Наездник гончей

Глава 5

~оО Джоан Оо~

Темно-синяя машина остановилась на заправке около бензоколонки. Из автомобиля вышла темноволосая женщина, оглядываясь и с улыбкой здороваясь с работником, который, даже не спрашивая, открыл крышку бензобака и, всунув раздаточный пистолет, начал вливать топливо.

Облокотившись на свою же машину, она понизила голос и спросила:

– Все медикаменты уже на месте? – склонила она голову к левому плечу.

– Да, Асклепий[1] оставил фургон в паре кварталов от дома с капельницей. Гемаконы[2] уже дома у клиентки, а вот капельницу он занесет. – Мужчина нахмурился и поднял взгляд на собеседницу. – Все точно пройдет хорошо?

Темноволосая усмехнулась и повернулась в сторону магазина, задумчиво пожевав внутреннюю сторону щеки, раздумывая над тем, купить ли что-нибудь перед делом, или не стоит:

– Операцию будут проводить два самых выдающихся хирурга Лондона. Один официальный, другой подпольный. – Повернулась к работнику водитель, блеснув синими глазами.

– Себя не похвалишь – никто не похвалит? – усмехнулся мужчина, вытаскивая пистолет и закручивая крышку. – Интересный заказ, на самом деле. А то все убить, избавиться, уничтожить… Ты что, не в линзах?

– Ну надо же хоть раз блеснуть своим цветом глаз, разве нет? – развела руками переодетая Джоанна. – Да, дельце, хоть и хлопотное, но добавляет разнообразия в наше кровавое кредо. Хах, хотя именно оно, как по мне, станет самым кровавым за последние… Лет пять? Так, ладно, пора уже. Будем надеяться, что Нефертум[3] уже ждет нас на точке. Он, как обычно, только в последний момент сказал, будет участвовать или нет.

– Э-э-э… Гончая, Нефертум вроде дома у клиентки сейчас… – Неловко проблеял мужчина вслед открывающей водительскую дверь девушке, которая с помощью грима состарила себя лет на десять.

– Что? – Резко обернулась Джоанна. – Почему я не в курсе?

– Простите, но клиентка только недавно добавила условие, чтобы ее лица видно не было… – от испуга работник перешел на «Вы». Девушка поймала немного жалостливый взгляд мужчины и устало прикрыла глаза, сжав челюсти:

– Так вот, почему он согласился в принципе… Ладно, я сейчас сама им прозвоню. Передай Дятлу, чтобы контролировала все камеры в том районе максимально внимательно. – Кивнула она и села в машину, тут же вжимая педаль газа в пол.

Большая скорость движения никак не помешала недовольной Уоллиш за рулем потянуться рукой за телефоном. Из-за пазухи показалась уже знакомая черная раскладушка.

Включив на громкую связь исходящий вызов, Джоанна кинула телефон на соседнее сиденье и вцепилась в руль. Громкие гудки, раздававшиеся из трубки, звучали недолго.

– Слушаю. – Раздался в автомобиле хриплый мужской старческий голос.

– Объясните, почему изменения в заказе прошли мимо меня? – Без приветствий проговорила Уоллиш.

– Я приехал к клиентке за несколько часов до операции, как ты и сказала. Клиентка вышла ко мне закутанная в три платка и две чалмы, попросив кого-то, кто смог бы скрыть ее лицо во время операции для полнейшей конфиденциальности и безопасности. Ее просьбу я посчитал разумной и сразу набрал нашего гримера, так как знал, что его тяга к долгим сборам может сослужить нам плохую службу, если промедлить. Так как это изменение никак не отображалось на работе всего остального заказа, я решил, что лишний раз тревожить куратора не имеет смысла. – Безэмоционально проговорил собеседник.

В машине воцарилась тишина. Джоанна сквозь зубы тихо выдохнула и попыталась взять себя в руки. Ее только недавно назначили куратором и логично, что не все Псы были с этим согласны. Но игнорировать и не сообщать курирующему изменения было против Протокола. О чем Уоллиш не преминула сообщить. Спускать такое в банде было нельзя.

– Объяснять все это будешь Инквизитору в любом случае. И молись, чтобы Нефертума никто не видел около дома клиентки. Клиентка действительно имеет полное право просить о конфиденциальности, учитывая то, что должно произойти после. Так что я в любом случае дала бы добро, но ты, Асклепий, только что нарушил Протокол и отчитаешься за это Инквизитору. Надеюсь, я ясно выразилась?

– Так точно, Гончая, прошу меня извинить за эту досадную оплошность. Вообще можешь выдохнуть, мы предусмотрели даже то, что будем делать в случае, если полиция ворвется посредине выполнения заказа, поэтому все будет хорошо.

Джоанна медленно моргнула, поднимая брови. Досадная оплошность? Серьезно? Больше похоже на намеренную глажку против шерсти.

– Ладно, я уже на подъезде. Дятел должна была уже взять на контроль все камеры в районе, так что тоже подъезжай и выгружай оборудование. Доставлять тело будем в точку «Б».

– Не в точку «А»? – послышался недоуменный ответ. – Планы поменялись?

– Нет, не поменялись, все так же оставляем кровавую душещипательную баньку. Только сегодня мы с нашим документоведом откопали документик на владение одной машинкой. Вот в нее тельце и будем погружать.

– Понял. – С толикой удивления ответил ей мужчина. – Тогда жду тебя.

Звонок прервался, и Джоанна увидела нужный поворот, куда и направила автомобиль. Широкая грунтовая дорога на окраине Лондона была как нельзя кстати, и Уоллиш сбросила на незаписанный номер геолокацию, после чего, выключив машину, направилась в сторону ближайшей улицы, стараясь особо не выходить на середину дороги.

Заработать авторитет среди Псов, которые в банде добывали себе место под солнцем, чуть ли не вгрызаясь друг другу в глотки, было невероятно сложно. И сейчас Джоанна поняла, что и свое место она еще не заслужила в глазах других. Нынешняя ситуация о многом говорила и явно показывала, что далеко не все согласны с ее назначением. Что же, придется постараться.

Простой одноэтажный коттедж, в который направилась девушка, был обычным и ничем не выделялся по сравнению со своими соседями. Джоанной он был уже изучен от и до, но сейчас он предстал перед ней совершенно с другой стороны – Уоллиш, надев на ноги полиэтиленовые чехлы для обуви, с трудом преодолела препятствие в виде высокого забора. При всей своей выносливости, наработанной на долгих операциях, физическая подготовка у нее была настолько слабая, что порой она была готова сдохнуть и после простой пробежки.

Далее она направилась к черному входу, натягивая себе на лицо обычную медицинскую маску, а на руки – нитриловые толстые перчатки.

Практически бесшумно проникнув в открытую дверь, Джоанна спокойно направилась в сторону гостиной. В доме практически ничего не было видно – повсюду, кроме одной комнаты, был выключен свет. В эту комнату Уоллиш и направилась.

Это была столовая. Небольшая, но очень светлая и из-за этого кажущаяся более просторной, чем она есть. Большой обеденный крепкий стол из светлого дерева, был покрыт бежевой тряпичной скатертью. Рядом был тканевый светлый диван, пара резных стульев со светлой обивкой. К одной из стен были приделаны полки, тянущиеся аж до потолка и набитые книгами. Парочка папоротников в огромных горшках и пальм на темных небольших тумбочках разбавляли этот светлый колорит.

Да. Выполнение этого задания в этой комнате будет самым идеальным и красочным за всю историю ее карьеры.

В комнате на диване сидело двое – молодая девушка в сплошной серой маске на пол-лица и взрослый мужчина лет за пятьдесят, оба тоже были в медицинских масках.

– Здравствуйте, мадемуазель. – Поприветствовала клиентку Джоанна. – Доктор, у вас все готово?

Названный при клиентке «Доктором» Асклепий молча кивнул в сторону нескольких медицинских мониторов и аппаратов, капельницы и лотка, в котором лежали крафт-пакеты со стерильными инструментами на ближайшей к нему тумбочке.

– Прошу вас. – Послышался дрогнувший голос девушки. – Я очень на вас надеюсь, вы же понимаете? Моя жизнь в ваших руках. А с ней еще одна!

– Не беспокойтесь! – попыталась успокоить клиентку Джоанна. – Во все детали нашего плана вы уже были посвящены. Единственное, я уточняю: мы введем вас в общий наркоз, мы отказались от внутривенного анестетика, думаю, понятно, по каким причинам. В вашей крови не должно найтись ничего лишнего, особенно обезболивающего.

Звучало дико, но не после того, что здесь началось твориться после. Оказалось, что это еще цветочки. Девушку, раздевшуюся до нижнего белья, разложили на том самом столе, привязав ее руки и ноги к ножкам и попросили попытаться выбраться – нужны были образцы ДНК и, если не будет улик к тому, что она пыталась сопротивляться – все было насмарку.

Асклепий заменил медицинскую маску девушки на ингалятор и включил его, после чего начал подсоединять к левой руке различные аппараты. Первым начал работать тонометр, и Асклепий вперился мрачным взглядом в монитор.

– Я буду контролировать состояние организма, а ты начинай разделку.

Джоанна заменила перчатки на стерильные, вскрыла инструменты и подошла к девушке на столе. Осталось дождаться, пока та провалится в беспамятство.

Пощупав ее правую руку, Уоллиш достала скальпель.

– Волнуешься? – Спросил Асклепий, подсоединяя капельницу.

– Еще бы. – Хохотнула Джоанна. – Никогда не делала это с добровольно согласным человеком.

Все, девушка заснула. Уоллиш, вздохнув, посмотрела на Асклепия и улыбнулась:

– Начнём разделку тушки?

Скальпель прошелся по руке, скрывая лучевую артерию. На столе быстро начала расползаться темная лужа. Первые капли крови упали на длинноворсовый светлый ковер…

~оО Карлтон Оо~

Карлтон остался лежать в больнице. И нет, не потому что он этого хотел. Ему это очень сильно напоминало те заведения, куда его засовывала сестра после очередной подростковой одержимости определенными препаратами.

Нет. Эта… Женщина… Просто приковала его наручниками к постели! Когда ее голос гипнотизировал Карлтона, когда та практически лежала на нем… Она приковала обе его руки к поручням койки! И заметил это Бредмор только после ее ухода!

Соседка, которая пришла навестить Карлтона на следующее утро, долго хохотала над ним и сказала, что отправит своей тезке огромный букет цветов, так как они, оказывается, поспорили, сможет ли хирург его оставить в больнице!

Неслыханно!

Неутолимая жажда действия бурлила в нем, заставляя ворочаться и пытаться выскользнуть из оков, но ничего не выходило. И откуда у нее настоящие наручники с жесткой системой крепления, в которых даже руку не вывернешь?..

Стены больницы, наполненные запахом антисептика, казались ему какими-то ограничивающими, сдерживающими его привычную свободу передвижения. С каждым вдохом этого пропитанного лекарствами воздуха он чувствовал, как потихоньку начинает сходить с ума.

У него и так не вышло все обмозговать прошлой ночью, а тут еще и это!

Чтобы отвлечься, Бредмор стал вспоминать, что произошло вчера в этой палате. Как ни хотела его соседка показать себя умным полицейским, она скорее в его глазах была не умной, а разумной. А вот он сам про себя думал наоборот. Разумности в нем не было ни на грамм, но умом своим пользоваться он умел.

А еще он гордился еще одной вещью в себе помимо своего ума – у него была потрясающая фотографическая память. И то, что Карлтон вчера вечером отходил от наркоза, и не смог проанализировать то, что он видел, не значит, что Бредмор не запомнил все происходящее.

Расслабленная поза, сложенные на животе руки, наклоненная к левому плечу голова, легкая улыбка и крайне участливые глаза доброго доктора за стеклами очков – именно такой перед ним предстала Джоанна Уоллиш, до того, как они начали разговор.

Лицо ухоженное, но бледное. Синяков под глазами нет, но чуть опухшие, хоть и припудренные, веки говорят об отсутствии сна более двадцати часов, но менее тридцати шести. Воротник под высоко поднятым подбородком отглажен и явно надет недавно. При носке такого кроя рубашки, она мнется через часа четыре, а следовательно, для того, чтобы выглядеть идеально, Уоллиш переодевалась достаточно часто, скорее всего, после каждой операции, что логично. Значит работает с обширными и сложными ранениями, часто грязными и кровавыми.

Руки, которые та держалаперед собой, недавно были смазаны кремом. Сложные операции требуют длительного ношения перчаток с тальком, что сильно сушит кожу, поэтому использование кремов после такой деятельности логично даже для мужчин-врачей. Но обычно даже у женщин различных профессий есть следы их деятельности. Различные мозоли, раны, порезы и прочее. По этим рукам не понятно ничего. Один небольшой тонкий шрам с тыльной стороны провой ладони, но это может быть и скальпель, и нож, и пуля. И, естественно, маникюр. Для врачей есть свои нормы внешнего вида, что включало в себя и маникюр. Что удивительно, на Уоллиш никакого покрытия не было, хотя такое дозволялось, пусть и только в определенной цветовой палитре. Следов покрытия лаком нет, но поверхность ногтя отшлифована на расстоянии в пару миллиметров от кутикулы – ходит на маникюр к специалисту, но была там в последний раз около двух недель назад. А там могут и мозоли убрать и следы любой деятельности.