Бионическое сердце: поверь чувствам

Каталина Канн

Бионическое сердце: поверь чувствам

Глава 1

Робот неспособен любить в отличие от биоробота, способного не только любить и мечтать, но и испытывать эмоции.

Эсара

Я рассматривала розовые ареолы груди, расположенные под равными углами наклона 41.6 градуса от груди с одинаковыми изгибами и весом ровно 498,264 грамма. Они были идеальны. С того дня, как меня заказали на "СатурнКорп". Но сейчас явно наблюдалась асимметрия на пару миллиметров.

– Доброе утро, Эсара. Ты присоединишься к нам? Мы купили вкусняшки к кофе.

Я застонала, услышав певучий голос Саши через свой видеочип связи. С тех пор, как я установила гормональное обновление Сион-2052, товарищи по команде обращались со мной так, как будто я стала каким-то диким животным, которое им нужно задобрить, чтобы оно не терроризировало корабль. И чем? Разговаривая со мной мягко и успокаивающе, постоянно предлагая всякие вкусности и сладости.

– Я ещё даже не опоздала, Саша, – послала ответ, в последний раз сжав свои груди, вздохнула и отвернулась от своего отражения в зеркале и буркнула: – Я не ребёнок, чтобы мне напоминать. И я всегда прихожу вовремя.

– Мы все прекрасно это знаем, Эсара. Но Фред принёс миндальные печенья из бистро на тридцатой палубе. Ты помнишь? Те, в форме маленьких лягушек с очаровательными крошечными розовыми галстуками-бабочками. Пока мы разговариваем, я отгоняю близнецов, чтобы они не съели их все.

– Пусть едят, я не голодна, – ответила я. Последнее, что мне нужно – есть больше сладостей. За последние два месяца набрала более шести килограммов. Вес осел чуть ниже пупка и на бёдрах. И это после того, как я постоянно весила ровно 63,2 кг на протяжении всего существования.

– Всё нормально? У тебя расстроенный голос. Что-то случилось на вчерашнем свидании?

– Я ничуть не расстроена. И вообще, оставь меня в покое! – Слёзы брызнули из глаз без всякой причины, когда я резко запахнула полы куртки, скрывая грудь.

– У меня также припасён успокаивающий чай для тебя, – донёсся спокойный голос Саши.

Смахнув слёзы со щёк, я ответила:

– Ты умеешь убеждать, Саша. Я уже в пути.

Мало того, что мои груди были явно асимметричны, так они ещё и болели. С каждым шагом яркие импульсы боли проходили от груди глубоко в рёбра, заставляя меня сжимать зубы.

Прошлой ночью я, наконец, позволила Итару ласкать их. И что он делал? Сильно обхватывал их ладонями, приподнимая, а затем разминал пальцами, как будто собирался слепить что-то из них. Он исследовал грудь, как учёный, обнаруживший новый вид и пытающийся выяснить, как я отреагирую. Но его прикосновения не вызывали у меня никаких положительных эмоций. Скорее, мне было неприятно. А теперь они болят!

Саша намекала, что прикосновение к груди должно было быть приятным ощущением. Поэтому я уже который раз задалась вопросом–не было ли чего-то неправильного в моём программном обеспечении. Конечно, я неоднократно проводила полное сканирование, но техотчёт показывал, что все мои системы работают оптимально, и все обновления интегрировались в соответствии с графиком на сто процентов.

Только проблема… Я не ощущала себя оптимальной. Наоборот, чувствовала себя больной и несчастной. Подумав с секунду, быстро изменила свой сенсорный порог, пока странное чувство горечи не превратилось в слабый сигнал, едва заслуживающий реагирования. Я не так часто пользовалась таким методом, поскольку он притуплял все остальные чувства и в такие моменты я ощущала себя обычным роботом, каким, в принципе, и была, просто более усовершенствованной моделью. Б-р-р… Не очень приятно, но ничего не поделаешь.

Добравшись до кухни для персонала, нахмурилась, услышав громкий смех, просачивающийся сквозь закрытую дверь. Чему они так радуются? Миндальным печеньям в форме смешных лягушек?!

– Доброе утро, Эсара, – прощебетал мистер Тарин, директор круизного лайнера "Волна". С улыбкой он махнул рукой на поднос с миндальным печеньем, стоявшим посередине стола. – Заходи! Ребята принесли то самое миндальное печенье.

– Спасибо, мистер Тарин, – я сильнее нахмурилась, оглядывая комнату в поисках своей команды. Под моим взглядом другие члены экипажа прекратили смеяться. Да-да, вот так я действую на них. Грозная Эсара пришла!

Серо-зелёные аквилонские близнецы, которые отвечали за безопасность на лайнере, Рекс и Моргот, откинулись на спинки стульев, скрестив свои мускулистые руки на груди, никак не реагируя на мое присутствие. Саша – менеджер по хозяйственной части и, вероятно, моя единственная подруга, уютно устроилась между розововолосой Тиг – главой отдела по коммуникациям и её новым партнёром Фредом, трисанцем, экспертом по языкам и таможенным оформлениям.

И все за столом уставились на меня! И хотя выражение их лиц было вежливым, я непроизвольно сжала руки в кулаки. Никто больше не вёл себя со мной, как обычно, но ведь я не сделала ничего такого, чтобы они проявляли такую осторожность. Всего лишь установила эмоциональное обновление! Я не бомба, готовая взорваться в любую секунду. И всё же, когда села на стул, отметила, как близнецы заметно напряглись рядом.

– Что вы все уставились на меня? – громко рявкнула, заставив их вздрогнуть.

Моргот поднял обе руки и выпалил:

– Эсара, ничего! Мы, эм, просто заметили, как хорошо ты сегодня выглядишь. На тебе очень красивый свитер.

Я подумала, что Моргот, возможно, пытается польстить мне, что совсем ненормально. Почему они не могут вести себя как раньше?!

– Хорошая попытка, дингус, – Рекс рассмеялся над своим братом-близнецом.

Я решила не обращать внимания на близнецов, стащила с подноса миндальное печенье и резко откусила лягушке голову.

Саша подвинула мне через стол чашку дымящегося чая, мягко сказав:

– Ромашковый чай хорошо успокаивает нервную систему.

– Я совершенно спокойна. Все мои системы работают в нормальном режиме, – я стиснула зубы от намёка, но всё равно взяла кружку с чаем, но только потому, что он хорошо пах, а сухое печенье вызвало жажду.

– Итак, планерка! У кого какие планы на сегодня? – спросил мистер Тарин также, как начинал нашу встречу каждое утро.

Я грызла своё печенье-лягушку, пока близнецы информировали экипаж о своих планах провести испытания всех прогулочных капсул и вывести из эксплуатации некоторые из старых охранных роботов.

Когда они закончили, Саша прошептала мне на ухо:

– Эсара, ты выглядишь расстроенной. Как прошло твоё свидание прошлой ночью? Расскажи мне.

– Я не знаю, – призналась, отрывая лапки от своей лягушки-печения и бросая их на салфетку одну за другой. – Мне кажется, что обновление неисправно.

В то время как розововолосая Тиг говорила что-то о необходимости настроить понимание юмора на обслуживающих дронах «Дек-3» после того, как несколько гостей подали жалобы на неуместные шутки, Саша спросила:

– Что ты хочешь этим сказать?

В этот момент подошла очередь Саши сообщать новости о высокопоставленных гостях, планирующих прибыть завтра – некой супружеской паре кинозвёзд, которая отдыхала на борту космического круизного корабля несколько месяцев назад.

Я подождала, когда подруга закончить свой доклад, и сказала полушёпотом:

– Ничего приятного не ощущается при прикосновении. И у меня мышечное отклонение грудей.

Саша так резко повернулась ко мне, что острые кончики её светлой чёлки ударили меня по лицу.

– Это Итару тебе сказал? – резко спросила она. – Эсара, твоя грудь идеальна. А он идиот!

– Я буду помогать Саше подготавливать вип-комнату для именитых звёзд к её неизбежному уничтожению, – решительно заявила, когда подошёл мой черёд для отчёта планов на день. Затем повернулась к Саше и прошептала, – Итару не идиот. В конце концов, он бионик тридцать третьего поколения.

Меня не волновало, что Итару говорил короткими предложениями и за всю свою жизнь не прочёл ни одной книги. На него было приятно смотреть, и я ему нравилась. Что ещё нужно?

На лице Саши отразилось сомнение.

– Не в нём проблема, а во мне. Итару не виноват, что мои гормоны сбились с настройки и доставляют мне боль при каждом прикосновении.

Сострадание исказило черты Саши, когда она похлопала меня по руке.

– Не могли бы вы двое, пожалуйста, перестать шептаться! – вернул нас к обсуждению планов мистер Тарин.

– Извините, – ответила Саша, в то время как я уставилась на своё разодранное печенье.

Так я и сидела молча всю оставшуюся часть собрания, избегая Саши и её сочувствия. В ту же секунду, как стул мистера Тарина отъехал от стола, я уже выбегала из комнаты.

– Эсара! Подожди! – крикнула Саша, преследуя меня по коридору, но в чёрной юбке-карандаше и туфлях на шпильках её скорость уступала моей. – Тебе не нужно убегать, – девушка перешла на шаг.

– Саша, увидимся вечером! – прокричал Фред.

– Конечно! – прокричала в ответ девушка, но даже не оглянулась на смотревшего ей вслед парня.

Я подозрительно посмотрела на неё. Лицо Саши раскраснелось. Температура поверхности её щёк стала на 0,05 градуса выше нормы.

– Что происходит между вами двумя? Ты покраснела, и твоё сердцебиение ускорилось.

– Не забивай себе голову, – Саша отмахнулась от моего вопроса, цепко схватив меня за локоть. – Я больше беспокоюсь о тебе.

– Почему ты беспокоишься обо мне? – ощетинилась я, вырывая локоть из рук подруги.

– Эсара, послушай, сейчас ты переживаешь много изменений в организме и биоструктуре, думаю, тебе нужно с кем-то поговорить о них. Как насчёт того, чтобы посетить доктора Эвиана для обследования?

Я усмехнулась и ответила:

– Бионики не ходят к врачам, Саша. Особенно к лексианским.

– Бионики обращаются к врачам. Особенно после установки гормонального обновления. Я изучала вопрос в межгалактической сети, где сказано, что для бионики желательно присутствие врача, которому они доверяют.

– Ты изучала характеристики биороботов? – слёзы снова угрожали затопить глаза, я сморгнула их, не понимая, почему так реагирую на помощь. – Саша… прости. Со мной всё в порядке. Все мои системы работают оптимально.

– То, через что ты сейчас проходишь, явно не бионический опыт. Я сама постоянно испытываю целый спектр эмоций, практически каждый день. Поэтому считаю, что у меня больше опыта в этой области, чем у тебя, так как я являюсь человеком, – голос Саши звучал мягко.

Внезапно я заметила напоминание о встрече с доком в блоке задач на день.

– Звёзды над головой, Саша! Ты уже записала меня к врачу?

– Доктор Эв очень занятой и попасть к нему на приём не так-то просто.

– Эв? С каких пор ты зовёшь его Эв? Вы друзья или любовник?

– Нет, нет и нет. Он просто очень хороший врач. Правда, резковат, что вполне можно понять, учитывая его особенности, – ответила Саша.

– Позволь мне прояснить кое-что, – сказала я, скрестив руки на груди. – Ты хочешь, чтобы я доверила лексианскому доку свои проблемы полового созревания? Саша, ты хотя бы в курсе, что лексы недолюбливают биоников?

– С каких это пор лейксам не нравится бионики? – спросила Саша в замешательстве.

– Эмпаты не доверяют существам, которых они не могут прочитать, а бионики нечитаемые. Разве ты никогда не читала о том, что на их планете нет биоников? Всё население планеты Лекс предпочло бы, чтобы нас вообще не существовало. Это не секрет, Саша. Как ты можешь этого не знать?

– Я полагаю, мы все узнаём новое каждый день, – задумчиво промурлыкала Саша. – Но я уверена, что тебе не о чем беспокоиться. Пристрастный или нет, док Эв работает со всеми видами на борту нашего лайнера. Я абсолютно уверена, что у тебя не будет проблем с ним, а теперь иди, – сказала она. – Ты же не хочешь опоздать на приём.

Глава 2

Впитывая чужие эмоции, как губка, не удивляйтесь, что чувствуете себя выжатым.

Эвиан

Второй раз за столько дней мои руки по запястье оказались в густой полупрозрачной слизи.

– Здесь болит? – спросил я у блурвана, покачивающегося посреди моего кабинета.

– Немного левее, док, – ответил Стаффон.

Боль, исходящая от позвоночника блурвана, расцвела у основания моего черепа. Я повернул голову влево, вправо, пытаясь облегчить боль, вызванную эмпатией.

– Здесь?

– Ага, – отозвался Стаффон.

Оседлав хвост блурвана, я прислонился к краю смотрового стола и глубоко погрузил свои руки в густую, студенистую субстанцию, составляющую нижнюю половину тела Стаффона, нащупывая место соединения, где позвоночник его гуманоидной верхней половины переходил от кости к хрящу. Обычное место смещения у этого вида.

– Хорошо, Стаффон, сделай глубокий вдох, затем выдохни до упора и… – толчком одной руки и поворотом другой, я вернул повреждённый сегмент позвоночника на место с чавкающим звуком. Боль в шее сразу исчезла.

– Спасибо, док. Ваши пальцы волшебны, – облегчённо зарычал Стаффон.

– Верно, всего лишь магия, – пробормотал я, направляясь к раковине, высоко подняв покрытые слизью руки. – Может быть, в следующий раз тебе стоит попробовать другую позу, во время утренней растяжки, – сказал через плечо, вымыв руки.

Пока я поворачивался к пациенту, зацепился взглядом за свой диплом Академии Голубой Лагуны, висевший на стене. Я был первым в классе в самой престижной медицинской академии Лагуны, когда-то давным-давно весь мир был у меня под рукой. Если бы всё шло так, как предполагалось, я был бы уже на пути к тому, чтобы стать главным хирургом в одном из военных госпиталей Лекса. Сейчас же с радостью работал бы в дорогом круизном спа или ушёл бы в более узкую специализацию по мигреням. А может, пойти в ученики корабельного механика и стать механиком, как мечтал в детстве?

Вместо всего этого, из-за одного решения, принятого много лет назад, у меня не оказалось выбора, кроме как ухаживать за клиентами круизного лайнера «Волна», рассеивая звёздное небо Вселенной и погружая свои руки… и мысли в тела различных существ.

– Сегодня вечером будет вечеринка, – вдруг сказал Стаффон, поворачиваясь и изгибая туловище из стороны в сторону.

– Я рекомендую, по крайней мере, от двадцати четырёх до сорока восьми стандартных часов сниженной физической активности. Никаких изгибов, танцев и виляния хвостом, – пригрозил я пациенту.

– О, да ладно, Док. Я здесь всего на несколько дней! Как я буду без танцев с хвостом? – Стаффон даже легонько повилял студенистым хвостом.

– Тебе просто придётся попрактиковаться в сдержанности. Конечно, если у тебя возникнут какие-либо проблемы, ты всегда можешь вернуться ко мне, – обречённо вздохнул я, ожидая увидеть Стаффона снова завтра утром с точно такой же проблемой. Потому что гости круизного лайнера отдыхали, а не любовались достопримечательностями Галактик.

– Как я могу быть сдержанным, путешествуя на вашем лайнере? – усмехнулся Стаффон, подтягиваясь к двери семипалыми ногами. Он щупальцем нажал на кнопку, открывая дверь.

– Можно хотя бы не участвовать в каждом танце всю ночь напролёт, и тогда… – я так и застыл с открытым ртом. В коридоре, скрестив руки на груди, стояла высокая эффектная девушка.

Я ожидал на приём друга Саши, который нуждался в осмотре, но не думал, что это будет девушка. Судя по идеально гладкой коже, невероятно большим глазам и абсолютному эмоциональному молчанию она – бионик.

– Было бы неплохо узнать об этом заранее, – проворчал про себя, наблюдая, как Стаффон бросил один взгляд на девушку, шевеля хвостом и щупальцами.

– Дайте мне знать, насколько вы сдержаны, док.

– До свидания, Стаффон, – натянуто попрощался с блурваном и снова вернулся взглядом к бионической девушке. – Здравствуйте, я доктор Эвиан, – сказал я, приходя в себя, и даже хотел пожать ей руку, но вокруг нее стояла такая абсолютная пустота, похожая на чёрную дыру, что мне расхотелось. Несмотря на то, что на лайнере было довольно много биоников, я никогда не находился с ними поблизости. В основном из-за ощущения, охватившего меня сейчас, словно если я подойду к ней слишком близко, меня навсегда поглотит пустота.

Загорелая золотистая кожа светилась в свете ламп в коридоре, а большие голубые глаза изучали меня.

– Простите, это была ужасная идея. – Девушка раздражённо поджала свои идеальные губы и резко развернулась на каблучках, явно решив уйти.

– Подождите! – крикнул я, шагнув за дверь. – Саша сказала, что у тебя какие-то опасения, – снова крикнул вдогонку, видя, что девушка так и не замедлила шаг. – О половом созревании!

Проходившая мимо группа длинноногих улаперийских гостей с белыми глазами, покачиваясь, проползла мимо, и от них исходило что-то вроде жалости ко мне.

Бионика наконец-то остановилась и медленно обернулась, сузив глаза:

– Ты бы ещё на палубу вышел и прокричал, док.

– Извини. Мне не следовало так кричать. Но, – я подошёл поближе, понизив голос. – У тебя проблемы, не так ли?

Бионика ничего не ответила, но её плечи немного опустились, а выражение лица стало страдальческим. И по-прежнему пустота вместо эмоций.

– Я хочу помочь, если смогу, – опустил руки по швам, стараясь не казаться угрожающим или снова отпугнуть её, и предложил: – Приходи на осмотр сейчас или позже. Как корабельный врач я обещаю сохранить конфиденциальность.

Девушка наклонилась ко мне и неохотно призналась шёпотом:

– С моей грудью что-то не так.

Хм, совсем не то, что я ожидал от неё услышать.

– Почему бы нам не вернуться в мой кабинет, и ты расскажешь мне всё о… своих проблемах.

Бионика кивнула и последовала за мной обратно по коридору, неуверенно делая шаг через порог моего кабинета.

– Присаживайся на смотровой стол.

– Разве это необходимо? – Девушка с опаской посмотрела на стол.

– Мне будет легче осмотреть тебя.

Пока она забиралась на стол, я подошёл к раковине, чтобы снова вымыть руки, хмуро глядя на свой диплом. Если бы жизнь сложилась так, как предполагалось, я бы сейчас не спрашивал биоробота последнего поколения: «Что не так с твоей грудью?».

Когда я направился обратно к столу, замер на миг, увидев, что девушка сняла рубашку и небрежно расстегнула лифчик, словно сбросила туфли в конце рабочего дня.

– Они неправильной формы! – заявила бионика, уставившись на свою грудь. – Моя грудь болит при ходьбе, прикосновениях…

Я же видел перед собой безупречную пару грудей и совершенно не понимал, чем они ей не нравятся.

Снова пристально пригляделся, но девушка скрестила руки на груди, зло посмотрев на меня.

– Док, прекращайте пялиться. Разве вас не учили врачебной этике? Или вы впервые так близко видите бионика? – немного резче проговорила бионика.

– Мне жаль, если я доставил неудобство, но мне нужно осмотреть тебя, – вежливо ответил я, но на самом деле хотелось дать себе пощёчину. За свою карьеру я видел тысячи грудей разных видовых особей, а сейчас смущался, как малек. Если бы я только мог улавливать её эмоции, то было бы гораздо привычнее. – Почему ты считаешь, что у тебя грудь неправильного размера? – спросил я, не сводя с неё глаз.

– Мой парень сказал, что они несимметричные.

Значит, её парень слепой. Сунув руку в карман халата, я нащупал ручку и блокнот, которые всегда держал при себе. Конечно, письменные принадлежности не нужны мне, учитывая, что можно использовать функцию заметок в чипе, но я всегда любил скользящее ощущение ручки по белой бумаге. Особенно сейчас. Рядом с биороботом мне нужно что-то успокаивающее.

– Понятно, – сказал я. – Когда у тебя начались боли?

– После того как я установила последнее обновление, то есть девяносто два дня, тринадцать часов и двадцать две стандартные минуты назад. Но сегодня утром, после того как я позволила Итару прикоснуться к ним прошлой ночью, стало хуже, – девушка снова посмотрела на свою грудь. – Что с ними не так, док? Саша говорила мне, что прикосновения к груди должны доставлять удовольствие, – в подтверждении своих слов бионика сжала груди, как будто это помидоры, и она проверяет их спелость. – Прикосновения неприятны.

Я буквально прирос к металлическому полу лайнера, а в голове проносились странные мысли. Вроде того, чтобы показать ей, как хорошо может быть с мужчиной, который обладает некоторыми навыками.

“Сосредоточься! Ты профессионал.  Нельзя думать о своих пациентах в таком ключе!” – дал себе мысленную затрещину.

– Твоя грудь идеальна. Я не наблюдаю асимметричности, но проведу осмотр, – успокаивающе сказал я. – Следует ожидать некоторой болезненности во время гормональных изменений бионического полового созревания. И особенно, когда впервые вступаешь в интимные отношения с партнёром, тебе может потребоваться некоторое время, чтобы понять, что нравится, а что нет. Ты говорила ему, что тебе нравится, а что нет?

– Звёзды нет! – вдруг закричала она. – Это звучит унизительно.

Я закатил глаза.

– Что? – моментально отреагировала девушка.

– В смысле? – уточнил я.

– Ты только что закатил на меня глаза.

– Нет, я этого не делал.

– Да. Я могу отправить тебе запись, которую я уже сохранила в своей памяти…

– Хорошо, я закатил глаза, – признался. – Просто не понимаю, почему многие бионики с головой погружаются в интимную близость, не тратя времени на то, чтобы выяснить, кто они и чего хотят.

– Я так полагаю, что ты был образцом сдержанности, когда переживал период полового созревания, – ответила девушка, сердито поджав губы.

– Справедливое замечание, – признал я.

– Мне не нужно время на то, чтобы понять, кто я такая. Я бионик. Поколение-26 модель ЭС-45-АРА. ЭСАРА. Я знаю, кто я и чего хочу с того дня, как меня создали. Всё встроено в мой биогенетический код. А теперь я хочу есть, спать и работать. Но я не хочу ничего этого чувствовать! – закричала девушка.

Мне не нужно читать её эмоции, чтобы понять, что она борется со своей программной системой. Я хотел бы помочь ей, но для этого потребуется разговор, который займёт намного больше времени, чем длится один визит.

– Болезненность груди – это нормально, Эсара. Всё, через что ты проходишь, совершенно нормально. И твоя грудь идеальна.

– Как ты можешь так говорить? Ты ещё даже не прикоснулся к ним, док!

– Конечно, осмотр, – ответил я, чуть не споткнувшись на ровном месте от такого напора. Бионики обычно редко проходили обследования груди, а подтверждение симметрии и подавно никто не проводил. До меня.

– Я не врач, – раздражённо заявила девушка, – но совершенно уверена, что вы должны обследовать своих пациентов, – она расправила плечи, отчего её округлые груди приподнялись. – Как я должна сесть, чтобы ты их измерил?

От этих слов чуть не прокусил себе щёку насквозь. Она моё испытание, и я задавался вопросом, какую ужасную вещь совершил в одной из своих предыдущих жизней, чтобы его заслужить.

Глава 3

Робота – даже самого совершенного – всегда можно отличить от человека – он состоит из деталей, а биоробот ничем не отличается от человека, невозможно определить ни по внешнему виду, ни по внутреннему, кто перед тобой – человек или биоробот, физиологически биоробот идентичен человеку, ничем от человека не отличается.

Эсара

Я нетерпеливо ждала инструкций, в то время как должна была помогать Саше подготавливать каюту – люкс. Док же облокотился о стол и пристально смотрел на меня раздражающе блестящими голубыми глазами. Может быть, он не хочет дотрагиваться до бионики. Очень жаль. Ведь он врач, а я нуждаюсь в его помощи. Откуда у него предубеждения против таких, как я?

– У меня нет времени торчать в вашем кабинете весь день, док.

Он сглотнул, и я с уверенностью могла сказать, что док нервничает. Но его сердцебиение оставалось относительно стабильным, хотя лоб блестит от пота. Ему жарко?! Я совсем ничего не знаю о его виде и их характеристиках.

– Ложись, пожалуйста, – приказал он ровным голосом.

Я, послушно откинувшись на спинку стола и положив голову на мягкую гелевую подушку, посмотрела на потолок, где кусочки мозаики изображали небо, такое же голубое, как кожа дока. И поняла, что мне нравится голубой цвет, который действовал на меня успокаивающе.

– Подними руки и положи на подушку, – ровный голос и нормальное сердцебиение дока говорило о том, что он смог взять свои эмоции под контроль как профессионал, несмотря на свои предубеждения.

Должно быть, он повысил температуру в кабинете, потому что, когда я подняла руки, чтобы положить их на подушку, мою обнажённую грудь накрыло приятное тепло.

Закрыв глаза, я сказала:

– Спасибо, Док.

– За что? – его голос звучал издалека, хотя мужчина стоял прямо рядом со мной.

– За повышение температуры в кабинете. Тепло, – сказала я, пытаясь успокоить эмпата, рассказав о чувствах, чтобы ему не пришлось гадать о них. Ходили слухи о том, что лексианцам не нравится находиться рядом с биониками из-за нашей естественной устойчивости к эмпатическим способностям, поскольку неорганические потоки данных и органические эмоции – две совершенно разные вещи.