Я была рождена, чтобы изменить этот мир

– Я горжусь тобой, – произнесла она, – ты всё чаще делаешь успехи. А теперь пойдём в поместье, завтра предстоит трудный день. Будут похороны ребёнка моей сестры – Керы. Не забудь взять с собой цветок.

Кадита подняла подол платья и медленным шагом направилась по тропе. Быстро подняв цветок с земли, Микаэль подбежал к ней и взял за ладошку. Девушка улыбнулась мальчику, и они вдвоём направились в семейное поместье.

Я смотрела им вслед и даже немного завидовала. У меня не было родителей, точнее я их никогда не видела. Все, кто у меня был, так это моя бабушка.

Кадита смотрит на Каэля, как на своего сына. Мягким, до боли любящим взглядом.

Я присела у самого берега и взглянула на своё отражение. Тёмно-каштановые волнистые волосы обрамляли моё лицо, а чёрные глаза наполнились слезами. Капли влаги стекали по щекам, оставляя за собой дорожки из родин, и тихо падали в воду.

– Бабушка, я так скучаю по тебе. Ты мне нужна.

– Что мне делать, как я могу помочь? – воскликнула я, и мой голос был настолько громким, что вода вокруг задрожала. Вся боль, которую я так долго скрывала, вырвалась наружу, и крик мой был полон отчаяния. Я опустила голову, и слёзы полились ручьём, больше не сдерживаемые.

Так Ева провела на берегу озера до самого рассвета. Лучи ещё спящего солнца начали появляться над горизонтом, освещая воду и придавая ей яркий блеск.

Я поднялась с земли, подошла к высокому дереву ивы, растущему рядом, и с силой ударила по стволу.

– Так больше нельзя! Верни меня домой! Я знаю, что ты можешь это сделать!

– Ты злишься? – спросил меня кто-то.

– Да, я очень зла! Меня раздражает моё нынешнее положение. Бабушка? Я обернулась и увидела женщину с сияющими фиолетовыми глазами, словно аметист. Это была Рахана. Она раскрыла руки, приглашая меня в свои нежные объятия. – Подойди ко мне, Ева. Ева не сдвинулась с места.

– Ты бросила меня! Я думала, что ты умерла!

– Нет. Я не бросала тебя, я приглядывала за тобой все те годы, что ты провела без меня. Ты многого добилась и многое потеряла, но ты всё вернёшь на свои места.

– Но как, бабушка? Что мне нужно сделать? У меня нет сил, мне страшно, я боюсь, что снова останусь одна.

Рахана нежно обняла меня, прижав мою голову к своему плечу. Мне показалось, что я услышала её слова, но потом я пошатнулась, и мы оказались в просторном помещении.

– Где мы? – спросила я.

– Следуй за мной, – ответила Рахана.

Она медленно шла вглубь коридора, а я, спотыкаясь, следовала за ней. Вокруг меня было много людей: медсёстры и врачи спешили в разные палаты, создавая атмосферу суматохи. Я ощущала биение жизни, и меня охватила дрожь от мыслей, которые начинали кружиться в голове.

Нет, это невозможно! Мы находимся в городской больнице. Бабушка остановилась у одной из палат, подзывая меня к себе. Я в ужасе: на односпальной кровати маленького размера лежит девушка. Вокруг неё установлено множество медицинских приборов. На лице девушки – автономный дыхательный аппарат, а во рту – пищевая трубка. Её кожа стала бледной, а волосы – ломкими и сухими.

– Она сильно похудела… Я сильно похудела. Бабушка, моё тело умирает?

– Не совсем так. Ты уже год в коме, и врачи потеряли надежду, что ты вообще сможешь проснуться. Ева, год – это очень длительный срок.

Я упала на колени рядом с кроватью, меня охватил озноб. На стуле рядом сидел парень, одетый во всё чёрное, с кепочкой на голове. Он держал ладонь Евы в своих потных руках.

– Ник приходит сюда с того самого дня, как тебя положили в больницу, – сказала бабушка.

– Он сильно изменился: подрос и стал старше. Если я не вернусь, сможет ли он обойтись без меня?

– Ник стал настоящим мужчиной, сильным духом и мужественным. Ты подарила этому мальчику семью, которой ему так не хватало. Он справится, Ева, – произнесла бабушка.

Я поднялась с пола и в последний раз взглянула на мальчика, который так отчаянно искал спасения от этого мира. В его глазах по-прежнему светилась надежда, как и в нашу первую встречу, когда я забрала его к себе – маленького, грязного уличного попрошайку.

– Да, а ты и правда вырос в моих глазах.

Я подошла к бабушке и прижалась лбом к её лбу. Мы снова оказались у озера «Лин». Я встала на берегу, чтобы ощутить прохладу воды.

– Значит, я всё-таки могу вернуться? – спросила я.

Бабушка? Ева обернулась, но рядом никого не было.

– Ты говоришь загадками, но так и не даёшь ответы, – сказала я.

Я глубоко вздохнула, закатала рукава и уверенным шагом направилась вдоль тропы. Если у меня всё получится, я вернусь к Нику. Я обещаю, что вернусь. Как сказала Кадира? Точно, похороны сына Керы. Осталось только узнать, кто такая Кера и в чём заключается смысл моего пребывания здесь. Ева остановилась около входа в бабушкину оранжерею.

– Всё также пахнет приятным кисло-сладким ароматом апельсинов, – заметила она.

Она подошла и села на скамью, на которой сидела Рахана в виденьях Евы. Около каждого дерева росли цветочные кустарники. В особенности пионы. Причём цветы были разной окраски. Но больше всего было розово-белых цветов – моих любимых. Бабушка знала об этом. Каждый мой день рождения она дарила мне по цветку – по одному бутону пиона. И, как ни странно, я хранила их, будто зеницу ока.

Этот сад не даёт мне забыть моё кафе в нашем маленьком городке – Минороко. Я вложила в него всю душу, мои чертежи, бессонные ночи, взлёты и падения – это моя жизнь. Я хочу вернуть её во что бы то ни стало.

Размышления Евы прервал чей-то разговор, который доносился из соседней комнаты возле оранжереи.

Они бурно что-то обсуждали, было видно, как бабушка нервничает. Она беспрерывно перебирала свои волосы. Я поднялась и вошла в здание. На первом этаже, в комнате бабушки, я обнаружила двух девушек: Рахану и Кадиту. Ева последовала за ними, чтобы лучше слышать их разговор.

– Мне очень жаль, сестра, но я боюсь, что Кера снова обратится к тёмным силам нашей матери. Она не хочет нас слушать.

– Рахана, Кера потеряла своего ребёнка – Тизара, а мы – нашего племянника. Ей тяжело, и она не знает, как справиться с этой болью. Ты должна понять, её страдания неизлечимы.

– Ты забыла, как она хотела воскресить нашу мать? Как ты можешь так говорить? Нам всем тяжело, но мы не должны использовать тёмные силы.

Бабушка упала на колени, вцепилась в платье Кадиты и закричала, по её щекам катились слёзы отчаяния:

– Не допусти, чтобы она снова так поступила с нами! Слышишь? Не допусти! Кадита опустилась рядом с ней и крепко обняла бабушку, нежно гладя её по длинным светло-красным волосам.

– Всё будет хорошо, Рахана. Я не позволю ей совершить что-то безрассудное. В этот момент в коридоре раздался топот. В комнату забежал мальчишка лет 6 – Рахман.

– Бабушка, смотри, какую красивую розу мне отдала Кера.

Он подошёл и повертел около их лиц чёрным, как ночь, но блестящим, как звёзды, цветком. Это была необычайно загадочная, таинственная и пугающая роза. Рахана выхватила из его рук цветок и в один миг превратила его в пыль.

– Почему ты так поступила? Я хотел подарить его тебе.

– Ступай к себе в комнату, сказала Кадита. Она провела рукой по его волосам. Мальчишка напоследок задержал взгляд на Рахане и, подарив наивную улыбку Кадите, выбежал из комнаты.

– Это не к добру. – забеспокоилась бабушка. – Мёртвая роза, усопшая в могиле её сына. Это символ его смерти. У меня плохое предчувствие, зачем Кера дала этот цветок Рахману? Чего она добивается! Бабушка вся тряслась, она встала и начала ходить кругами по комнате.

– Успокойся, прошу тебя. Я могу поклясться, что она его не тронет.

– Мне не нужны твои клятвы, Кера всё равно сделает то, что задумала. Ты всегда потакала ей, сестра. Каким бы человеком она ни была, ты всегда на её стороне.

– Посмотри на меня. Всё, что произошло сегодня, – это просто стечение обстоятельств. Я заварю тебе чай с апельсином и лавандой. Пойдём. Бабушка немного помедлила, а затем быстрым шагом вышла из комнаты, за ней последовала Кадита.

Почему бабушка не рассказывала мне о своей семье? Получается, Кадита и Кера – её родные сёстры. Но как Рахман может быть её внуком? А я… Как я могу быть её внучкой? Мы брат и сестра? Что за бред! «Ладно, меня уже ничем не удивишь», – сказала бы я, но не совсем понимаю, как это объяснить. Да и поддаётся ли всё это каким-либо объяснениям?

Ева последовала за ними, но как только открыла дверь, оказалась в подвале поместья.

– Как здесь темно и жутко! Хотя я уже привыкла к темноте, не так ли, бабушка?

Пол и стены были выложены из каменной плитки в чёрно-белую крапинку. Удивительно, но потолок был очень высок, а сверху свисали огромные золотые люстры. Как только Ева сделала несколько шагов вперёд, они зажглись ярким жёлтым пламенем.

– Я так и знала, что под этим огромным домом есть тайник или подвал. Ну что, Рахана, идём узнавать тайны моей семьи! Какой кошмар, я и правда это сказала. Ева шла всё дальше вглубь тёмного коридора, пока не достигла развилки.

– Была не была, идём направо. Как говорила бабушка, первый вариант, который приходит в голову, – самый верный. Надеюсь, интуиция меня не подведёт. Хотя получается, что я призрак в этом мире. По сути, со мной ничего не должно произойти.

Завернув за поворот, Ева увидела среднего роста девушку, так сильно похожую на свою бабушку. Будто это её двойник. Хоть и стояла она ко мне спиной, её красота ослепляла. Её длинные тёмно-красные волосы извивались сами по себе, будто их развивает ветер. На ней было чёрное в пол платье, рукава которого были ниже кисти. Девушка перебирала какие-то артефакты на большом камне. Это алтарь? Рядом около алтаря лежал мальчик, одетый в сáван*. О господи, меня одолел ужас моей догадки. Эта девушка – Кера! А рядом с ней – её погибший сын Тизар.

*Саван – это одежда для умершего или покрывало, которым накрывают тело в гробу. Обычно он белого цвета. Как правило, для мужчин в качестве савана используют костюм, а для женщин – нарядное длинное платье с длинными рукавами.

Глава 11. Прошлое таит в себе тайны

Меня охватило любопытство, словно я вот-вот раскрою страшную семейную тайну. По крайней мере, мне так казалось. Меня влекло к этой женщине, и я испытывал чувство дежавю.

«Она всё равно меня не видит», – подумала я и решила подойти к алтарю, рядом с которым лежало тело Тизара. От него исходил ужасный запах разложения. Душа покинула его уже очень давно, но улыбка на лице мальчика делала его почти живым. Это зрелище было устрашающим.

Пока Кера суетилась с какими-то артефактами, я подошла ещё ближе к её сыну. Ресницы опали и стали сухими. Волосы потеряли яркий оттенок своего цвета, казалось, что они седые. Кожа стала сухой и полопалась в некоторых участках тела, а кое-где даже были волдыри, из которых вытекал гной. Ногти на руках и на ногах врослись в кожу, под ними была запёкшаяся багрового цвета кровь. Меня передёрнуло от такого зрелища.

Я потянулась к нему и хотела коснуться его кожи на лице. «Какая глупая идея», – прошептал мой внутренний голос. И он был прав. Ощущение от прикосновения было настолько неприятным, что я чуть не потеряла сознание.

– Да! Да! Это мы ставим сюда, а это – сюда. Ах… Нам точно нужна кровь и что-то ещё. Дырявая, безмозглая моя голова, что же там за ингредиент? – Кера в безумном порыве потянула себя за волосы и пронзительно закричала.

От страха я отшатнулась в сторону и невольно упала, задев ногой булыжник. Он перевернулся и с треском разломился пополам.

– Кто здесь? Нет, я знаю, что ты следишь за мной. Как же тебя зовут? Как же тебя зовут? – кричала она, и её голос был хриплым от волнения.

«Боже, она явно не в себе», – эта мысль повторялась у меня в голове множество раз.

Я вскочила на ноги и спряталась за стеной, у самого входа в помещение. Мне казалось, что Кера видит меня, и это было самое страшное.

– От меня не спрятаться, дитя, – раздался голос позади меня. – Ты такая наивная и глупая. Как ты только посмела?

Она закряхтела и повесила на бок голову. Её лохматые волосы извивались, как змеи, ищущие свою жертву. Кера шла в мою сторону осторожно, вельможно глядя свысока.

Я разозлилась. Это и правда был самый настоящий приступ злости. У меня зубы скрепели, ужас-то какой. "Как эта сумасшедшая женщина на меня смотрит! Думает, что знает меня! Что за нелепость", – меня преоделевало негодование. Я вышла к ней навстречу, сжала ладони в кулак и пристальным, злобным взглядом посмотрела на неё.

– Ах, теперь я понимаю. Ты и в самом деле моя родственница. Ева, верно? Что? Почему в этом мире всё так сложно? Неужели каждый второй знает моё имя? Нет, я понимаю, что она моя тётя, но Кера никогда раньше меня не видела.

– Откуда ты меня знаешь? И как ты можешь меня видеть?

– Милая, твой взгляд – это точно я в молодости.

Она весело рассмеялась и даже забыла о том, чем занималась до этого. Как будто её сын и не был её сыном вовсе. Я возразила:

– Как ты смеешь находить в нас сходство? Ты погубила свою семью.

– Это тебе Кадита и Рахана такое сказали? Да, я натворила немало дел, – Кера села на алтарь, положила ногу на ногу, скрестила руки и продолжила свой рассказ: – Но ты должна меня понять, Ева, я потеряла своё единственное дитя. Я хотела умереть. Да, по правде, возникали такие мысли, а потом вдруг вспомнила про мемуар моей матери и, немного покопавшись в её старинных записях, я обнаружила материалы по изучению тёмных сил. Поначалу я пыталась воскресить нашу священную матушку, бла-бла-бла… Скажу по секрету, солнышко, что я её ненавидела. А воскресить хотела, чтобы забрать её жизненную энергию. Позже я обнаружила иной способ вернуть сына к жизни, но вмешался Микаэль… Впрочем, скоро ты всё сама увидишь.

– Как я могу увидеть это сама?

Кера поднялась, подошла ко мне и положила руку на моё плечо.

– Знаешь, Ева, ты могла бы мне помочь.

Я резко стряхнула её ладонь со своего плеча и, развернувшись к ней лицом, скрестила руки и взглянула Кере в глаза.

– Ты не ответила на мой вопрос, и я не собираюсь помогать тебе.

Кера глубоко вздохнула, обошла меня и снова села на алтарь.

– Знаешь, Ева, ты больше похожа на меня, а не на Рахану. Но вот Рахман – совсем другое дело, бабушкин внучок. Ха-ха-ха! – она рассмеялась поистине пугающим смехом, но я даже не шелохнулась.

– Раз ты не собираешься отвечать на мой вопрос, я, пожалуй, уйду. Как же она меня раздражает.

– Постой, ты находишься в мире воспоминаний. Моих воспоминаний, Ева. Рахана отправила тебя сюда, чтобы показать, что я погублю и тебя.

Но это ложь. Не станет же родная тётка вредить своей племяннице? Правда?

– Наслаждайся шоу. До свиданья, моя милая.

В мгновенние ока она исчезла, будто её здесь никогда и не было. Меня будто осенило. Я по-прежнему стояла у стены, этой влажной, каменной стены. У алтаря суетилась Кера, а возле лежал Тизар. Получается, она говорила правду? Это воспоминания? Это её воспоминания.

Я слышала, как кто-то приближается. Эхо от стука каблуков раздавалось по всему подвалу.

– Не делай этого, сестра! – воскликнула женщина, упав на колени и заливаясь слезами. – Ты обрекаешь свою душу на вечные страдания. Не просто так наша мать прятала мемуар. Прошу тебя, одумайся. Мы похороним твоего сына с честью и уважением. Я сама проведу церемонию, и он обретёт покой. Посмотри на меня, взгляни же!

Кера обернулась, и по её щекам медленно стекали солёные слёзы. Её глаза опухли и покраснели от горя.

– Рахана, прости меня… Я хотела снова почувствовать себя живой.

Она упала на колени, сильно ударившись, от чего по ее ногам потекла кровь.

В помещение забежала Кадита, быстро схватив Керу под руку, и крикнула Рахане, чтобы та помогла. И вместе они скрылись в темноте длинного коридора.

Я вышла из своего укрытия, не понимая, что произошло, ведь всё было улажено. Кера не вернула к жизни своего сына и уж точно никому не причинила зла. Так в чём же дело, бабушка? Господи, неужели я сейчас защищаю её? Нет, это не так. «Мне нужно её остановить… Мне нужно её остановить… Мне нужно её остановить…» – повторяла я себе, пока шла из подвала в гостиную.

Передо мной открылась необычная, я бы сказала, даже неожиданная картина. На полу была нарисована пентаграмма в виде звезды. По краям стояли свечи, а внутри самого рисунка лежал маленький мальчик: Рахман.

Как ни странно, меня не переполняли чувства беспокойства или же страха. Наоборот, я ощущала любопытство. Мне было интересно, что будет дальше. Так как это воспоминания и исправить ничего нельзя, то беспокоится незачем. По крайней мере я так себя успокаивала.

В комнату зашла женщина, облачённая во всё красное, – это была Кера. Она уже не выглядела как сумасшедшая. "Какая жалость, я уже хотела отправить вас в психиатрическую больницу."– вдруг того не осознавая, со злорадством подумала Ева.

– Ну вот и всё, моя попытка номер два.

Кера обошла мальчика вокруг и резко остановилась, услышав позади какой-то шорох. И правда. Я тоже обернулась и увидела, как за массивной тумбочкой прячется Микаэль.

"Вот дурной, она сейчас и тебя в чучело превратит. Беги, мальчик."Вот и почему я должна о таком волноваться? Он сам сюда пришёл. Мои мысли смешались в кучу, я уже плохо соображала. Кера была уже на подходе к Микаэлю, но её позвал мужской голос.

– Керита, всё уже готово?

Из двери вышел высокий лет тридцати семи мужчина. Его золотые, коротко стриженые волосы немного завивались. Тон кожи был светлым, да и сам он с виду был будто лучик солнца. "И вы хотите сказать, что эта дюймовочка за одно с этим кровожадным зверем?!"Я всё больше не понимала свои мысли и в целом ситуацию, которая здесь происходит. Кто он в конце концов?

– Шакир, я так ждала тебя!

Кера медленно подошла к нему, игриво обвила руками его шею и поцеловала в губы. «Как это понимать?!» – я была в полном недоумении. Мне было так противно видеть, как их языки соприкасаются. Я думала, что меня сейчас стошнит.

– Керита… – прошептал Шакир сквозь губы. Но, не успев договорить, его губы снова стали во владении Керы. Он кусал её, от этого она чуть ли не постанывала. Руки Шакира спускались всё ниже к её бедрам. "Нет, ну вы прикалываетесь, ничего, что тут ещё и Микаэль сидит."Меня одолел шок, я просто не могла не комментировать то, что сейчас происходит. Похоже мне нужен будет психолог. Когда вернусь в своё измерение нужно нанять психотерапевта.

– Керита, наш сын. Нужно закончить начатое, пока твои сёстры не помешали нам. – сказал Шакир, нежно отстранившись от неё.

– Да, пожалуй ты прав. Вот только мальчик-то умрёт, душа моего сына должна одержать вверх. Они присели рядом с Рахманом и, взявшись за руки, стали призывать душу Тизара в его тело:

Среди мёртвых ты придёшь

И свободу обретёшь.

Вот тебе сосуд с душой,

Ты войди в него и потусторонний

Мир закрой.

Перед тем как произнести последние слова, Микаэль подбежал к ним и заслонил собой Рахмана.

– Нет! – громко воскликнула Кера. – Ты дерзкий мальчишка!

Она схватила его за шиворот, словно котёнка, и швырнула в только что открывшиеся двери. Микаэль приземлился на Рахану и Кадиту, которые вошли в комнату. Кадита, руки которой дрожали, аккуратно положила мальчика на пол и нежно поцеловала его в лоб.

– Что здесь происходит? – воскликнула она.

Шакир вышел вперёд и заслонил собой Керу.

– Мы просто хотели вернуть нашего сына, вот и всё. Вы должны понять это.

– Вернуть сына ценой жизни наших племянников? – возразила Рахана.

– Ты же знаешь, что Рахман, словно сосуд, – его можно наполнять, и конца не видно. Душа Тизара вполне могла бы ужиться в нём, – произнесла Кера, выходя из-за спины Шакира. Кадита взяла за руку Рахану:

– Повторяй за мной.

Они говорили на древнеславянском языке, и мне было трудно их понять, но я уловила основную идею: они говорили о заточении.

Шакира отбросило назад, и повсюду взрывалось стекло. Один из осколков попал ему в правый глаз. Кадита и Рахана наступали на Керу, и поместье тряслось, словно в него ворвалась буря.

Позади Керы стояло большое зеркало, и её медленно засасывало в него. В конце концов, она погрузилась во тьму и оказалась заточенной в этом зеркале на долгие столетия.

Глава 12. Я не контролирую свое тело

Я вновь оказалась у озера "Лин". Свежий ветерок приятно обдувал мою спину, а волосы, словно живые, развевались на ветру. Я устремила взгляд вдаль, к горизонту, погружаясь в размышления.

Сидя на берегу, я долго думала о событиях прошлого и о словах Керы. Как я могу помочь ей? Эта интрига захватила меня, словно азарт. Я знала, что должна предотвратить ее появление в этом мире и вернуться к себе домой. К простой, обыденной жизни, которая так мне нравилась. Хотя Кера и послужила стать интересным и загадочным персонажем в этой истории, я не обязана ей помогать.

Однако одно обстоятельство не укладывается у меня в голове. В моих видениях, которые, по сути, являются воспоминаниями Рахмана, Махта и Шакир были влюблёнными. Но как объяснить то, что я увидела сейчас? Когда я вспоминаю об этом, меня охватывает дрожь.

Ещё два момента не дают мне покоя. Рахман – сосуд? Какой ещё сосуд? То есть в его теле могут уживаться две души? Если я правильно понимаю, именно поэтому бабушка поместила меня в его тело. Но что тогда происходит с его душой? И почему она никак не проявляется или не контактирует со мной? Я не знаю, как это объяснить и что это значит. Я впервые сталкиваюсь с подобным. «Господи, Ева, конечно, впервые. Не каждый же день ты вселяешься в тела других людей», – произнесла я в своей голове с некоторым презрением.

Ева устало вздохнула, потянулась, запустила пальцы в волосы и легла на землю, точнее на каменистый берег озера. Ощущение было не из приятных, но от усталости ей было абсолютно всё равно. "Надеюсь, с телом Рахмана в императорском саду ничего не случилось."– подумала я и, резко очнувшись, будто из долгого сна, погрузилась в небытие.

Я очнулась в своём теле, точнее теле Рахмана. Открыв глаза, я увидела много-много гостей, находившихся в огромном императорском зале. Они были одеты в разные формы, виды одежды и по возрасту знатно отличались. Причём старшие из них сидели ближе к нашему столу, а младшие – подальше. Наверное, это были ребята из отряда Ксифос: белоснежные одеяния так и сверкали на них. Рядом находились три средних по размеру стола, для постройки которых использовали дорогое красное дерево. За ними расположились молодые люди из отряда Тáши. Чуть дальше разместился отряд Цашúри. Удивительно, но несмотря на то, что Рахман, Микаэль, Алли, Амур и Фетилия были из разных отрядов, мы все вместе сидели за одним огромным столом. Я не поняла, почему постоянно смотрю в одну и ту же точку, а точнее на лицо Микаэля, которое и так изрядно уже начало раздражать. Он говорил без умолку, а все вокруг смеялись и перекидывались шутками. Мне же, казалось, что это уже порядком надоело.

Я хотела было потянуться за закусками, но моё тело не подчинялось мне. Я не могла им управлять. «Что происходит? – подумала я. – Это ещё одна проверка от моей бабушки? Или я начинаю сходить с ума? Если это так, то я совсем не удивлена».

– Рахман, мы же позже сходим на розовый ручей, где живут пикси? – спросил Антрий, и его голос звучал так мило и умоляюще, что у любого сердце бы растаяло.

– Конечно, с близкими мне людьми я пойду хоть на край света, если он, конечно, существует.

«Что, чёрт возьми, только что произошло?» – спросила я себя, не в силах поверить в то, что только что услышала. Я не могла произнести эти слова, они словно сами собой вырвались у меня из уст.

– Рахман, завтра у нас встреча с Дмитрой. Прошу, только не забудь. – сказала ему Фетилия.

– Ах, точно, помню. Нужно узнать расположение нашего старого поместья, где мы жили в детстве. Да, Микаэль? Каэль смотрел на него, не отводя глаз, и нежно улыбнулся.

«Что это за странная ухмылка на его лице? Если я правильно понимаю, то телом Рахмана управляет его душа, а я, похоже, нахожусь здесь в качестве замены? Мда, остаётся только ждать, когда же команде понадобится запасной игрок. Мне необходимо как-то выбраться отсюда. Бабушка, где же ты, когда так нужна мне? Господи, а где же наш семейный перстень из малахита? Почему его нет на пальце у Рахмана? Как он мог потерять такое важное кольцо? Нужно срочно что-то предпринять, но как, если я сейчас совершенно бессильна? По сути, если Рахман является сосудом, то я могу попытаться хотя бы на минуту заполучить его тело, даже если оно во власти своего настоящего хозяина".

Через полчаса три сестрёнки проводили гостей по своим комнатам и, как и следовало ожидать, после остались с Фетилией и Амуром. Как ни странно, но Антрий вышел следом за Арамом, который поманил его рукой. "Видимо, я многое пропустила, если уж эти двое спелись."– Ева не понимала, как Антрий нашёл общий язык с этим избалованным мальчишкой. Они как вода и огонь.