Моей надежды серебро

– Это Лисс, – тихо пояснил Дашан, – мир Рассветных Фей.

– Гламурненько, – фыркнул Харт. – Доводилось мне бывать тут пару раз.

Я сделала вид, что не услышала его, но очарование мира тут же потускнело, словно рыжий испачкал его золой из камина Ригтона. Когтехват, и почему я так реагирую на его слова? Почему вижу подвохи, намеки и двусмысленности там, где их может и не быть?

– Раз Зиль оставил нам подсказку в магазине, мог оставить и здесь, – я повернулась к Фракену. – Ищите что угодно – запах, сломанную ветку, примятую траву… Все, что может указать нам дальнейшее направление.

Мы кружили по лесу с полчаса, пока я не уловила аромат, совсем не характерный для этого мира – смесь водорослей и чабреца. Странное сочетание, но нам с Зилем нравилось!

– Чок? – удивился Харт, неслышно появившись рядом. – Здесь его не пьют!

Я присела на корточки, пошарила ладонями по траве и выудила спиральку сушеной болотной травы. Ай да Зиль! Успел сыпануть в карман горсть чока, прекрасно зная, насколько остро обоняние амимаров. Его похитители наверняка наложили чары, скрывающие следы, но кто же станет заколдовывать каждую из чаинок, просыпавшихся из дырявого кармана мантии?

На душе стало немного легче. Ригтон не терял головы – это значило, что он жив и в сознании. Но следовало поторопиться!

Приняв кошачьи ипостаси, мы потрусили по лесу. Зола, в которой нас «искупал» камин, сыграла добрую службу, скрыв светлые шкуры и позволив слиться с тенями, которых в этом мире иллюминаций было не так уж и много. Я крутила головой во все стороны, разглядывая открывающиеся взгляду пейзажи, полные какого-то детского, сказочного волшебства. И загадывала обязательно вернуться сюда и понежиться в мерцающей траве, подобной Млечному пути, растекшемуся по небу. А может быть, я к тому времени разбогатею настолько, что смогу купить домик на верхушке какого-нибудь утеса… или на лесной опушке, на которую выходят звери, не опасаясь за свои жизни… или на берегу моря – ведь должно же здесь быть море?

Замечтавшись, наткнулась на резко остановившегося Харта. Рыжий навострил уши и вытянулся в струну, хвост бил его по бокам. Пару раз досталось и моей морде. Пришлось отойти.

Отсюда начинался пологий спуск, поросший молодняком, земляничными кустами и ландышами. Запахи влажной почвы, зелени и цветов буйствовали, вызывая зуд в носу и желание чихнуть. Чуть впереди, между деревьями, мерцала магическая сеть, указывая на наложенные чары. А сразу за ней, на берегу мелкой речушки, стояла именно такая избушка, какую я только что представляла в мечтах о прекрасном будущем. Дверь распахнулась, и на пороге показался Зиль Ригтон – живой, здоровый и… пьяный. Мантии на нем не наблюдалось, но были узкие брюки, заправленные в высокие сапоги, и рубашка, распахнутая на груди. Признаюсь, я не видела его в подобном облачении со времен студенческих безумств, так как, закончив университет, Ригтон носил мантию постоянно, несказанно гордясь полученным образованием. Подозреваю, что ложась в кровать, он клал ее рядом и гладил во сне…

Зиль приложился к бутылке вина, которую держал в руке и с тоской оглядел сказочно-прекрасный лес.

Голос, зазвучавший из недр избушки, звенел серебряным колокольчиком. Я не выдержала и, уткнувшись в плечо Харту, расчихалась – кажется, у меня началась аллергия на запах скошенной травы!

Ригтон резко развернулся, ушел внутрь и захлопнул дверь.

Интересно, что Фай предназначила любопытным глазам вместо домика? Перейдя в человеческую ипостась, я порылась в притороченном к поясу пенале и достала карманное зеркальце в серебряной оправе, кстати, подарок Зиля. Направила его на морок, посмотрела в отражение: за моей спиной не было чудесной опушки и домика, только монолитная скала, поросшая мхом. Такую, как говорят, «на кривой козе не объедешь». Поневоле свернешь далеко в сторону, чтобы обойти!

– Я не вижу других чар, кроме морока, – прошептал подошедший Дашан. – Но на всякий случай нужно пройти его в кошачьей ипостаси.

Харт, который так и оставался котом на протяжении разговора, осторожно переставляя лапы, двинулся вперед. Мы с Дашаном последовали за ним.

Подойдя к избушке, я встала на задние лапы и заглянула в окно. Зиль сидел за столом и пытался сконцентрировать внимание на том, что говорила Фай. Светлая эльфийка держала его за руку и, судя по выражению лица, утешала, как малое дитя. Я разглядывала ее кокетливый голубой жакетик, расшитый золотыми бабочками, изящный кинжал в серебряных ножнах, притороченный к пояску, волосы, собранные по-походному в высокий хвост, четкий профиль прекрасного лица, и ясно понимала – Файлефайль убьет Ригтона, если ей будет угрожать опасность. Как бы мой друг ей ни нравился, как бы она ни хотела сохранить перспективного адепта для Ордена, какие бы постельные планы на него ни строила – эльфийка, не задумываясь, обменяет его жизнь на свою, даже не используя при этом кинжал. Маги, как правило, были плохими воинами, хотя и испытывали пиетет к соответствующему антуражу.

«Как застать мага врасплох? – вспомнился студенческий анекдот, рассказанный Зилем. – Да просто взять – и застать!»

Приняв человеческую ипостась, я метнулась в избушку. Но, может быть, свою роль сыграло и то, что Фай поднесла ладонь моего друга к губам, явно намереваясь напоследок пойти дальше…

Зрачки эльфийки расширились, Ригтон попытался встать, спутники, не ожидавшие от меня такой прыти, ввалились следом и застыли у дверей.

Между тем, Коготь уже подрагивал у горла Файлефайль, не давай ей двинуться.

– Прошу простить за сорванное свидание, дорогая, – холодно сказала я. – Но мне срочно нужен Зиль Ригтон.

Они оба – и маг, и мэтресса – смотрели на меня в полном обалдении. Мне захотелось оглядеть себя – все ли в порядке с одеждой? Может, расстегнута не та пуговка на рубашке? Или у меня вдруг отросло свиное рыльце?

Харт не выдержал, хмыкнул. Проходя мимо шепнул:

– Твои чары, Шарен!

И, подойдя к Зилю, принялся тянуть его с лавки, как репку.

– Пойдем с нами, друг, – ласково приговаривал он, уворачиваясь от алкогольных паров, источаемых Ригтоном, – дался тебе этот заповедный лужок!

К моему удивлению острые кончики ушей Файлефайль резко покраснели, да и сама она стала напоминать маковый цвет на закате – таким густым румянцем окрасились щеки. Взгляд, брошенный ей на Мяк Гаррета, обладай силой клинка, должен был убить его на месте.

– Вы не понимаете, – сдавленно сказала она. – Если вы заберете его – он погибнет!

– Почему же? – мурлыкнула я, представляя себя той, кого видели сейчас эльфийка и маг – Бесс Мяк Сайам. – Кто угрожает этому безобидному парню?

– Биз… бизобид-ик-ному? – возмутился Зиль и выпятил грудь колесом. – Не смейте меня так называть, прекрасная незнакомка, вы не знаете моей силы!

Со студенческих времен я не видела друга таким пьяным! Не зная, плакать мне или смеяться, я пожала плечами:

– Ой, боюсь-боюсь-боюсь!

И тут произошло сразу несколько событий.

Во-первых, Зиль, чтобы развеять мои сомнения в его способностях, начал бормотать какое-то заклинание, не поддающееся идентификации, потому что половину слов он выговаривал невнятно. Во-вторых, Файлефайль неожиданно дернулась и зашипела, будто от боли, хотя я вовсе не давила на Коготь – тот лишь чуть касался нежной кожи на ее горле.

– Эй, – обеспокоенно сказал Харт, дергая Ригтона за рукав. – Прекращай это дело, а? Потом поколдуешь, на трезвую голову!

– Я в… ик! Норме! – пояснил маг и выпустил заклинание.

Земля под ногами дрогнула.

Прекрасная эльфийка вдруг выгнулась дугой, упала со стула и, вцепившись в мои колени с такой силой, что они подогнулись, страшно закричала. Я была вынуждена опуститься на пол рядом с ней.

Ригтон испуганно смотрел на нас, но болевой эффект был вызван не его заклинанием, которое выглядело, как гигантский зеленый шмель. Оно с гудением бросалось на стены, и кажется, пыталось удрать. А его создатель, слушая низкий, какой-то животный крик Файлефайль трезвел на глазах.

Дашан с Хартом подскочили и попытались оторвать мэтрессу от меня, но не тут-то было. Уставившись в потолок невидящими от боли глазами, она держала меня с нечеловеческой и неэльфийской силой. Пытаясь отцепить от себя ее пальцы, я заметила, что кабошон-Охранитель на ее безымянном, на который я обратила внимание в нашу первую встречу, потемнел и теперь горел злым багровым светом. Вкрадчиво выпуская одну за другой длинные коленчатые ноги, из него выползало заклинание, после долго снившееся мне в кошмарных снах.

Эльфийка обмякла. Я с ужасом смотрела, как ее бездвижное тело пожирается быстро растущим заклинанием, даруя ему новые силы и цвета – судя по всему, в перстне были заключены несколько взаимодополняющих мощных заклятий.

– Бежим! – воскликнул Зиль почти нормальным голосом. – Боги мои, какой ужас! Бежим!

С неожиданной силой он вздернул меня на ноги и вытолкал всех нас за дверь. Но убежать мы не успели…

«Шмель», снеся крышу, с торжествующим гудением устремился в небеса. А из избушки лезло, словно кровавое тесто на шипастых ногах, заклинание Охранителя.

Поняв, что времени нет, Зиль развернулся ему навстречу и выстроил щит – не простой, а совмещенный щит-основу из разных школ магии, на котором начал надстраивать дополнительную защиту. Я знала – мастерство друга еще не столь блестяще, видела, скольких усилий ему стоит удержать концентрацию и догадывалась, что уровень его силы не так высок, как должен был бы для такого сложного заклинания. Но наблюдая, как приближается к нам чудовищная сущность из перстня мэтрессы, совсем забыла о Билетах, которыми мы могли бы воспользоваться для побега. Я будто оцепенела – то ли заклинание из кабошона имело побочный эффект, то ли не исчезло еще из памяти искаженное мукой и ужасом лицо Файлефайль.

«Тесто» задрожало и заклубилось, воссияло красными лучами, на миг ослепившими всех. Зиль удерживал щит из последних сил – я видела его магическую ауру. Стремясь защитить нас, он наносил себе физический вред, и последствия могли быть самые печальные!

А потом мой друг закричал, и отчаяние в его голосе полоснуло меня по сердцу. Щит померк. Зиль упал на землю – бездыханный и бездвижный. Чудовище из Охранителя пожрало нас, тоже лишив воздуха и движения.

И пришла ночь.

* * *

Студеные капли падали на висок и стекали, щекоча волосы. Холод еще можно было пережить, но какая же кошка переживет отсутствие комфорта? Я открыла глаза и поняла, что жива, но не могу двигаться, и что нахожусь в каменном мешке, явно напоминающем тюремную камеру. Здесь была ржавая решетка вместо двери, подстилка из прогнившей соломы, и слабо пахло крысами, которые наведывались не часто, проверяя помещение на наличие падали. Падалью тоже не пахло – слава Небесным Кошакам! – это был остаточный запах, поскольку в камере я находилась одна. Ни мертвых, ни живых коллег по заключению рядом не наблюдалось.

– Золотая, ты пришла в себя? Шарен! – хриплый зов, видимо, звучал давно.

– Дашан? – слабо отозвалась я. – Ты где?

– В камере напротив. Про остальных не знаю. Не слышу ни Харта, ни Зиля.

Ригтон! Я вспомнила, как он падал, раскинув руки крестом. Неужели его больше нет?..

Сморгнула слезы, прищурилась в темноту – кто бы это ни сделал с нами, он поплатится!

Времени прошло прилично, но пошевелиться так и не удалось. Приглядевшись, увидела слабое красноватое свечение вокруг себя – остаточный эффект многомерного заклинания, спрятанного в Охранителе, который и препятствовал двигательной активности. Хотя я не могла сказать, что разбираюсь в магии на уровне адепта, кое-какой опыт у меня имелся – иначе не зваться мне Мяк Шарен! Вспоминая произошедшее, я убеждалась – маг, создавший заклинание для кабошона Файлефайль не просто силен, но и не прост – такой уж каламбур! Зиль недаром считался перспективным членом своего Ордена – разгадав природу опасности, он использовал подобное против подобного и не случайно выставил совмещенный щит, сочетающий в себе черты различных магических школ. Не предусмотрел только одного – заклинание Охранителя сочетало в себе не просто черты различных школ, но и разных миров, одним из которых, вне всякого сомнения, являлся Нижний Вартейл. Последнее выглядело угрожающе, особенно в свете услышанного мной во дворце Властителя.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – спросил Дашан.

Я не успела ответить. Завозился ключ в замке где-то в конце коридора. Шаги, последовавшие за этим, выдавали человека, которому не требовалось много времени для принятия решения. Зарешеченная дверца моей камеры распахнулась. Скашивать глаза не пришлось – я лежала, повернув голову к входу, поэтому прекрасно разглядела незнакомца в мантии мага без опознавательных цветов и знаков, и с капюшоном, скрывающим лицо. Но еще до того, как я увидела его, по спине побежали мурашки – будто шерсть поднималась дыбом. Ибо я узнала этот запах!

Он шагнул вперед, наклонился надо мной, посветил навершием посоха. Сияние огненного опала заставило меня прикрыть глаза – естественно, лицо пришедшего оказалось для меня неразличимым. А вот он, похоже, не только меня разглядел, но и оказался крайне разочарован. Потому что со всей силы засадил мне сапогом под ребра, воскликнув:

– Не та! Какого?..

Присев на корточки, рванул ворот моей рубашки, ощупал шею… Слава Небесным Кошакам, Властитель оставил Тень у себя!

Боли от удара я не почувствовала. Видимо, о побочном эффекте своего заклинания незнакомец не догадывался, поскольку попинав меня еще, развернулся и отправился в камеру напротив.

– Кто эта амимара? – расслышала я его вопрос. – С вами должна быть другая!

Выходит, нас ждали?

– Моя подруга, – спокойно отвечал средний из Фракенов, и его уверенность подарила мне надежду. – А кого ожидал увидеть ты?

– Где золотая амимара, Шарен Мяк Шарен?

– Я встречал ее накануне, во дворце Властителя.

Незнакомец грязно выругался и продолжил допрос:

– Как вы нашли Ригтона?

Дашан рассказал об обнаруженном в лавке Билете и о том, куда привел нас портал. Поскольку он говорил чистую правду, его голос внушал доверие.

– Это должно было сработать! – пробормотал незнакомец едва слышно, когда Фракен замолчал. – Она должна была пойти спасать мага сама! – Он ткнул Дашана носком сапога в лицо. – Почему Мяк Шарен не отправилась с вами на поиски?

И снова беловолосый ответил правду:

– Властитель приказал ей оставаться во дворце!

Незнакомец вышел в коридор и запер дверцы наших камер. На навершии его посоха блекла дымка заклинания Развязанного Языка, примененного им на Дашане. Если бы он хоть немного засомневался в сказанном Фракеном, наверняка, одарил бы меня более внимательным взглядом и, возможно, распознал бы наложенные Черным Бораном чары!

Бросив на меня полный ненависти взгляд – я не видела глаз, скрытых тенью от капюшона, но эмоциональный удар ощутила – маг ушел.

– Он сильно бил? – в этом рычании я не сразу узнала голос Дашана.

Такую ничем не прикрытую ярость у всегда спокойного амимара мне не доводилось наблюдать.

– Не знаю, – честно призналась я, – потому что ничего не чувствую.

– А я чувствую себя шавкой, которую поманили запахом собачьего корма! – рявкнул беловолосый. – Судя по тому, что бормотал этот тип, все было западней от начала до конца!

– А Зиль? – возмутилась я. – Ты что же, думаешь, он помогал им?

– А ты? – парировал Дашан. – Доверяешь ему?

– Как себе! – зло ответила я. – И не смей в нем сомневаться!

Дашан хмыкнул. И вдруг ответил так… доверчиво, что у меня сжалось сердце:

– Не буду, Шарен!

Мы помолчали.

– Думаю, он воспользовался Зилем, как приманкой, – спустя какое-то время заговорил Фракен. – Рассчитал, что мэтресса попытается его спасти, или же придумал этот план вместе с ней! Фай, видимо, изрядно напугала твоего друга действительно существующей угрозой со стороны Лжеколлекционеров и предложила спрятать в другом мире. Остальное Ригтон сделал сам – оставил тебе подсказку о том, где его искать, рассыпал в лесу чок. Единственное, на что не рассчитывала Файлефайль, так это на то, что станет энергетической подпиткой для финального заклинания. Активировав заклятие Охранителя, его истинный хозяин поохотился на двух мышей сразу: поймал тебя и убрал свидетеля и сообщника в лице мэтрессы!

Не отвечая, я закрыла глаза.

– Шарен, – позвал Дашан. – Смени ипостась и спой, иначе, когда заклятье отпустит, будет больно после побоев.

В таких вопросах помощника Красногрива следовало слушаться беспрекословно. Я сменила ипостась и тихонько замурчала, запуская процессы регенерации в организме. Именно благодаря этому дару, присущему всем кошачьим, в далекие-далекие времена Небесные Кошаки вы́ходили первых разумных существ, обреченных погибнуть в нашей вселенной – драконов.

Навалилась болезненная дремота, сквозь которую отдаленно звучал мой голос. Саднила в сердце боль от потери Зиля – смерть несправедлива всегда, как и непреклонна! Но разве должны умирать молодые, полные жизни, сил и идей? Не прошедшие свой Путь? Не исполнившие воли Богов?

Время текло мимо молочной рекой. Мурчание рокотало громом на Млечном Пути, возвращая меня к жизни. Что-то изменилось, но я пока не понимала – что? Приоткрыв один глаз, оглядела себя – остаточный эффект заклятья тускнел. Надо же! Стоит запомнить – долгое пение нейтрализует заклинания, которые наносят вред амимарам!

Через час свечение исчезло, и я начала ощущать лапы, хвост и уши. Ребра еще ныли – этот урод едва не сломал мне несколько, пока пинал.

Приняв человеческую ипостась, позвала Дашана и рассказала ему об эффекте пения. Он тут же стал котом и замурчал так громко, что я испугалась, как бы нас не услышали. И была права – послышался звук металла, скребущего по замку…

Но, вопреки моим опасениям, вслед за звуком открывающейся в конце коридора двери раздался не тот голос, что раньше.

– Шарен, Дашан – вы здесь?

Средний из Фракенов подавился мурчанием, а я воскликнула:

– Харт?

– Он самый! – улыбающийся Мяк Гаррет показался за дверцей моей камеры с отмычкой в руке.

Не появись он так неожиданно, я вскрыла бы замок сама, ведь набор отмычек всегда носила с собой в специальном пенале.

Он открыл калитку, шагнул внутрь, помог мне подняться и вдруг, обняв, зарылся лицом в мои волосы.

– Кажется, мне только и предстоит, что терять тебя и умирать от страха, что с тобой случиться что-нибудь плохое! – целуя меня в макушку, прошептал он. – Небесные Кошаки справедливы – я знаю, почему это происходит!

Я не поняла ни слова из сказанного, просто, на миг прижавшись к широкой груди и закрыв глаза, насладилась теплом, исходящим от него, запахом, который не забывала. И странным чувством уверенности в том, что все так и должно быть.

– Харт! – закричал Дашан, и в его голосе не было радости. – Сзади!

Открыв глаза, я с ужасом увидела в дверном проеме одного из Лжеколлекционеров, нападавших на меня в Вайстрасе!

Я дернулась, но рыжий держал крепко.

– Тише вы оба! – воскликнул он. – Этого парня я нашел в соседней со мной камере. Его зовут Курт Торхайм, он – выходец из Срединного мира, волей судьбы покинувший его. И такой же пострадавший, как и мы. Сейчас я освобожу тебя, братец, и вам все станет ясно!

В последний раз поцеловав меня, Харт, наконец, разжал объятия и отправился к дверце камеры напротив. Поскольку Дашан пел меньше меня, двигательная активность к нему вернулась не полностью. Мяк Гаррет помог ему подняться с пола, перекинув его руку через себя для поддержки, и вывел в коридор. Глядя на них, я подумала, что рыжий, так же, как и я, догадался о благотворном влиянии пения, но сделал это гораздо раньше меня.

Курт Торхайм посторонился, выпуская меня из камеры. Вокруг него виднелась дымка заклинания «Кошачий глаз», дающего возможность видеть в кромешной тьме, ведь в подземелье не горел ни один факел. У него было лицо человека, много времени проводящего на воздухе – грубая кожа, загар, морщины. Когда-то светло-русые, а сейчас непонятного оттенка волосы свисали неровно остриженными прядями, падали на глаза, в которых притаился насмешливый и опасный огонек. Торхайм выглядел как человек, который с одной стороны плевать хотел на общепринятые законы и мораль, и шел по жизни, особенно не глядя под ноги, а с другой – был не прочь посмеяться над самим собой. Его бледно-голубые глаза обежали мою фигуру с интересом охотника, а не возможного партнера для любовных игр – я ответила ему тем же. Надо сказать, что рядом с мощным Хартом и идеалом фитнес-клубов Дашаном он выглядел скорее сухопарым, чем мускулистым, хотя я прекрасно заметила и рельефность мышц, и ширину плеч – не показушную, а настоящую, достигаемую продолжительными тренировками и жизнью, полной лишений и приключений. Пожалуй, Курт Торхайм мне понравился. Понравилась ли я ему, сказать не могу, потому что глядя на меня, он видел «смуглокожую панкушную сиамку» – как выразился однажды Мяк Гаррет.

– Покажи им, – сказал Харт, и Курт беспрекословно подтянул повыше потрепанный рукав камзола.

На его левой руке, от запястья до плеча, красовались десятки шрамов – уже затянувшихся, подсыхающих и совсем свежих.

– Что это? – удивился беловолосый.

– Так хозяин Лжеколлекционеров получал их, – невесело усмехнулся Харт.

Зрачки Дашана расширились.

– Значит, ты – прототип? – он посмотрел на Торхайма внимательнее. – И, если я правильно понимаю, знак принадлежности к клану у тебя имеется, в отличие от них?

В ответ Курт поднял правую руку, на безымянном пальце которой красовался перстень-печатка с оттиском голубки, запертой в клетке.

– Клановые знаки наполнены специфичной магией, – задумчиво сказал Дашан. – поэтому, видимо, нашему тюремщику не удалось продублировать перстень во время Замещения, да?

Торхайм кивнул.

– Надо выбираться, – поторопил рыжий. – Неровен час, кто-нибудь явится – или сам маг, или его армия заместителей!

Я невольно хмыкнула.

– Здесь целый лабиринт под землей, – подал голос Курт. – Я несколько раз пытался сбежать, но безуспешно – он находил меня и возвращал.

– А кто – он? – поинтересовался средний из Фракенов. – Ты знаешь его имя?

– Нет. Знаю только, что платит он золотыми вартами. Я встречался с ним в разных мирах – он всегда сам находил меня. Последний раз это было в Дриомайсе, после чего я оказался здесь.

Золотыми вартами? Мы с Дашаном переглянулись. Эти монеты из Нижнего Вартейла были не в ходу уже лет триста, хотя и продолжали оставаться полновесными золотыми.

Словно читая наши мысли, Курт добавил, пожав плечами:

– Золото, оно и в Африке золото!

– Это точно, – хохотнул Харт и повел нас к выходу. – А ты не удивился заказу?

– На артефакты-Тени? Нет. Заказ как заказ. Может быть, чуть сложнее обычного.

С неприязнью покосившись на него, я подумала, что все-таки не люблю крысятников!

– В Дриомайсе наниматель потребовал убрать клиентку, владеющую артефактом. – Торхайм поморщился, а я решила, что знаю, о ком идет речь – обо мне! – Мне случалось убивать, защищаясь, но я не убийца, что бы вы там ни думали обо мне, в частности, и о Коллекционерах вообще. Когда я отказался от заказа, он обездвижил меня и перенес сюда. А дальше…

– …Он заполонил Семимирье Лжеколлекционерами, – кивнул Дашан. – Поскольку Замещение дает возможность заклинателю придавать заместителям те черты характера, которые ему нужны, на твоей крови выросла армия головорезов, не отягощенных моральными принципами прототипа, но обладающих его специфическим опытом.

Курт мрачно сплюнул. Интуиция подсказывала, что если мы, амимары, не доберемся до того, кто придумал эту «охоту на Тени», Торхайм забудет о сказанном и станет самым настоящим убийцей!

Подземелье, действительно, оказалось лабиринтом. В его многочисленных ответвлениях мы натыкались на ржавые цепи и прикованные ими к стенам скелеты, на пустые сундуки, прогнившие бочки, «уютные» пыточные, оснащенные давно погасшими жаровнями и очагами. Продвигались медленно, втягивая в себя воздух – выйти отсюда, не используя врожденное обоняние амимаров, не представлялось возможным. На одном из перекрестков мы, наконец, остановились: справа потянуло запахами травы, листвы и грибов, характерными для Сумеречного Кроттона, родного мира кунов Фракенов, слева – ароматами обитаемого жилья.

Мужчины заспорили, куда идти. Дашан требовал немедленно выбраться наружу и отправиться во дворец Властителя с докладом. Курт заявил о желании погостить у «своего друга» в более комфортных условиях, и от его тона у меня мурашки забегали по спине. Харт молча слушал обоих, жутковато блестя глазами в темноте. А мне вдруг вспомнилась несчастная Файлефайль. Конечно, она была эгоистичной сукой, которая, не задумываясь, убила бы Зиля, если бы могла этим спасти собственную шкуру – но даже ей я не желала такой смерти! Маг, пользующий подобные заклятия на людях (эльфах, дроу, драконах и др.) не имел права на существование!