скачать книгу бесплатно
«До чего неудобно-то! Наверняка, я бы так не таращилась, будь он в майке…»
Вскоре любопытство пересилило, и Сорокина снова украдкой подняла взгляд. Незнакомец исчез.
В тот день девушка чаще обычного посматривала под потолок, сквозь круглую раму, но парень пропал. Он не появился ни через час, ни даже к концу рабочего дня. Когда все разошлись, Яна заварила крепкий чай и подошла к рабочему месту. Она сильно устала. И не только сегодня: за все эти дни ни одного доброго слова, ни единой попытки помочь хотя бы морально, не говоря уже о вполне конктретном содействии.
Глубоко вздохнув, Яна посмотрела под потолок. В окне мелькнул знакомый силуэт, вмиг оживив усталый взгляд Сорокиной. Она отпила напиток и опустилась на стул. Жилец дома напротив готовил блины. Искусно подбрасывая их в воздух, парень позёрничал, время от времени поглядывал на Яну. Девушка расплылась в улыбке, но уже в следующее мгновение смутилась и растерянно уткнулась в монитор.
Незнакомец откровенно заигрывал. Вел себя легко и непринуждённо. Так, как никогда не позволяла себе Яна.
«Девушка должна быть скромна и учтива. Не красит ее и повышенный интерес к противоположному полу», – этому ее учили все детство и юность. Отличные рекомендации для той, что мечтает навсегда остаться в старых девах. Сорокину и саму что-то давно смущало в этой теории, и, набравшись смелости, она вновь посмотрела в окно. Парень растворился, словно его и не было.
Она досидела допоздна. Но на этот раз монотонную работу скрасило ожидание. Правда, ждала Яна зря – жилец напротив так и не появился.
Спускаясь по лестнице, закрывая офис, да и всю дорогу до дома Сорокину не отпускали мысли о странном знакомстве.
«Все самые важные встречи происходят случайно!»… «Все самые важные люди не покидают твоих мыслей уже после первых минут знакомства!» – запестрила новостная лента соцсети.
Как они, черт возьми, знают, о чем мы думаем? Почему в интернете непременно всплывает информация на злобу дня? А может все намного проще, и механизм этого чуда незамысловат? Прямо как в хорошем фокусе – ответ всегда лежит на поверхности.
Возможно, все дело в нашем мозге – именно он цепляется за вещи, способные успокоить нервные клетки своего владельца. Он самый ленивый орган, всю жизнь саботирующий работу тела. Вечно ищущий путь наименьшего сопротивления, отвлекающийся на все вокруг, и сосредотачивающийся за доли секунд под влиянием хорошей дозы кофеина. Не имеющий ни одной мышцы, но при этом обладающий огромной силой.
Сорокина не была влюбчивой. И сверхтребовательной, пожалуй, тоже не была. Но вот так, заставить ее о себе думать столько часов подряд был способен не каждый. Девушка и сама не понимала нахлынувшей симпатии. Издалека и лица толком не разглядеть. Хотя привлекало ее вовсе не это. Казалось, парень не маскируется, не старается казаться кем-то другим. И это подкупало. Начиная общение, ей всегда было интересно докопаться до человеческой души. Иногда этого не получалось даже спустя годы. А тут…
«Как таких называют? Душа нараспашку?» – образ нового знакомого неизменно заставлял ее улыбаться.
Утром коллектив встретил Яну колкостями. Оказалось, что закончилась заварка, и отчего-то в этом была снова виновата новенькая. Притирки, притирки, притирки. Спустя время никто даже не вспомнит всех колкостей и издевательств. Девушка вольется в эту крокодилью реку, станет одной из змей этого гнезда и вполне будет способна дать отпор. Быть может, и сама начнет язвить в сторону вновь прибывших.
А пока – стиснуть зубы и, как ни в чем не бывало, заварить кофе.
– Скоро и Лаваца закончится! – развела руками импозантная Лариса.
– К 2050-му и питьевая вода закончится, – буркнула Яна.
– А я согласен, – взбодрился Кирилл, – надо прямо здесь и сейчас брать от жизни все. Ведь так, Яна?
По офису прокатилась волна смеха. Сорокина подошла к столу и замерла в удивлении. Темное окно хрущевки украсил яркий букет цветов. Сорокина медленно опустила кружку, ее губы непроизвольно растянулись в улыбке. Вскоре появился новый знакомый, и тоже с кружкой в руках. Он отпивал мелкими глотками горячий напиток, и без капли смущения разглядывал Яну. Девушкой мигом овладело приятное волнение, которое уже невозможно было скрыть.
– Ты кого там увидела? – не преминула поинтересоваться Людмила.
– Никого, – Сорокина тут же потупила взор.
Она закрутила колесико мышки, бессмысленно разглядывая ряды бесконечных таблиц. Яна изображала интенсивную работу, мельком посматривая на молодого человека.
Его лицо сегодня выглядело бледнее обычного, а волосы еще более растрепаны, чем вчера. Он ей напоминал Вилле Вало – солиста одной финской группы, в которого она по юности была влюблена. Совершенно ясно, что любовь приходит к нам через симпатию. В первую очередь, объект нас привлекает внешне. Однако, непонятно по какому принципу в сознании возникает тот самый образ – образ идеального партнера. Складывается ли он из окружения с самых ранних лет или с рождения заложен в генах? Но именно к такому: долговязому, худому, бледному – идеальному вампиру из готических фильмов – безотказно откликалось ее либидо.
Внезапно Сорокиной овладела тревога, но отнюдь не беспричинная. Казалось, еще мгновение, и позади появится силуэт девушки. Той самой, с кем у него вчера случилось свидание, и кому он подарил этот букет. Она подойдет ближе, обнимет его нежными руками и зацелованными губами начнет нашептывать что-то на ухо. Нет-нет. Яна этого не переживёт. Но мучительнее всего – ожидание.
Замерев в кресле, Сорокина продолжала смотреть. Парень по-прежнему был один. Он поднес кружку к стеклу, и пар вмиг оставил на окне мутное пятно. Внезапно в нем вырисовалось сердце, а на лице незнакомца заиграла обаятельная улыбка.
День прошел на подъёме. Теперь Яну мало интересовало происходящее в офисе. Она погрузилась в работу, с трепетом в груди посматривая на милое окно. Парень в нем, как и полагалось, исчез, но ближе к обеду появился вновь. Сорокина достала бутерброд, когда ее друг принялся что-то готовить. Девушка оттягивала время, следя за каждым его движением, как вдруг молодой человек возник с двумя тарелками в руках, полными спагетти. Он махнул головой, приглашая отобедать вместе. Яна с трудом удержалась, чтобы не ответить на приглашение. Лишь мысль о двухдневном знакомстве вовремя остановила Сорокину. Повар пожал плечами и скрылся из вида.
Девушка корила себя до самого вечера. Только офис опустел, Яна склеила скотчем четыре белых листа и схватилась за черный маркер. «Прости, мы просто совсем не знакомы!» – написала она. Прикрепив послание к крышке компьютера, Сорокина вновь с головой окунулась в схеммы. Она всерьез подумала, что спугнула юношу несговорчивостью, как тот появился вновь. На этот раз в его руках оказался кусок картона на котором довольно профессионально вырисовалась влюбленная парочка. Они сидели на скамейке, не в силах разомкнуть объятий. Челюсть Сорокиной от удивления потяжелела, а к щекам хлынула кровь. Чувства взаимны! Тяжелые оковы недоверия упали с сердца, открыв его для новой любви.
На следующее утро Яна проснулась заболевшей. Ее тело ломило, голова раскалывалась от боли, а электронный термометр с первой попытки показал жар выше 38-ми градусов. Первым делом Яна подумала о милом друге, что понапрасну прождет ее целый день. Вторым – набрала Людмиле и взяла трехдневный отгул. Однако три дня растянулись до недели. Доктора прописали антибиотики и много жаропонижающих. Днем девушка развлекала себя любимыми сериалами, а ночью неизменно думала о возлюбленном. Таблетки не помогали, вирус плотно засел в ослабленном усталостью теле. В ту ночь температура тела подбиралась к 40-ка, а парацетамол еще не начал помогать, когда Сорокина внезапно почувствовала объятия. Такие нежные, но в то же время хорошо ощутимые. Где-то между сном и бодрствованием Яна была уверена, что это именно ОН обнимает ее. Сходила ли она с ума, попала ли чудом в будущее? На эти вопросы не было ответа. Лишь одно было неизменным – он лежал позади нее, обнимая руками, прижавшись к ее спине. А затем поцеловал в шею, от чего по ее коже побежали мурашки. Так продолжалось три дня. Череда странных снов. Запредельно нежных, трепетных, граничащих с реальностью.
Лишь только Сорокиной стало лучше, она не выдержала и явилась на работу. Новый знакомый был рад ее появлению. Утром в четверг он пил с Яной кофе, а ближе к полудню пригласил ее на обед. Девушка вновь ответила отказом – она все еще не в форме для первого знакомства. Но парень не расстроился, напротив, он нарисовал новую картинку, полную смысла и трогательного романтизма. Они не спешили. Они ждали идеального момента для идеальной встречи. А быть может, их останавливал страх. И именно из-за него теперь каждый день казался недостаточно хорош для свидания, а влюбленные недостаточно готовы для знакомства.
Дождливая пятница стала исключением. Улицы зеленели, воздух полнился ароматом весенних трав, и даже полное грозовых туч небо ласкало глаз. Сорокина поняла, что по-настоящему влюбилась. Это необыкновенное чувство доверху наполнило ее. Именно оно сделало мир ярче, воздух ароматнее, а каждый грядущий день желаннее.
Удивительно и непостижимо, как возникает в нас столь сильное чувство. Кто решает, с кем и когда должна случится любовь. Реальны ли истории про шутника амура и его стрелы, или это проделки все того же мистера Брейна, что скрывается в черепной коробке и мнит из себя повелителя всего сущего. И даже если тайну загробного мира возможно хоть немного, но приоткрыть. То природа и законы любви до сих пор остаются неясными. Попытки ученых сослаться на химию, терпят крах в случаях любви на расстоянии. Биоэнергетики считают это чувство результатом слияния одной или нескольких чакр. Однако, ни один из подобного рода специалистов так и не смог их разъединить. По мнению нейробиологов, существуют различные типы любви, которые проявляются с помощью определенных гормонов. Любовь – это гормональный коктейль. Что ж, как последствие, вполне сойдет. Но что нам известно о причинах? Ведь, знай мы причины ее возникновения, мы смогли бы этим явлением управлять. А о причинах даже в самых последних трудах по психологи и нейробиологи вы найдете любопытную запись: ответа на вопрос о том, что такое любовь, просто не существует!
В эту пятницу они смотрели друг на друга дольше обычного. По стеклам накрапывал дождь, размывая очертания их лиц. Он не приглашал на обед, он просто наблюдал. Незнакомец, который теперь стал ближе всех остальных, терпеливо ждал. И когда на экране телефона высветилась заветная цифра 13, Яна схватила со стула плащ и выбежала из офиса. Преодолев лестницу, она толкнула тяжелую дверь и оказалась на узкой улочке. Всего несколько метров, и она у торца кирпичного дома. Судя по окнам – второй подъезд с кнопками домофона, из которого, по счастливому случаю, выбежали старшеклассники. Третий этаж и заветная дверь. Даже когда девушка отдышалась, ее сердце все еще пыталось вырваться из груди. Рука потянулась к звонку, и, замерев всего на мгновение, Яна нажала белую кнопку. В квартире раздался резкий звук, а Сорокина сделала шаг назад, готовясь увидеть любимого. Дверь не торопились открывать. Девушка прислушалась в надежде различить шаги, но в квартире было подозрительно тихо.
«Он не один? Играет со мной? Сейчас и выясним!»
Приятный трепет сменился волной гнева, и Яна снова нажала на звонок, продержав палец дольше обычного. Сердце разогналось за секунды, а в висках застучало. Внезапно справа от нее заскрипел замок, ручка опустилась, а в дверной щели появилось пухлое лицо соседки.
– Кого тебе надо, дочка? – подвязывая халат вопросила женщина.
– Здесь живет парень… Мой друг, – отчего-то засмущалась Сорокина. – Мы договорились пообедать вместе.
– Пообедать? – нахмурилась женщина.
– Да, вчера он пригласил меня, а сегодня не открывает, – неловко улыбнулась Яна.
– Видать ты квартирой ошиблась, поищи в другом подъезде своего друга.
– В другом?
– Не живет тут никто. Уж как три месяца пустует.
– Погодите… – замотала головой Яна. – Тогда в каком подъезде окна на наш офис выходят?
– На ваш офис только один подъезд. И это наш. Свезло так свезло. Нас ведь никто не спрашивал, когда строили этот ящик. Дневного света из-за вас не видать.
– Постойте, а этажом выше?
– Те хоть солнце видят, а у нас все кухни плесенью в вечной тени поросли, – гневно бросила женщина.
– Значит, он тут! Мой друг живет тут! Ну, парень темненький… Худощавый, – Сорокина в надежде подняла брови.
– Жил тут парень.
– Что значит «жил»?
– Жил да умер. Машина сбила на перекрестке. Я ж говорю, три месяца пустая квартира стоит, никто не покупает. Никому ведь не охота в вечной тьме жить. Тут солнце только на какой час появляется утром, а потом уходит на другую сторону и тю-тю…
– Нет, нет! Здесь живет человек! Я вижу его каждый день, понимаете? Вижу из окна своего офиса!
– Господи, да что ты заладила. Говорю же, нет там никого. А, если бы был, я бы первая узнала. Ключи-то у меня, дорогуша.
– Я не верю… Вы не в своем уме! – девушка приблизилась к двери и снова нажала на кнопку звонка.
Тот отозвался все тем же неприятным звуком, сквозь который послышался голос соседки.
– Это ты! Ты не в своем уме! Вот ключи, – женщина, звеня связкой, вышла на площадку. – Заходи, смотри!
Яна шагнула за порог совершенно пустой квартиры. Здесь ее встретил лишь строгий орнамент коридорных обоев. Озираясь по сторонам, она прошла на кухню. Осторожно ступая, Сорокина подошла к окну. Тому самому окну, из которого на нее смотрел парень из грез. Девушка медленно повернула голову, осматривая плиту и покрытую слоем пыли столешницу.
– Ну, что, убедилась? – раздалось со спины, когда Яну повело в сторону. – Эй-эй, ты чего?
Женщина вовремя подхватила полуобморочную, и, усадив ее на пол, принялась махать подолом.
– Скажите, а он рисовал? – обмякшими губами прошептала Яна.
– Было дело. Комиксы парнишка рисовал. Талантливый был, такой открытый молодой человек и веселый. Всегда с улыбкой, даже когда с трудом перебивался.
– А звали как? – Сорокина подняла полные слез глаза.
– Володька, – ответила соседка и тут же себя поправила, – Владимир Петров… – Словно отдавала дань уважения умершему.
Шокированная девушка вышла на улицу. Она не торопилась в офис. Мелкий дождь, отрезвляя, накрапывал на лицо. Все мысли спутались, а вместо цветущей любви возникла пожирающая душу пустота.
С тех пор Яна больше никогда не видела Володьку. Володьку Петрова, которого нет в живых, но который до сих пор живет в своей квартире. Вскоре она попросила передвинуть свой стол, ведь каждый раз, поднимая глаза, она невыразимо боялась. Боялась встретиться с ним взглядом.
Сорокиной хотелось верить, что Володя был первый и последний призрак, которого она видела. Однако, это оказалось не так. В различное время суток, в различных местах многолюдной Москвы то и дело появлялись странные люди. Такие, что не вписываются в общую картину. Те чудаки, что надолго замирают посреди суетливого муравейника. Одетые не по погоде. Смотрящие куда-то вдаль. Наблюдающие за жизнью и сопровождающие живых. Призраки, застрявшие в этом мире. Ушедшие, которые так и не поняли, что навсегда ушли.
Глава 5
Восьмой уровень
Женщина поднесла дрожащую руку ко вспотевшему лбу.
– Сколько вы вкололи гидрокартизона?
– Не волнуйтесь, Мария Павловна, достаточно. Никому кроме реаниматолога эти цифры ничего не скажут.
– Боже мой, он чуть не умер… Это моя вина, это только моя вина, – зашептала тетя Маша, вытирая от слез щеки.
Медсестра лишь недоверчиво покосилась, проверила капельницу и взглянула на циферблат наручных часов.
– Вы тут еще будете? Мне надо к другим пациентам, – безэмоционально вопросила она.
– Буду, – ответила Мария Павловна и накрыла руку Антона ладонью.
В ее ушах все еще стоял крик Харона. Он знал куда звонить, хотя, быть может, если бы позвонил прямо в неотложку, приехали раньше. На пару минут раньше, но все же. В таких ситуациях счет времени идет на секунды.
– Он на полу! Тело бесконтрольно дергается, глаза закатились, изо рта пена… – орал Михаил.
– Переверни на бок, вставь что-нибудь между челюстями, не дай им сомкнуться. Держи голову под наклоном, пусть жидкость вытекает. Он может задохнуться. Следи за языком, чтобы не завалился, – тараторила она, набирая свободной рукой скорую помощь.
Все как во сне. Час – словно пара минут. Нет, время совсем не постоянно, как пишут в учебнике по физике. Оно, пожалуй, одна из самых переменчивых величин. Время в томительном ожидании способно растягиваться, превращая минуты в часы, и сокращаться до мгновений, когда мы желаем остановить его вовсе.
– Что произошло? – в палату ворвался Васильев. – Он жив?
– Жив, как видишь! Слава богу, жив!
– Как? Как это случилось? – следователь присел к ногам Марии и обнял ее за колени.
– Адреналиновый шок, – затрясла головой женщина, – он чего-то сильно испугался. Резкий выход организма из состояния нормы, когда внезапно понижается уровень сахара в крови, и мозговой слой надпочечной железы выделяет гормон эпинефрин. Из-за него животный крахмал в печени превращается в животный сахар, таким образом компенсируя катастрофические потери ресурсов. Так мы переживаем шок. Но адреналин… Адреналин это крайняя мера со стороны организма. Его спонтанный выброс разгоняет сердце до жуткой тахикардии. Начинаются сильные приливы крови, что провоцируют в свою очередь неуправляемые судороги. Эти симптомы совпадают с теми, какие бывают у диабетика во время инсулинового шока, состояние пациента схоже с некоторыми формами эпилепсии. Поэтому когда меня спросили, что могло произойти, я не задумываясь ответила: он до смерти испугался.
Геннадий часто заморгал. Он явно ожидал другого объяснения, задавая вопрос.
– Мне очень жаль, – на выдохе произнес мужчина. – Когда он придет в сознание, мы обо всем узнаем…
– Когда, – ручьи слез по ее щекам потекли быстрее. – Никто не знает когда! Теперь он всю жизнь будет нуждаться в гормонах, поражение надпочечников необратимо. Но главное, разумеется, чтобы он пришел в себя.
Капитан полиции нежно взял ее за руку и вкрадчиво произнес:
– Маш, он вернется, он сильный…
– Нет, – она отдернула ладонь, – ты понятия не имеешь как там! Однажды… – ее голос на мгновение пропал. – Однажды я там была. Совсем недолго. Но мне хватило. И теперь я точно знаю: если Антон не вернется через три часа, мне нужно вытаскивать его оттуда. Так мы договорились. Еще тогда, в самом начале пути.
– Договорились это хорошо, – сглотнул Васильев, – только как он узнает ТАМ, что ЗДЕСЬ прошло три часа?
– Пока что нам удалось выявить два признака, по которым распознается время. Один это вода. Если она где-то протекает, то ее уровень будет постепенно увеличиваться. В их мире вода подчиняется тем же законам, что и в нашем.
– А если нет воды?
– Если воды нет, то примерно через три часа за живым на том свете начинают охоту. Душа, связанная с физическим телом, выглядит для обитателей астрала иначе. И одно существо чувствует подобных туристов быстрее остальных.
– Кто? – свел брови Васильев.
– Страж!
Палата погрузилась на время в тишину. Все это звучало для Генадия странно, если не сказать эфемерно. Однако, множество раскрытых дел в его арсенале при непосредственной помощи Колесникова заставляли верить и в астрал, и в стражей.
– Маш, ну хочешь я туда пойду!
Она посмотрела на него сквозь слезы.
– Я в стольких переделках побывал. У нас отличная подготовка и стрельба каждую неделю…
– Гена! – оборвала Мария Павловна. – Там не надо быть героем. Смелость только мешает. Чтобы выжить в том мире надо быть трусом. Осторожным трусом. Понимаешь? Здесь ты знаешь своего врага, видишь его в лицо и можешь застрелить, если придется. А там… Там твоим врагом могут оказаться воспоминания, души давно умерших дорогих тебе людей и даже ты сам. Все слишком непредсказуемо для человека неподготовленного психически и морально. Нам нужен опытный проводник, для кого астрал знакомое место.
Геннадий тяжело вздохнул и взглянул на монитор с бегущим зигзагом кардиограммы.
– А этот парень, у которого он был?
