Смахни вправо

– Как можно?! – по необъяснимой для меня причине злится он. – Я тебе жизнь спас!

Испуганно отскакиваю в сторону от разбушевавшегося огня. Честно, думала, когда история всплывет, то мы вместе над ней посмеемся и снова подивимся совпадениям. Зачем Тим меня отчитывает? Я уже не неразумная школьница!

– Спас, – шиплю. Пытаюсь добавить оттенок благодарности в поток гнева, хотя до этой секунды я была уверена: именно он меня сбил, а не спас. Именно он искал меня. Именно он нашел. Впрочем, и до сих пор так считаю.– Я не…

– Всегда в оба смотри на дорогу! Выкинь наушники! Понятно? Отдай их мне сейчас же, – Тим вытягивает вперед ладонь. – Давай.

Смотрю на его распростертые пальцы, потом поднимаю взгляд на лицо. Страх куда-то испаряется, злость Тимофея передается и мне.

– Да, ты чокнутый! Знаешь, ты не мой отец, и у тебя нет никакого права разговаривать со мной как ты разговариваешь! Воспитывай своих детей, умник! – яростно роюсь в сумочке, роняю на землю купюры, пудру, прежде чем вытаскиваю оттуда гигантские наушники в футляре. – На, забирай! – отдаю Тимофею. – Они новенькие, продай – чуть-чуть перекроют тебе расходы на ремонт тачки!

Разворачиваюсь, швыряю в сторону незаконченное мороженое и спешу подальше от Тима.

Гнев переполняет меня – второе разочарование за последний час!

– Кстати, – оборачиваюсь, – Я цела, спасибо за беспокойство! – кричу ему напоследок, а потом ныряю в небольшую группу людей возле кафе.

Мы расстаемся.

Но лишь на доли секунд – звук из-за спины заставляет меня обернуться.

Мои любимые наушники камнем летят в воду.

– Вот! – кричит Тимофей. Он поднимает с дорожной плитки пудру и купюры, разбросанные мной в суматохе, кладет в карман. – Вот так вот! Ясно? Следить надо, куда идешь! Внимание сосредотачивать там, где ты находишься сейчас, а не в наушниках растворять! Клуша!

Что-о-о?! Резко оборачиваюсь. Это я – клуша?!

– А сам то ты кто? Лишь бы других жизни учить! Много чего достиг? В день рождения бродишь по Сочи один: от одного свидания до другого! Павлин общипанный!

– Павлин? Да, этот павлин тебе жизнь спас! – выпаливает Тимофей. – Ты глупая и безалаберная малолетка! Прыгаешь под машины с доской на колесиках! Твоя жизнь ничего не стоит, да? Зачем ей швыряться? Как кидают пробку от бутылки на дорогу?

– Святые небеса, ты серьезно?! Вчера случилось неприятное недоразумение. Оно стоило мне лишь пары царапин, а ты устраиваешь трагедию! – кричу. – Ты искал меня для чего??!?!

– Пары царапин? А задумывалась ли ты почему мы отделались лишь ими? Я увел руль в сторону! – свирепствует Тим. – Тебе пофигу на других людей! Ты несешься вперед на дорогу в проклятых наушниках!

Он отходит несколько шагов в сторону и резко оборачивается.

– Чего я достиг, тебя не касается. Не тебе рассуждать со мной об этом. Я не сигаю под колеса как сумасшедший – уже отлично!

– Нашелся отличник! – аплодирую. Несколько случайных свидетелей разыгравшейся сцены подхватывают и тоже начинают хлопать в ладоши, хотя я даже не осознаю, по какой причине. Тим свирепо смотрит на меня.

– Ты чуть под автомобиль не сиганула на скейте! Задумайся! Что бы стало с твоими родителями, попадись тебе другой, менее внимательный водитель? – с жаром продолжает нагнетать Тимофей.

– Хватит занудничать! Ну, хватит! Завел пластинку: «прыгнула под автомобиль, не прыгнула под автомобиль»! Колеса машины – не самое худшее из произошедшего со мной в Сочи! Встреча с тобой – вот настоящий хоррор! – всплескиваю руками. – Колено заживет, а воспоминания о кошмаре на набережной с истеричным мужиком из приложения знакомств останутся со мной надолго!

– Истеричным мужиком? На себя посмотри! – он направляет указательный палец мне в грудь.

Голос Тимофея становится громче. Громче. Громче. Громче! Движения рук – импульсивными и более насыщенными.

– Ты все испортил за одну секунду своими дебильными предъявами! – выкрикиваю.

А дальше… Я его будто не слышу. Больше. В паре десятков метров за спиной Тимофея вырисовывается фигура Лехи, который замечает меня и целенаправленно шагает в нашу сторону. Забыв как следует подумать, я хватаю Тима и притягиваю к себе для поцелуя. Леха замирает как вкопанный. Смотрит на нас. Вместе с зеваками на улице.

Тимофей обмякает под поцелуем, его злость постепенно улетучивается – вернее, уходит куда-то вовне через яростное соприкосновение наших губ.

– И ты бесчеловечно много болтаешь! – шепчу.

Еще один поцелуй, и я, так и быть, пожалуй, прощу Тима за публичные крики и пообещаю впредь быть аккуратнее на скейте.

Чего я добиваюсь!?!?!?

Хочу разозлить Леху? Показать, если он не интересуется мной, то другие, более успешные мужчины с радостью набросятся в мгновение ока будто осы на арбуз, стоит ему отвернуться ненадолго? Или мне интересен Тимофей? Несмотря на его поведение? Он прекрасно целуется. Я хочу перенять навык? Для опыта? Или… ?

Руки Тима крепко ложатся мне на лопатки и секунда за секундой, через новый поцелуй проваливаются ниже.

Тимофей явно сбит с толку моими поступками. Он потерял голову – можно ли по-другому объяснить иначе огонь, с каким он теперь нападает на меня?

– Оля, я везде искал тебя, – доносится голос Леши сзади.

– Увези меня отсюда, пожалуйста, – тихо прошу, отрываясь от губ Тимофея.

Тот берет меня за ладонь и ведет к дороге. Там он вытягивает руку – машет пальцами водителю такси, что припарковался неподалеку и, видимо, ожидает заказ.

– Заходи, – говорит Тимофей и открывает дверцу машины. – Отвезите нас…

Сквозь туман я слышу адрес гостиницы, где он остановился. Водитель в начале возмущается, протестует. Потом называет цену, завышает ее вдвое или даже втрое, но Тима сейчас интересую я куда больше стоимости проезда.

– Поехали.

К машине подбегает Леха, бьет пальцами по багажнику.

Леха-Леха, где же ты был раньше? Даже на набережной пошел за нами с задержкой. Ты крайне медленно соображаешь и постоянно опаздываешь!

Тим не замечает Лешу. Видимо, тот настолько выглядит незначительным – ему не придается внимание. Тимофей запускает пальцы в мои волосы, властным движением притягивает к себе для поцелуя.

– Остановись, дура! – слышу Лешу с улицы.

Через заднее стекло вижу, он все еще стучит по багажнику. Не могу удержаться – показываю ему средний палец, прежде чем раствориться во взрослом поцелуе по-французски с другим.

Смотри, это могли бы быть мы с тобой, но разве с братюней целуются?

***

Вспышка страсти утихает под звук колес. Ее отпечаток в воздухе словно заставляет нас на миг пожалеть о случившимся – мы отодвигаемся друг от друга на несколько сантиметров. Тим напряженно смотрит в мои глаза с тяжелым дыханием.

Похоже, несмотря на все обстоятельства, тяга внутри меня сильнее внутреннего осуждения.

– Селедку под шубой я в любом случае есть не стану, – глупо хихикаю. – Получилось даже лучше, чем в кино показывают.

С волнением я снова перехватываю его взгляд. По телу бежит странная дрожь – приятная и трепетная. Я окунаюсь с головой в совершенно новые переживания, с какими раньше не сталкивалась. Мне хочется продолжить, снова коснуться его губ своими. Неважно, что я сама не одобряю это поведение.

– Ты много смотришь кино? – спрашивает Тим.

Взгляд у него мутный. Будто в дымке.

Подсознательно я подмечаю: наша игра переходит невольно на новый уровень. Она выходит за рамки кукол и гипотетических рассуждений о любви на примере отношений актеров из желтой прессы, знакомых взрослых. Теперь нужно самой отвечать за себя и самой действовать. Принимать решение.

Стараюсь отсесть дальше, борюсь с собой, но, вместо того, Тимофей приближается. Мы опять целуемся. Взахлеб. Дух захватывает. По коже струится легкий холодок и волны чего-то прекрасного. Шелкового. Абсолютно новыми ощущениями для тела.

С каждым разом наши поцелуи все более глубокие. Более темпераментные. Более требовательные. Более головокружительные. Я забываю дышать.

Мои щеки очень горячие. Как и воздух в салоне.

– Приехали. Выходить будете? – спрашивает водитель. – Могу вас еще пару кругов прокатить. Хотите? Две тысячи сверху.

– Нет. Мы выходим, – мотает головой Тим и тут же расплачивается наличными.

Затем он выходит, по-джентельменски открывает мне дверцу с улицы.

– Пойдем со мной, – он берет меня за руку. – Паспорт с собой? На ресепшене спросят.

– Мммм, да, конечно, – мычу. Перевожу взгляд с гостиницы на Тимофея. Потом обратно.

Похоже, дела наши несутся вперед гораздо быстрее, чем я представляла. Пора ноги мотать? Пока не поздно? Как мама учила?

Но я почему-то не убегаю.

Внутри нет страха. Хотя он и должен бы появиться: мы с Тимом знакомы вживую от силы час.

***

Уже в лобби, я отвлекаюсь на телефон – он несколько раз вибрировал в сумке, пока мы ехали в такси, но я была чрезвычайно занята поцелуями. Сейчас, в образовавшийся таймаут, находятся пара минут для ответов.

И вот.

На экране – вереница из пропущенных звонков мамы.

– На, – протягиваю Тимофею паспорт, – Уладишь сам? Мне нужно ответить на звонок.

Возвращаюсь к входной крутящейся двери. Набираю маме.

– Привет, – выпаливаю в трубку.

– Леля, мне нужен номер Тимофея. На случай, если он… Если у него опять случится какой-нибудь форс-мажор. Не хочу прождать бессмысленно половину вечера мужчину, который не придет. Кстати, он писал тебе? Встреча в силе?

Смотрю на Тима у стойки регистрации и слышу, как громко стучит мое сердце.

Ну, и кашу же я закрутила! Старалась как можно красноречивее описать маме прелести новых свиданий, сватала ей Тима, продавала идею новой счастливой жизни после развода, но для чего? Чтобы стоять в нетерпении в холле отеля и самой трепетать от мыслей, когда же я снова попаду в его крепкие руки?

– Леля? Почему молчишь? Ты меня слушаешь?

– Да, мам, я тут. Эм, проверяю сообщения Тимофея, как ты просишь, – глубоко вдыхаю. Глубоко выдыхаю. Мысли рассеянно рассыпаются в стороны. Мне предательски стыдно обманывать маму, но какой сейчас выход? – Нет, он мне ничего не писал. Похоже, слился. Думаю, встреча не состоится. Какой необязательный мужчина! Но ты не расстраивайся. Я помогу установить тебе приложение знакомств, и мы вместе найдем другого достойного мужчину. Знаешь, у меня телефон почти садится. Пригласишь вечером родителей Леши на посиделки? Поговорим позже, ладно?

– Мы итак с ними вместе гуляем, – доносит голос мамы.

Но я в спешке сбрасываю вызов.

– Прости, прости, прости, мамочка, – шепчу, когда она уже не слышит. Надеюсь, мама никогда не узнает о подводных камнях истории ее знакомства с Тимофеем. Да, и где они встретятся когда-либо?

Оборачиваюсь – громоздкая фигура Тимофея вырастает рядом. Он стоит нахохлившись. Несмело и застенчиво смотрит на меня. Глаза бархатные, в них я читаю – раскаяние? Отсутствие прежней уверенности? Надломленность? Включился разум и заставил пожалеть о случившемся?

Тимофей ужасно красив, когда его глаза страдают – выглядит это космически прекрасно. Ему идет сомневаться. Он знает?

– Ты голодная? – спрашивает он. – День рождения у нас в один день. Надо же. Почему ты сразу не сказала?

Тимофей озадаченно почесывает голову.

Что ж. У каждого из нас, определенно, наступила своя узловая дата – я стала совершеннолетней, а он – немного старым? Поэтому и не сказала? Чтобы не напоминать нам обоим о возрасте?

– Откуда ты знаешь? – удивляюсь, но потом вспоминаю про паспорт, который сама же и вложила в его руки. – А, ну, понятно, – неловко смеюсь. – В жизни бывают совпадения, правда?

– Пойдем ужинать? Тут неплохо кормят, – Тимофей больше не берет меня за руку, просто жестом приглашает к лифту. Он боится осуждения со стороны? Или из-за чего? – В ресторане на последнем этаже виды великолепные, – добавляет Тим.

В полумраке лифта легко скрыть пылающие щеки. Я нервничаю, и былая магия из такси окончательно испаряется. Видимо, она остается шлейфом где-то на задних сидениях машины, на входе в гостиницу и у стойки ресепшена. Сейчас я ощущаю себя несуразной девчонкой в невидимой кепке, сама не ведующая, чего хочет.

Хуже того, голову переполняют удушливые переживания: «А что же я сделала не так? Его до сих пор ко мне тянет? Точно? Или… Тим передумал?». Все вроде шло хорошо, нам обоим нравилось происходящее в машине, но стоило из нее выйти – вспышка исчезла?

За один день для одного парня я вышла недостаточно женственной, а для другого, украдкой смотрю на Тима, – недостаточно взрослой и опытной? Ужасное унижение…

Двери лифта плавно разъезжаются, открывая перед нами зал ресторана. Он залит светом огней лапочек, последними яркими пятнами нашего притяжения, как думается.

– Ух ты, – невольно выдыхаю. – Тут красиво!

Нам предлагают стол у окна, вручают меню. Ужинать, правда, не хочется. Наверное, я бы не отказалась опять от мороженого, лишь бы потушить огонь разочарования от себя и Тимофея внутри, но не хочу смотреться по-детски.

– Часто здесь бываешь? – спрашиваю первое, что приходит в голову.

– Время от времени, – отвечает Тимофей. – В Сочи мне нравится.

Если гостиница пришлась по вкусу, зачем в следующий раз останавливаться в другой? Я согласна.

– Ты как? Хочешь съесть какое-то сытное блюдо или будешь кофе с десертом? – бархатные глаза вновь установлены на меня. – Может, селедку под шубой?

– Кофе, – аппетита, как не было, так и нет. Как и не к месту шутки про шубу с селедкой.

– Мне почему-то до дури неловко. Наверное, из-за того, что я из любопытства открыл твой паспорт. Промелькнула мысль: «А вдруг ей нет даже и восемнадцати». Захотел проверить, – зачем-то исповедуется он, чем окончательно меня нервирует. – В приложениях часто пишут неправду, чтобы…

– Убедился?

– Убедился, но и легче не стало. Теперь внутренний голос причитает: «О, Боже мой, ей только лишь восемнадцать». Моей младшей дочери восемнадцать. Понимаешь? Она на полгода старше тебя. Не очень то и правильно целоваться с девушкой вдвое младше, – его щеки тоже раскраснелись. Взгляд виновато ускользает в сторону.

Я прочитала чувства Тимофея в лифте правильно. Его тяга ко мне угасла. Как и моя к нему. Если Тиму сейчас неловко после произошедшего, то я после его слов – вообще где-то за гранью разума. Меня опрокинули дважды за вечер. Я в нокауте!

– В машине мой возраст тебя не сильно смущал, – подмечаю, едва собрав в себе силы говорить. – Если нас потянуло друг к другу, настолько ли важна ли разница в возрасте? Ты же сам говорил! Зачем мусолить, правильно это или неправильно? Где вообще написан свод правил? Жить правильно – тухло.

– Я стал отцом в восемнадцать, как раз в твоем возрасте, чем не очень-то горжусь. Вернее, сейчас горжусь: моя старшая дочь взрослая. Правда, ее маме за шестьдесят, а я почти не принял участия в воспитании ребенка, который получился слишком случайно. Из-за неопытности. Ты слышишь? Не во все авантюры нужно вписываться, как бы сильно туда ни тянуло, – Тим расправляет ладони в стороны. Голос стальной. – Оля, разница с мамой моей старшей дочери у нас была громоздкая, но меньше, чем у нас с тобой.

Должна признать, Леха отшил меня намного мягче. Впрочем, оно и ясно – мы дружим с детства, а с Тимофеем познакомились официально пару часов назад. С чего ему бы беспокоиться о моих чувствах?

– Ты не против, я отойду в дамскую комнату? Закажешь мне американо с молоком и какой-нибудь десерт? – шепчу, поднимаясь со стула.

Безусловно, до обозначенной цели я не дохожу, а сворачиваю в другой проход, прямиком к лестнице.

Там бегу по ступенькам вниз, подальше от свиданий, любовных приключений и романтической лабуды. Жила же я как-то без них восемнадцать лет, проживу и дальше. К черту отношения!

Вызываю такси через приложение, а по пути в гостиницу, где мы остановились с мамой и семьей Леши, пишу сообщение Тимофею.

Ольга, 18

Ты прав. Наша встреча – ошибка.

Еще успеваешь на следующее на свидание? Надеюсь, оно пройдет успешно.

Сердце бешено колотится, руки трясутся.

В салоне жарко. Открываю окно – пусть вечерняя прохлада меня немного остудит. Но тщетно.

Ольга, 18

Давай так: я обещаю соблюдать правила дорожного движения, а ты – не делай никому больше больно словами как мне сегодня.

Пока.

Удаляю приложение.

Глава 4. Я обманул Юлию Сергевну. Буду жалеть?

Леша написывает мне ночью. И следующим утром. Но отвечать не хочется.

За завтраком я снова в своей привычной одежде: футболке, свободных джинсах, кепке. Леха тоже спустился вниз с родителями. Легонько киваю ему в знак приветствия. Скорее из вежливости. Он пытается что-то сказать, но я не позволяю ему обмолвиться со мной и парой слов.

– Давай поговорим, Оль.

– Не хочу. Вот вернемся в Москву, тогда и поговорим, – отрезаю. Поворачиваюсь к шведскому столу, хотя для еды совершенно нет настроения.

– У тебя ведь с ним ничего не было? – спрашивает Леша из-за плеча.

– Не твое дело.

– Ты надо мной издеваешься?

Фыркаю.

Отхожу с тарелкой в сторону.

– Наши детки, видно, поругались, – доносятся голоса родителей за столом.

***

Вечером мы стоим с мамой в аэропорту в очереди на регистрацию. Движется она предательски медленно. Без наушников мне жутко непривычно, трудно отгородиться от посторонних звуках, галдежа. Мама бесконечно болтает с крестной по телефону. Вокруг итак шумно!

– Оль, подготовь паспорт заранее, пожалуйста, – просит мама. – Достань из сумки и отдай мне.

Я послушно киваю.

Ищу его. Но не нахожу. Приходится перерыть все внутри отделений сумки и рюкзак. Сажусь на пол, по-турецки скрещиваю ноги перед раскрытым чемоданом, в очередной раз осматриваю содержимое.

– Ты же с утра сама вещи паковала. Не так ли? Где паспорт? – зудит надо мной мама. – Зачем мы список составляли? Ты же всегда по нему вещи трижды проверяешь и раньше никогда ничего не забывала. Да, что с тобой творится? Почему с Лешкой повздорили?

Я морально раздавлена. Несобранность – вполне логичное последствие бессонной ночи в компании моих тараканов-переживаний.

– Могла оставить паспорт в такси? Или в отеле? – сыплет предположениями мама.

Отель. Ресепшен. Ну, конечно!

Вытаскиваю из сумки телефон. Под давлением обстоятельств снова скачиваю ненавистное приложение. Захожу в нашу переписку с Тимофеем.

Ольга, 18

Не мог бы ты вернуть мой паспорт?

Я в аэропорту. Без документов не вылететь!

Ольга, 18

Могу приехать сама. Скажи, куда.

Но Тим не отвечает. Как назло.

Мои вчерашние сообщения не прочитаны. Он их на push-уведомлениях увидел хотя бы? До чего неуважительное отношение! Крайне безответственно для взрослого!

– Оля, где паспорт? – проносится над ухом голос мамы. – Мысли рождаются? Ну же, доченька! У тебя не украли его?

Сто пудов, мысли рождаются! И одна беспощадно глотает другую в поединке разъяренных акул!

– Вспомнила! В кафе паспорт оставила. Скорее всего, – мямлю не очень-то внятно, нескладно сочиняю на ходу. – Поеду, заберу. Ты в Москву нашим рейсом полетишь? А я следующим? Наверное. Вместе с Лешей и его родителями?

– Нет уж! Завтра обе полетим. Возьму один день на работе за свой счет.

– Давай ты поедешь в отель, где мы останавливались, и проверишь там, а я в кафе? – предлагаю. – Потом созвонимся? Хорошо?

***

Итак, через час я опять в отеле Тимофея. Без малейшего понимания, он на месте или гуляет где-то.

Вряд ли мне скажут номер Тима на стойке регистрации. Данные о постояльцах не раскрывают налево или направо.

– Я ищу… – опускаю руки на стойку и застываю.

«Я ищу Тимофея. Фамилии не знаю. Мы родились в один день, других данных о нем у меня нет».

Лицо наливается краской: уйти с пустыми руками совершенно затея неподходящая. Уф, попытка – не пытка?

– Я вчера тут была с… – замолкаю.

Тимофей, 40

Я оставлю на рецепции. Для номера 312. Забирай.

Уведомление вспыхивает на экране мобильного и приносит мне большущее облегчение! Одна незадача – сообщение только пришло, сомнительно, что Тимофей успел отнести паспорт вниз по щелчку пальцев. У него нет сапогов-скороходов.

Ничего не остается, придется столкнуться с ним еще раз лицом к лицу. Напоследок.

Поднимаюсь на третий этаж, подхожу к номеру, стучу в дверь. Та тут же распахивается и на пороге вырастает Тимофей. Мокрый. В белом халате на голое тело.

– Ты на телепорте прилетела? – спрашивает он вместо приветствия.

– Трансгрессировала, – поднимаю язвительный взгляд на Тима.

– Мне не понравилось, как ты вчера поступила. Бросила одного в ресторане. Не очень то и по-взрослому. Ясно? – ворчит он.

– А мне не понравилось, как ты… – подбираю слова, но в конце концов просто отмахиваюсь. – Вышло унизительно, – снимаю кепку и поправляю собранные в хвост волосы.

– Унизительно? – возмущается он.

– Унизительно. Ты отшил меня отвратительно, – выпаливаю.

– Отвратительно? – Тим удивленно раскидывает руки в стороны. – Отвратительно?! Я ожидал услышать скорее: «Спасибо, что уберег меня от ошибки». Я подумал о тебе, о твоем будущем, о твоих чувствах. И теперь, оказывается, я виноват? Ничего же себе!

– Мне нужен мой паспорт, – протягиваю вперед ладонь. – Если бы я жаждала папиной любви и заботы, то встретилась бы со своим отцом, а не регистрировалась в приложении для знакомств. Ты прекрасно видел мой возраст, когда смахнул профиль вправо. Ты целовался со мной! А после отшил! Пардон, где же здесь должна остаться благодарность?

Он шагает назад – в глубину комнаты, а я остаюсь с протянутой рукой возле открытой двери.

Тим ведет себя как подросток. Подстать Лехе. Еще и говорит о моем юном возрасте и незрелости. Мне исполнилось восемнадцать! Хватит! Это Тимофею нужно над собой работать! Например, явно стоит пересмотреть отношение к женщинам.

Прежде чем дверь закрылась перед носом, я проскальзываю в номер Тима.

– Унизительно – когда с тобой не считаются, забота не унизительна! – продолжает он.

– Серьезно? Ты вчера посчитался со мной, когда внезапно превратился в Снежную Королеву? Нет?! Поступил так, как было удобно тебе! – скрещиваю на груди руки.

Тимофей копается в вещах на тумбочке. Неужели этот «ответственный взрослый» не удосужился вспомнить, куда положил мой паспорт, когда писал сообщение?

– Я не нарушил твои границы! Не перешел черту! Я отнесся к тебе уважительно, – самозабвенно повторяет он. – Я защитил тебя!

Я-Я-Я-Я-Я!

Он – субъект. Я – объект.

Я-Я-Я-Я-Я.

Снова и снова Тимофей выставляет себя героем. Бэтменом – не меньше. Он меня типа спасает, но его о защите никто не просит.

– Отчего же ты именно меня спас вчера?! – раздраженно восклицаю.

Невольно я вновь возвращаюсь в прошедший вечер, вспоминаю, как он словно обрушивает на меня ведро ледяной воды в ресторане.

Девушки обычно включают заднюю, сомневаются в правильности и скорости действий, а мужчины наоборот – придают им уверенность! Тим поступил по-своему – наплевал на меня. Мистер Псевдо Благородство!

– Вчерашний вечер – ошибка, Тим. Нам с тобой не по пути. Окей. Будь любезен, верни паспорт и давай двигаться в тех направлениях, которые каждый из нас считает правильными.

– Мы оба знаем, ты пришла не за паспортом, – он подходит ближе. Ближе. Ближе. Почему-то.

Стою на месте, не двигаясь, лишь наблюдаю за его шагами. Интересно, когда Тимофей остановится? Расстояние между нами меньше-меньше-меньше. Наконец, он опускает ладонь мне на талию.

– Я показал тебе картинку, чем все закончится, – шепчет он. – Ты понимаешь к чему приведет наша ошибка? И все равно приходишь. За «паспортом».

Он склоняется ближе. Пальцы внизу грубее впиваются в кожу.

Возможно, Тимофей и прав: я пришла не за паспортом. Возможно, на подсознательном уровне, он намеренно был оставлен вчера в отеле. Вероятно, часть меня даже радуется новой возможности встретиться с Тимом после вчерашнего побега. И теперь, когда он стоит рядом и его руки прикасаются ко мне, я прикрываю глаза со странным наслаждением.

– Обещаю тебе, – но слова так и повисают в воздухе.

Тимофей не заканчивает предложение. Обещает сам не знает что.

Его тянет ко мне – это чувствуется чересчур остро.

Волнение переполняет его-меня-комнату – выплескивается из краев. Бах! Взрыв! Он целует меня. Осторожно. Потом настойчивее. Мы будто снова скользим в такси по улицам Сочи – за окнами пробегают дома-улицы-деревья. Невнятные. Маленькие. Потерявшиеся на задворках больших чувств в одном залпе поцелуя.

Крепко цепляюсь пальцами за халат Тимофея, словно боюсь, его настроение вот-вот изменится и притяжение закончится. Мне нужно еще несколько минут, прежде чем я остановлюсь сама.