Твоя игра – мои правила

– Кто-то сдох, пока я руки мыла?

Как всегда попыталась разрядить обстановку и неудачно. Мама нервно улыбнулась и взяла вдруг меня за руку.

– Алин, я кое-что хотела тебе сказать. То есть мы с Захаром хотели сказать,– мама перевела напряжённый взгляд на папу – и тот прекратил есть. Вот черт, да он тоже нервничал!

Мне уже становилось не по себе от одной обстановочки.

– Может, прекратите молчать и скажите в чем дело?– не сдержалась я. Тишина давила на уши, были слышны лишь потрескивания горячих свечей и шумы где-то с улицы из-за открытых окон.

– Дело в том, что твоя мама решила оставить часть работы и теперь все время будет дома, – начал отец под умоляющим взглядом мамы.

– А…ну, молодец,– я вытянула свою руку из-под ее ладони,– а чего такие нервные то?

Вновь тишина. Но на этот раз ее нарушил мой урчащий живот.

– Это все в принципе, давайте есть, – тихо произнесла мама и придвинула к себе тарелку.

Кивнув, я взялась за клешню вкуснющего рака.

Глава 13

Проснувшись утром, я не спешила открывать глаза. Будильник то я выключила, но вот вставать из постели попросту боялась. Вчерашний день наконец-то закончился, и надеюсь, что странное безумие вместе с ним тоже.

Открыв первый глаз, я осмотрела комнату: что ж, всё цело, и Армагеддон не случился, пока я спала. Открыв второй, стала полноценно оценивать ситуацию, и она вполне устроила: на столе мои вчерашние вещи, пушистые тапочки возле кровати, телефон на тумбе.

Ну, всё, теперь можно и в университет лететь. Натянув чёрные джинсы и клетчатую рубашку, я захватила сумку с вещами и ноутбуком, что бы кое-что уточнить у преподавателя.

Внизу на кухне меня уже ждал завтрак. Мама, как оказалось, хоть и работает теперь дома, и то немного, но всё равно продолжала вставать рано.

«Режим»– было мне ответом на скептический взгляд.

Что ж, в любом случае домашняя каша вкуснее столовской. Набив живот овсянкой с тостами и вареньем с чаем, я натянула шапку на уши и стала застёгивать парку.

– Алина, может, купишь что-нибудь другое?– мама прислонилась к арке, которая отделяла коридор от остальной квартиры.

Я приподняла одну бровь, дав понять, что меня и так всё устраивает.

Затем и папа, зашедший в коридор, застыл на месте.

– Только не говори, милая, что на это ушло пятнадцать тысяч, что мы тебе перевели.

Ткнув на шапку, я улыбнулась во все свои прорезанные зубы.

– Четырнадцать девятьсот девяносто девять, по акции! Круто, правда?

Закинув на плечо рюкзак, я выбежала из квартиры, пока у меня не отобрали кредитку. Нет, ну кушать же мне надо за что-то!

Но в лифте, который слишком долго ехал до моего этажа, мне пришлось спускаться вместе с папой. Он еще предложил подвезти.

– Спасибо, но как-нибудь в следующей жизни, в которой я не буду дочкой преподавателя, что ненавидит весь университет,– отмахнулась я, пока мы спускались на первый этаж,– не хватало, что б я еще фамилию зря меняла. Между прочим, не ты с бумажками возился,– я делала вид, что злюсь, сжимая кулаки.

– Если бы ты изначально не ленилась и не делала нам всё на зло, не пришлось бы.

– Если бы вы не решали мою судьбу, то и правда – не пришлось бы!– в тон ответила я и чувствовала, как раздражение затмевает спокойствие.

– А я думал, что тебе всё равно на мнение окружающих. Или это касается только родителей?– тёмные глаза папы, которые я так и не унаследовала, уставились на меня с какой-то усталостью.

Ну да, у меня тяжёлый характер. Это я знала с того самого возраста, с какого только начала запоминать все события. Мне бы отлично подошло им Демонесса, а не Алина, что много-много раз заставляло задуматься: почему родители меня не сдали в какой-нибудь приют?

– Мне-то плевать, но знаешь, папа, так просто от меня ты не отделаешься. Мне еще жизнь дорога,– уставившись на носки своей обуви, я пробурчала,– и так, когда слух про дочку декана моего факультета пронёсся, чуть поиски не начали с собаками, представь что бы было, если бы меня всё-таки нашли.

Между нами нависла тишина. Не помню, что б я так просто разговаривала с отцом, но почему-то в последнее время всё стало меняться. Или не всё, а всего лишь я и мои взгляды?

Но даже если папа и хотел что-то сказать в ответ, он не успел. Двери лифта раскрылись и я побежала. Мне стало отчего-то неловко.

В метро меня чуть не задавали, час пик как-никак. А ведь спокойно могла подъехать на машине…

«Если бы ты изначально не ленилась и не делала нам всё на зло, не пришлось бы…»

В голове всё крутились папины слова, неужели он все-таки прав? Неужели я так сильно не хотела поступать в этот университет? Мысль о том, что в чём-то родитель прав, разозлила и заставила оставить размышления. Что ж, меня это спасло, я чуть не пропустила свою станцию.

Перед тем как зайти в здание я на мгновение остановилась перед огромной вывеской золотых букв, украшавших главный вход и повествовавших о названии университета, в котором я теперь учусь.

Но поняв, что внутри так и не дрогнуло ничего, я открыла двери – и меня сразу же окружил какой-то гул. Как знала, что с наушниками было рано расставаться…

Парочка студентов взглянули краем глаза на меня, кто-то засмеялся в кулачок, а после вновь вернулись в толпу. И я поняла: все окружили главную доску объявлений.

Почему-то в голове пронеслись нехорошие мысли, которые заставили сердце стучать быстрее, когда я посмотрела на лица некоторых ребят и подслушала краем уха, о чём они говорят.

– Как думаешь, кто она? Всё-таки не зря слух пустили, что она поступила в этом году,– брюнетка среднего роста уже в голос обсуждала это с подругой, которая активно закивала головой.

– Теперь мы знаем, что она еще и на факультете международных отношений. Куда ж еще он мог своё чадо запихнуть, как не к себе под крылышко?! Хотела бы я на нее посмотреть…– казалось, что вот-вот и с ее носа пойдёт огонь.

– Да ладно, Даш, скоро узнаем кто это. Когда там, пятнадцатого мая, кажется?

Я почувствовала холод…Ледяной пот прокатился по спине, заставив колени подогнуться. Я опёрлась об колонну, прокручивая в голове слова девушек.

Знала, что нужно посмотреть на объявление, вокруг которого сейчас и яблоку негде было упасть. Но ноги не слушались совершенно, в висках отдавались удары сердца, дыхание словно остановилось, как и весь мир, который для меня стал невидимым и неслышимым.

Начало пар более-менее всех разогнало, и тогда я кое-как отлипнула от своей «опоры» и подошла к доске, с которой еще не успели стянуть неофициальное объявление.

«Одна особа неизвестного рода спешит вам сообщить, что знает, кто является дочкой знаменитого преподавателя, которая поступила в этом году на ФМО (совпадение ли?) Приходи 15.05.**** в актовый зал в 11:00 на международную конференцию «проблемы современной политики». Тайное станет явным.»

Что бы скрыть дрожь в руках, спрятала их в карманы. Перечитывая и перечитывая объявление, я старалась понять, кому это было нужно.

Вспомнив только одного кандидата, пришлось достать телефон…

***

Подпирая каменную колонну возле раздевалок, некто любовался со стороны на свое произведение искусства. Сонливое состояние брало вверх, ожидание томило… Но результат! Его человек ждал больше всего, и из-за него пришлось завести будильник пораньше, что бы заставить кого-то из младших приклеить объявление. Теперь оставалось ждать.

Вскоре заметив в дверях главного входа знакомую куртку, на губах растянулась ухмылка.

«Милая шапочка, в реальности даже лучше чем на фото» – скользнуло где-то в чертогах разума. Смахнув эти мысли, продолжилось наблюдение. Вот она уже понимает, о чем идет речь, а теперь…

Этому человеку нравилась людская паника, этот человек знал, что такое наказание. Но почему-то в этот раз бледное лицо девушки, искусанные красные губы, блестящие глаза и дрожащие ладони не произвели должного впечатления. В груди стало неприятно – совесть проснулась.

– Черт!– выругался неизвестные персонаж, чем заставил обернуться проходящих мимо девушек. Они вдруг остолбенели, и персонажу пришлось взять себя в руки, несмотря на происходящее.

Но его вновь вернула в реальность Алина, девушка, которая взяла в руки телефон, и на экране неизвестной нам персоны сразу же высветилось уведомление.

«Вот теперь ты узнала, на что я способен» – вновь пронеслось где-то в мыслях, а после эти масли сразу же превратились в текст сообщения.

***

Разблокировав телефон, я сразу же зашла в мессенджер, в котором был он.

Мне было уже все равно на начавшуюся пару, это все равно была бесполезная лекция по философии.

Упав на одну из банкеток, я нашла нужный контакт.

я: это ведь ты сделал?

Ответ не заставил себя долго ждать. Как будто он вновь наблюдал за мной и ждал этой реакции.

Ёжик в тумане: Вот теперь ты узнала, на что я способен. Впредь, котик, советую тебе не спешить с выводами. Вот что бывает, когда не дослушаешь правила игры.

Игры? Котик? Да что он возомнил о себе?!

Если бы не желание все выяснить, я бы прямо сейчас от нервов разбила телефон. Как же этот незнакомец раздражал.

Заблокировав телефон, я стала думать: что это все могло значить?

Герман решил проучить? Возможно, но тогда правила нечестные. Но что, если это кто-то другой, тогда что ему от меня нужно?

В любом случае, во всем предстояло разобраться.

Я: Хорошо, давай с самого начала, что за игра и что тебе от меня нужно?

Пока «ежик» набирал сообщения, я встала и принялась обхаживать периметр обширного гранитного холла.

Вскоре мне пришлось спрятаться за колонной, потому что по лестнице со второго этажа на всех парах спускался мой отец.

Подбежав к стенду, его цвет лица сразу изменился – кожа побагровела. Он стал вертеть головой, прямо как я пару минутами ранее, словно виновник происшествия должен был быть здесь и сейчас. Вот только ни он, ни я так никого и не нашли.

Вскоре меня отвлекло уведомление, которое я открыла с быстро бьющимся сердцем.

Ёжик в тумане: Рад, что в этот раз ты начала с правильных вопросов. Правила просты: ты находишь меня до конца этого семестра. Начало сессии – последний день. Тебе дается три месяца на то, что бы узнать, кто я.

Выиграешь – никто не узнает о тебе + одно твоё желание. Проиграешь – все узнают твою правду. Как ты уже поняла, за каждый твой неверный ответ я буду раскрывать всем какую-то правду о тебе.

(В следующий раз планирую раскрыть пару букв из твоей новой фамилии, как тебе?) О других можешь не беспокоиться, мало кто знает о твоей тайне, но они будут молчать, пока ты в игре. Если узнает кто-то по твоей вине, намекни мне, и я заставлю его или её молчать до конца игры.

Прочитав последнюю фразу, почувствовала, как по коже пробежался мороз.

Я: Зачем тебе это? Почему я, развлечений других не нашлось?

Ежик в тумане: Предположим, я ненавижу подобных тебе. Ты не шевелила извилинами при поступлении, теперь придется попотеть, если здесь остаться хочешь. Ведь главный кандидат, кто мог избавить этот университет от таких, как ты, твой отец. Так что мне пришлось сыграть роль палача. Прояви свою дедукцию, маленький Шерлок Котс. (Милая шапка, кстати)

Я: почему я должна верить тебе? И ты, если забыл, объявление повесил с тем, что 15ого мая уже объявишь о моей личности! И как ты предлагаешь искать тебя? По почерку или голосу? Очень смешно!

Нервно дожидаясь ответа, я заметила, что папа пошёл в мою сторону, поэтому пришлось завернуть за колонну и наткнуться на чью-то грудь.

– Ай!

– Алина, что ты тут торчишь, как дождевик под елкой?

Я подняла глаза на Дану, которая, по-видимому, опоздала на лекцию.

– Да я тут…

На телефон снова пришло уведомление, но я пересилила себя и не взглянула на экран.

– Пошли на лекцию, котик.

– Рррр,– это прозвище стало бесить,– я тигр!

– Ладно, ладно, не злись,– подруга подняла руки в знаке «сдаюсь».

Когда на перерыве лекции мы зашли в аудиторию и плюхнулись на самый задний ряд, я достала телефон, там было уже знатное количество сообщений от ежа.

«Если не натворишь глупостей, 15ого никто о тебе не узнает, мне просто нужна была твоя реакция (мне нравится наблюдать за ней). К тому же деканат только рад будет от такого нахлынувшего количества зрителей на представлении научных работ.»

«Я буду тебе давать подсказки, Шерлок Котс, по ним и будешь искать. Я тебе и так их много дал.»

Я: что?!Какие? Приведи пример хотя бы, предположим, что я тугодум.

Ежик в тумане: незачем предполагать. Будь ты умной, не связывалась бы со мной.

Я: да нужен ты мне больно! Сам ведь вынудил.

Ежик: Ага, как же…Из-за тебя я опаздываю на политологию. Повезло, что я на хорошем счету у этого преподавателя. Жду догадок, Котс, мне пора.

Перечитывая и перечитывая сообщения, я искала подсказки. Я приблизила экран телефона слишком сильно, даже не заметив этого. Я думала, что хоть так что-то пойму, но ничего…Добилась только косых взглядов подруг и одногруппников в свою сторону.

Итак, из нынешних сообщений я знала пока что четыре вещи:

1)Это скорее всего парень (хотя тут он/она могли специально претворяться)

2)Он на хорошем счету у какого-то преподавателя по политологии, но у какого именно?

3)У этого анонима слишком превышенное чувство справедливости, раз он недолюбливает меня и решил так поиздеваться.

Но последняя вещь меня устрашала и радовала одновременно: пока я в его игре, никто не посмеет раскрыть обо мне правду, даже Герман Дубровский.

Глава 14

– Ты мишку гладишь или готовишься к драке в подворотне? – тренер прошел мимо меня и не слабо ударил по спине, от чего я изогнулась получше всякой кошки.

– Ох-о-хо, что ж так больно! А вы тренируете или калечите меня здесь?– с вызовом посмотрела в светлые глаза мужчины лет тридцати пяти, на что мне ехидно усмехнулись.

– Лучше бы ты свою убийственную силу не во взгляд направляла, а в кулаки. Мы сюда не развлекаться приходим!

Отвернувшись, я вновь стала ударять грушу на выдохе. Тренер пропустил все мои яростные удары, пока объяснял технику новичкам.

Теперь же из-за сбитых костяшек даже под перчатками, сильно бить я не могла. А как хотелось…

Но тренер ошибся во мне. Сегодня я пришла сюда не учиться самообороне, сегодня я здесь, что бы выпустить пар. «Почему меня вдруг так взбесила эта новость?!» – последовал мощный удар.

«Мы же друг другу даже никто!» – второй удар, и судя по невыносимой боли оказался явно сильнее предыдущего.

«За что ты вообще мне понравился?» – я вновь стала молотить грушу, сцепив зубы и забыв про боль. «В тебе же нет ничего, кроме смазливого личика!»

Я не видела, как на меня удивленно смотрит тренер, теперь в ход пошли ноги, которыми я стала «калечить» свой объект избиения.

Тот, кто сказал, что противоположности сближаются, видимо был прав. Я чувствовала, как мне нужно его спокойствие и хладнокровие, которыми я не обладала. Тянуло, словно в его сердце был встроен противоположный полюс магнита для моего. Попалась в его сети очарования, как муха на липкую ленту знойным летом, а теперь приходилось всеми силами из неё выбираться, даже если знаешь, что это невозможно.

– Чертов Кристофер!– последнее я сама не заметила, как выкрикнула вслух и со всей силы напоследок ударила ногой.

Резкая боль пронзила голень, добравшись аж до колена. Упав наземь, почувствовала, что вряд ли встану в ближайшие минут пятнадцать.

Пару человек, что всё-таки не схалтурили и пришли в пятничный вечер на тренировку, обернулись в мою сторону. Мне было плевать на всё и вся. Хотелось крушить и ломать, наплевав на боль.

– Иди домой, Алина. Сейчас ты сама себе угроза, отдохни. Я даже в пару тебя не могу ни с кем поставить.

Тренер протянул руку и помог подняться. Кивнув в знак согласия, я отметилась и пошла в раздевалку.

Десять часов назад…

Наконец-то лекция закончилась. Не скажу, что мне было на ней скучно, Ежик в тумане составил мне веселую компанию. Хоть я и не знала кто это, но была готова снять перед ним шляпу: этому человеку удалось заставить думать о нем непрерывно меньше, чем за сутки. Согласитесь, стоит похвалы.

Выходя из лекционной, я всё равно не могла перестать зевать.

– Староста, нас в буфете ждёт,– Дана переняла зевоту и прикрыла рот рукой.

– Отлично, там предлагаю купить кофе, иначе на философии засну.

Когда мы подошли к столикам, то заметили Катю, которая, как обычно, была в одном из своих элегантных платьев. Она джинсы когда-нибудь вообще носит?

– Три в одном, пожалуйста! – крикнула я толстой буфетчице, которая ползала за прилавком как черепаха. Хотя стоило бы ее называть тюленем, судя по габаритам. Вопрос на ночь: почему все буфетчицы толстые? Кто-нибудь вообще видел худых поварих или буфетчиц?

Получив, наконец, свой заказ, я пристроилась к девчонкам за одним из столов. Их было около десяти, только особенность их была в том, что за ними нужно было стоять. В любом случае всякое лучше, чем держать горячий напиток в руках.

Помешивая вкусную «химию» в пластиковом стакане, я вновь зевнула.

– Как ты можешь пить эту дрянь?– Дана с укором косилась на меня, жуя бутерброд из своего ланчбокса. Вряд ли мы сейчас походили на мажорок, скорее на самых обычных голодных студенток.

– Но-но-но, это напиток богов!– сёрбнув немного, я улыбнулась аки Чеширский кот.

– Да его кроме тебя никто здесь и не покупает,– Катя подцепила укор Даны, и обе засмеялись, а до моих ушей донесся знакомый баритон.

– Три в одном, будьте добры.

Обернувшись, я увидела зевающего Кристофера. Он тоже получил свою порцию «химии» и встал за один из столиков, где уже были Герман и Богдан, кажется. Третьего из этой компании я вообще редко видела, только слышала, что не самый приятный тип, впрочем, как все они. «Игрок» – донеслось из уст Германа как-то до моих ушей, и тогда я не знала почему. Но постоянные синие отметины на шее Богдана и его самодовольная улыбка мне подсказывали, что ясно, как божий день, с чем и кем он играет.

– Вот оно, произведение искусств…– я стала растекаться по столу, глядя на сонного Кристофера.

Он как всегда был с ребятами не многословен: только слушал и лишь изредка кивал.

– Еще чуть-чуть, и этот универ утонет в твоих слюнях, Лин.

– Ой всё!– я демонстративно отвернулась и посмотрела словно в зеркало. Катя с такой же мечтающей моськой смотрела на троицу.

– Девочки, какие же у них плечи…Особенно у Богдана. Это у всех дурачков они такие?

Удивленно переглянувшись с Даной, мы прыснули.

– Эй, вы чего?! У меня, может быть, тоже свои фетиши имеются.

– Что ж, Катя. Тогда шансов у тебя больше чем у этой безнадеги,– подруга кивнула в мою сторону.

А на удивленный взгляд, пояснила.

– Недавно на торжестве одном была,– голос почему-то девушки сошел почти что на шепот,– там была семья Дубровских, в том числе эти двоя,– кого имела девушка в виду, мы сразу поняли,– подслушала их разговор случайно и узнала, что…-Дана замялась.

Я это видела. Словно она не хотела говорить, но в последний момент, глянув в мою сторону словно извиняясь, произнесла:

– Кристофер помолвлен уже как второй год. На некой Элизабет Браун из Лондона. Насколько я знаю, она дочка партнера по бизнесу его отца. Или он конкурент? Там мутная история, но факт остается фактом. И свадебка этих голубков неумолимо приближается.

От удивления одна моя бровь поползла куда-то наверх, а после я залилась таким звонким смехом, что, кажется, привлекла внимание всех, кто был неподалёку.

Я так искренне и до слез смеялась, словно только что услышала хороший анекдот. Странная реакция снаружи, когда внутри что-то странно кольнуло.

– Вот бедолага,– наконец выдавила я сквозь смех, вытирая слезы,– рада слышать, что я не единственная такая неудачница по жизни, за которую всё решили.

Теперь брови вверх поползли у подруг, но я помотала головой, дав понять, что ничего объяснять не буду.

Успокоившись, я вытерла слезы и посмотрела за спину Даны.

– Эй, подруга, на тебя Герман смотрит.

– Не первую секунду, кстати,– подтвердила Катя, стоя полубоком.

– И что? Просто увидел очередную юбку в универе,– та только продолжила жевать бутерброд,– кстати, ты не забыла насчет завтрашней вылазки? Я к часу заеду, ок?

– Куда-то собираетесь?– оживилась вторая.

Дана начала рассказывать про поездку за город и фотографии, а я о чем-то задумалась. Точнее о ком-то…

И такое положение дел меня совсем не устраивало. Я понимала, что на философии точно продолжу заниматься самоедством.

– Девчонки, идите на философию без меня, я к научному руководителю.

– Ты!– дальше посыпались не совсем хорошие слова, но я успела убежать, чем их все услышала из уст подруг.

Шагая по коридорам университета, я остановилась возле знакомой кафедры, ведь именно ее заведующий решил, чтобы я здесь училась.

Как в самой нелепой драме, из двери кабинета, что был напротив, вышел мой папа. Он шел вместе со своим хорошим другом и как раз нужным мне преподавателем. Заметив меня, они пожали друг другу руки.

– Александр Владимирович, здравствуйте!– я улыбнулась пожилому мужчине, на голове которого помимо лысины и уже посидевших волос ничего не было.

Но его приятная улыбка отвлекала от всего этого природного безобразия, поэтому этот преподаватель всегда мне казался хорошим дедушкой, учитывая то, что своих я так и не знаю до сих пор.

– Ну, привет-привет, Алиночка. Как раз с папой твоим разговаривал, хвалил тебя ему.

Пока мы направлялись в нужное крыло, я молилась, что бы никого не встретить из знакомых. Ведь Александр Владимирович был не только хорошим преподавателем по политологии, но и нашим частым гостем дома. Так что этого дедулю я знала великолепно, как и он меня.

– Я к вам насчет научки…научной работы пришла. Все что могла, я собрала по библиотекам, посмотрите?

Мужчина вдруг застонал, перед тем как зайти в кабинет и взяться за работу.

Я села за стол преподавателя, подставив второй стул, а мне поставили чашку с чаем и печенье перед носом.

– Давай хоть перекусим. Представляешь, поставили сегодня на замену почти всем группам, голова кругом идет! Твоему отцу жаловался…

– Всем? Ого, Александр Владимирович, и много их у вас сегодня?

Сделав максимально озабоченное данной ситуацию лицо, я старалась выяснить нужную мне информацию. Кажется, Ежик в тумане что-то мне писал про политологию этим утром.

– Пока что были третьекурсники и первокурсники, пришлось объединить группы. Конечно эффективности от семинара никакой для обеих групп, ну а что я могу поделать?..– снова тяжелый вздох, после чего последовал громкий глоток чаем.

– Но наверняка же есть умные студенты, которые всегда придут на помощь?– я невинно улыбнулась и стала капаться в сумке, выискивая печатную копию работы.

Александр Владимирович о чем-то вдруг вспомнил.

– Ох, да, Алиночка. Тут ты права, хорошо, что есть старательные студенты, вот, сегодня одного даже к твоему отцу направил. Представляешь! Он сам захотел…– после мужчина перешел на более тихий тон.

– Я конечно против твоего папы ничего не имею, но как преподаватель он тут конечно очень строгий. И надо же, малец не испугался. Но он у меня способный, я в нем уверен.

– Надо же…И кто этот несчастный?– я засмеялась и тоже взялась за свой чай.

– Ай,– мужчина отмахнулся,– давай я твоей работой лучше займусь.

Я была так близко что бы узнать правду, но дальше так нагло расспрашивать точно не получится. Сделав морду кирпичом, я стала разбираться с работой, объясняя некоторые детали преподавателю.

За работой мы оба не заметили, как прошло полтора часа. Вскоре должна была начаться новая пара, и нам обоим пришлось расходиться. Преподаватель был полностью доволен моей работой, лишь подправил некоторые моменты для выступления, и еще раз напомнил, что хвалил меня перед отцом.

Несмотря на то, что я ничего так и не выяснила про Ежика в тумане, почему-то настроение улучшилось, захотелось им даже поделиться.

Я: знаешь, я почти выяснила кто ты. Трепещи, осталось чуть-чуть.

Нажав «отправить», я стала думать, как теперь выпытать информацию у папы. Может за очередным нашим странным «семейным» ужином, который устроит мама?

Вскоре телефон завибрировал, а на экране высветилось:

«Рад, что не зря просиживаешь штаны в университете. В курсе, что ржать как конь неприлично?»

Я: в смысле?

Ежик: в прямом.

Я: это не твое дело!

Будут мне еще указывать, как себя вести. Настроение вновь улетело куда-то в пропасть. Пнув ногой входную дверь, я вышла на улицу и вдохнула холодный воздух. Это должно было помочь, но ничего… Все внутри кипело.