скачать книгу бесплатно
«Иван Козырев».
Вспомнился день рождения в пятницу… седой и морщинистый «дядюшка»… Мужская работа…
Налетевший порыв ветра захотел утащить визитку прочь, но я прижал ее рукой. Другой нашарил в кармане смартфон – надо хотя бы узнать, что имел в виду явившийся из небытия родственник…
* * *
Переступив порог, я очутился в крохотном офисе на два стола, один пустой, на другом комп и за ним – лысеющий дядечка в костюме. В первый момент я даже решил, что ошибся дверью, но нет, именно этот адрес, этаж и номер комнаты сообщил мне Иван.
– Чем могу поспособствовать? – спросил дядечка, улыбаясь так, что блестящая, точно пластиковая кожа у него на щеках пошла рябью.
– Я насчет работы… – пробормотал я. – Опасной, но за хорошие деньги…
– Превосходно, – дядечка указал на стул. – Присаживайтесь… как вас?
– Егор, – я опустился на ветхий стул, что помнил наверняка еще Советский Союз.
– Вы в курсе характера предлагаемой у нас работы?
– Ну, нет… – признаваться в невежестве не хотелось, ощущал я себя неловко, но отступать было поздно. – Но вы же мне расскажете?
– Конечно, – дядечка на миг замер, словно даже дышать и моргать перестал, превратился в надувную фигуру офисного работника, я даже испугаться успел, но он снова ожил. – Работа далеко от дома… вахтовая… срок контракта – пять месяцев, досрочное расторжение возможно при наличии транспортной возможности по возвращению персонала.
– А куда ехать-то?
– Далеко, – он неопределенно помахал рукой. – Очень далеко.
– А что делать придется? – продолжал наседать я.
– Исполнять приказы вышестоящих, – дядечка вроде бы отвечал на вопросы, но делал это так, что ничего толком не сообщал, и я начал злиться; а еще в нем было какая-то непонятная чуждость, он выглядел… не таким, неправильным, словно нарисованным. – Желаете посмотреть на контракт?
– Ну давайте.
Контракт был на страничку, заключался он между Контрактантом, то есть мной, и Контрактером, неким ООО «Гегемония». Досрочное расторжение действительно подразумевалось, вот только в этом случае Контрактант терял финальную премию, то есть половину от общей суммы плюс все остальные выплаты, до которых не дошло дело.
– А сколько платите?
Дядечка распахнул глаза, точно я спросил его о длине причандалов.
– Работа очень рискованная, существует вероятность погибели в процессе, – сообщил он. – Зато и вознаграждение немалое, пятьдесят тысяч американских долларов.
Пятьдесят тысяч? Мне стало жарко.
Двадцать процентов они дают сразу, в три дня после подписания контракта, а это значит можно сделать первый взнос на операцию Сашке, потом еще пятнадцать тысяч кусками… и последние двадцать пять отдадут в виде финальной премии ровно через пять месяцев, день в день. Так что должно хватить и на лечение, а Юля что-то в своей больнице зарабатывает, так что с голоду без меня не умрут, и она с дочкой, и мама.
Та вышла на пенсию полгода назад, и не по возрасту, по здоровью, так что платили ей мало, и я подкидывал десятку каждый месяц.
– Так куда вы меня отправите? На Северный полюс? В Сахару? – спросил я.
– Далеко, – повторил дядечка. – Поверьте, я бы очень хотел вам это сообщить. Только я не могу, вы мне не поверите, решите, что я не совсем здоров, и наш контракт не состоится.
– Чтоб я сдох! – он мне все так же не нравился, и лысинка эта в окружении прилизанных волос, и странный акцент, то ли прибалтийский, то ли немецкий, но пятьдесят тысяч долларов… или он от Ивана узнал, какие у меня проблемы, и предложил именно эту сумму? А Иван откуда в курсе, я даже братцу двоюродному ничего не рассказывал, и мама тоже. – Но что за опасность?
– Разные существа будут мешать вам выполнять вашу работу… очень активно. Результатом могут стать ранения, повреждения, утрата конечностей, а также всей жизни. Последний случай становится основанием для разрыва контракта и прекращения выплат по нему.
Понятно, если неведомые «разные существа» меня укокошат, то Сашка скорее всего умрет. Значит единственный выход – не дать им этого сделать, прожить эти пять месяцев и вернуться.
– А позвонить домой можно будет?
– О да, – дядечка закивал так активно, что я испугался за его тонкую шею: переломится, и офисопланктонная голова отвалится, упадет на стол, а затем прикатится мне на колени, где так же будет пучить глаза и вещать ерунду.
Бррр…
– Но не в любой момент, а при наличии пространственной возможности в конкретной точке времени, – продолжил он, – связь обеспечивается внешним поставщиком, который к нашей корпорации не имеет отношения, мы ее только оплачиваем, то есть берем все расходы на себя.
– А если я подпишу, возьму аванс и исчезну? – спросил я.
– Я бы не стал на вашем месте этого совершать, – дядечка хмыкнул, и получилось у него очень выразительно. – Наша корпорация имеет значительные возможности. Спрятаться от нас на этой планете нельзя.
На этой планете? Что, я могу удрать на другую? На Марс?
И какие возможности у конторы, что вынуждена снимать в областном центре такой вот жалкий офис с одним сотрудником? Попахивало все это фарсом, розыгрышем, дурацким телешоу со скрытой съемкой со всех углов, горластым идиотом-ведущим и тысячами дебилов-зрителей, которые сейчас созерцают мое лицо, тоже наверняка не особенно умное.
Но если за этот фарс, за это телешоу мне дадут хотя бы десять тысяч зеленых, то плевать, пусть я хоть отправлюсь на тропический остров, чтобы под камеры жрать там червяков и строить дом любви.
– И да – о том, что вы увидите у нас на работе, нельзя будет рассказывать, – проговорил дядечка. – Вообще никому. Документов по этому поводу мы не составляем. Однако вы поймете… сразу поймете, отчего так.
За улыбку на его лице мне захотелось этого типа придушить.
– Да что же за работа у вас? – не выдержал я. – Трупы надо будет закапывать? Медведей голыми руками ловить? Китам надрачивать? За что такие бабки платят?
Дядечка продолжил улыбаться, словно не услышал моих вопросов.
– Я понимаю, вам трудно принять решение, – сказал он. – Думайте, сколько угодно. Решитесь – приходите сюда, я всегда для вас появлюсь на месте. Подпишем, аванс, и сразу же отправка… с собой ничего брать не нужно, все необходимое выдадут на месте.
– Ладно, – буркнул я, и поднялся: с женой все равно надо посоветоваться.
Закрыв за собой дверь офиса ООО «Гегемония», я понял, что толком ничего не узнал об «опасной работе для настоящих мужчин». Понял только, что платят там реально хорошо, и что это вариант спасти Сашку, не ограбив для этого банк.
Глава 2
Я не знаю, что нашла во мне Юля, но мне с ней страшно повезло.
Мало того, что она терпит мои закидоны, она еще и красавица, каких поискать. Мужики на улице смотрят ей вслед, открыв рот, эккаунты в соцсетях она не заводит, поскольку знает, что там ее атакуют турки с арабами и прочие любители слать в личку фотографии МПХ.
Но вместо того, чтобы бродить по подиуму где-нибудь в Париже или флиртовать с звездами Голливуда, она лежит со мной в кровати, и обнимает так, что я могу ощущать каждую выпуклость ее тела. И от этого внутри уже моего тела начинается шторм, мне хочется гладить ее спину, целовать упругую грудь с острыми сосками, тискать ягодицы. Проникнуть внутрь, стать с ней одним существом, взорваться в едином порыве!
Хотя мы кончили вместе всего десять минут назад!
Я люблю ее всем сердцем, рядом с Юлей я не могу думать о других женщинах, от одного ее запаха, от звуков ее голоса мужские гормоны во мне гарцуют и бьют копытами. Жаль, что эта магия не работает, когда мы расстаемся… жалею, страдаю, но сделать ничего не могу, веду себя иногда как последний кобель, и она об этом знает, но даже не упрекает, и от этого еще хуже.
В соседней комнате ровненько посапывала Сашка, и мне было так хорошо, как давно уже не было – наверное с того дня, когда стало ясно, что болячка у нашего ангелочка очень серьезная.
– Тут такая ботва… – начал я, когда ко мне вернулось дыхание. – Я нашел деньги.
С мамой я поговорил еще утром, она поворчала конечно, сказала, что за пять месяцев разлуки может и помереть, но в конечном итоге сказала «мужик взрослый, сам решай, что делать» – эту фразу она ввела в оборот, когда мне исполнилось десять, и я всегда старался соответствовать. Осталось убедить жену, а это задача несколько сложнее.
Юля слушала молча, как я рассказываю о визите в ООО «Гегемония», но все сильнее напрягалась под моими руками. Я гладил ей живот, шелковистый и мягкий, и тот становился все более твердым, а налитые кровью соски, которые я ощущал плечом, наоборот сдувались, размягчались.
– Так что вот, все будет хорошо, – сказал я в завершение.
Тут она вывернулась из моих объятий и села.
Я не мог видеть лица Юли в сумраке спальни – ночь, свет фонарей отгорожен плотными шторами. Но я мог представить ее до малейшей детали – очень светлые волосы, не крашеные, свои в сочетании со смуглой кожей, глаза странного оттенка карего, почти красные.
– Ты с ума сошел? – спросила она шепотом. – Ты не представляешь, куда собрался!
– За деньгами на операцию, – повторил я.
– Никаких денег не будет, если ты там погибнешь! – судя по голосу, Юля хмурилась, а кулачок на моем бедре был крепко сжат. – И что нам делать в этом случае? Подумал об этом? Эх, ты…
– Но с чего ты взяла, что я погибну? Не на войну же меня отправят?
– А вдруг на войну?
– Меня? – я расхохотался, но прихлопнул собственный рот ладонью: не хватало еще разбудить Сашку. – Я конечно служил в армии, но упражнялся там с кисточкой и молотком, а не с автоматом.
Ну да, год в рядах защитников родины я провел, занимаясь полезным трудом на благо командиров, ну а пострелять нам, обычным пехотинцам, дали всего несколько раз. Поэтому вояка из меня получится тот еще.
– И все равно – ты не знаешь, – сказала Юля настойчиво. – Вдруг это наркотики? Что-то еще незаконное?
– Поиск наркокурьеров по объявлениям? – съязвил я, понемногу начиная злиться. – Вряд ли Иван отправил бы меня в такое место, все же мы родственники…
В последнем я сомневался, конечно, но с другой стороны – какая выгода ему от самозванства?
– Не нравится мне этот Иван, – она раздраженно тряхнула головой, закусила губу. – Выскочил, как черт из табакерки, и…
– Но что ты предлагаешь? – перебил я. – Сидеть и смотреть, как Сашка умирает?
Сказал я это резче и громче, чем намеревался, и тут же пожалел об этом.
– В банке я побывал, – продолжил я уже тише, – к Петровичу ходил, говорил с ним. Что остается? Фонды? Милостыню на улице просить? Я же работаю, как вол, но я не…
– Я знаю, – она положила руку мне на грудь, и от этого прикосновения по всему мне побежали сладостные мурашки. – Но должны быть другие пути… Про фонды я узнавала… Можно, но очереди большие, и хватит ли у нас времени, пока они заявление примут, рассмотрят и так далее… Но…
– А тут десять тысяч сразу! – снова влез я. – Извини.
– Должны быть другие пути, – повторила она. – Например, я могу продать почку.
Меня словно ударили по башке деревянной киянкой, в ушах зазвенело, так что я даже не расслышал собственный хриплый, сдавленный вопрос:
– Ч-что?
– Продать почку, – голос Юли звучал спокойно, словно она говорила о том, чтобы отрезать свою гриву и сдать на парики – волосы-то отрастут, а вот новая почка вряд ли. – Она стоит немало, поскольку я молода и здорова.
– Е… ты… как?.. Бл… ел… – на язык ринулось сразу много слов, и тот едва не завязался узлом.
Да, моя жена врач, она понимает что-то в таких делах. Но нет, такого я не допущу! Чтобы она повредила себе? Чтобы искалечила себя, а я, здоровый мужик, просто смотрел?
– Лучше тогда мою! – прорычал я, пытаясь сдержать ярость, от которой было холодно в затылке, а сердце билось коротко и неровно, как в агонии. – Я тебе не позволю!
– И дашь Сашке умереть?
– Нет! Пойду и запишусь на эту работу, и плевать, что мне там придется делать!
– А это уже я тебе не позволю! – и тут я впервые за все эти годы услышал гнев в голосе Юли.
Мне хотелось заорать, вскочить с кровати и пнуть стену.
– Ладно, – выдавил я, не знаю какими усилиями справившись с собой; вспотел не хуже, чем во время постельных кувырканий. – Давай утром поговорим… Чего уж сейчас…
Юля молча встала с кровати и пошла в ванную.
Спали мы в эту ночь не в обнимку, как обычно, а отвернувшись друг от друга.
* * *
Врач выглядел по-настоящему уверенным седым профессионалом, а на ослепительно-белый халат наверняка стеснялись присаживаться даже наглые мухи. Говорил он негромко, веско, хотелось верить каждому слову – и что все будет хорошо, и что девочка справится, и что возможна полная реабилитация и здоровая долгая жизнь.
После первой, ночной, я выдержал еще две битвы с Юлей, и на третьей она сдалась. Просто узнала, что сдать почку и получить за это деньги – процедура долгая, может занять не один месяц.
Так что я наведался в ООО «Гегемония» еще раз, подписал договор и получил аванс. Тут же перевел его куда надо, и мы отвезли Сашку в больницу, пока на углубленное обследование.
– Сколько у нас времени? – спросил я, не отводя взгляда от лица дочери.
Девочка в три года должна быть живой и румяной, а не серой и вялой, и если уж на чужого ребенка смотреть больно, если он нездоров, то на своего… сердце переворачивается и слов не хватает… и злости не хватает – на судьбу, на проклятую хворь, на несправедливость этого мира.
– Э… – врач осекся. – Я бы не хотел вдаваться в конкретику…
– Павел Семенович, пожалуйста, – подала голос Юля, крепко сжимая мой локоть. – Говорите откровенно.
Я поднял глаза и обнаружил, что голос-то у доктора куда уверенней, чем он сам.
– Я же понимаю, какой у нее диагноз, – продолжила моя жена. – Пожалуйста.
– Если не сделать операцию в эти полгода, то прогноз течения болезни, скорее всего, будет неблагоприятный, – и врач посыпал терминами, пряча за ними собственные опасения и тревогу: наверняка иные родители в такой ситуации упадут в истерику, папаша в проклятья, мама в слезы.
Но нет, мы не будем истерить, мы будем Сашку спасать.
