моими мозгами... Короче, я, возможно, скоро получу повышение, и мне не хотелось бы потерять эту должность.
– Не бойся, не потеряешь. Даю слово: никто никогда не узнает об этом разговоре. Так что там с твоим шефом?
– А ты что, компромат собираешь на вот таких? – Аркашка потыкал указательным пальцем в потолок, намекая на высокую должность своего шефа.
– Нет, зачем он мне?.. Слушай, Аркаш, правды я тебе сказать не могу, честное слово. А врать не хочу. Ты человек умный, ты меня на враках сразу поймаешь, поэтому давай так: ты мне выкладываешь про своего шефа все, что можешь, а я тебе даю слово боевого офицера, что ничего с твоим любимым начальством не случится.
– Любимым? – усмехнулся Аркадий и даже есть перестал. – Ну, ты даешь! Кто же любит свое начальство?! Да он у нас такие порядки завел!.. Драконовские. Все на всех доносят, дисциплина – как в тюрьме; чуть что, сразу премии, гад, лишает... Нет, я его как раз не особо уважаю. Знаешь, как его все зовут за глаза? Тамбовский волк. А насчет сведений о нем... У таких всегда все в порядке. Ему сорок три года, он женат, говорят, есть и любовница...
– А в материальном плане как?
– Ну, ты, Вова, даешь! Скажи мне, кто у нас из начальства хило живет в материальном плане?! У Игоря Валерьевича, насколько я знаю, шикарная «четырешка» в тихом центре, дача, иномарочка... «Мицубиси Паджеро», между прочим.
– Хорошая игрушка, – с некоторой долей зависти кивнул Володя. – Что еще?
– Одним словом, у Тамбовцева «все, как у людей». У богатых людей. Все тип-топ! Пожалуй, большего я тебе сказать не могу, как видишь, все в самых общих чертах.
– И за это спасибо. Кстати, ты не слышал, он не собирается построить себе еще одну дачку или коттеджик?
– А я почем знаю? Может, и собирается... У богатых, как говорится, свои причуды.
– А Тамбовцев ваш богат?
– Да уж ланч за сто пятьдесят рублей себе на обед в кафе, как мы с тобой, не заказывает, это точно! Говорят, его дети учатся в Англии, так что в той «четырешке» они с супругой живут вдвоем. А еще говорят, что маникюрша и парикмахерша к ней на дом ходят. Чуешь?
– Чую, – кивнул Володя, отодвигая от себя пустую тарелку и принимаясь за кофе. – А что у вас слышно про то, что в деревню Дубровино тянут газ?
– А ты почем знаешь? – удивился Аркашка, тоже принимаясь за кофе.
– По «червонцу»... А что, это секретные сведения?
– Ну, секретные не секретные, только у нас про это особо не распространяются.
– Почему?
– Да как тебе сказать... Старые работники нашего учреждения говорят, что жители газ туда давно себе выбивали, еще с советских времен, только им все время отказывали: мол, это экономически невыгодно, в такую маленькую деревушку, к тому же вымирающую, газ тянуть. Это ж какие деньжищи! Трубы, опоры, сварка, фитинги, вентили, зарплата рабочим... А отдача – копеечная. Нет, это очень невыгодно, я сам все просчитывал; правда, давно, лет восемь назад или больше... С тех пор мы ту деревушку вообще вычеркнули из списка населенных пунктов, подлежащих газификации... И тут вдруг совсем недавно мне начальник отдела дает задание: снова все просчитать, дать обоснование и начать чертить проект. Я, конечно, очень удивился, но проект и расчет сделал, и теперь, насколько я знаю, уже начаты работы...
– Лихо! – восхитился Володя. – А ты не спрашивал, что вдруг такого случилось, что начальство свое мнение поменяло?
– Да мне-то это зачем? У меня других дел полно. Ну, тянут газ и пусть себе тянут. Пусть люди порадуются...
* * *
Пусть порадуются... Только не все будут радоваться, думал Володя, высадив одноклассника возле его организации и выруливая со двора «Горгаза». Вот старики Угорцевы точно не будут радоваться, и их соседи Макариха с больным сыном и старик с внучкой-сиротой. Этих просто выселят в Дубровино, и, хоть там и будет такое замечательное чудо цивилизации, как газ, но не будет их родных домов, в которых они жили много лет, к которым привыкли, с которыми срослись...
Глава 3
Володя приехал домой. Лиды еще не было, и он сел на диван и взял свою старую потрепанную записную книжку. Лениво листая пожелтевшие маленькие странички, исписанные его мелким ровным почерком, читал имена старых, со школьной скамьи, знакомых и все думал об одном: как помочь хуторянам? А что, если ушлых начальничков самих вытеснить оттуда? Создать им такую жизнь, чтобы им самим захотелось, как говорится, ноги оттуда унести? А что, хорошая мысль! Но как это сделать?
Вот, помнится, стояли они под Грозным... У них было задание: выкурить из одного маленького аула банду боевиков. Те не успели отойти в горы, засели в ауле и захватили в заложники мирных жителей, местное население – своих же соплеменников.
– Штурмом на них не пойдем, – сказал тогда командир отряда Иван Широков, – у них положение более выгодное, много наших ребят положат. Будем выкуривать потихоньку, торопиться нам некуда...
Аул окружили и несколько дней держали в осаде. По ночам ребята Широкова под покровом темноты заходили в аул и занимались, с точки зрения банды, вредительством: один раз угнали стадо баранов, в другой раз сожгли мукомольню. Потом вообще завалили камнями горный ручей, который нес в аул воду. Таким образом, все селение осталось без еды и воды. На шестой день, не выдержав, бандиты постарались уйти в горы. Иван со своими ребятами догнали их...
* * *
Приход Лиды оборвал его воспоминания.
– О! Ты уже дома? Володь, может, хоть в ночной клуб сходим? – Лида переоделась в домашний халат и подошла к другу. – Хочется хоть как-то развлечься, отпуск все-таки...
Она смотрела на него жалобно. Умеют эти девчонки подлизываться! Но он не собирался поддаваться на провокации.
– Извини, не могу, не проси. Мне сегодня надо возвращаться на хутор.
– Опять на хутор? Зачем?
– Телефон надо отвезти Угорцевым, у них же никакой связи с миром. А я им мобильник купил, смотри. Конечно, он самый примитивный, но зато с большими кнопками, а то они плохо видят. Пятьсот рублей им на счет положил, чтобы звонили, если что...
– Значит, на хутор... Так. А на море когда?
– Не знаю, Лид, честно, не знаю. Как получится. – Володя достал сигареты.
– Значит, для тебя эти старики важнее нашего отпуска? Важнее меня, да?! Ты, между прочим, целый год работал, как... я не знаю, как! Ты что, не устал? Вот лично я очень устала и хочу отдохнуть! Я имею право один раз в году поплавать в море?
– Разумеется, имеешь. Слушай, а поезжай туда одна, на поезде... Или нет, лучше на автобусе. Я видел, в турфирмах продают путевки, и недорого...
– Ты хочешь меня спровадить, Строгов? Зачем? Я тебе мешаю?
– Ну, Лида, что ты говоришь? Поверь, я тоже очень хочу поехать в эту твою Кабардинку... Но не могу, честное слово. Если я не вступлюсь за хуторян, их же просто выкинут из своих домов. Вот послушай, какая у них ситуация...
Володя взял Лиду за руку и усадил рядом с собой на диван. Он рассказал ей все, что узнал вчера от Арсения Матвеевича и Татьяны Семеновны. Лида терпеливо слушала и при этом смотрела на друга широко открытыми глазами:
– Строгов! Ты ненормальный! Почему всем этим должен заниматься именно ты?
– Подожди, Лид, а ведь ты в институте в числе прочих предметов проходила и юридическое право.
– Ну, проходила, и что?
– Тогда ты должна знать: Угорцевы и другие хуторяне имеют право не покидать свою землю?
– Если она оформлена у них в собственность, тогда имеют. Земля оформлена?
– Нет, вряд ли. Арсений Матвеевич сказал, что понятия не имеет ни о каких документах на собственность.
– Ну, вот! Они сами виноваты. Надо было ехать в город и все оформить по закону. А теперь, думаю, уже поздно...
– Но они сто лет жили на этой земле, и никто никогда им слова не говорил! Что же им теперь делать? Кто им поможет? Их же просто выкинут, как щенят...
– Володь, у нас, в конце концов, есть полиция, прокуратура, я не знаю, там... какие-то еще организации...
– Какие именно? Кто будет бодаться с замом главы администрации и самым главным газовиком города?
– Пусть общественность поднимется...
– Ну, пусть поднимется. Только кто ее поднимет? И кому вообще есть дело до этих людей?..
– Слушай, Володь, пошли перекусим, что ли? Я еще не обедала, а у Ирки мы только чай пили.
Они сели на кухне, Лида быстро разогрела плов и поставила перед Володей тарелку с дымящейся ароматной едой. Потом положила плов и себе и тоже села за стол.
– Лид, ты только подумай, – продолжал кипятиться Строгов, – три маленькие бедные семьи, живущие на выселках, на краю света – в шестидесяти километрах от города, почти в лесу! У них даже газа нет, они печки до сих пор дровами да кизяками топят. Знаешь, что такое кизяк?
– Нет, – равнодушно бросила она, работая ложкой.
– Навоз. Перемешанный с соломой, высушенный и сформированный в такие подобия брикетов...
– Фу, Строгов! Нашел о чем говорить за столом!
Лида с отвращением посмотрела на плов в своей тарелке.
– Что, неприятно? А они ими печки топят и еду в тех печах готовят, между прочим.
– Ты же сам говорил, что газ туда тянут...
– Ага, тянут. Только не ради них. Да если бы начальнички не присмотрели себе этот хутор...
– И что, теперь ты, как доблестный рыцарь Робин Гуд или этот, как его?.. Который с ветряными мельницами боролся... Дон Кихот... Теперь ты будешь бороться за справедливость? Отстаивать какой-то там хутор?
– Наверное, буду.
– Строгов, ты ненормальный. Зачем тебе это? Их же там всего два с половиной человека! Да для этих людей даже лучше, если они переедут в деревню, как ты не понимаешь?
– Это чем, интересно, лучше?
– А тем! Ты только представь, как они живут сейчас: одни на краю света, практически в лесу, как ты говоришь, без газа и цивилизации. Навозом печки топят – это же дикость какая! И это в двадцать первом веке! Ракеты вон в космос каждый месяц летают, скоростные поезда, компьютеры, смартфоны... А тут... Господи! Я даже представить себе такое не могу. И вот, наконец, у них появилась реальная возможность зажить нормально, переехать в деревню, к людям, начать топить газом, готовить на плитах... Там и почта в деревне есть, ты сам говорил... Да о таком можно только мечтать! И к дороге они будут поближе. Мало ли что – «Скорую» надо будет вызвать или еще кого-то... Нет, они просто дураки, твои хуторяне, сами не понимают своей выгоды.
– А ты их спросила: хотят они себе такой выгоды? Да, газ – это газ! Тут не поспоришь, удобство и все такое. А в остальном? Пойми: эти люди всю свою сознательную жизнь жили натуральным хозяйством, своей скотиной, своими огородами, рыбой, что ловили в озере, ягодой, что собирали в лесу. Они, я думаю, как и каждый человек, имеют право на выбор: остаться жить на хуторе в своих домах, которые они, между прочим, сами себе строили, или идти в деревню, в чужие дома, которые, кстати сказать, еще латать нужно. А им этого выбора не дают, все решают за них. Это же несправедливо, Лида, пойми...
– Ну, ты даешь, Строгов! О какой справедливости ты тут говоришь? Где ты ее видел, справедливость-то? Ты что, в самом деле, собираешься один на один тягаться с этими чинушами? Да они тебя сомнут и растопчут, как букашку!.. Володь, ну, брось ты к чертям эту затею, поехали на море, я тебя очень прошу... Отпуск пролетит, не заметишь, а потом опять целый год пахать в этой чертовой фирме. Так все надоело, а тут еще ты со своим хутором...
– Поезжай одна.
– Что? Одна? Почему я должна ехать одна, у меня что, парня нет? Или ты хочешь отдохнуть от меня? А может, ты там, на хуторе, какую-нибудь девчонку приглядел?
– Ты говоришь чушь.
– Значит, чушь... А не боишься, что я кого-нибудь подцеплю на море? Я же не уродина какая-нибудь, на меня, между прочим, парни посматривают...
Нет, это уже перебор. Володя молча встал и вышел из кухни. Дешевая провокация – все эти девчоночьи угрозы. Сопливому пацану еще можно было такое втюхать, но не ему, боевому офицеру, прошедшему Чечню, воевавшему и имевшему награды. Он взял сигареты и вышел на балкон. Жалко, что Лида его не понимает, очень жалко. Когда тебя понимает твоя девушка, это дорогого стоит.
Он курил и посматривал вниз, на двор, где гуляли бабушки с ребятишками. Она тихо подошла к нему и обняла его сзади за плечи.
– Володька! Дурачок ты. Я же люблю тебя и хочу, как лучше. Я забочусь о тебе... Пойми, тебе надо отдохнуть, набраться сил для целого года работы... У тебя такая ответственная должность! А этим людям ты все равно не поможешь. Захотел тягаться с самим начальником «Горгаза»! А этот балабол чего-то стоит. Ты не смотри, что он по полчаса по «ящику» треплется, он и дела делает. И если он себе дачу задумал там построить, то ты его не остановишь. Это же власть! Моя мама всегда говорила: против власти пойдешь – шею свернешь. Володь, ты все-таки подумай...
– Да я и так думаю, только об этом и думаю.
– Значит, ты решил посвятить свой отпуск благородному делу заступничества за беззащитных, вспомнить свои боевые подвиги? – В словах Лиды явно сквозила усмешка.
– Значит, решил. А ты и вправду поезжай на автобусе в свою Кабардинку, ты-то почему должна страдать? Хочешь, я тебя в турфирму отвезу, путевку тебе купим?
Она посмотрела на него грустно: нет, он ее не понимает, совсем не понимает. Баран упертый. А она ради него еще перед начальницей унижалась, презент ей дарила! Ну, не совсем ради него, конечно, скорее уж ради себя, чтобы быть с любимым на море вместе... Глядишь, и растает Володька под ласковым южным солнышком на пляже и сделает наконец ей предложение, после двух лет их отношений. Да, замуж ей давно пора: как-никак, двадцать семь уже стукнуло...
***
На хутор Володя приехал в этот же день ближе к вечеру. Проезжая мимо озера, из окна своей «Нивы» он увидел такую картину, что просто обалдел: на берегу, там, где они еще вчера рыбачили с Арсением Матвеевичем, работал бульдозер. Он разравнивал отвалом площадку, бороздил землю своими гусеницами и рычал, как огромное животное. Рядом рабочие в зеленых комбинезонах устанавливали забор из профиля. Володя вышел из машины и подошел к одному из рабочих:
– Это что же здесь делают?
– А тебе не все равно? – не слишком-то дружелюбно парировал рабочий.
– А тебе что, ответить трудно? Я же просто интересуюсь. Я в Дубровино живу, сюда иногда рыбачить приезжаю... Как же теперь рыбачить-то? Берег вон уродуют...
