Жена в подарок для судьи

– Не беси меня, Надя, – шипит в ответ, показывая свое истинное лицо. Я даже представляю, как перекашивается его физиономия и летят слюни, – забыла о моих возможностях? Я тебя из-под земли достану! Поняла?

– Не достанешь! Тимур меня защитит!

– Хм, есть люди помогущественнее твоего судьишки. Они его враз нагнут!

– Я тебе не верю! И твоим запугиваниям тоже! – пытаюсь говорить спокойно. – Не звони мне больше никогда! И ты мне не отец! Моя мама была для меня за обоих родителей!

Бросаю трубку и обнимаю себя руками. Меня не перестает трясти.

Внутри такое поганое ощущение, будто я грязная. Ведь мой отец та еще сволочь. Он впился в меня как пиявка, видя лишь товар. Он ни разу… ни разу не посмотрел на меня по-человечески…

Как же так можно?

Разве бывают такие люди?

Я переживала, что он останется ко мне равнодушен, но о подобном не думала даже.

Наивная дурочка Надя, которая жизни не видела.

Как мне теперь жить дальше, когда отец все время где-то рядом?

Когда-нибудь Тимуру надоест со мной возиться. Возможно, скоро.

И что тогда?

Мне нужно будет бежать из города. Начинать где-то все с начала.

Умываюсь ледяной водой, чтобы немного прийти в себя. Из зеркала на меня смотрит бледное затравленное существо. Живот сводит от спазма.

Вдох-выдох, Надя. Все будет хорошо. Ты справишься!

Отдышавшись, возвращаюсь на рабочее место. Наташка пробует аккуратно меня расспрашивать, но я зарываюсь в работу с головой. Так легче – просто не думать о человеке, который волею судьбы стал моим отцом.

– Ты не говорил, что у тебя такие красавицы работают, – долетает до меня бархатный мужской голос. Подняв голову, встречаюсь с пытливым взглядом молодого мужчины. Он стоит рядом с недовольным чем-то Тимуром.

– На подпись, – говорит Тимур сухо. Кладет передо мной бумаги. – Справишься до конца дня?

– Постараюсь, – беру в руки документы. Просматриваю, чьи визы нужны.

– Тимур, отпусти девушку со мной на свидание.

От этого предложения я вспыхиваю.

– Нет, Глеб. – Тот осекается. – И не крутись у моей приемной без дела.

– Тиран, – Глеб вздыхает. Кладет передо мной визитку: – Набери, если будешь скучать.

Ноздри у Тимура начинают трепетать. Этот Глеб его своим поведением явно его раздражает.

– Ушел, – Глеб усмехается. – Жду тебя в понедельник.

«Глеб Самойлов. Адвокат по бракоразводным процессам», – пробегаюсь глазами по визитке. Видимо, он занимается разводом Тимура и его жены. И в понедельник их разведут.

А потом поженимся мы…

От последней мысли я теряюсь. А мы ведь будем целоваться? На свадьбах жених и невеста всегда целуются. Не мигая смотрю на губы Тимура – четко очерченные, насыщенного цвета, довольно пухлые. С ним должно быть приятно целоваться. И он опытный, я же видела его с Фаиной.

– Надя, возвращайся к работе, – Тимур сминает визитку Самойлова в кулаке и бросает ее в урну. – Никаких.

– Да, конечно, – опускаю взгляд на бумаги. Мне неловко от своих мыслей. Из-за этого Глеба неловко. Из-за звонка отца тоже. Надо ли о нем рассказать Тимуру? Или лучше не беспокоить?

– Кажется, кто-то положил на тебя глаз, – улыбается Наташка. Мужчины уже ушли по делам, а мы решили сделать перерыв на чай. Закрылись в приемной, включили чайник. Я достаю пирожные, которые еще в обед купила. Знаю, что Наташка их обожает.

– Ты про Глеба?

– Глеб клеится ко всем красоткам. И ко мне клеился. Ну, до того как у меня живот начал расти, – она хохочет.

– Но ты же замужем, – удивляюсь я.

– Самойлов не верит в брак. Он считает, что развод неизбежен, поскольку любить друг друга вечно нельзя. Прожженный холостяк и Казанова. Не смотри, что такой милый и улыбчивый. Ты только зазеваешься, сразу окажешься у него в койке. А наутро он исчезнет. Фьють – и ищи ветра в поле.

– Понятно, – поджимаю губы. Глеб мне сразу не понравился, а теперь я точно буду держаться от него подальше. – Так а о ком ты тогда говорила?

– О Зорине, конечно! Как он смотрел на Глеба? А на тебя? Ох!

– Наташка, у тебя гормоны, – смеюсь в голос. – Он был просто зол, что Глеб меня от работы отвлекает.

– Ох и наивная ты, Надька, – она хмыкает. – Где там мои пирожные? Давай их сюда скорее. А про Зорина подумай. Он сейчас разводится. Такой себе в сердце раненый сильный мужчина. Ему девушка хорошая рядом не помешает, а лучше жена. Тимур Сергеевич из семейных. Знаешь таких?

– М-м-м… – я откусываю пирожное, чтобы не отвечать.

– Ну вот, хватать его надо горяченького – и в загс.

– Наташа, – я издаю смешок с набитым ртом, – ты только представь: я хватаю Зорина. Ой все, он даже с места не сдвинется.

– Дурочка ты, Надя, – она качает головой, – я же образно. У тебя фигура супер, характер нормальный, молоденькая. Ты только пальчиком помани, намекни ему – он сам в загс побежит.

Глава 10

– Не трогай Надю, – предупреждаю Глеба.

– Это почему? Сам запал? – усмехается он.

– Так и есть. Я на ней женюсь сразу после развода.

Мы стоим на ступеньках суда. Вокруг туда-сюда бегают сотрудники.

– Серьезно? – с лица Глеба сползает улыбка.

– Да.

И пусть фиктивно, Глебу об этом знать не обязательно. Надю я ему тронуть не дам!

– А Кира в курсе? – поддевает меня.

– Это не ее дело.

– Из проверенных источников донесли, что она собралась с тобой мириться. Простить и вернуться в семью.

Мне от этой новости ни жарко ни холодно. Я остыл.

Вот так резко, даже не понял как.

И больше с Кирой у меня ничего не будет, даже если с Надей не сложится. Мы с бывшей слишком разные. И любовь у нас была больная – одни скандалы и недопонимания. Счастливые моменты можно по пальцам посчитать. Секс был хорош, но он не стоит того, чтобы жить с невыносимой женщиной.

– Зря, – отхожу в сторону, пропуская людей.

– Это я уже понял, – Глеб задумчиво почесал подбородок, – хотя был уверен, что в кабинете ты так и не подпишешь документы, дашь ей еще один шанс. А потом мне придется выйти вон, чтобы вы по-быстрому у меня на столе помирились.

– Тебе бы с такой фантазией женские романы писать, – я поморщился. Ладно, работать надо. В понедельник встретимся.

– Давай, – Глеб пожал мне руку и спустился по ступенькам к своему Бугатти. Заработал на таких как я.

Мотаюсь весь день по делам. Вызванию Фаину, но она меня огорчает. Уехала в срочную загранку. Скучает, целует, когда вернется сразу ждет к себе. Можно даже без вина и цветов.

И что мне делать пока ее нет?

На стену лезть?

Забираю Надю с работы ровно в семь. Она в Наташей хихикает, перебирает распашонки и пинетки. Краснеет, когда я застаю их за этим занятием.

– А я все подписала, – вскакивает со стула.

– Молодец.

От себя передаю Наташе пухлый конверт с деньгами. Ей скоро уходить и мне хочется поддержать ее с Игорем немного. Дети это очень затратно, я в курсе по друзьям.

– Спасибо, Тимур Сергеевич, – Наташа прижимается ко мне своим круглым животиком. Ой, дочка тоже благодарна, – смеется, укладывая руку к себе на живот.

Это что-то волшебное, чувствовать маленькую жизнь внутри женщины. Там же целый человек с ручками, ножками и головой. Он чувствует, испытывает эмоции. И вот так общается с помощь толчков.

– Вам бы тоже ребеночка, Тимур Сергеевич. Из вас бы отличный папа получился.

– Спасибо, Наташа, – обнимаю ее за плечи, – завтра еще устроим официальные проводы от отдела.

– И как вы без меня? – Она смахивает слезу украдкой, – вы ж документы сами не найдете.

– Надя поможет.

– Да, Надя очень хорошая. Я это сразу поняла! И детей любит! Вы видели, сколько она всего мне накупила?! – и взгляд у Наташи сразу зажегся, будто она какой-то двойной смысл в свои слова вкладывает.

В машине Надя смущенно лепечет:

– Я вам потом все отдам, как зарплата будет. Просто не удержалась, там все такое красивое в этом детском магазине. Я бы все скупила!

А Кира о детях терпеть не могла говорить. Ее все в них бесило – и крикливость, и памперсы. Не представляю, какая бы из нее мама вышла.

– Не надо, – мягко улыбаюсь девушке, – ты молодец, что подумала. Я сам в детских распашенках не разбираюсь. Не понимаю, что брать. А Наташа любит внимание.

– Она меня позвала на выписку вместе с тобой.

– Отлично.

– На мне шарики и цветы!

Дома я провел в душе полчаса. Выходить из спальни и пускать слюни на Надю не хотелось, но и торчать в комнате глупо. Это все же мой дом.

Из кухни как всегда доносился приятный запах домашней еды. Надя готова просто, но сытно и хорошо. Меня это более чем устраивало. Я ресторанную еду ем постоянно в обед и на деловых встречах. А домашнее редкость, если только к друзьям в гости заеду.

Надя снова пританцовывала у плиты. Правда на этот раз на ней вместо шортов и моей мешковатой майки было платье.

Тонкие трикотаж, бретельки, длина чуть ниже середины бедра. И ярко розовый цвет.

– Садись, – Надя сдула с лица прядь и кивнула на стол, – как я с ними намучилась. Но такие вкусные вышли, пальчики оближешь.

Надя ставит передо мной тарелку с голубцами и сметану. Рядом корзинку с черным хлебом.

– Так хорошо? – она указывает на платье. Вид явно довольный.

– Очень, – принимаюсь за еду, стараясь не смотреть на Надино платье, под которым нет лифчика. Грудь у нее небольшая, поэтому она и не заморачивается.

– Я купила три. Одно длинное.

– Интересно.

– Я после ужина переоденусь и покажу, – к щечкам Нади приклеивается румянец, – посмотришь со мной кино?

Я посмотрю на тебя вместо кино….

– Почему бы и нет.

После ужина располагаюсь на диване, пока Надя убегает к себе. Появляется она в белом платье в пол. Да, длинное, но она в нем очень горячо смотрится. Волосы заколоты наверху. По бокам разрезы.

Приходится положить ногу на ногу и прикрыть глаза. Надя молоденькая, наивная. Она вообще не понимает, какой интерес вызывает у взрослого мужчины.

Придется мне как-то потерпеть.

Под рукой вибрирует телефон.

«Нам есть о чем поговорить. Владимир О.»

Отец Нади объявился. И что ему нужно?

Конец ознакомительного фрагмента

Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна – то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту.

Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала.

В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») – идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?»

Глава 11

– Мне нужно поработать, – блокирую телефон и поднимаюсь с дивана. Надя разочарованно вздыхает, но не возражает.

В кабинете набираю Клима. У него голос сонный и недовольный.

– Друг твой объявился, – не даю ему высказать свои претензии.

– Который? У меня их три и все на месте. Ты вообще звонишь среди ночи и из этого списка имеешь шанс выпасть.