Крысиная охота

Камера снимала, как подобие человека набирает номер, дожидается, пока в трубке отзовутся, и худо-бедно справляется с поставленной задачей. Александр рвал и метал, обливался горючими слезами, умолял назвать причину такого ужасного решения.

– Бедный мальчик, – сокрушенно вздохнула соучастница преступления. – А он решил, что уже весь в шоколаде. Беззаботная сытая жизнь, хорошие отметки, отличная карьера по завершении учебы…

– Усложняем задачу, – сказал мужчина. – Желание номер два. Не кладите трубку, господин министр. Сейчас вы позвоните вашему шефу Василию Ивановичу и чистосердечно признаетесь, что вы не такой, как все, и вам очень жаль. Вы глубоко раскаиваетесь и просите Василия Ивановича подписать прошение о вашей немедленной отставке. Лично нам безразлично, куда вы суете свои рудименты, но в свете последних решений партии и правительства – это не очень здорово. Не сомневаюсь, что он подпишет. Незаменимых нет. Смелее, Анатолий Феоктистович, у вас получится, вы же мужчина со стержнем.

– В каком это смысле? – удивилась женщина.

– Не в том, что ты подумала. Вперед, господин министр, и не забывайте – первое возражение или неэтичное слово в наш адрес, и скучающая пуля – ваша.

Рыдающий чиновник, стоя на четвереньках, набирал номер, пальцы срывались. А когда губернатор отозвался и разразился возмущенным басом, дескать, что за херня посреди ночи, чиновник начал мощно заикаться.

– Василий Иванович, это К-к-козякин… П-простите, что звоню в т-такое в-время, но тут т-такое дело…

– Не боишься, что губернатор почует неладное и отправит сюда спецназ? – шепнула женщина.

– С какого перепуга, солнышко мое? – отозвался мужчина. – Власти не знают, что мы в городе. А иначе бы, конечно, среагировали. Василий Иванович должен проснуться, озадачиться – мол, что это было? Хорошенько подумать, все проанализировать. Возможно, перезвонить своему министру. Допускаю, что он неглуп, и идея про спецназ может возникнуть. Но даже если так, сколько времени нужно спецназу, чтобы добраться до Васильково и оцепить его? Минимум полчаса. А мы уже уходим.

Министр что-то бубнил. Губернатор переспрашивал, тот снова бубнил. Слушать это было противно. «Мстители» терпели – это было не самое противное, что приходилось выслушивать в этой жизни.

– Толян, ты с дуба рухнул? – отчетливо донесся голос высшего должностного лица субъекта Федерации. – Чё за херню ты тут сморозил?

Но министр продолжал бубнить – особенно после того, как ствол уперся ему в висок, и указательный палец выбрал люфт спускового крючка.

– Вы справились, Анатолий Феоктистович, – одобрил мужчина. Трубка телефона вывалилась из трясущейся руки, и под министром образовалась лужа. – На троечку, но справились. Ну что ж, подсудимый, если вы справились с двумя первыми заданиями, то справитесь и с последним. Оно не сложное, физических усилий не требует. Итак, наступает понедельник. На работу вы сегодня уже не идете. Да и правильно, понедельник – не самый лучший день для начала рабочей недели. Давайте посчитаем ваше движимое и недвижимое имущество. Два загородных дома, не считая незаконченного третьего, две хорошие квартиры в Яроволье, пять машин – два «Мерседеса», «Ягуар», «Камри» и почему-то розовый «Витц», в который вы пытались затолкать свою жену, но ничего не вышло, а машинка чуть не лопнула. Недвижимость за рубежом, включая скромный домик в Палм Бич, Флорида, и аналогичный особнячок в курортном местечке Коста де ла Луз, Испания. На ваших счетах аккумулировано порядка десяти-двенадцати миллионов долларов. Сейчас вам будет предоставлен список, который вы до утра можете внимательно изучить. Это детские дома, детские сады, парочка сиротских приютов, несколько больниц и ряд благотворительных организаций, включая фонд помощи детям, страдающим заболеваниями центральной нервной системы. Надеюсь, вы понимаете, к чему я клоню?

– Господи, только не это, пожалуйста, только не это… – забубнил чиновник. – Все, что угодно, только не это, я не могу…

– Тогда прощайте, – сказал мужчина, и в спусковом механизме что-то хрустнуло.

– Вот это жадность, – восхитилась женщина. – Жизнь готов отдать, лишь бы не делиться.

– Нет, нет, не стреляйте… – выдавил чиновник. – Я все сделаю!

– Мы так и подумали, – усмехнулся мужчина. – Вот утром и займитесь. За вами будут наблюдать. Все очень просто, господин министр, вам не нужно думать, все цифры расписаны. Возможно, вам останется одна городская квартира, хотя и не факт. Но ничего, и на паперти люди живут. И это не просто угроза, Анатолий Феоктистович, вас достанут, куда бы вы ни спрятались. И чем скорее вы раздадите нуждающимся имущество и деньги, тем лучше для вас. Кстати, забыл сказать, что убьют вас не сразу, сначала будут долго пытать…

Внезапно «мститель» вскинул голову и застыл. В серой мгле прорисовывался напряженный силуэт. Встрепенулась женщина, прервала съемку. Он приложил палец к губам. Она пригнулась и беззвучно подбежала к окну. Насторожился чиновник, но воспрянуть не успел, мужчина нагнулся, сжал ему что-то под ключицей, и тот взбрыкнул, прежде чем замереть. Он подбежал к соседнему окну, отогнул штору. Оба всматривались в ночную мглу, окутавшую сад. Дождь прекратился. От земли поднимался туман, его завихрения расползались по смородиновым кустам, по охапкам отцветшего клематиса. В воздухе зависла плотная дымка.

– Никитушка, если тебе кажется, что тут кто-то есть, то тебе не кажется, – глухо прошептала девушка. – Я тоже это чувствую.

– Фигня какая-то, – отозвался Никита. – Я слышал, как треснула ветка. Ксюша, мы слишком остро реагируем на посторонние звуки. После звонка губернатору прошло пять минут, они не успели бы прилететь даже на истребителе.

– Не спорю, Никита, это что-то другое. Нехорошо как-то, нам нужно выбираться.

– Дай мне камеру, – попросил Никита.

– Черт, смотри… – передавая камеру, женщина застыла на месте.

В туманной дымке материализовалось тело. Качнулся смородиновый куст, вздрогнул соседний, что-то прошмыгнуло к двери. Звякнул металл. Слева показался еще один силуэт, он перебирался на корточках куда-то за угол.

– ОМОН… – ахнул Никита. – Или спецназ. Нас кто-то сдал, Ксюха! Свои же сдали, вот же блин… Пошли, любимая, будем уходить!

Он схватил подругу за руку. Они перепрыгнули через неподвижное тело и на цыпочках помчались из кухни. Прошли через проход под лестницей на заднюю сторону дома, через два изгиба мимо гостевой спальни и гостиной была терраса в неухоженный задний сад, до которого у чиновника еще руки не дошли. Никита затормозил – он уже слышал, как за дверью накапливается неприятель, приглушенно бубнят мужчины. «Синхронно будут врываться, – возникла неприятная мысль. – Спереди, сзади, может, еще где-то! Да что же творится-то, дорогие россияне…»

Он поймал разогнавшуюся девушку, обнял ее. На него смотрели большие возбужденные глаза. Они блестели в темноте, и от тоски защемило под лопаткой, дышать стало трудно. Вот же влипли!

– Спокойствие, дорогая, только спокойствие. Из каких мы только неприятностей ни выбирались.

– Прости, Никитушка, но только не из таких… – голос девушки задрожал. – У нас всегда имелся план «Б» на случай непредвиденных обстоятельств. У нас имеется сегодня план «Б»?

– Конечно! – он чуть не вскричал, но вовремя опомнился.

Какой, на хрен, план «Б», если он даже план дома толком не изучил?! В окна не выйти, повсюду решетки. Но на втором этаже, если память не подводит, решеток не было. Он поволок ее обратно, к лестнице, и очень вовремя. Атакующие решили действовать одновременно. С треском вылетела входная дверь. В щепки разнесло заднюю – использовали маломощное взрывное устройство направленного действия. Лопнула решетка на окне в гостиной. Дом наполнился топотом, криками. А Никита и Ксюша, как зайцы, прыгали по задней лестнице на второй этаж…

В душе творилось что-то апокалиптическое. Надо же так вляпаться! Вероятно, сигнал о появлении в данном квадрате «особо разыскиваемых» персонажей был получен не десять минут назад. Им дали выполнить часть работы, не спешили с атакой. Почему? Да какая разница! Он схватил подругу за шиворот, когда она чуть не бросилась к галерее. Там их расстреляют, это точно. В отличие от Никиты, Ксюша вообще не смотрела план дома. Он метался в возбуждении. Эх, минутку бы покоя, чтобы хорошенько подумать. Рядом балкон, но спрыгнуть вниз не вариант – их обложили явно не дилетанты. Все окна под контролем. А первый этаж уже наводнили бойцы специального подразделения – кричали, матерились. Споткнулись о чиновника – прошлись по всей амальгаме. Уже помчались наверх…

Распахнулась дверь, и Никита отшатнулся от неожиданности. В коридор вывалилась растрепанная пышнотелая особа в длинной ночной рубашке. Не красавица, конечно, но обладающая некой монументальной грацией. Тонкая натура – если на весы не ставить. Женщина была до предела возмущена. Что происходит? Что за гром небесный? Где ее муж? Обнаружив колышущиеся тени, она вскричала от страха и негодования. Попятилась.

– Анатолий, ты что творишь? – она осеклась.

– Мадам, ну, как вы можете?! – возмутился Никита. – А ну, немедленно уйдите! Разве вы не видите, что здесь проводится спецоперация?! Спрячьтесь у себя в спальне!

Неожиданно в голове Никиты блеснула мысль. По словам бывшей домработницы, уволившейся по причине склочного характера работодателей, из санузла в хозяйской спальне теоретически можно выбраться на крышу. Западня? Но куда еще бежать, как не в западню?!

– Женщина, подвиньтесь, чего вы тут стоите, как на базаре? – он оттолкнул обалдевшую матрону, зашвырнул в хозяйскую спальню Ксюшу и сам запрыгнул внутрь. Некогда извиняться, расшаркиваться, брать заложников. Они мигом влетели в темный санузел. А ОМОН уже топал по второму этажу. Никита шлепнул по выключателю. Отлично. Типичная западня. Санузел изгибался буквой «Г», за углом имелись ванна и окно с обычным стеклопакетом. А в предбаннике шкафы, фарфоровый унитаз. Снаружи взревела рассвирепевшая горилла – достопочтенная Роза Викторовна бросилась на таран. В отличие от мужа, у женщины хватало стойкости и мужества. Никита успел замкнуть шпингалет, как в дверь долбанули, словно стенобитным орудием. Шатнулась рама с косяками, но дверь и запирающее устройство выглядели прочными.

– Ксюха, кокну, что там? Да шибко не высовывайся и маску не снимай… – он подметил, как изящная фигурка в мешковатом «защитном» облачении метнулась за угол, асам схватился за ближайший шкаф и принялся его ворочать. Отчаяние утраивает силы! Громоздкая конструкция рухнула под дверь. А та сотрясалась от ударов. «Оставить проблему за дверью?» – кажется, так сказал бы психоаналитик? Но они ведь не считали, что везение бесконечно? Он поднатужился, поволок второй шкаф. Достопочтенную Розу Викторовну остановил бы и один, но вот взбесившийся спецназ…

– Никита, здесь высоко… – ахнула за углом Ксюша. – Что делать? Горящую смолу будем лить?

Адреналин так и хлестал. Он где-то слышал замечательную фразу: жизнь дается только раз, и прожить ее нужно так, чтобы повторно не хотелось. Ну, что ж, пусть не вся жизнь, но короткий ее отрезок был прожит ярко и не зря. Но они еще поборются! Второй шкаф с мерзким скрипом повалился рядом с первым.

– На крышу, родная, на крышу.

А бойцы уже были в спальне. Голосила супруга министра, используя все возможности русского языка – крыла людей, хозяйничающих у нее в ванной, крыла сотрудников спецподразделения, топчущих ее ковры. Она это просто так не оставит! У ее мужа положение! Что за бардак! Бойцы уже рвали дверь, долбились в нее прикладами. «Взрывать не должны, – опасливо подумал Никита. – Это уже чересчур в министерском-то доме…» Он обернулся. Ксюша выбралась наружу, в помещении остались лишь ноги. А рама проема уже шаталась. Послышался выстрел в замок, но дверь открывалась внутрь, ее держала перевернутая мебель. Сыпалась штукатурка, со звучными шлепками отскакивали и бились плитки кафеля. Поколебавшись, Никита вскинул ствол к потолку и дважды надавил на спуск. Уши заложило. За дверью кто-то поскользнулся… Но поводов для веселья оставалось все меньше. Замешательство продлилось недолго. Он шмыгнул за угол, бойцы открыли ураганный огонь по двери. Хорошо, что помещение изгибалось, а пули не имеют свойства летать за угол. Свинец крошил стену, порвалась труба, подведенная к унитазу, хлынуло на пол. От унитаза отлетали куски фарфора, он покрылся трещинами, лопнул. А Никита уже мчался в обход ванны, запрыгивая на подоконник. Окно располагалось в углублении – в толще кирпичной кладки. Ксюша стояла на коленях у самого края, приподнялась, схватилась за что-то наверху, подтянулась. Никита вывалился наружу, обхватил ее ноги, помог их забросить наверх. Сам вцепился в покатый срез кровли, перебросил тело, втиснул пальцы в зазоры между черепицами. Прилепить их могли бы и основательнее – плитка отскочила, он с ужасом почувствовал, что скользит вниз. Правая нога уже свалилась со ската, он зацепился за углубление сбитыми в кровь пальцами, начал подтягиваться, отдуваясь от усердия…

– Они на крыше! – истошно завопил боец, разглядевший его в клочьях тумана. А внутри уже что-то грохотало, спецназ прорвался в ванную комнату и усугублял разруху.

– Никитушка, только не геройствуй, – умоляла откуда-то сверху Ксюша. – И не лезь под пули, я тебя очень прошу! Яне вынесу, если тебя не станет, так и знай! Пусть нас посадят в тюрьму, мы переживем, мы оттуда сбежим, только не давай им нас убить.

Это точно, в жизни всегда есть «вместо подвига». Загвоздка лишь в том, что если местные власти знают, на кого проводят облаву (а они, конечно, знают), то в живых не оставят. Спишут на попытку к бегству, будут потирать ладошки и мерзко хихикать. Он вцеплялся в клятую черепицу чуть не зубами. Ножки Ксюши в немарких кроссовках уже елозили наверху, она добралась до конька крыши, подтянулась, хватаясь за мачту телевизионной антенны. Мачта гнулась, но не ломалась. И вот уже девушка скорчилась на узкой ленточке, опустилась на корточки, подалась в туман. Слава богу, что еще не светало. Никита уперся носком в подвернувшийся выступ, подался вперед, хватаясь за антенну. Узкая штанга переломилась, посыпались нанизанные элементы, но он уже держался за конек. Перевернулся – в тот момент, когда спецназ, пробившийся через ванную, бросился покорять еще не покоренные плоскости. Проворный боец, забросив за спину автомат, вскарабкался на крышу… и глухо вскричал, раскаявшись в своей расторопности. Никита, словно копье, метнул в него антенну. Сложная конструкция с «хвостовым оперением» рассекла воздух и вонзилась спецназовцу в бронежилет. Боец потерял равновесие, выронил положенный по статусу «Кедр» и заскользил вниз. Ноги провалились в бездну, он схватился за карниз, оглашая ночную хмарь сочными высказываниями. Пальцы разжались – прозвучал короткий, но берущий за душу вопль, тело шмякнулось о землю. Все в порядке, пара сломанных конечностей. «Теперь мы их точно разозлили, – пронеслась неутешительная мысль. – Будут бить на поражение…»

Придерживая видеокамеру в поясном чехле, он вскарабкался на конек, а Ксюша из тумана уже протягивала ему руку и просила:

– Никитушка, давай сюда, бежим…

Они балансировали, как эквилибристы на канате. Короткими шажками добрались до какого-то барьера, затаились. Второго смельчака, желающего погулять по крыше, пока не было. Но шум под крышей царил такой, словно там столкнулись несколько полицейских подразделений и крупно повздорили. Впрочем, бойцы из ванной комнаты продолжали пакостить – на крышу не лезли, но выставляли стволы и разражались лающими очередями, не щадя патронов. Они могли себе позволить не рисковать жизнью – враг окружен, путей отхода нет.

«Улететь бы сейчас…» – тоскливо думал Никита, глядя в хмурое небо и сжимая холодную руку девушки.

– Дорогой, я, конечно, не сторонница поспешных капитулянтских решений, – зашептала Ксюша. – Но, может, сдадимся? Расстреляют или нет – это еще бабушка надвое сказала, но на крыше нас точно поубивают. А если с тобой что-то случится, впрочем, об этом я уже говорила…

Он обнимал ее дрожащее тельце. Тоска превращалась во что-то всеобъемлющее. Какая тварь их сдала? Из местных жителей в планы «мстителей» были посвящены пятеро… нет, шестеро, если считать того навязанного Кириллом полицейского. Бессмысленно на что-то рассчитывать. Если убьют не сразу, то убьют потом, а если не убьют потом, то запрячут так глубоко, что мысль о побеге превратится в розовую мечту.