скачать книгу бесплатно
(рассказ)
Когда я услышал голос матери, то прервал свой полет и остановился. Когда она заплакала я рванулся домой, и уже через мгновение оказался в квартире родителей. В этот раз я уже не осторожничал при входе, и с разгона влетел в нее через балкон, протащив занавеску до самой середины комнаты. Дома родителей не оказалось и только тихие женские голоса доносились из кухни. Две пожилые соседки, которых я когда-то встречал на земле, переговаривались у плиты. От них я узнал, что прошло уже три дня и наступило время похорон.
Мое грешное тело повезли на кладбище, и я ухмыльнулся:
– Как быстро пролетело время? А я даже и не заметил…
Конечно, я уже понимал, что со мной произошло и где я нахожусь в данный момент. Теперь я видел и то, что о чем говорили умные люди на земле – есть, и то, над чем мы частенько посмеивались – существует. Но это было только началом моего осознания, главное оставалось за гранью моего представления об этом мире. Вот и сейчас ухмыльнувшись своему удивлению, я вдруг понял, что здесь, в этом мире времени просто не было, оно осталось там на земле, чтобы отсчитывать людям дни и годы, отведенные им сверху…
* * *
На городском кладбище я быстро отыскал похоронную процессию с моим телом. С высоты птичьего полета сделать это было не сложно, да и к тому же в этот момент на нем находилось только две таких группы, которые соседствовали через пару рядов захоронения.
На небольшом деревянном постаменте, накрытым черной материей, стоял гроб с моим грешным телом. Рядом собрались родственники, а у изголовья покойного сидели мои родители. Людей было много и разглядеть каждого в лицо было нелегко. Кроме родственников и соседей были здесь и малоизвестные мне люди, с которыми я когда-то имел дело в бизнесе и, которые так равнодушно наблюдали за моим падением. Были среди них и недоброжелатели, и даже враги.
– Зачем? – Удивился я, отводя от них взгляд.
Совсем недалеко от моей могилы я заметил, как небольшая группа людей, оплакивала свое горе. Это была другая беда и другая трагедия. Вскоре я понял, что кто-то прощался с дочерью.
– Лизонька, доченька, – плакала женщина у ее изголовья.
Я приблизился к покойной и увидел девушку, которую недавно видел в морге. Во всем белом и с фатой на голове, она походила на невесту. Мои догадки развеяла ее мать, затянув грустную песню…
– Доченька – невеста! Красавица ты моя, что же ты наделала?..
Рядом эхом отозвался голос моей матери:
– Витенька, сыночек!..
– Доченька-а – красавица моя! – Звала женщина…
В воздухе, сливаясь с минорными звуками оркестра, летало человеческое горе, а над могилами прокатился непонятный гул. Он походил на отдаленные раскаты грома, и я осмотрелся. Небо было чистым, и только небольшая стая ворон кружилась над кладбищем. Гул повторился, и я заметил, что он стал громче и напоминал рев зверя. Он исходил откуда-то из-под земли, и я взглянул на могилу Лизы. Увиденное меня напугало. Грунт у ямы кипел, выдувая огромные пузыри. Лопаясь, они оставляли воронки и бугры. Что-то большое и сильное тревожило землю. Я отшатнулся от могилы, а за моей спиной кто-то заплакал. Я оглянулся и увидел Лизу, тело которой лежало в гробу. Провожающие, ничего не замечая, продолжали оплакивать покойницу, а мы, прижимаясь друг к другу, наблюдали за буйствами чудовища.
– Ты кто? – Приходя в себя, спросила меня девушка.
– Я Виктор, я такой же, как ты!.. Мы, Лиза, в другом мире, в другой жизни, – пытался объяснить я, а она, испуганная, продолжала:
– А это что? Это кто такой? Что происходит, я боюсь!
– Я не знаю, я сам здесь недавно. Видишь, это меня хоронят, – я указал на группу провожающих по соседству и заметил, что земля у моего захоронения оставалась в покое. Люди плакали, а у самой могилы ветер раскачивал красные ветки боярышника.
– Красный куст?! – Ухмыльнулся я, а Лиза запричитала:
– Я узнала его, я вижу его. Это то самое чудовище, которое преследовало меня еще там на земле. Я боюсь, Витя!
– Не бойся мы вдвоем, мы справимся, – успокаивал я девушку.
Рядом с нами прокатился звериный рев, а у моей могилы зазвучали трубы духового оркестра. Прощание с моим телом подходило к концу и когда гроб накрыли крышкой, я обратился Лизе:
– Ты постой здесь, а я сейчас – мне надо…
– Не уходи! – Взмолилась она.
– Я недолго, только попрощаюсь и вернусь.
Она закрыла лицо руками, а я придвинулся к своей могиле. Что-то обязывало меня проститься со своим прошлым, что-то заставляло меня проститься с телом. И когда гроб опустили в могилу, а присутствующие стали бросать землю на его крышку, я вошел в него. Это получилось быстро и легко, что я не успел осознать своего поступка.
В первый раз за это время я стал мертвым человеком…
Мне было неудобно в своем теле, и я удивился:
– Как я в нем помещался?
Оно мне показалось маленьким и тесным, и мне захотелось его оставить. С трудом я открыл веки и взглянул перед собой. Полная темнота окружала меня, и я даже не понял кто из нас это сделал.
– Это я или он? – Прошептал я, боялся разбудить покойника.
Мое положение было настолько необычным, что меня охватил ужас. Я дернул ногой, рукой и пошевелил пальцами. Они были чужими и совсем не слушались меня. Вдруг сверху донеслись звуки духового оркестра, и я пришел в себя. Я услышал рыдание матери и протяжные звуки автомобильных клаксонов.
– Это прощаются со мной, – догадался я и вдруг заметил, что говорю губами покойника.
Когда за стенкой гроба что-то зашуршало, я притих и прислушался. Рев зверя доносился совсем рядом и мной овладел страх. Я дернулся, но выскочить из тела не получилось. После второй неудачной попытки я запаниковал, а чей-то металлический голос произнес:
– Четырнадцать часов тридцать минут!..
Я вздрогнул, но вскоре догадался, что это были часы на руке покойника. По привычке я приподнял голову, чтобы взглянуть на циферблат, но стукнувшись о крышку гроба, я тут же ее опустил. Меня раздражала моя беспомощность и я бесполезно перемещал мертвые конечности в деревянном ящике. Вдруг я увидел свое тело со стороны. Оно лежало на боку, упираясь коленями в стенку гроба. Руки его безуспешно толкали крышку, а лицо было перекошено от страха.
– Вот так и сочиняют небылицы о живых мертвецах, – произнес.
Я вспомнил рассказы о том, как при эксгумации трупов, их частенько находили не в подобающих для покойников позах. Это служило поводом для пересудов о жизни и смерти человека, в частности о его пробуждении в могиле. Никому и в голову не приходило, что так души умерших прощались со своим телом. Кто-то, измученный болезнями, это делал спокойно, отдавая дань своей оболочке, кто-то бурно протестовал, жалея свое тело, а кто-то просто пугался, оставляя после себя страшную гримасу на лице, как я сейчас.
Вырвавшись из страшного подземелья, я цинично пошутил:
– Вот вам еще одна тема для рассуждения!
Уже через мгновение я наслаждался светом и свободой.
Пролетев большой круг, внизу я увидел уже знакомую мне группу людей. Прощание с покойницей подходило к концу и я, разогнав стаю ворон, опустился на землю, где и нашел Лизу.
– Не бросай меня. Мне страшно, – причитала она.
Она чувствовала это чудовище и от этого все время повторяла:
– Это он. Я его вижу, я боюсь!..
Когда зверь заревел снова, я предложил Лизе покинуть кладбище.
Она всхлипывала, и продолжала оправдываться:
– Я не могу, я будто привязана к нему.
Лиза была напугана, но оставалась стоять у могилы и ожидала своей участи. Она нервно потирала руки, а я заметил на ее запястье полупрозрачную нить. Она чуть заметно выходила из ямы и зловещим узлом крепилась у нее на руке. Нить то натягивалась, как струна, то провисала, то сильно дергалась, подталкивая девушку к могиле.
С каждой минутой это становилось заметнее, расстояние сокращалось и когда гроб с телом Лизы коснулся дна ямы, она закричала:
– Теперь держи меня крепче!
Я не понял просьбы, но все же уцепился за нее обеими руками.
Вдруг поднялся ветер, люди заплакали, а из могилы выскочил столб пыли и, превратившись в огромную лапу, потянулся к Лизе. В мгновение, она ухватила ее ногу и потянула к могиле. Лиза истерически закричала, а я изо всех сил пытался вырвать ее из лапы зверя. Силы были не равны и я, цепляясь за воздух, заметно проигрывал ему. У края могилы чудовище вдруг притихло, а я услышал, как совсем рядом кто-то читал молитву. Это был батюшка. Он отпевал покойника по соседству и часто просил Господа о помиловании его души. Зверь будто прислушивался к заклинанию священника и, одурманенный ладаном и святыми словами, отпустил ногу Лизы. Я воспользовался его замешательством и вырвал Лизу из его лапы. Раздался страшный рев, закричали люди, а мы с Лизой поднялись высоко в небо.
Уже сверху мы наблюдали за происходящим на земле.
У могилы Лизы началась неразбериха; люди кричали и плакали, заглядывая в яму. Кто-то упал в обморок, а кто-то ругал могильщиков, не подбирая выражений. Лиза не обращала на это внимания и парила у облаков. Я, оценив ситуацию, сразу нашел объяснение. При спуске гроба в могилу одна из веревок оборвалась, и он упал на дно ямы. От удара крышка гроба сдвинулась и через образовавшуюся брешь, было видно испуганное лицо покойной. Деревянный крест, приготовленный для надгробия, был сломан могильщиком, который упал на него, когда порвалась веревка. Один из присутствующих, потеряв сознание упал в могилу, а ветер стал задувать его могильным черноземом. Люди спасались бегством, а Лизина мать тянула руки к телу дочери.
– Да, – заключил я, – картина не для слабонервных…
Лиза равнодушно махнула рукой и сказала:
– Полетели отсюда. Я летать хочу!
* * *
Лиза была счастлива своему освобождению.
Она рассказывала мне всякую ерунду, задавала глупые вопросы и птицей кружилась в голубом пространстве.
Я поглядывал на нее и с улыбкой думал:
– Совсем ребенок!..
– Я уже не ребенок, – поспешила возразить Лиза, прочитав мои мысли, – мне скоро восемнадцать исполнится!
– Уже не исполниться, – поправил я ее и спросил:
– А, что случилось? Почему так рано, что привело тебя сюда?..
Вскоре я узнал, что Лиза была наркоманка, а передозировка привела ее сюда. Ее дальнейший рассказ мне был уже не интересен.
– А разве ты не знала, что наркотики опасны для жизни? – Перебил я ее пламенную речь, а она поспешила ответить:
– Ой, брось ты, Витя! Какая у меня жизнь там была – существование! Наркотики – вот жизнь! Уколешься и на все плевать. Все по кайфу и чудовище это, так – смешной барабашка!..
– Да. Красавица и чудовище! – Печально заключил я, понимая, что говорить больше было не о чем.
Я смотрел на Лизу и понимал, что борьба на кладбище была напрасной, сражение я проиграл – она давно была во власти Сатаны. И теперь в облике милой девушки он смеялся надо мной. Было понятно и другое, что пребывание Лизы в этом мире будет недолгим. Невидимая нить на ее запястье уходила вниз на землю и время от времени давала о себе знать, подтягивая поводок. Лиза этого не замечала, и продолжала рассказывать свои земные приключения, летая под облаками.
Я предвидел исход и, проводив ее взглядом, произнес:
– Бедная Лиза!..
Вдруг яркая вспышка осветила округу, а громкие раскаты грома прокатились по небу. Вокруг все потемнело и тяжелые облака поплыли над нашими головами. Повторный раскат грома прозвучал, как набат большого колокола и я услышал истерический крик Лизы. Она падала вниз, пытаясь руками удержаться за воздух. Падение становилось стремительным и через минуту Лизы не стало. Прогремел гром, а на земле страшным эхом отдалось рычание зверя. Тучи побежали быстрей и вскоре, через образовавшуюся брешь, стали пробиваться лучи солнца. Тучи стали легче и, поменяв цвет, превратились маленькие белые облака, на большом голубом небе.
Наступила тишина и я сказал:
– Ну, вот и все!..
Я передвигался в пространстве, а в памяти все еще всплывали фрагменты истории бедной Лизы. Сатана меня больше не пугал, я не был в его власти. Я уже был там, где грехи не совершают. Здесь, в этом мире за них приходилось расплачиваться. Я получил хороший урок для себя и уже понимал, что души людей надо спасать на земле при жизни, а не здесь, когда исправить уже ничего невозможно…
Андриановна
(миниатюра)
– Господи, что же теперь будет? – Думала Анастасия Андриановна, лежа в постели, – горе-то какое? – Убивалась она.
Сама-то она была лежачая, уже полгода не вставала с постели.
Болезнь и годы уложили ее в кровать, и она уже подумывала оставить этот мир. И все вроде у нее слаживалось хорошо; завещание написала, белье приготовила, даже пособороваться успела.
Но тут пришла беда, да еще какая. Дочка с мужем на машине разбились насмерть, а у них дети – девочке десять и мальчику восемь лет.
– Что делать? – Раздумывала Андриановна, глотая слезы.
– Это что же, детей в детский дом? А вдруг в разные приюты, а обижать будут?.. Как же они мои родненькие – сиротинушки?..
Полночи проплакала она – все слезы выплакала, а к утру свалилась с кровати. Так докрутилась в раздумьях, что и не заметила, как очутилась на полу. Что делать? Дома никого нет, соседка, что присматривала за ней, ушла домой и придет только утром, ну и поползла Андриановна к иконам по-пластунски. Благо тело еще помнило войну и ночные вылазки за линию фронта. Вот и пригодилось…
– Это поначалу тяжело, – подбадривала себя старушка, – потом ничего – привыкаешь…
Огонек в лампаде был ей как маяк, и она благополучно добралась до маленького иконостаса в углу спальни.
Мысленно перекрестилась и поднялась на локтях. Поблагодарила Богородицу и присела на коленях, а когда прочитала молитву, смогла встать на ноги и поцеловать святой образ Бога…
До рассвета она провела в молитвах, а когда в комнате посветлело, стала искать свою палочку.
– Выбросили, наверное, окаянные, – ругалась Андриановна, – думали бабка больше не поднимется…
К семи утра она уже оделась и отправилась к соседке.
Та открыла ей двери в ночной рубашке и обомлела…
– Андриановна! Ты ли это?..
– Ты мне, Петровна, это… Свою палочку одолжи, а то моя куда-то задевалась, – отвечала Андриановна, а соседка удивлялась:
– Ты это куда собралась?
– За внуками. Горе-то слышала у меня какое?
