скачать книгу бесплатно
«О Предки», – думала она в ту секунду, – «как же меня угораздило обронить накосник, расшитый тётушкой!»
Парень подошёл совсем близко к ведьме, так, что она даже могла разглядеть отражение своего растерянного лица в его левом тёмном глазу.
– Не забывай дышать, красавица, – он положил накосник на закрытую корзину в слегка дрожащих руках ведьмы и, пригнувшись, прошептал ей прямо в ухо, – моё имя – Креслав, и я буду ждать тебя у Студёного озера завтра вечером. Приходи, если хочешь, – отстранившись, он добавил, – и если не боишься, конечно.
Улыбнувшись краешком губ, он прошептал на прощание: «Красавица» и растворился в собравшейся вокруг гудящей толпе прохожих.
Изрезанная рунами дверь дома на окраине хоть и была старой, но закрывалась почти бесшумно, давая ведьме лишнюю секунду, чтобы перевести дух после быстрого шага. Парень с площади не на шутку перепугал её своей бледностью и своеволием.
Глубокий вдох.
Выдох.
Здесь она в безопасности, никто в здравом уме не сунется в дом колдуна без приглашения.
– Мун, ты дома? – тихо спросила она, стоя у порога, не решаясь войти.
Вдруг из дальней комнаты раздался грохот, кисло запахло дымом. Агена, громко ахнув, без раздумий бросилась на звук.
– Мун! – она замерла в дверном проёме, прикрыв рот и нос руками.
Колдун стоял посередине просторной комнаты в полном беспорядке: волосы всклокочены, дыхание сбито, а зрачки расширены настолько, что почти не видно радужки. Из всех шкафчиков повылетали ящики, сундуки распахнули крышки, а в воздухе плавно кружились, опускаясь, многочисленные листы бумаги – изобретение с Земель Самоцветов, на которых Тумун обычно писал свои талисманы.
– Гена! – Он расплылся в невинной улыбке, – Я… вообще не ожидал тебя увидеть сегодня! – В его глазах читалось явное замешательство, он правда был не готов принимать гостей, – А ты чего в обуви?
Агена бросила быстрый взгляд на свои ноги и ойкнула – действительно, она ведь даже не разулась, так сильно испугалась, что влетела в дом прямо в пыльных с дороги ботинках. Тумуну хватило этой секунды, чтобы жестом осадить все кружащие листки бумаги на пол и подойти к ведьме вплотную.
– Давай-ка выйдем отсюда, тут такой бардак, – нервно усмехнулся он, разворачивая ведьму за плечи. Она вырвалась из его хватки и с громким звяканьем серёг повернулась обратно.
– Тумун, что произошло? – Агена свела брови к переносице и упрямо посмотрела на Тумуна снизу вверх, сложив руки на груди.
– Я клянусь, я всё объясню, давай выйдем из комнаты, прошу тебя.
– Тумун, – уже менее требовательно произнесла Агена, но в ответ получила лишь молчание, колдун опустил взгляд в пол.
– Мун, да что с тобой такое? – она обеспокоенно обхватила его предплечья руками, силясь заглянуть в глаза.
Он слегка поднял голову, но из-за разницы в росте этого оказалось достаточно для Агены, чтобы убедиться, что его зрачки вернулись в нормальный размер. В голове у ведьмы пронёсся едва ли десяток воспоминаний, когда Тумун смотрел на неё словно провинившийся ребёнок.
– Аген, мне страшно.
– Конечно страшно, я тоже испугалась, когда услышала грохот, и вообще… – ведьма осеклась на полуслове, – ты ведь не про сейчас говоришь, да?
– Не про сейчас, – согласно покачал головой Тумун, – моё колдовство выходит из под контроля. Я не знаю, что с этим делать, я пугаю самого себя. – Он говорил медленно и тихо, – Я так устал от тревог за деревню, я устал быть слугой Смерти. Я очень хотел стать сильнее, чтобы освободиться от её указки, учился и практиковался в магии каждый день, ты это знаешь. – Его глаза наполнились слезами, брови болезненно изогнулись, а голос стал совсем тихим, – Но теперь я так боюсь себя. Я так боюсь навредить людям. Я ужасно боюсь сделать больно тебе.
– Мун… я, – Агена потянулась к его лицу, чтобы стереть со щеки дорожку одной единственной слезинки, сорвавшейся с ресниц колдуна, но он остановил её руку на полпути, схватив за запястье.
– Не надо, не трогай их, – угадав то, что она собиралась сделать, предупредил колдун, – ты знаешь, слёзы впитывают магию.
– Но во мне она тоже есть, мне не опасно…
– Не теперь.
– Но тебе ведь больно, – настаивала она на своём.
– Нет, всё, я не плачу, перестань, царевна, это от усталости глаза слезятся, я в порядке.
Взгляд ведьмы с полминуты метался по лицу друга, которое с каждой секундой становилось спокойнее и собраннее. Наконец, выровняв сердцебиение и выдохнув, Тумун твёрдо заключил:
– Надо писать дяде.
Агена согласно кивнула.
– Да, дядюшка Матвей что-то придумает. И мы со всем справимся. Но сначала давай всё-таки приберём в той комнате.
– Ну нет, Тихон всё равно тут больше не живёт, поэтому беспорядок потерпит до вечера, – Тумун невольно улыбнулся нахлынувшим воспоминаниям и за плечи повёл ведьму к выходу, – да и проветрить его от чар тоже не помешает.
…
Шесть лет назад.
От звонкого крика первого утреннего петуха рука Тумуна дёрнулась и стеклянная чернильница покатилась на пол, расплёскивая содержимое по досчатому полу.
– Чёрт!.. – мальчишка мысленно дал себе по губам: дядя запретил вспоминать нечистых вслух, – Всё разлилось… – Перемазанными пальцами он вернул чернильницу на своё место на столе. Такое пятно оттереть полностью не получится уже никогда.
Из-за большого сундука с одеждой раздался хриплый смех.
– Не смешно вообще-то, если бы она разбилась, нам бы обоим влетело от дяди.
– А так влетит только тебе, за пятно, ха-ха-ха, – не унимался дух.
Обучение новому ремеслу давалось тринадцатилетнему Тумуну со скрипом, знаний было много, он пытался впитать их все, но от теории без практики толку было мало. Дядя пока не брал Тумуна с собой проводить обряды, настаивая на первоочерёдное изучение всех возможных талисманов против разных нечистых, но мальчишка яростно рвался погрузиться в полный магии мир целиком.
Сложнее, чем изучение бесконечных рун, было лишь одно испытание – подружиться с домовым. Этот возмутительный дух подшучивал над Тумуном, сколько тот себя помнил, и всегда будто бы радовался его неудачам. Ночами Тихон вопреки своему имени громко топал по дому, занимаясь своими делами, а днём безудержно храпел где-нибудь за печкой или под сундуками в комнатах.
– Тумун? – Из соседней комнаты послышался бодрый голос дяди, видимо, встал он уже довольно давно, – Всё в порядке?
– Аээ… да, дядя Матвей, – Тумун в панике пытался впитать бумажками чернильную лужу, медленно ползущую по полу, пока дядины шаги приближались к его комнате, – всё в порядке, честно, только не входи!
– Чем таким ты там занимаешься? Да ещё и в такую рань… – Матвей замер перед закрытой дверью, слушая копошение племянника.
– Ладно, – Тумун тяжело вздохнул, смирившись с неизбежным нагоняем, – только обещай сильно не ругаться, хорошо?
Дверь бесшумно отворилась, и на пороге появился слегка лохматый Матвей с беспокойством, читающемся на лице. Это беспокойство моментально сменилось улыбкой, когда он увидел Тумуна, с синими от чернил руками, и такие же синие доски пола.
– Я думал, ты тут каким запрещённым колдовством балуешься, а ты решил добавить ярких красок в эту комнатку, – дядя смеялся так сильно, что в уголках его глаз выступили слёзы, и даже Тумун расслабился, бросив бумажки в безнадёжно сильно пропитавшую пол лужу.
– Эй, ты что, даже не накажешь его? – Хриплый голос недовольно заворчал из-за шкафа, – Я не буду это оттирать, вот уж дудки!
– Ладно тебе, Тихон, ворчать, – Матвей отмахнулся на не унимающегося домового, подавая руку всё ещё сидящему на полу племяннику, – давай, собирайся, помощь твоя нужна.
– Помощь? Моя? – глаза Тумуна загорелись от предвкушения, неужели дядя наконец решил взять его с собой проводить ритуал?
На ритуал дядя тогда его так и не взял, зато дал ещё больше книг на изучение. А к вечеру пятна на полу уже не было. Несмотря на напускное ворчание, Тихон делал своё дело – ухаживал за домом безукоризненно.
Сейчас его помощь очень бы пригодилась, да вот только хозяин из нынешнего колдуна вышел никакой. Оттого и домовой ушёл вместе с дядей. Пусть без постоянного дома, в вечных странствиях, зато с привычным человеком, которому не чужды порядок и уважение к его труду.
…
– Да куда ты такими огромными буквами, Мун! Бумаги совсем не жалко тебе?
Сидя на пороге двери дома колдуна, ведьма с интересом наблюдала за письмом друга. Его грубые от вечного колдовства пальцы держали перо уверенно, а почерк был размашистым и твёрдым.
Из них двоих Тумун был обучен грамоте больше – его колдовство лучше работало, когда было подкреплено словом на бумаге. С тех пор, как дядя Матвей забрал его на обучение не было ни дня, чтобы Тумун не брал пера в руки.
– Нет, не жалко. Если писать совсем мелко, то дядя ничего не разберёт, – ответил колдун, не поднимая головы. Его кудрявая чёлка спадала на глаза, и ему приходилось откидывать её раз за разом.
– А ты пиши разборчивей, выводишь какие-то закорючки, разве ж это буквы?
Старая ведьма Велена учила маленькую Агену исключительно простому алфавиту – маленькие угловатые значки, не соединённые линией, они были легки для запоминания и также легки для понимания. Почти все книги и дневники предшественников ведьмы писались именно такими буквами и передавались от ведьмы к ведьме уже почти полтора века.
Тумун же знал каллиграфию, умел читать её и писать на ней. Каллиграфией можно было написать слова, не отрывая руки от бумаги. В обычных письмах текст, написанный каллиграфией, оставался обычным текстом, но написать его было сложнее, и прочитать тоже. Зато в талисманах он становился сильнее, потому что писался единой линией, неотрывно.
– Конечно буквы, что за вопросы, недоверчивая царевна? – Тумун поднял голову, чтобы посмотреть на сидящую рядом Агену с лукавой улыбкой, – Вот же, гляди, они похожи на те, которые умеешь писать ты, только кругленькие.
Ведьма попыталась разглядеть в витиеватых словах на бумаге смысл, но получилось из рук вон плохо и она удручённо вздохнула.
– Надо будет научить тебя как-нибудь каллиграфии, – пробормотал колдун, возвращаясь к письму. Агена, опираясь щекой на кулак, продолжила наблюдать за танцующим по бумаге пером.
«Дорогой дядя Матвей,
Надеюсь, письмо найдёт тебя в добром здравии и хорошем расположении духа.
Как ты поживаешь? Как проходят твои странствия? Нашёл ли ты себе новый дом или планируешь вернуться в нашу деревеньку? Непременно будем ждать от тебя вестей.
Помним, что ты просил не писать без особой надобности, но сложившаяся ситуация того требует – в деревне большое горе. Три дня назад мы с Агеной не успели спасти Николу, что из купцов. Неведомо, то ли талисман Агены был слаб, то ли мой наговор оказался слишком силён, но мужика спасти не удалось.
Староста угрожает нам расправой в случае, если в деревне от колдовства погибнет ещё хоть кто-то, хотя, признаться честно, я всем нутром чувствую, как Смерть гуляет где-то совсем рядом, и будут ещё невинные жертвы.
Мои практики проходят хорошо, даже слишком. Боюсь, ещё немного работы в таком темпе и я буду опасен не то, что для деревни, но и для самого себя. Что делать – ума не приложу.
Ежели есть у тебя какой совет для нас, ответь, прошу. Нам очень нужна твоя помощь.
Скучаем, любим и ждём,
Твой племянник Тумун
и Агена».
Глава 4.
– Сколько придётся ждать ответ? – Агена плелась за Тумуном по узкой тропинке.
– Я думаю, правильным вопросом будет «а дойдёт ли вообще это письмо до дяди?». Я отправил его туда, куда дядя мог направиться после последнего письма месяц назад, – Тумун шёл, уворачиваясь от тонких берёзовых ветвей, норовящих погладить его по макушке, – отправлять без адреса слишком ненадёжно.
– М-да, попали мы конечно с тобой, – протянула ведьма в ответ.
Тумун вздохнул и ответил, усмехнувшись:
– Да нет, царевна, не «мы», а только я, – он остановился на развилке у большого дуба и поднял голову к его пышной кроне, – это была моя прихоть – научиться возвращать невинно погибших с того берега. Видимо, пора остановиться, пока из-за меня не пострадал ещё кто-то. – Через пару секунд он добавил, – ты, например, или Меон.
– Вот только не надо мне здесь приносить себя в жертву, – Агена закатила глаза, скрестив руки на груди, – кому-кому, а Меону причинить вред способна разве что сама Смерть, и ты прекрасно это знаешь. Что до меня, – добавила она с меньшей уверенностью, – со мной тоже всё будет в полном порядке. В конце концов, у меня есть ты, Меон и знания из книг тётушки.
– Ни Меон, ни тем более тётушка Велена, не смогут ничего сделать против угроз деревенского старосты, ты же знаешь? – Колдун повернулся к ведьме лицом, отзеркаливая её уверенную позу.
– В таком случае у меня всё ещё остаёшься ты, – и прежде чем Тумун успел возразить, она добавила, – а у тебя есть я. И мы с тобой вместе всё что угодно преодолеем.
Агена была на два года младше и почти на целую голову ниже, но её слова звучали убедительно, а маленькая ладонь, возложенная на плечо в знак поддержки, будто придавала этим словам вес. В этот момент Тумуну взаправду показалось, что нет никаких нерешаемых проблем, и что им с Агеной даже высокие Горы Самоцветов будут по колено, если они будут идти рука об руку.
– Ладно, убедила, – Тумун расплылся в улыбке и, закинув руку Агене на плечи, повёл её в сторону соснового бора.
– Куда ты, нам в другую сторону! – звонко рассмеялась ведьма, обрадованная сменившимся настроением друга.
– Пойдём на Озеро, русалок шугать! – выдал он, заливаясь смехом в ответ.
Студёное озеро прозвали так деревенские старики. С давних времён лес не пускал к нему случайных прохожих, а местный леший водил простой люд за нос, заставляя кругами бродить по чаще, а потом возвращаться обратно к деревне. Здесь почти не было животных – лишь редкие птицы строили свои гнёзда в ветвях вековых елей с необъятными стволами. Даже шишиги (прим.: в славянской мифологии – лесное или болотное существо, пугающее путников) здесь давно не водились, предпочитая более людные места.
Озёрная гладь сверкала таинственным серебром, а вода была такой холодной, что стоя на берегу, ресницы покрывались инеем, а изо рта шёл пар даже в самые жаркие летние дни.
Вокруг Озера ходило много легенд, но самая знаменитая – о том, что в нём издавна топились молодые девушки, насильно выданные замуж за нелюбимых. В эту историю, безусловно, никто не верил всерьёз, однако русалок там и правда жило много.
Подойдя к берегу по шуршащей гальке, Тумун поднял один камень и запустил так далеко, как только мог. Раздался короткий всплеск и всё стихло. Вдруг по воде пошли круги – сначала маленькие, потом они становились шире, расходясь от места, куда камень упал. Волны становились больше и больше, заливая берег и грозясь залиться и колдуну в ботинки. Он отступил на пару шагов и почувствовал, как Агена вцепилась в его руку своими двумя.
– Зря мы сюда пришли, – прошептала она взволнованно, – думаешь, Дана нас по головке погладит за то, что воду мутим ей тут?
– Будет тебе, Агена, – Тумун склонил голову в её сторону, – давно мы её не навещали, может хоть сегодня… – Над водой, с большим всплеском, появилась голова, – навестим.
Дана. Мать Вод. Хранительница Студёного озера. Как её не называли, суть оставалась единой: она – первая и старшая русалка в Озере. Её прямые светлые волосы струились блеском от солнечных лучей, а синие губы были недовольно поджаты.
– Кто посмел бросать камни в мои владения? – Её глубокий голос прокатился над водой и зашуршал по гальке на берегу, долетая до стоящих друзей.
– Привет, Дана, – Тумун сделал смелый шаг навстречу русалке, – как поживают твои подопечные?
Полуслепые рыбьи глаза уставились на колдуна, различая его среди неподвижного пейзажа. Жабры на шее перестали вздуваться, а лицо приобрело спокойное выражение.
– Ах, это ты, нахальный мальчишка, – улыбнулась Дана, обнажая клыки и откидывая волосы за спину, – чего пожаловал?
– Да так просто, – Тумун протянул руку стоящей поодаль Агене, которая тут же за неё ухватилась, сделав пару осторожных шагов ближе к воде, – мы с Агеной решили… – Русалка издала громкое фырканье, перебив колдуна.
