Дважды в одну реку

– Тебя подождать? – прокричал Дима вслед выпрыгнувшему почти на ходу Максиму.

– Не надо, езжай домой!

Максим мчался к Даше, а у самого замирало сердца, после того разговора с отцом, когда он рассказал о своей влюбленности в загадочную Марину, отношение Макса к Даше стало более трепетным, он словно боялся ее потерять и стать таким же растерянным, каким был во время своего рассказа его отец.

Машина была темная, как будто внутри никого не было. Макс рванул дверь, и та легко подалась – внутри сидела Даша, прижавшись лбом к рулю, и тихо плакала – на рыдания больше не было сил.

– Дашка, ты здесь, – почти прохрипел Максим, садясь на пассажирское кресло.

– Здесь, – равнодушно ответила девушка.

– Даша, что случилось? Почему ты сидишь тут одна?

– Я приехала маму встречать – хотела ей сюрприз сделать.

– Даш, ну ты же знаешь, твоя мама не любит, чтобы ты одна за город выезжала, и я с ней согласен. Ты, почему меня не позвала, вместе бы встретили.

– У тебя пары были, не хотела, чтобы ты прогуливал, – вяло улыбнувшись, ответила Даша. Максим заметил, что она дрожит, то ли от холода, то ли от собственных слез, хотел было предложить ей свою куртку, но сообразил, что та намокла во время его короткой пробежки под дождем.

– Я бы с удовольствием их прогулял, – Максим попытался притянуть девушку к себе, но та сопротивлялась, крепко держась за руль.

– А мама из Москвы не прилетела, я ждала, ждала, вышел уже весь самолет, а мамы не было. Я позвонила ее подруге, с которой они вместе были в Италии, та сказала, что мама поехала в аэропорт. А здесь ее нет, я не знаю, что думать. Наверное, что-то случилось. В Москве ночью на такси – что угодно могло случиться, – тихо закончила Даша и зарыдала. – Если с мамой что-то случилось, я даже не знаю, куда звонить и что делать.

Максим не знал, что ей сказать, как утешить – это были почти что первые женские слезы в его жизни.

– Даша, Даша, не плачь, – он все-таки притянул девушку к себе и сжал ее в объятиях, губами пытаясь собрать соленые слезы. – С мамой ничего плохого не могло случиться, с мамами всегда все бывает хорошо.

– И телефон ее не отвечает, – всхлипывала Даша.

– Значит, разрядился, твой тоже, кстати, не отвечает, но с тобой же все в порядке.

Максим гладил девушку по спине и надеялся, что от его присутствия, от его слов ей будет хоть чуточку легче, в первый раз в жизни он чувствовал, что нужен ей.

– Давай я достану какую-нибудь одежду из твоей спортивной сумки, – Макс знал, что в багажнике у Даши всегда лежит комплект одежды для фитнес-клуба, – Ты наденешь ее и мы поедем домой.

– Максим, я не хочу ехать домой. Мне кажется, что, пока я здесь, я как будто ближе к маме, – пробормотала Даша, – Глупо, да?

– Нет, не глупо, – ответил Максим. Он не знал, что чувствовал бы сам, если бы его родители не доехали до дома – родители было вечной стабильной величиной в жизни Макса. – Но все-таки лучше поехать домой, самолетов сегодня больше не будет, а Елена Яковлевна может приехать поездом, а тебя не окажется дома, и телефон твой не отвечает.

– Наверное, ты прав, – безучастно ответила Даша.

Максим вышел из машины, поискал что-то в багажнике и вернулся с олимпийкой для Даши.

– Перелезай на пассажирское место, я поведу, – он натягивал на Дашу спортивную кофту, присев около машины, а холодные струи осеннего дождя падали на его лицо.

– Ладно, – вздохнула Даша. – Ох, Макс, ты совсем намок, садись скорее, не хватало тебе еще из-за меня заболеть, – встрепенулась она, Максим порадовался оживлению подруги и готов был простоять под дождем хоть всю ночь, лишь бы она не впадала в это своё уныло-отстраненное настроение, в котором он ее застал.

Стрелки часов приближались к двум – Елена Яковлевна так и не объявилась, Даша с Максимом сидели на кухне, девушка плакала, положив голову на его плечо, а он бессильно смотрел на нее, только прижимая к себе крепче и вытирая слезы. На столе стояла чашка остывшего молока – Максим помнил, что так в детстве его утешала мама. Во взрослой жизни молоко было бессильно, а предлагать подруге что-то покрепче он не решался, в конце концов, в любой момент могла явиться ее мама – думать о чем-то плохом Максим себе не позволял.

– Знаешь, Максим, мама – все для меня. У нас с ней, кроме друг друга, нет никого, есть еще мамина сестра, но она далеко в Екатеринбурге и мы видимся от силы два раза в год. Если с мамой что-нибудь случится, я не знаю, как я буду жить дальше. – Со мной, подумал Максим, но вслух этого не произнес, ему казалось, тем самым он признает, что с Дашиной мамой действительно что-то произошло, что-то плохое.

– Все будет хорошо, Елена Яковлевна приедет, а если до утра ее не будет, посоветуемся с моим отцом, он что-нибудь придумает.

– Спасибо, Максим, – Даша подвинулась к нему еще ближе, и Макс посадил ее к себе на колени.

– Твоя мама, она же так часто ездит через Москву, знает там все, с ней ничего не могло произойти, может, опоздала на самолет и сразу поехала на вокзал, к утру будет дома.

– Не знаю, – прошептала Даша, не рассыпаться на кусочки ей помогало только присутствие Максима, без него она бы сходила с ума от мрачных мыслей.

А Максим хоть и хорошо относился к Дашиной маме, но не мог ей простить слез и расстройства любимой девушки. Потихоньку Даша успокоилась и затихла, Максим осторожно поднял ее и отнес в спальню, укрыл одеялом и, смеясь над самим собой, подумал: «Впервые я в спальне девушки и даже не думаю о том, как бы залезть к ней в постель». Даша тихо дышала во сне и казалась не студенткой Университета, а застенчивой школьницей, Максим лег поверх одеяла и обнял ее – он очень надеялся, что Дашина мама вернется и девушке больше не придется плакать.

Небо над городом уже порозовело, когда Максима разбудил звук открывающейся двери, он выскочил в коридор и увидел входящую Елену Яковлевну – та с недоумением уставилась на всклокоченного парня, выбежавшего из комнаты ее дочери.

– Елена Яковлевна, где вы были? Даша так волновалась, почему вы ей не позвонили? – набросился он с упреками на Дашину маму.

– Я опоздала на самолет и едва успела на поезд, а на телефоне из-за роуминга закончились деньги. Что могло со мной случиться? – недоумевала мама.

– Мамочка, ты приехала! – закричала Даша, выбегая из своей комнаты, Максим благоразумно отступил вглубь квартиры – на сей раз все закончилось хорошо.

Глава 5

2004 год

Как быстро бежит время, вот только было радостное лето: две зажигательные недели с Максимом в Айя-Напе и месяц увлекательной учебы в Лондоне, веселая встреча нового года в ночном клубе, катание на лыжах в австрийском Зельдене, и вот уже начало февраля – в Ростове скоро весна. Мама говорит, что после тридцати лет время бежит так: понедельник-пятница-новый год, ей до тридцати еще почти десять лет, но ощущение бега времени точно такое же. Может, не зря Максим пеняет ей на то, что она слишком взрослая и слишком «продуманная» – что за глупое слово, она всего лишь не любит пускать события на самотек.

Даша, безумно усталая, брела по парковке Университета к своей машине – было почти семь вечера, она посетила четыре пары своего основного экономического факультета, а потом еще три пары на дополнительной программе по английскому языку. Сил не было ни на что, а по возвращении домой нужно было подготовиться к двум завтрашним семинарам и начать, наконец, заполнять анкету для летних курсов по макроэкономике в американском Беркли. Даше безумно хотелось поучиться в США, и летняя школа была отличной возможностью попробовать. Мама ее поддерживала, и морально, и, конечно, финансово. Максим не одобрял – у него были свои, гораздо более увеселительные планы на лето, Даша этих планов не разделяла. По окончании четвертого курса Универа они должны были идти на практику, но Даша, чтобы освободить летние месяцы, нашла возможность проходить практику во время второго семестра, да не где-нибудь, а в Главном управлении Центробанка по Ростовской области. Где найти для всего этого время, девушка не знала, но была абсолютно уверена, что найдет.

Подтаявший в течение дня снег замерз, и узкая дорожка между рядами машин больше походила на каток, Даша поскользнулась – осенние ботильоны были совсем не предназначены для прогулок по льду. Вот так Макс в прошлом году и сломал руку, – усмехнулась она, подбирая рассыпавшиеся учебники и тетради, – Надо обязательно встретиться с ним сегодня, а с семинарами что-нибудь придумаю завтра прямо на ходу, мы не были вместе с позапрошлых выходных, то я пропадала за учебниками, то он ловил последние минуты катания на сноуборде.

Даша подняла голову и увидела, что возле ее машины кто-то стоит. Пусть это будут не недоумки с младших курсов, которые замучили ее и ее подруг своими глупыми приставаниями на этой неделе! Девушка подошла к машине, глядя прямо перед собой, ей казалось, что открытое игнорирование оттолкнет навязчивых подростков, бросила сумку и книги на пассажирское кресло и быстро села за руль. Не успела она поднять глаза, как поняла, что, прислонившись к капоту ее автомобиля, стоит Максим и целует какую-то девицу.

Все повторяется! – пронеслась в голове единственная мысль, захотелось расплакаться, а еще что есть силы ударить его по лицу. Даша сдержалась, в конце концов, она была взрослой и вести себя должна была по-взрослому, нажала на клаксон – вечернюю тишину разрезал резкий и какой-то плаксивый звук. Максим нехотя пошевелился и оторвался от подружки, девушка недоуменно уставилась на Дашу. Интересно, а она понимает, что Макс тискает ее с единственной целью досадить мне? – пронеслось в дашиной голове. Молчать не было сил, Даша открыла дверь и вышла из автомобиля.

– Максим, – недовольно протянула она, парень отстранил подружку и повернулся в дашину сторону, – Не слишком ли банальное и холодное место ты выбрал для свидания? Насколько я помню, наш с тобой первый поцелуй был на пляже в Каннах,– она понимала, что говорит глупое и ненужное, но замолчать означало поддаться слезам.

– А, Даша, – деланно удивленно произнес Максим, как будто ожидал увидеть кого-то другого. – Как дела? – он резко отстранил девушку, которую еще недавно совсем недвусмысленно обнимал.

– Отлично, – бросила Даша.

– И у меня, как видишь, – Макс притянул к себе подружку, которой, как рассмотрела Даша, не было и восемнадцати лет.

– Я рада, может, освободите мне проезд? – как она надеялась, невозмутимо произнесла Даша.

– Даша, ты что ничего не хочешь мне сказать? Спросить у меня? – закричал Максим, отбрасывая от себя хорошенькую юную девочку, которая с недоумением и с ужасом смотрела на него и на Дашу. – Тебе, что все равно?

– Максим, давай не будем устраивать сцен! Девушка, не плачьте, сейчас я уеду, и он вас с удовольствием утешит.

– Дашка, тебя что заморозили? – Макс, резко оттолкнул ненужную теперь девушку, которая прижалась к нему во время короткой дашиной тирады.

– Максим, если хочешь со мной что-то обсудить, не нужно втягивать в это других. А сейчас мне пора домой, если хочешь, приезжай к 8-30 в кофейню, которая возле моего дома, там и поговорим, – Даша села за руль и резко выехала со стоянки, обдав Максима и прижавшуюся к нему девушку брызгами грязи и подтаявшего снега.

Даша негодовала, была взбешена, но в глубине души понимала – во многом виновата сама, с самого начала было ясно – они с Максимом слишком разные, и дело здесь вовсе не в том, что он – мальчик-красавчик, а она серая мышка, это давно уже не так. Проблема гораздо глубже: Максим плывет по течению, а она хочет подчинить течение себе, у него нет не то, что цели в жизни, а даже ориентира, а Даша имеет четкий план на ближайшие десять – двенадцать лет и, как бы это ни было грустно, становится все очевиднее – Макс в этот план не вписывается. На Новый год Даша предприняла последнюю попытку – убеждала парня поехать вместе с ней в Беркли в летнюю школу, заманивала его обещаниями веселого времяпрепровождения в компании студентов со всего мира после окончания занятий. Ведь как здорово было прошлым летом в Лондоне, она легко влилась в многонациональную толпу студентов, которые приехали не только послушать выдающихся профессоров, но еще и провести время в одном из самых ярких городов мира. Макс отказался, назвал все это скукой и тоской, на это Даша сделала безразличное лицо, а про себя обозвала его недоумком.

Мама время от времени мягко намекала, что они с Максимом не пара, Лена не обладала таким тактом и в открытую заявляла, что парня давно пора послать куда подальше. Все они были правы и рациональная часть Дашиного «я» это признавала, вот только не могла она оттолкнуть Максима. Девушка, оказавшись рядом, с ним забывала все свои амбициозные планы, становилась легкомысленной и беспечной. Она просто плавилась в объятиях Максима, дышала его запахом, и улыбка не сходила с лица, она различала его шаги в коридоре и теряла нить беседы. Даше было достаточно просто быть рядом, чтобы чувствовать себя счастливой.

Даша вошла с этими мыслями в кофейню, Максим сидел за их любимым столиком с огромным букетом мелких персиковых роз – как раз такие Даша и любила. Вид этих цветов возмутил ее до глубины души – слишком цинично напоказ целовать другую девушку, а потом заявляться к ней с цветами, как ни в чем не бывало.

– Привет, – парень встал и протянул к ней руки, как будто надеялся на объятия и поцелуй.

– Привет, – ответила Даша и предусмотрительно села на жесткий стул напротив Максима, расположившегося на уютном диване.

– Даша, я все тебе объясню! То, что ты видела, это совсем ничего не значит. Я просто хотел тебя разозлить, расшевелить! Ты на себя не похожа в последнее время, я тебя не вижу совсем – ты то сидишь на семинаре, то бежишь на свой переводческий факультет, то пишешь что-то для summer school. Даша, что ты молчишь? – повысил голос Максим, девушка была и правда слишком молчалива, обычно в их паре солировала именно она, а Макс молчал и поддакивал – такое положение вещей устраивало обоих.

– Тебе это удалось, и расшевелить, и разозлить, – спокойно и нарочито тихо произнесла Даша, в душе ей хотелось рвать и метать, швырнуть в Максима чашкой горячего чая, забраться к нему на колени и впиться в губы поцелуем, позвать его к себе домой, благо, мама в очередной командировке, и дать ему, наконец, то, чего он так давно и так настойчиво добивался.

– Здорово, – добродушно улыбнулся Максим.

– Боже мой, какой кретин! – подумала Даша, – Может, Ленка права, и он недалеко ушел в своем развитии от инфузории-туфельки, – желание иметь с парнем что-то общее испарилось без следа.

– Это все что ты хотел сказать? – чуточку надменно почти прошептала Даша, ненужные и жалкие слезы душили ее.

– Всё! Ну ты же меня понимаешь? Я хочу быть с тобой, говорить с тобой, а ты так поглощена этими глупостями: своей учебой, этой поездкой в Америку, когда мы могли бы так классно вдвоем провести лето.

– Он верит во всё то, что говорит, и в то, что делает, – с испугом поняла Даша. – Даже не понимает моих желаний и стремлений.

– Это не глупости, Макс, это мое будущее, и в этом я вся. Я думала, тебе это нравится, – устало вздохнула девушка.

– Но у тебя же и так все в порядке, – недоумевал Максим.

– У меня нет сил объяснять,– подумала девушка, но все же попыталась:

– Я не могу и не хочу останавливаться на том, что есть. То, что есть, – это не моя заслуга, а моей мамы. Нельзя всю жизнь пользоваться трудами родителей, надо добиваться своего. Моя мама добилась – теперь моя очередь. Я видела примеры слабых женщин, и быть такой же не хочу. И потом, неужели ты не понимаешь, я не могу без учебы, без своих целей. Это буду уже не я. А я думала, тебе нравлюсь именно я.

– Даша, я не понимаю. Каких слабых женщин? Какое к тебе это имеет отношение? – недоумевал Максим.

– Никакого, – грустно улыбнулась Даша, – Потому что я слабой женщиной никогда не буду, – Максим улыбнулся, он даже не сомневался, что слабость – это последнее, в чем можно упрекнуть Дашу. – И вот поэтому, надеюсь, ты не удивишься тому, что я тебе скажу – мы расстаемся, Макс, и никакие сломанные руки-ноги тебе больше не помогут, – Даша снова улыбнулась и встала из-за стола. – Пока, – она направилась к выходу.

– Даша, подожди, куда ты? – вслед ей прокричал Максим, но за девушкой уже захлопнулась дверь.

– Она вышла на улицу без пальто, – с опозданием подумал Максим, но пойти следом не решился. Он почему-то поверил, что в этот раз так просто Даша его не простит.

Глава 6

2005 год

– В этом году выезжаем, наверное, в последний раз, – устало проговорил Максим, прислоняя велосипед к дереву, и опускаясь на чуть пожухшую траву.

– Может, выберемся еще в следующие выходные, – Дима тоже пристроил велосипед и вытащил из рюкзака бутылку воды, – Сколько мы с тобой сегодня проехали?

– 35 километров, – ответил Макс.

– Как представлю, что еще назад возвращаться! Даже не знаю, как я согласился на эту поездку?

– Как говорит твоя мама: очередная авантюра Звенигородцева, – рассмеялся Максим.

– В последние полгода авантюр было не так уж много! Я уж заскучал совсем, – Дима хлопнул его по плечу, и Макс с притворным стоном раскинулся на земле.

– Слушай, я прямо как герой «Войны и мира», смотрю в голубое небо над Аустерлицом, – сказал Максим.

– Где? – не понял Дима.

– Над Аустерлицем, – повторил Максим, – Город такой в Австрии. Помнишь, мы еще сочинение в школе писали: размышления Андрея Болконского под Аустерлицем – как-то так. Мы же вроде с тобой за одной партой сидели?

– Ага, Андрей Болконский на велосипеде, – веселился Дима.

– Ты что какой буквальный?! – начал было Максим, но замолчал на полуслове – вспомнил Дашу, это была ее любимая фраза… – А, помнишь, как мы Дашку первый раз взяли на велосипедах кататься? – спустя минуту продолжил он.

– Как же не помнить? – Дима снова потянулся к рюкзаку, – Будешь бутер?

– Не, не хочу, – отказался Максим, нежные лучи осеннего солнца, пробиваясь через кроны деревьев, ласкали его лицо словно руки любимой девушки, – Она до этого последний раз каталась лет 10 назад, но не признавалась, что ей страшно и тяжело. В этом была вся Дашка.

– Угу, «Даша – иду к своей цели напролом», – жуя бутерброд, сказал Дима.

– Димка, ты что говоришь? – Максим резко вскочил и навис над другом.

– Еще не хватало, чтобы ты мне в морду из-за нее дал. Все девчонки на нашем курсе так говорят, – ответил парень.

– Ты что повторяешь то, что девчонки говорят? – Максиму стало неловко за то, что чуть не набросился на друга. – Ладно, давай свой бутер!

– Самое прикольное было, когда мы завалились на велосипедах на смотровую площадку, – Дима решил, если уж Максу так хочется вспоминать свою Дашу, он может и подыграть.

– Ага, забыли совсем, что по субботам туда свадьбы приезжают фотографироваться, а тут мы грязные мокрые, на велосипедах комья грязи, невесты от нас шарахались во все стороны, – вспомнил Макс.

– Ехать туда была, кстати, Дашкина идея. Я вам говорил про свадьбы.

– У Дашки был период презрения к свадьбам, – Максим улыбнулся. Он вспомнил, как на той же самой площадке перед одним из экзаменов в летнюю сессию целовал Дашу под шепот Дона и назойливый щебет птиц.

– А я ее, кстати, видел, недели полторы назад, – сказал Дима.

– Я ее каждый день в Универе вижу, – буркнул Максим, которому не хотелось говорить о Даше в настоящем времени.

– Не, я ее вечером в пятницу видел возле этого нового ресторана «Мёд». Я еще сестру старшую встречал. Она, как расстается с очередным парнем, родители ноют: «Дима, ты должен ее встретить-проводить».

– Дашка с Юлькой была? – с надеждой спросил Максим.

– Нет, с парнем каким-то, лет 30. Высоким таким, темным. У него еще Lexus черный.

Максим ничего не ответил, да и что он мог сказать? Даша встречается с кем-то – это вполне закономерно, как сказала бы его мама. Ему это понятно – Даша красивая и умная, с чего ей проводить вечера с подругами? В Университете Максим видел ее только мельком, девушка приезжала на занятия, а стоило лишь прозвенеть звонку с последней пары, сразу же бежала к автомобилю и уезжала на работу. Они заканчивали пятый курс, и Даша с начала сентября работала в Главном управлении Центробанка по области. После возвращения из Беркли она стала другой, может, и совсем чуть-чуть, но Макс это видел, чувствовал. Он почему-то всегда считал, что Америка – такая демократичная страна, где всё нараспашку, а Даша вернулась оттуда, наоборот, чуть более холодной и утонченной. Она всё больше походила не на реального человека, с которым можно смеяться и обниматься, а на фигуру с обложки журнала, только, Макс не мог решить какого – гламурного глянца или чего-нибудь занудного про успешную карьеру. Даша странным образом объединяла в себе эти, казалось бы, взаимоисключающие черты. Она была элегантной и застенчиво-сексуальной, ее простые платья бледных цветов и волосы, подстриженные в геометричное каре, рождали мысли не о работе или учебе, а о самом жарком сексе на свете, когда уже никто не может вспомнить, с чего и как все началось, а хочется только выпивать друг друга до дна.

– Ладно, поехали обратно, – Максим поднялся, надел сброшенный рюкзак и подошел к велосипеду.

– Поехали, – немного уныло протянул Дима. С самого детского сада они с Максом были не разлей вода, когда Максим уезжал на каникулы или болел, Дима просто не знал, что ему одному делать.

– Завтра поедешь со мной на кайте кататься? Вроде ветер должен быть сильный, – предложил Максим, когда они уже двигались в сторону города.

– Ни за что! – рассмеялся Дима, – Мне бы сегодня до дома дотащиться. Это у тебя какой-то спортивный угар всю весну и лето, на чем мы за это время только не катались. А я завтра буду целый день дома валяться.

Друзья не понимают его, даже Дима, – с грустью подумал Максим. – У него не было сил просто сидеть дома, хотелось что-то делать, куда-то бежать. Спорт, а, тем более, такой экстремальный как кайтинг, был отличным способом отвлечься и ни о чем не думать. Можно было нестись по волнам, отдавшись стихии: небу, воде, ветру. Можно было крутить педали велосипеда, растворяясь в окружающем мире. Отец не дал ему поехать в альпинисткий тур, сказал: «Даша, конечно, хорошая девочка, но не до такой же степени!». Мама твердила: «Был бы ты поумнее, лучше бы взялся с таким же энтузиазмом за учебу!», а отец только просил быть поосторожнее. Не то, что Максим был против учебы, в конце концов, он понимал, что еще совсем не много и предстоит выбор работы, самостоятельная жизнь, но учеба слишком приближала его к Даше, к воспоминаниям о том, как они вместе готовились к семинарам у нее дома, как она помогала ему с курсовой, отказываясь написать сама, но просиживая с ним целыми вечерами, пока Макс с горем пополам придумывал какие-то идеи и выводы. Только не нужно думать, что прошедшие месяцы Максим вел образцовый образ жизни: он зависал в клубах ночи напролет, тиская девушек всех мастей: блондинок, брюнеток и рыжих, он находил их нижнее белье в бардачке своей машины и на полу в родительской ванной, но это была совсем другая история, скорее даже не история, а набор разрозненных эпизодов.

***

Даша бросила теннисную сумку на заднее сиденье автомобиля и медленно вырулила со стоянки возле корта, четыре года назад она мечтала быть стройной блондинкой, водить автомобиль и играть в теннис. Сейчас девушка понимала, это были не мечты, а так – планы, причем уже исполненные планы – она едет с корта за рулем собственного автомобиля, и она платиновая блондинка 42 размера. Жизнь прекрасна! Воскресный вечер она собиралась провести с Леной, сама Даша предпочла бы поход в ресторан или кофейню, но Лена была ограничена в средствах – ради оплаты последнего курса Универа вынуждена была подрабатывать официанткой в сомнительном кафе, помимо основной работы операционисткой в банке.

Девушки расположились в гостиной квартиры, в которой Даша жила с мамой, пили чай с тортом и делились новостями о событиях последних недель – из-за работы поболтать в Универе, как прежде, больше не получалось.

– Лена, ну так что? Будешь подавать документы в аспирантуру? – спросила Даша, смакуя запретное тирамису крошечными кусочками.

– В этом году точно нет, надо рассчитываться с долгами, которые мы с мамой накопили, оплачивая учебу, выходить на работу на полный день – в конце концов, место в Сбербанке на дороге не валяется, – Лена окинула взглядом большую светлую комнату с видом на центральную площадь города, итальянскую мебель, Дашу, такую сияющую и ухоженную – ей самой все это могло только сниться. Она с мамой-биологом и братом маргинальных наклонностей жили в тесной квартирке в заводском районе, где окна зимой заклеивали бумагой и закрывали вылинявшими портьерами. На поступление в Университет мама копила последние пять лет Лениной учебы в школе и то хватило лишь на платное отделение, а, значит, каждый семестр приходилось искать деньги и, не найдя, их видеть свою фамилию в списках на отчисление. Дашина мама платила за Лену уже трижды, и эта помощь была огромным счастьем.