Измена. Никогда не прощу

Нет времени ждать полгода.

Юлька сегодня правильно сказала, что я молодая и здоровая девушка.

Да у меня было два сложных периода и оба пришлись на мою беременность. В первый раз я перенервничала из-за защиты диплома. Тогда я не знала, что была беременна. Страшную новость мне сообщили уже в больнице, когда прямо из института привезли с кровотечением. Второй выкидыш случился из-за внезапной смерти любимой бабушки.

Почему со мной всё это произошло?

Я же хотела малыша! Каждой клеткой хотела, но потеряла.

Мы с мужем потеряли.

Дважды.

Он тоже очень хочет детей. Именно поэтому Данил не пускает меня на работу, говорит, что там сплошной стресс, а мне нельзя нервничать, нужно больше отдыхать и готовиться к беременности.

Как же всё сложно.

Был бы у нас ребенок, я бы спокойнее себя чувствовала. Данил стал бы больше времени проводить дома, я бы чувствовала его поддержку, а не вот эту постоянную пустоту и холодок сомнений.

С каждым днем я всё больше беспокоюсь, что однажды Данил просто развернется и уйдет к другой. К той, которая нарожает ему здоровых и красивых детей. Я много раз пыталась отогнать эту мысль, но она словно застряла в голове, не давая покоя. Мы ведь вместе уже несколько лет, всё должно быть понятно, стабильно. Но это тревожное чувство не отпускало.

– Я сейчас ослепну от блеска, – вдруг услышала я за спиной тихий, чуть хрипловатый голос Данила.

Я вздрогнула, не ожидая, что он так близко.

Он обнял меня сзади, и я почувствовала его дыхание у себя на шее. Это всегда вызывало во мне целую бурю эмоций. Данил знал, как действует на меня, и умело этим пользовался.

– Ты решила устроить генеральную уборку? – спросил он с легкой усмешкой.

– Боже мой, ты меня напугал, – прикрыв глаза, выдохнула я.

Я настолько глубоко погрузилась в размышления, что не услышала, как он подошел.

– Прости, я не хотел, – пробормотал он, прижимаясь ко мне еще крепче.

Его губы скользнули по моей шее, оставляя легкие, едва ощутимые поцелуи. Но даже такие мимолетные прикосновения вызывали дрожь, пробегающую по моему телу.

– Ты какая-то напряженная. Всё в порядке? – спросил он, касаясь моего подбородка, заставляя повернуться к нему лицом.

Я взглянула на мужа и невольно оценила его с ног до головы. Данил вышел из ванной, едва обернув вокруг бедер полотенце. Вода стекала по его телу каплями, блестела на загорелой коже, будто подчеркивая каждую линию его рельефных мышц.

Я не могла отвести взгляд.

Широкие плечи, мощные руки, кубики на прессе… Я всегда терялась, когда видела его таким.

И он прекрасно знал, какое воздействие на меня оказывал.

– Да, – я наконец выдавила из себя, моргнув, чтобы отвлечься от его вида. – Просто день был сложным.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, его взгляд был глубоким, темным, с лёгкой искрой, которая всегда заводила меня. Это словно вызов – смогу ли я устоять перед магнетизмом? Его зрачки были расширены от возбуждения, и я почувствовала, как внутри меня зародилась дрожь, пробежавшаяся по телу волной. Ощущение его дыхания на моей коже заставило меня замереть.

Казалось, время остановилось, а между нами существовало только это мгновение.

Он нежно провел пальцами по моей щеке, и это простое прикосновение будто вытягивало из меня все тревоги, всё напряжение, которое скапливалось в течение дня.

– Ты – самое важное в моей жизни, – тихо сказал он, его голос стал каким-то глубоким, будто доходил до моей души.

От этих слов сердце начало биться быстрее.

– Правда? – сама не заметила, как голос чуть дрогнул.

Глупо, наверное, снова сомневаться.

Данил медленно кивнул, и в его взгляде мелькнула странная смесь нежности и решимости. Он наклонился ко мне, и я почувствовала его дыхание у самого уха.

– Я всегда буду рядом, слышишь? Ты моя женщина, Лиз. Моя жена. Я никому не позволю разрушить нашу крепость. Даже тебе самой.

Эти слова прозвучали как угроза, замаскированная под обещание, и я невольно застыла.

Муж наклонился ко мне и нежно коснулся губами шеи. Поцелуями он разжигал огонь страсти внутри меня. Толпы мурашек пронеслись по моей коже, когда его руки скользнули вниз, мягко, но уверенно, зная все мои уязвимые точки.

Сердце начало колотиться сильнее, и я почувствовала, как моё тело отзывается на каждое его прикосновение.

Данил посмотрел на меня, и в уголках губ мелькнула полуулыбка.

– Иди сюда, – он наклонился и поцеловал меня – его губы были такими сладкими, такими родными.

Это был не просто поцелуй, это было что-то большее – словно весь мир на мгновение сжался до наших тел.

Его руки и губы были повсюду, а касания уверенными и медленными, будто нарочно подчёркивали его силу.

Его власть надо мной.

– Ты сильно напряжена, – легонько прикоснувшись пальцем к моему подбородку, он заставил посмотреть ему в глаза. – У нас обоих был тяжелый день. Давай расслабимся вместе?

Его голос был спокойным, обволакивающим.

– Давай. Как будем расслабляться? – я попыталась включиться в его игру, хотя разум всё ещё сопротивлялся этой лёгкости.

Данил провёл пальцами по моим волосам, медленно и уверенно, его взгляд был полон скрытой страсти. Он приблизился ещё ближе, его дыхание стало горячее, а голос – тише, почти интимным.

– У меня есть одна идея, – прошептал он с лёгкой улыбкой.

Его голос прозвучал как предложение, от которого невозможно отказаться. Он потянул меня за собой в спальню, и я позволила себе расслабиться, хотя мысли всё ещё роились в моей голове.

Я смотрела на мужа, ощущая, как его руки ласково скользят по моей талии. Каждое прикосновение было как ток, разгоняющий кровь по венам. Он был рядом, я видела это, чувствовала… но почему-то где-то глубоко внутри всё ещё оставалась маленькая искра сомнения.

Глава 6

Стоило нам зайти в спальню, Данил внезапно обхватил мое лицо двумя руками и впился в губы страстным поцелуем. Нагло и горячо по-хозяйски ворвался языком в мой рот. Я, не задумываясь, сдалась его напору и ответила с той же страстью, зарывшись пальцами в его волосах.

Хотелось забыться с любимым, вырвать с корнем из памяти все сомнения.

Он мой.

Целиком и полностью мой.

– Как же я соскучился по тебе, – хрипло в губы прошептал он.

– Я тоже.

У нас был сложный период, пора наверстывать упущенное время.

Новый жаркий поцелуй отрубил способность логически мыслить. Мы превратились в безумцев, которыми овладела необузданное желание.

Страстные объятия и жаркий поцелуй, вкус его губ сводил с ума, наши языки жадно переплетались.

Данил расстегнул мою рубашку и смял грудь. Затем он рывком раздел меня, ловко расстегнул лифчик, тот полетел следом за рубашкой, поцеловал в губы и медленно прошелся поцелуями по шее, покусывая, подсасывая кожу. Он медленно спустился к груди. Я зарылась в его волосах, запрокинув от удовольствия голову. От легкого укуса за сосок я от неожиданности вскрикнула, но он тут же облизал его и аккуратно втянул в рот.

С моих губ сорвался стон, а в трусиках моментально стало влажно.

Я горела от возбуждения, мне нравилось всё, что он делал. Данил сбросил полотенце, положил меня на кровать, снял с меня штаны и трусики.

В его глазах горело нетерпение.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал он, обжигая мою кожу дыханием, а затем и поцелуями.

Мной овладело ни с чем не сравнимое желание, превращаясь в нестерпимый жар.

Я спустилась руками к шее, провела по его плечам и начала путешествовать по его груди, он тихо простонал мне в рот. Я смело гладила его торс, а он, словно обезумел, тискал, мял мое податливое тело.

Я лежала под ним и тонула в настойчивых ласках и сладких поцелуях. Данил отстранился и посмотрел на меня сверху затуманенным взглядом.

– Какая же ты красивая, Лиз, – он поцеловал грудь, – я скучал, – пробормотал он, втянул в рот сосок, и я простонала от наслаждения.

Затем он перешел на второй сосок, а кончиками пальцев прошелся по животу и ниже… погладил лоно и посмотрел на меня потемневшими от возбуждения глазами. Он подтянулся выше ко мне и прижал сверху.

– Хочу тебя, – он прикоснулся к горошинке наслаждения и простонал от осознания, как быстро меня завел.

– Ах-х-х, – всхлипнула я и откинула голову назад.

– Уже готова для меня. Моя жадная девочка, – пробормотал он, и его умелые пальцы пришли в движение.

Я не сдержала новый стон.

– Хочешь меня? – спросил он.

– Хочу, – протяжно ответила я и почувствовала горячую головку возле входа. Он медленно провел между складочками, дразня и смешивая наши соки желания.

Меня окутывал его умопомрачительный аромат, и я тонула в его серых омутах.

– Меня уже трясет от возбуждения, – хрипло прошептал он и, глядя в глаза, толкнулся внутрь.

– А-а-ах… – я задохнулась от острой вспышки удовольствия.

Наши стоны перемешались в глубоком страстном поцелуе. Он не спешил и дал мне привыкнуть к себе, плотно обхваченный в кольцо внутренними стенками лона.

– Какая же ты узенькая. До сих пор, – новый поцелуй. – Как же хорошо в тебе… – он обнял ладонями лицо и хрипло прошептал: – Ты моя, Лиза. Только моя!

В голосе послышались ревностные нотки.

Дыхание Данила обжигало кожу. Он смотрел на меня, а в его глазах горела дикая смесь страсти и чего-то темного, неведомого.

Он ждал подтверждения.

– Да! Твоя-я, – ответила я.

Муж удовлетворенно выдохнул и снова толкнулся. С новыми поступательными движениями мы оба потерялись в острых чувствах, прикосновениях, жгучей страсти.

Все мои страхи и сомнения вспыхнули, превратились в пепел и развеялись. Наши языки переплетались в диком танце, разжигая пламя желания, дыхание смешалось, стало одним на двоих, горячим, тяжелым. Сердце отбивало бешеный ритм, кровь кипела, разгоняя лаву по венам.

Он нарастил темп, и входил, задевая точку внутри, и каждый раз прикасаясь к ней, вызывал во мне всхлипы, стоны, а за тем и крики от наслаждения. Я извивалась, дрожала, судорожно хватала ртом воздух, превратившись в единый сгусток чувств. Перед глазами всё искрилось, а просторная спальня уменьшилась до кровати и наших сплетенных тел в единую чувственную плоть.

Его руки жадно скользили по моему телу, точно зная, где прикосновение могло взорвать меня изнутри. Я прижалась к нему, ощущая под ладонями напряжённые мышцы его спины, его силу.

– Моя девочка… любимая… шикарная, – шептал он между толчками, и я сильнее сжала его внутри, от чего вызвала низкий протяжный стон.

Он входил в меня сильнее, быстрее, зафиксировав на одном месте, подталкивал к пику блаженства.

– Дань, не останавливайся, пожалуйста, – простонала я.

– Не дождешься, милая… хочу тебя… какая же ты сладкая… невероятная… моя-я.

Каждое его слово откликалось внутри и пробуждало древние, давно забытые первобытные инстинкты. Он неумолимо быстро двигался во мне, а я отдавала ему всю себя и растворялась в пароксизме страсти.

Данил опустил руку между нами, притронулся и слегка надавил на тугую жемчужину, из меня вырвался стон. Он умело разжигал во мне пожар и заполнял собой каждую молекулу в теле. Я отчаянно хотела, чтобы он не останавливался.

Всё стало слишком интенсивным.

Невыносимым.

Любимый беспощадно брал меня, а я отдавалась ему без остатка. Мной владело дикое желание, я себе уже не принадлежала.

Мое тело задрожало под ним.

– Давай, родная. Вместе, – хрипло прошептал он, врываясь в мое тело.

Я, словно по команде, взорвалась, и меня закружило в урагане ярких ощущений.

– Ах-х, Дань! – я в крике изогнулась, впиваясь ногтями в его спину, чувствуя, как тело прошивают изумительно сладкие судороги.

Через пару глубоких и сильных толчков пространство спальни наполнил низкий рык и тихий стон, перемешанный с моим именем. Внутри дрогнула напряженная плоть, и выплеснулись струи горячего семени.

Тяжело дыша, он прижался ко мне лбом и медленно выдохнул. Его спина покрылась испариной, а сердце отбивало бешеный ритм. Он нехотя вышел из меня, лег рядом, подтянул к себе и обнял. Лежа на его груди, я медленно возвращалась из состояния нирваны.

Мы лежали в темноте, только слабый свет луны пробивался сквозь полуприкрытые шторы. Я была на грани сна, когда вдруг услышала его голос. Низкий, чуть хриплый, и… ревнивый.

– Только попробуй когда-нибудь уйти от меня, – он неожиданно проговорил сдавленным тоном с нотками угрозы. – Найду тебя и верну. Свяжу, если потребуется. Заставлю остаться, что угодно сделаю.

Его горячие слова обжигали, и я не знала, что сказать.

Я повернулась к нему и встретилась с глазами, в которых отразился тот самый страх.

Страх потерять меня.

– Данил, я не собираюсь никуда уходить, – мягко ответила я, чувствуя, как напряжение, собравшееся в его теле, волнами передавалось мне.

– Я не переживу этого, Лиз, – его голос стал ещё тише, будто каждое слово давалось с трудом. – Ты единственная, кого я люблю.

Его голос был тихим, но в этих словах чувствовалась такая глубина, что они прозвучали как приговор.

Он прижал меня к себе крепче, словно боялся, что я исчезну в любую секунду.

– Если тебя не будет в моей жизни… Я просто не смогу.

От его признания меня охватила волна сильнейших эмоций.

До мурашек.

Я давно хотела услышать что-то подобное от мужа, и прямо сейчас я пребывала в легком шоке.

Дождалась.

Настолько откровенные слова и чувства.

Но почему сейчас?

– Я тоже тебя люблю, – прошептала я, пытаясь найти ответы в его глазах, но не находила ничего, кроме ревности и страха.

Его дыхание стало тяжёлым, напряжённым, а руки, которые только что были такими нежными, сжались на моей талии, словно не хотели отпускать.

Я смотрела на него и не верила ушам.

Неужели он правда боится, что я уйду?

Это я всегда боялась, что он уйдет от меня! Что посчитает меня какой-то бракованной, той, которая не сможет родить ему детей. А он так мечтает о семье, о продолжении рода.

– Ты никуда не уйдёшь от меня, – продолжал он, его голос был полон решимости. – Я никогда не позволю тебе уйти, слышишь? Даже не надейся! Ты моя, Лиз.

– Данил, я… – я не знала, что сказать.

Слова застряли где-то в горле, смешанные с волнением.

Он привлёк меня ближе к себе, и я почувствовала, как его тело напряглось.

Мы лежали рядом, но ощущение непонятной тяжести нарастало.

Почему он вдруг заговорил о том, что я могу уйти? Я ведь не собираюсь.

Неужели что-то произошло, о чём я не знаю?

– Ты никогда не думала… – он остановился, его голос дрогнул. – Что могла бы быть с кем-то другим? – он посмотрел мне в глаза, в них было что-то, что я не могла прочитать.

Сердце замерло, а в голове вспыхнуло множество вопросов.

Глава 7

Я проснулась в необыкновенном состоянии спокойствия. После вчерашнего разговора с Данилом, казалось, что все тревоги растворились. Его слова, полные любви и страсти, без устали прокручивались в моей голове.

Мысли о будущем больше не вызывали прежнего беспокойства, и прямо сейчас я была уверена, что всё у нас будет хорошо.

Я повернулась на бок и посмотрела на мужа. Он ещё спал, его грудь мерно поднималась и опускалась, а лицо было спокойным и расслабленным.

Глядя на него, по телу разливались нежность и тепло.

Мы будто находились в своем идеальном маленьком мирке, в котором нет места страхам и сомнениям.

Но идеальная картинка начала трещать по швам буквально через несколько минут.

Я встала, стараясь не разбудить Данила, и пошла на кухню готовить завтрак.

Легкой бабочкой я порхала по кухне, будто скинула тяжелый груз недоверия.

Но когда я вернулась в спальню, держа в руках кружку кофе, поняла, что атмосфера в спальне изменилась.

Данил уже проснулся и сидел на краю кровати, с телефоном в руке. Его пальцы нервно скользили по экрану, а глаза бегло читали сообщение.

Странно.

Обычно муж принципиально игнорировал мобильник по утрам, предпочитал начинать день с душа и завтрака.

– Доброе утро, – сказала я, пытаясь не придавать значения тому, что увидела. Но в моем голосе прозвучала легкая неуверенность.

Данил резко поднял голову и на мгновение замер. В его глазах промелькнуло что-то неуловимое, но уже через секунду он натянул привычную улыбку.

– Доброе, – его голос звучал так, будто ничего не произошло. Он отложил телефон на тумбочку и встал. – Как спалось?

А телефон-то положил экраном вниз…

– Хорошо, – ответила я, приподняв брови. – А тебе?

– Тоже, – он подошел ко мне и обнял.

Объятия Данила были теплыми, но мне почему-то показалось, что он немного напряжен.

Может, мне просто показалось?

Я постаралась не обращать внимания на тревожные ощущения, но интуиция вопила, что это было не просто утреннее сообщение от коллеги или друга.

– Не рановато для сообщений? Или там что-то срочное? – не удержалась я от комментария, стараясь сохранить легкость в голосе.

– Да так, ерунда, – он на мгновение отвел взгляд, но потом снова посмотрел на меня. – Важные дела, надо было ответить.

Ерунда? Или всё-таки важные дела?

Что-то он запутался в показаниях.

Вечно собранный Данил… запутался?

Внутри заворочалось новое беспокойство, оттесняя недавнюю уверенность в завтрашнем дне.

Если это что-то неважное, тогда почему он так занервничал?

Почему он тут же отложил в сторону телефон, как только понял, что в комнате не один?

– А что за дела такие важные с утра? – спросила я, пытаясь скрыть подозрение в голосе.

Он усмехнулся, но его смех прозвучал как-то наиграно.

– Лиз, да брось. Ты что, думаешь, я тут с кем-то переписываюсь? – в его голосе прозвучала смесь раздражения и весёлого недоумения. Он подошёл ближе и обнял меня за талию. – Ты же знаешь, что мое сердце занято тобой.

Я заставила себя улыбнуться.

Может, я действительно накручиваю себя?

Излишняя подозрительность отнимает много энергии.

После вчерашних откровений Данил не мог так быстро меня обмануть. Но где-то глубоко внутри снова зародилось неприятное ощущение, как маленький звоночек, который ты пытаешься игнорировать, но он всё равно даёт о себе знать.

– Конечно, знаю, – ответила я, надеясь, что моя улыбка выглядела естественно.

Я смотрела в глаза любимого и думала, что ему удалось меня убедить, но сейчас понимаю, что нет.

Утренний эпизод оставил свой осадок.

Внутри снова зашевелилась интуиция. Она будто пыталась сказать мне: «Будь осторожна. Не всё так просто».

Мы пошли на кухню, там вместе позавтракали, а потом Данил быстро собрался, поцеловал меня и уехал на работу.

Всё вроде бы привычно, кроме переписки мужа с «важной ерундой» и его реакции на мое внезапное появление в спальне.

От размышлений меня отвлек собственный мобильник.

Звонила сестра.

– Настя, привет, – с улыбкой ответила я.

– Привет, Лизун, – съехидничала она.

– Я тебя сейчас прибью, – рыкнула я.

В детстве, когда сестра хотела довести меня до белого каления, всегда Лизуном называла. Это такой шарик из липкой массы, который можно кидать в окно, а он не разбивает стекло, а расплющивается на нем как огромный кусок слизи.

Короче, выглядит как гигантская сопля в разобранном виде.

Нет, если бы Настюха меня называла соплей, я бы ее точно прибила, а так за Лизуна порыкиваю, ассоциация она такая. Никуда от нее не деться.

А ей лишь бы надо мной посмеяться, как в старые добрые времена. Она младше меня всего на два года.

– Да, ладно, сестрен, расслабься. Я пошутила. Какие планы через два часа?

– Еще не решила, а что?

– У меня образовалось окно, препод по зарубежке заболел, и мои девчонки тоже с температурой сели по домам, не с кем даже посидеть кофе попить в перерыве между лекциями. Мы с тобой целую неделю не виделись, у меня новостей собрался целый мешок! – хохотнула она.

– Заинтриговала. Так, скажи мне, ты хочешь попить кофе там же, где мы и в прошлый раз сидели? Недалеко от твоего универа? – уточнила я.

– Да. Та же кафешка, – подтвердила она.

– Поняла, – я взглянула на часы, – хорошо, через два часа приеду.

Я попрощалась с сестрой и вернулась на кухню.

Даже лучше, что с ней встречусь. Отвлекусь. Мы с Настей уже неделю не виделись. Я соскучилась.

Она всё еще живет с родителями, никак не решится на переезд из деревни в город. Так и мотается туда-сюда, встает ни свет ни заря, летит в универ, а домой возвращается с последней электричкой.

Надо бы поговорить с ней, может всё-таки решится переехать поближе к учебе?

Пока собиралась, мой телефон пиликнул входящим сообщением.

Я взглянула на дисплей, и у меня чуть глаза не вывалились.

От скрытого номера висело сообщение:

«Ты думаешь, что он верен? Открой глаза, глупая!»

Глава 8

Я сидела в уютном кафе напротив сестры, смотрела, как она весело размахивала руками, рассказывая какую-то смешную историю.

Настя всегда была такой – легкой, энергичной, будто никакие жизненные тяготы не могли ее сломить. Звонкий смех сестры разливался по помещению, привлекая внимание окружающих. Вокруг нас шум, звон посуды, разговоры – но я была словно в вакууме.

Всё, что она говорила, пролетало мимо. Перед глазами всё еще стояло утреннее сообщение.

«Ты думаешь, что он верен? Открой глаза, глупая!»

Я бросила взгляд на сестру – как ей удается быть такой беззаботной?

Мы месяц назад похоронили бабушку, она была наше всё, и Настя уже снова смеется, как будто ничего не произошло.

– Ну, Лиз, ты слышишь меня вообще? – она пощелкала пальцами у меня перед носом, пытаясь вернуть к разговору.

– Прости, задумалась, – я попыталась натянуть улыбку.

– Ладно, слушай, – Настя наклонилась ко мне поближе, понизив голос, как будто собиралась раскрыть секрет вселенной, – ты слышала про Олега и Любу? Деревня гудит!

Я сразу же навострила уши.

Настя знала, как увлечь меня сплетнями из нашей родной деревни, и хотя я больше не жила там, эти истории всегда приносили странное чувство ностальгии. А сейчас они точно помогли бы отвлечься от моих тревог.

– Олег-то, – продолжила Настя, сделав драматическую паузу, – Любе изменил! Представляешь? После десяти лет брака! Все вокруг в шоке. Ну и началось: кто-то на его стороне, кто-то на ее.

– Как это вообще возможно? – я машинально отреагировала, хотя сердце сжалось от ощущения чего-то странного и тревожного.

– Ну, как обычно, – Настя сделала рукой круговое движение, изображая что-то неизбежное. – Люба постоянно его пилила. Говорят, что из-за неё он вечно на нервах, домой приходить не хотел. Даже соседки судачили, что она его доводила своими упреками. Мол, не хватает ей чего-то, всё не так, не сяк. Ну вот и случилось. Сходил на сторону, как говорится.

Я покачала головой, хотя меня больше интересовало другое.

– А кто в его защиту-то встал?

– А вот здесь начинается самое интересное! – Настя наклонилась еще ближе, чтобы придать истории больше остроты. – Одни говорят, что он подонок, десять лет прожить с женщиной и вот так предать ее. А другие, типа его близкие друзья и родственники, говорят, что Люба сама виновата, что затюкала мужика. Мол, давно он к этому шел. И пришел.

Настя говорила легко, весело, как будто обсуждала не чужую трагедию, а какую-то забавную ситуацию. А у меня внутри всё похолодело. Вроде бы Люба и Олег – не мы с Данилом, но что-то тревожное всплыло на поверхность.

Разве не так всё начинается?

С мелких придирок, с непонимания, с упреков, а потом однажды кто-то решает, что уже можно искать утешение на стороне.

– Представляешь, как больно Любе сейчас, – пробормотала я, пытаясь представить себе, как это – узнать о предательстве.

Настя махнула рукой.

– Да уж, больно, но что поделаешь? Жизнь такая, Лиз. Разве это новость?

Я снова погрузилась в свои мысли. Настя всегда легко относилась к таким вещам. Для нее всё было чересчур просто: жизнь продолжается, даже если кто-то предает или умирает.

Месяц назад, когда умерла наша бабушка, спустя девять дней, она так же легко и просто сказала: «Бабушка болела, она отмучилась. Главное, что мы ее помним и любим. Жизнь продолжается, Лиз, у нас есть свои дела, нельзя жить в вечной скорби».

Я тогда удивилась хладнокровию младшей сестры, но сейчас понимала, что ее подход к жизни не был такой уж и плохой.

Просто я так не могла.

Слишком много всего происходило внутри меня.

Как можно веселиться, когда в семье произошло такое горе? Или как можно так легко воспринимать измену, предательство? Настя вечно крутилась в водовороте жизни, а я… застряла где-то в своих страхах.