Принцип «Земля»

– Если мы будем в этом сомневаться, или ждать, что она возопит сама… Будет больше шансов, если мы будем действовать активно и вместе, – убедительно закончил Макар.

«В последнем он прав, – пришлось мысленно признать Эмили, – если рассуждать с точки зрения выживания вида».

Остаток асана и арияд прошли для пратиарийцев спокойнее. Люди великодушно позволили им отдохнуть.

Все силы Макар, Эмили и Арамаан, а так же их собратья на других линиях, бросили на пропаганду. Освобождение Майкла и Изингомы – это была одна задача.

Но настоящих людей волновал так же вопрос, если Майкла и Изингому убрали пратиарийцы, то они так же просто могут убрать и их, смогут ли оставшиеся без землян клетионцы, хотя уже и полунаивные, дальше бороться за свободу, отстаивать свои права? Назревал очевиднейший вывод – уход в подполье.

Они отыскивали проросшие семена, посеянные ранее, и обильно удобряли их, чтобы те, наконец, взошли и в случае необходимости помогли взойти другим.

И они по мере развития новых талантов помогали. Оставшись втроем, Макар, Эмили и Арамаан не смогли бы столько успеть. Клетионские сами уже передавали из уст в уста сведения об исчезновении Майкла как начавшемся геноциде людей, о предстоящих акциях. И даже уже научились перешептывать так, что мысль не затухала, а напротив, обрастала эмоциями и подробностями.

С первыми сумерками нового асана люди начали подтягиваться к центру Манкоа с имеющимися боеприпасами. Пока они были совершенно безобидными. Эти куски ткани, а так же щиты, которые удалось оторвать в самом центре Манкоа, умелыми руками с недавних пор неуклюжей Франчески под диктовку Макара и Эмили превратились в красноречивые плакаты. Точнее Франческа тоже больше объясняла другим, как делать, сама старалась меньше наклоняться, работала в основном за столом.

Основная масса народа стеклась сразу на старты, где вперемешку со старыми требованиями, касающимися свободы и выходных, расцвела неожиданными новыми лозунгами: «Освободите Майкла!», «Верните Изингому!», «Не убий!», «Мы не рабы!». Несколько тысяч человек легко смогли оккупировать всю площадь, перекрыв практически все подходы к стартам.

Протестующие стараниями прежде всего землян завелись с самого начала. Одни уходили домой, другие возвращались. И таким образом, подменяя друг друга, митинг не останавливался на протяжении всего асана. Причем то, что асан, это время конжона, когда на Прата господствуют асановые сумерки, скорее помогло людям. Протест на стартовой площади обрел новые черты. Здесь впервые загорелись костры, жар и рокот которых одновременно придавали яркости самому явлению и новые ощущения его участникам.

Эти костры были последним, что осталось в памяти Арамаана, вернувшегося в центр, чтобы отдохнуть. Засыпая закрытый в капсуле в лаборатории Деша, Арамаан молился, чтобы это был не последний сон.

Не дождавшись возвращения на площадь Арамаана, Эмили и Макар решили не ходить пока в центр и тем более по одному. Остаток асана они провели под открытым небом вместе с бастующими, а временное пристанище обрели в гостях у Шэхриэра.

– И что вы планируете дальше делать? – осторожно поинтересовалась Шани.

Она действительно не могла даже предположить, как можно в подобной ситуации поступить, когда просто некуда идти.

– Майкл рассказывал, что в здешних лесах вполне можно выжить, – ответил Макар.

– То есть, как это выжить в лесах? – спросил Жомех.

Макар слегка покачал головой и переглянулся с Эмили. Они поймали друг друга на мысли, что эти клетионские совершенно дикие люди. Только дикие они по отношению к диким условиям существования.

– Мы впервые встретились с Майклом в огромном белом здании. Как мы там оказались, мы не знаем. Вокруг здания был лес, – попыталась пояснить Эмили. – Майкл появился позже. Как он рассказывал, он проснулся в лесу. Когда проголодался, то пришлось решиться попробовать то, что там росло.

– Главное, чтобы была еда и вода, – заключил Макар. – А лесов здесь вокруг стациона достаточно.

– Белое здание и лес вокруг… Вы рассказываете о Клетионе, – произнесла Шани, прикоснувшись тыльной стороной ладони к глазам, чтобы сдержать наварачивающиеся слезы. – Мы там провели всю жизнь, до перехода в Большой Мир.

– Конечно, о Клетионе! – подтвердил Макар. – До того, как там поселили вас, там были мы. Но поскольку спокойно ужиться и размножиться мы там не смогли, нас всех оттуда свезли сюда. Точнее тех, кто еще остался в живых, – уточнил в заключении Макар.

– Тех, кто остался…, – повторил осторожно Жомех. – А остальные…?

– Мы поубивали друг друга, – не спокойно, но сдержанно ответил Макар.

У присутствующих клетионцев переменились лица в попытке переварить невозможное сочетание слов.

– Но это все в прошлом, – прервала его Эмили. – Сегодняшние маневры результата не дали. Майкла не выпустили, хотя так быстро этого ожидать и не стоило. Арамаана наоборот потеряли. В центр путь заказан. Здесь мы можем остаться максимум этот арияд, завтра в конце асана уже приедут хозяева.

– Остается только подполье! Лес! О чем я и говорю, – продолжил Макар.

– Но останавливаться нельзя, – не унималась Эмили. – Если мы замолчим, то все и останется, как есть. Причем нас должно быть слышно не только в выходные. Никто не должен работать, пока ситуация не изменится! – В отсутствие прежних заводил Эмили тоже начинала ощущать в себе силы и идеи. – Еще хотелось бы узнать обстановку на других линиях.

– И еще нужно организовать наблюдение за центром, – добавил Макар. – Если кто-то из настоящих там появится, то нужно сразу уводить его оттуда, – закончил Макар и посмотрел на Шэхриэра. – Организуете? Может, даже Майкл с Изингомой объявятся.

– Это мы организуем, – уверенно пообещал тот. – А завтра мы опять все выходим на стартовую площадь?

– Конечно, выходим! – уверенно заявила Эмили.

– Боюсь, как бы на нас не началась охота, – задумался Макар. – Сначала Майкл, Изингома, теперь Арамаан. Не думаю, что это случайность.

– Если их и забрали, то они делают это тихо, – добавила, чуть погодя, Эмили. – Значит, нам нужно стараться держаться со всеми. Как только мы останемся одни…

– Как они узнают, что мы остались одни?

– Авдея помните? – спросил Макар.

Некоторые из присутствующих ответили утвердительно.

– Так он говорит, что пратиарийцы могут выяснять почти любую информацию типа как ясновидящие.

Присутствовавшие клетионские снова впали в глубокое непонимание. Макару пришлось, преодолевая вместе с Эмили языковой барьер, пояснять им, кто такие ясновидящие.

– Тогда они бы уже давно нас нашли, – возразила Эмили.

– Значит, еще не искали. Видимо, не горит, раз они вынимают нас потихоньку при удобном случае. А может не все можно ясновидеть?

– Я думаю, они нас уже нашли, но все-таки постараются, чтобы мы исчезли незаметно для всех.

– Тогда они не дождутся больше подходящего момента, – отрезал Макар.

– Значит, они, наверное, еще не обо всем догадываются! – продолжала рассуждать Эмили. – Иначе бы они предприняли более уверенные шаги.

Такие разговоры, кто, что, о чем, за кого думает, для Шэхриэра, Шани и вообще клетионских были дикими. Они не понимали, как можно знать и рассуждать о том, что думают другие. Но они этого не знали, просто потому, что никогда не видели подобных примеров. Физиологические возможности мозга, однако, у них никто не отменял. И сейчас они впитывали эти новшества и активно включались в процесс.

***

– Как прошли выходные? – бодро спросил Листан, войдя в лабораторию к Дешу.

– Рад тебя видеть! – поздоровался Деш. – Выходные, говоришь? Феерично! Ты же знаешь.

Деш выглядел критически озадаченным, так же смотрелась и окружающая обстановка. Было понятно, что здесь уже проводился не один мозговой штурм и предстоит еще как минимум не одна атака.

– Да, наслышан немного. И даже прочувствовал, – поделился Листан, подыскав себе, наконец, местечко, чтобы усесться. – И когда от себя вылетал, и здесь по прибытии. Здесь на стартах тоже площадь превратилась во что-то непроходимое.

– На выходных подобное уже было не раз. Но чтобы и после выходных! В прошлый раз все утихло, с началом обиора. И сейчас никто не рассчитывал, что они не успокоятся. Самое главное, что они не делают то, для чего предназначены!

– Кто бы мог подумать, что мы изобретем такие машины, которые сами будут решать, работать им или нет, – продолжил мысль Листан.

– Которые при этом будут еще что-то для себя требовать!

– Я уверен, что это с точки зрения науки величайший прорыв, но сейчас это не имеет никакого значения!

– Ты прав! – ответил озадаченно Деш.

– Полагаю, что тебе сейчас не до достижений твоего принципа на каком-то там тестовом носителе, так как достижения здесь на Прата более чем красноречивы, – пытался все-таки рассказать Листан основные новости, с которыми приехал, – но твои одержали пока победу!

– Да, да, слышал об этом немного, но ты отчасти прав, что сейчас есть более громкоречивые «успехи», – все-таки отвлекшись от своей работы, ответил Деш и грузно уселся за стол рядом с Листаном. – Так ты говоришь, пока они…

– Сейчас они смогли полностью обессмыслить мой принцип! Можно сказать, что они вернули Землю себе!

– Это что же они такое выкинули? – удивился Деш.

– Они обнаружили ультрасветовые явления. А это единственный канал управления моего принципа! Они просто заполнили этот канал белым фоном!

– Это их обкатанный способ борьбы с удаленным источником сигнала, – улыбнулся Деш. – Ничего нового!

– Ты просто за этим старым не видишь того нового, что позволит совершить эволюционный скачок твоему принципу.

Но сейчас у них опять нет власти, – продолжал Листан. – А без нее у них не может быть порядка.

– Это точно. Они ее ненавидят. Любую! Но без нее, увы, не могут!

– А если они опять не впадут в междоусобицы, то возможно они скоро покинут свой носитель. Они знают теперь что искать, и как искать.

– Я смотрю, ты уже изучил и мой принцип! – удивился Деш, что Листан уже делает такие выводы.

– У меня внедрение пока только намечается. Было время понаблюдать.

– Ну, а твои-то что? Сдались?

– Для Мита это и не было войной. Для них Земля был объект изучения. И теперь у них очень много пищи для размышлений. Это твои воспринимают случившееся как победу!

«Разве будет чего-то стоить та победа, если здесь…» – оборвалась мысль Деша звонком Рейпатеонда.

Деш долго его слушал, потом уточнил:

– То есть настоящие просто не вернулись больше в центр Манкоа, и поэтому вы их не изолировали?

– Да. Последний раз их видели вместе со всеми на стартах. Но мы же договаривались, стараться действовать тихо и незаметно. Из толпы мы их вынимать не стали. По отдельности они никому не встречались. На сколько мы знаем, они действительно стараются избегать встреч с нами.

– Правильно поступаете. Пока это меньшее из двух зол. А на других линиях?

– Там так же, как и у нас, идет изоляционная кампания, – сообщил Рейпатеонд. – Отдан приказ изъять из общества всех землян.

– На это потребуется некоторое время, – со смешанными чувствами улыбнулся Деш.

– Передают, что уже заканчивают, – ответил Рейпатеонд и закончил разговор.

– А с моим принципом видишь, что получается? – вернулся Деш к разговору с Листанном. – Сейчас отделяем тех людей, кто был с тестового носителя. А потом, наверное, придется инициализировать заново цели промышленным экземплярам.

– Всем? Ты же раньше говорил, что искусственное формирование целей может привести к побочным эффектам. – Листан еще попытался припомнить приводимые ранее по этому поводу аргументы, но ответ Деша последовал раньше.

– Лучше всем. А что делать? На счет эффектов… Тут уже не до выбора. Естественные приоритеты, как мы видим, тоже оказались недолговечны и ненадежны. Причем неожиданно быстро! Будем рекомендовать владельцам прав на использование людей пройти внеплановое техническое обслуживание.

***

Закончился второй конжон после самых потрясающих в истории выходных для пратиарийцев, которые существенно, но еще не окончательно, перевернули взгляды пратиарийцев на достижения науки.

Самое большое, на что удавалось договориться с людьми, это сделать покупки, но истинную причину этого согласия пратиарийцам еще только предстояло узнать. Всю остальную работу пратиарийцам, немного отвыкшим от этого, снова приходилось делать самим, так как служников прежних поколений многие уже списали туда, где их еще можно было использовать.

Люди по-прежнему привлекали внимание к своим новым желаниям. На их плакатах появились имена всех землян, которые тихим образом пропали без вести на других линиях.

Как и прежде где-то в толпе находились и управляли ей безсертификатники, хотя теперь они старались выделяться как можно меньше. Пратиарийцам было известно их местонахождение, но они ждали момент, когда земляне немного потеряют бдительность и останутся одни.

Оставшимся Макару и Эмили компанию теперь еще составлял Мусъаб, который примчался с первой линии вскоре после разговора с пропавшим Арамааном.

– Мне показалось или сегодня действительно людей пришло меньше? – не столько спросил, сколько поделился наблюдениями происходящего на стартовой площади подошедший к ним Жомех.

– Как минимум на двоих меньше, – ответил Шэхриэр, в последнее время почти постоянно кружившийся возле Макара и Эмили.

А может, это Макар и Эмили старались не оставаться без общества клетионцев, а тесное общение с Шэхриэром, начавшееся на выходных, оказалось вполне подходящим.

– Да больше, – продолжил свои домыслы Жомех.

– На счет больше, я не знаю, – сказал Шэхриэр. – Точно знаю, что Шани заболела, поэтому ее нет, и Иоши почему-то решил, что он должен делать свою работу.

– А что с Шани? – не сдержала любопытства Эмили.

– Не знаю. Плохо себя чувствует, слабость какая-то, зато часто ходит в…, ну… – не стал договаривать Шэхриэр, показав что-то невнятное жестами.

Эмили в ответ улыбнулась, сделав, очевидно, какие-то выводы, но не стала ими делиться.

– Ладно, мы с ней потом побеседуем.

– Да, вы лучше побеседуйте потом. Что ты там, Жомех, сказал про Иоши? – встревожился Макар.

– Он сказал, что ему нужно работать, – ответил Шэхриэр. – Причем, он даже удивился, мол, что это за глупость такая, толпиться на улице непонятно зачем.

– Это точно тот самый Иоши, которого и я, и ты знаем? А я знаю только одного! – уточнил Макар, вспомнив, что Иоши вообще-то не просто участвовал в митингах, но весьма активно организовывал их.

– Я тоже знаю только одного, – сказал Шэхриэр.

– Тогда я ничего не понимаю. Ты что-нибудь понимаешь, Эмили? – дернул ее Макар.

– Он еще как будто впервые услышал об этом, – добавил Шэхриэр.

– Настолько быстро и настолько сильно люди обычно не меняют свое отношение, – сказала Эмили. – На это нужно как минимум время, но и, конечно, причины.

Случай с Иоши был отнюдь не единичным. Пообщавшись с такими перебежчиками, Макар понял, что это не случайность. И окончательно убедило его в этом сообщение того же Жомеха, что его хозяева, ссылаясь на проверку здоровья, несколько асанов просто говорили, потом настаивали на визите на завод Манкоа, а вчера хотели было силой отвезти туда.

– Я еле вырвался и убежал, – закончил эмоциональный рассказ Жомех. – И я не хочу туда возвращаться.

– Ты и не обязан! – подчеркнул Макар. – Не-о-бя-зан! Понял! Ты свободный человек, что бы там ни говорили пратиарийцы!

– Оставайся с нами. Нечего там делать! – добавила Эмили. – Вот как Шэхриэр. Он почти все время здесь. Дома появляется, только если ему нужно.

Мусъаб долго молчаливо горящими глазами оглядывал это скопление недовольных людей, даже не понимавших до конца, чем они недовольны.

– Да, вы правы, – неожиданно он прорвал собственную тишину, согласившись с Макаром, – это бестолковое сборище тюленей! Реально мы так ничего не добьемся.

– Ты согласен, что нужно что-то более решительное! – обрадовался Макар, видя, что Мусъаб подхватывает волну. – Ты же знаешь, как это все можно просто взорвать?!

– Я знаю, как можно взорвать и не только это! Я уверен, мы найдем здесь, все что нам нужно! Я сделаю такую бомбу…! Вы только придумайте, как ее пронести туда, куда нужно, – начал строить планы Мусъаб.

– С этим проблем не будет, – захлебывался азартом и ласкательными эпитетами Макар. – Здесь нигде нет абсолютно никакого контроля безопасности. Мир этих дегенератов девственно наивен!

– Ты только скажи, что тебе нужно, – сказала Эмили, постепенно все более глубоко пропитываясь от Макара и из-за пропажи землян ненавистью к пратиарийцам.

– Да, мы перевернем здесь все, но найдем необходимые ингредиенты! – убеждал Макар Мусъаба.

К их кружку затейников присоединилась Франческа.

– Я не понял, ты родила что ли? – спросил Макар, увидев, что Франческа стройна и легка, как и прежде.

– Родила! – ответила довольная Франческа. – Поэтому так давно и не приходила.

– Поздравляю, – обрадовалась и обняла ее Эмили. – Ну, и кто? Мальчик, девочка?

– Я не знаю. Нам не говорят, – даже удивилась такому вопросу Франческа.

– Как это не говорят? – удивилась и Эмили. – А ты сама не спрашивала?

– А где ребенок? – не дождавшись ответа, встревожился Макар.

Ситуация, когда мать не знает, кто у нее родился, его скорее испугала, чем удивила.

– После родов, у нас детей сразу передают в ясли, – спокойно ответила Франческа, не понимая тревоги Эмили и Макара.

– Как это передают? Кто это передает? Это мой ребенок! – уже вскипел Макар. – Как ты могла его отдать?

Шэхриэр и Жомех смотрели на реакцию землян и тоже не понимали, в чем собственно проблема.

– Но там ребенку будет лучше. В яслях ему обеспечат лучшие условия, за ним будут ухаживать обученные люди, – продолжала объяснять Франческа.

– Люди? Какие вы люди после этого? – возмущался Макар. – Какая ты мать, если ты отдала свое дитя неизвестно кому. И даже не поинтересовалась, кто у тебя родился!

– А как? Как иначе? – все более недоумевала Франческа. – Ведь его же, наверное, нужно кормить. Я даже не знаю…

– Я не знаю… – передразнил ее Макар. – Я не знаю, как вы клетионские так можете, – уже свистело из ушей Макара. – У нас, у землян, дети остаются с родителями. Не знает она, чем кормить! У тебя же есть молоко!

Последней фразой Макар окончательно раздавил Франческу и даже напугал ее. Она не нашлась, что ему ответить. Сам же он не в первый раз, но, пожалуй, впервые настолько сильно ощутил разницу между землянами и людьми с Клетиона.

– Макар, ты слишком резок с Франческой, – попробовала вступиться Эмили.

– Я резок? Давай твоего ребенка сдадим в детдом! – не унимался Макар. – Я этого так не оставлю. Я его заберу. Если мать не желает растить своего ребенка, я выращу его сам! Где ты оставила его? – накинулся он снова на Франческу.

Та едва смогла выговорить пару слов в ответ. Ее больше вывел из равновесия не сам факт оспаривания правильности того, что она оставила младенца. Для нее это было очевидным и естественным поступком. Да даже не поступком, а нормальным ходом вещей. Ее потрясла манера. Она никогда раньше не видела проявления ярости.

Макар решительно был настроен добиться, чтобы ему вернули его ребенка. Он собрался идти на завод Манкоа. Однако, Эмили сделала правильно, что не отпустила его одного. В итоге и у завода тоже получился целый митинг. Хотя и безрезультатный.

Добиться удалось только скупого ответа: «Это не возможно», который, конечно же, не оказался удовлетворительным и достаточным для Макара. Пообещав, что они еще пожалеют, и что последнее слово будет не за ними, Макар оставил Манкоа.

***

– Рейпатеонд ждет вас на открытой террасе на крыше здания, – сообщили Дешу, когда он вошел в фойе завода Манкоа.

Ему объяснили, как его найти.

– Вы сегодня работаете не у себя в кабинете? – поинтересовался Деш, после вялого взаимного приветствия.

– Да. Приходится. Асан давно закончился, и если уж не удается расслабиться под лучами Сиклана, то хотя бы зарядиться его энергией во время работы все-таки лучше, чем ничего, – сказал Рейпатеонд. – Располагайтесь. Сейчас подойдут еще наши специалисты, и мы начнем.

Имилоты Сайкон и Кефера, Сантер расположились вокруг стола. Пауза не затянулась, так как Омере и Сенцер не заставили себя ждать.

– Ну, что ж, коллеги! – начал Рейпатеонд. – Мы находимся на грани сворачивания нашего проекта. Префер Прата выразил четкую позицию, что подобное больше случиться не может. Соответственно, в противном случае, принцип «Земля» будет закрыт. И скорее всего навсегда. Необходимо признать, что пратиарийцы впервые столкнулись с подобной ситуацией, и, очевидно, не были готовы.

– Мы, видимо, недооценили свое детище, – добавил имилот Сайкон.

– Не были готовы к тому, что технологии перестанут быть таковыми! – поддержал тезис имилот Кефера.

– Да, – согласился Рейпатеонд. – Даже несмотря на то, что у нас был тестовый носитель, полный каких угодно примеров! Но опыт того же тестового носителя, что свойства экземпляра зависят от среды воспитания, оказался не гарантирующим.

– А какова сейчас численность людей? – поинтересовался имилот Кефера.

– Свыше двухсот двадцати миллионов экземпляров, если считать совместно во всей системе Прата и на Клетионе, – ответил Омере.

– Это, полагаю, в несколько раз больше, чем количество произведенных экземпляров всех принципов предыдущих поколений, – многозначительно подчеркнул Сайкон, – Что безусловно подтверждает, что данный принцип является самым успешным в истории.

– Вы мне можете сколько угодно говорить об успехе и прорыве в науке! Мы здесь не для того, чтобы продолжать восторженно восхищаться! – отчеркнул сразу грань Рейпатеонд. – Что еще стало известно о взорванном сегодня гоне? – вернулся он к основной проблеме. – Есть точные данные о жертвах?

– Погибло двадцать шесть пратиарийцев, четыре человека. Это все люди, которые были на борту. Они погибли, потому что они не умеют парить. Кто-то погиб от взрыва, кто-то разбился при падении. В разной степени пострадало около сотни пратиарийцев, – доложил Омере. – Хорошо, что был не час пик. На борту было всего сто пятьдесят пассажиров.

– Из ста пятидесяти только четыре человека? – уточнил Рейпатеонд.

– Люди сейчас бастуют, поэтому пратиарийцы путешествуют одни, – пояснил Омере.

– Они расширили список своих требований, – сообщил Сенцер, префер центра Манкоа. – Вскоре после трагедии с гоном, на главных дверях центра появился список требований с угрозой, что дальше будет еще хуже, если их требования не будут удовлетворены. Написано на человеческом.

– Они уже не считают нужным общаться с нами на нашем языке! – отреагировал Рейпатеонд.

– Правила игры диктует сильнейший, – сухо добавил Деш.

– То есть… – уточнил Рейпатеонд. – Кто в данной ситуации сильнейший? Они считают себя сильнейшими?

– Они могут не считать себя таковыми. Но по земным категориям сильнейший тот, кто диктует правила игры.

– То есть твой прогноз пессимистичен? Я правильно понимаю? В таком случае нам необходимо как можно быстрее предпринимать решительные действия!

– Это такие понятия сложились на тестовом носителе. Мой прогноз не пессимистичен, – снова пояснил Деш. – И чего же они хотят теперь, кроме выходных? – он осторожно перевел тему.

– Требование выходных теперь спустились в конец списка, – продолжил Сенцер. – На первом месте стоит требование освободить землян. Потом прекращение промывки мозгов и стирания памяти людям. Далее требуют освободить детей, потом они хотят свободу действий.

– Ну, все понятно. Этот список формируют земляне, – заключил Деш.

– А нам еще не удалось изолировать всех, – с огорчением заметил Рейпатеонд. – Они в последнее время мало открыто показываются. И всегда в окружении большого количества людей. Теперь получается, что ждать удобного случая, чтобы все сделать тихо, уже нельзя. Тогда, – обратился он к Омере, – вникайте в тон, находите всех и изымайте. Деш вам поможет настроиться на их информационные нити, если вам самому будет сложно.

Даш им информацию об оставшихся безсертификатниках? – спросил Рейпатеонд Деша.

– Да, конечно, – ответил тот.

– Или даже может сам их и найдешь?

– Мы договоримся с Омере, – сдержанно ответил Деш.

– А как же быть с требованием людей, освободить землян? – уточнил имилот Кефера.

– Уверен, что это требование землян, а не людей. Если среди них землян не будет, оно перестанет быть актуальным, – ответил Рейпатеонд. – Деш, ты как считаешь?

– Согласен, что сейчас нужно действовать именно таким образом, но не уверен, что это сработает так, как мы предполагаем, – ответил Деш, понимая, что уже не может уверенно прогнозировать реакцию не только землян, но и клетионцев.