скачать книгу бесплатно
Он все изучал картинку в смартфоне.
– Нет. Они едут сюда. Если знать, что искать, то можно заметить. Она неслабо наводит на водителей по пути. У них видны кратковременные всплески ярости. Редко… машин-то мало сейчас, но все-таки есть.
– Сколько ей до нас ехать?
– А хрен его знает. Тут спидометр не вшит. Могу только сказать, что движется точно сюда.
– Знать бы еще на чем. Тогда бы перехватили. Хотя на фига? Если она в таком состоянии, то слушать нас не будет. А я с ней не справлюсь. К тому же она каник, что еще страшнее. Погнали дальше. Поедем впереди, а искать ее наводки начнем уже в городе. Нужно понять, куда она так стремится. Может, там удастся спокойно поговорить.
* * *
Когда Алиса въехала в Петербург, до прибытия Кати оставался еще час с лишним, и она решила подзарядиться перед грядущими событиями. Она слабо представляла себе, что ее ожидает в ближайшее время, но подозревала, что ей скоро понадобится обильно бить страхом по тем, кто вздумает встать у нее на пути.
Обнаружить настоящий чистый страх просто так, посреди улицы, было делом хлопотным и долгим. Хорошо, что для этого у нее припасены другие способы. Она попросила Алексея найти в городе работающий антикварный салон. Ближайшая лавка древностей располагалась в довольно мрачной подворотне, да еще и в полуподвале, из чего Алиса заключила, что работает она явно для ограниченного круга постоянных клиентов. Зайти туда случайно было бы затруднительно. Идеальное место.
Алексей, недоумевая, но ничего не спрашивая, спустился в заведение следом за ней.
Магазин явно экономил на аренде, потому что здесь давно наметился недостаток места: товарами было завалены и полки, и пол, и остался лишь настолько узкий проход, что Алексей в нерешительности остановился на пороге. С его-то плечами он наверняка снес бы какой-нибудь дорогущий сервиз или растоптал что-нибудь не менее ценное.
– Зачем мы сюда пришли? – шепотом спросил он.
– Увидишь, – ответила Алиса и прошла вглубь, приглядываясь к вещам и гадая, кого увидит за прилавком – эмера или человека. Все винтажные салоны, особенно такие, скрытые по подворотням, принадлежали кланам эмеров, да и постоянными клиентами чаще всего тоже были подобные ей.
Судя по всему, сюда эмеры тоже регулярно захаживали, потому что по-настоящему заряженных вещей тут было крайне мало. Конечно, любой винтажный предмет, долго служивший людям, собирал на себя ауру, но одно дело – любимая чашка, а другое – сервиз, годами стоявший в серванте за стеклом. Мощные эмоциональные товары либо припрятывали для своих, либо уже разобрали.
Алиса мельком взглянула на продавца: молодой ушлый парень явно был человеком, а значит, просто работал здесь по найму, а не владел магазином. Его спрашивать было бесполезно.
Она разочарованно огляделась и собиралась уже уйти, когда ее взгляд упал на старинное зеркало в тяжелой бронзовой раме, стоящее у дальней стены. Оно полностью завладело ее вниманием: аура была такая, что Алису притянуло к нему, как магнитом.
Тут всего было в избытке: и первозданный ужас, и отчаяние, и депрессия, и горе. Судя по мощности чувств, Алиса могла бы поручиться, что хотя бы один человек умер, глядя на свое отражение. Возможно, даже свел счеты с жизнью.
В это время в магазин спустился пожилой седой человек в огромных очках на горбатом массивном носу. Судя по почтительности, с которой тут же вскочил продавец, хозяин лавки.
– Как вы могли поставить в зал это? – спросила Алиса, не отрывая взгляд от зеркала.
– Прошу прощения? – отозвался старик, подошел ближе, встал за спиной Алисы и тоже взглянул на зеркало. – Слава, откуда оно у нас? – спросил он после небольшой паузы.
Это, как и предполагала Алиса, был эмер.
– Утром принесли. Я так дешево сторговался, что решил вас не беспокоить… – пробормотал продавец.
– Дешево? Я тебя уверяю, его бы и бесплатно согласились отдать, – фыркнул владелец.
Этот раритетный предмет идеально иллюстрировал собой, что такое «плохое зеркало». С такой мощной аурой в любом доме, куда бы его ни поставили, все начинало идти наперекосяк. Оно во все стороны источало боль, страх и уныние.
– Вам не кажется, что это попахивает нарушением? – Алиса повернулась к старику и прищурилась.
– Прошу прощения, госпожа, вы же слышали. Молодой человек по неразумению…
Продавец удивленно слушал их диалог, совершенно не понимая, что стряслось.
– Вы позволите мне… слегка поправить? – спросила Алиса, надеясь, что старик уловит намек.
– Буду благодарен, – ответил он.
Безусловно, он уже мысленно подсчитал, кому из знакомых эмеров можно было бы за огромную сумму продать это зеркало, но выставлять подобные предметы в общий зал, подвергая опасности обычных людей, действительно не позволялось правилами их бизнеса, так что возражать девушке, явно имеющей отношение к кланам, он не решился. К тому же забрать такую мощную ауру не смог бы ни один эмер. Слишком сложным и сильным коктейлем эмоций был пропитан предмет.
Алиса дотронулась до рамы, настроилась на цвет страха и почувствовала, как по жилам заструилась чистая энергия. Она заполнила себя доверху, так, что даже голова закружилась, а страха в зеркале осталось еще очень много, не говоря уж о других эмоциях.
– Благодарю, – хрипло сказала она.
– Это я благодарю вас за помощь, – учтиво ответил владелец. – Буду рад видеть вас в числе постоянных клиентов.
Алиса постаралась вежливо улыбнуться и направилась к выходу.
На улице Алексей спросил:
– Что, тоже один из вас?
– Да. Практически все антикварные магазины и секонд-хенды принадлежат эмерам. Да и среди посетителей полно наших.
– А секонд-хенды почему? – искренне удивился он.
– Знаешь, сколько эмоций в свадебном костюме или платье? Или в любимой сумочке? Ты даже представить не можешь, за сколько на аукционах эмеров уходят платья актрис после «Оскара», особенно тех, кто очень надеялся получить статуэтку. Там иногда семизначные суммы. Они заряжены так, что можно годами питаться.
Алексей хмыкнул и достал смартфон.
– О… твоя сестренка только что прибыла в Питер.
Глава 3
КОГДА КАТЯ ВЪЕХАЛА в Санкт-Петербург, ночной город показался ей мрачным, таинственным и мистическим. В небе висела яркая, еще почти полная луна и дразнила ее недавними светлыми воспоминаниями, но каменные скалы домов и ущелья улиц навевали смутную тревогу. Катя впервые оказалась в большом городе. Огромные монолиты многоэтажек, громада Исаакия – все это пугало и завораживало одновременно. В другом состоянии она бы обязательно остановилась и попыталась поймать это новое ощущение, впитать его и прочувствовать, но сейчас ярость и ненависть, как магнит, тянули ее к конечной цели.
Денис постепенно приходил в себя. По крайней мере, перестал сидеть как каменный истукан и зашевелился.
Она остановила скутер, слезла, почувствовав, насколько затекли ноги, и посмотрела на Дениса. Тот с трудом сфокусировал на ней взгляд.
– Куда ехать? – спросила она строгим тоном.
Он пьяно кивнул и потянулся к рулю.
– Я поведу. Ты просто говори, – приказала она.
Денис снова послушно кивнул и сместился назад, уступая ей место.
На мгновение Кате стало его очень жалко. Да и себя тоже. Вряд ли он когда-нибудь простит ей эту выходку и превращение в послушную куклу. Возможно, своей яростью она только разрушила их отношения, пытаясь их спасти. Хотя она-то превратила его в послушную марионетку всего на пару часов, а ведь того, кто запретил ему любить, кто велел разбить ей сердце, управлял им все эти годы, Денис слушался и безропотно выполнял его приказ.
В Кате снова вспыхнула ненависть. Она помотала головой, отгоняя романтическую чушь, которая все лезла ей в душу, и села на мопед.
– Говори! – приказала она.
– Налево! – ответил Денис. – Потом пару километров прямо.
Она газанула и помчалась по ночной улице.
Город теперь проносился мимо, больше не задевая ее эмоций. Она вывернула ручку газа на максимум. Мотор мопеда рычал на пределе сил, вибрировал так, что, казалось, сейчас развалится, но все-таки нес ее вперед.
Денис еле успевал подсказывать путь. Катя неслась все быстрее и быстрее, выкручивая ручку газа и вкладывая в это всю свою ярость. Она не замечала, что ее багровая аура разрослась настолько, что сметала с дороги всех: и пешеходов, и машины. От такого напряжения даже техника начинала сбоить. Когда она пролетела мимо светофора, тот вдруг заискрился и замигал всеми цветами одновременно.
Люди разбегались прочь, словно по улице неслась не девица на мопеде, а Дикая Охота, орда призраков, способных утащить с собой любого, кто зазевается и попадется им по дороге.
Денис что-то кричал ей, но она уже не обращала внимания. Катя физически ощущала зарево за небольшим парком впереди. Там было много эмеров. Слишком много, чтобы списывать это на случайность. Сейчас ее вел вперед нюх каннибала.
* * *
Алиса обогнала Алексея, заложила крутой вираж и наконец увидела вдали Катю. Последние несколько километров ей не нужны были подсказки ЭМРОНа. Багровое пламя было видно издалека.
Мопед пыжился из последних сил, выдавливая из маленьких цилиндров максимальную скорость, на которую способен. Алиса теперь могла догнать ее за пару секунд, но она, наоборот, притормозила и покатила следом на расстоянии, чтобы не сильно бросаться Кате в глаза, если та вдруг решит глянуть в зеркало заднего вида. Спустя пять минут стал виден пункт назначения: большой особняк в глубине парка. Если присмотреться, можно было заметить вокруг него слабую радужную ауру. Кто-то собрал внутри очень много эмеров.
Катя остановилась у парадного входа и побежала вверх по лестнице, а Алиса резко развернулась и помчалась по небольшому переулку подальше от особняка. Когда она остановилась у маленькой проходной, Алексей наконец догнал ее, стащил с головы шлем и удивленно спросил:
– Ты чего? Она же там…
Алиса приложила палец к губам, давая ему знак помолчать, слезла с седла и зашла внутрь.
Ее предположение оправдалось: до проходной военного госпиталя всеобщая цифровизация еще не докатилась. Тут стоял хоть и кнопочный, но все еще аналоговый телефон для внутренней связи с отделениями.
Алиса сделала уверенный жест удивленному вахтеру – дескать, спокойно, свои, – подняла трубку, нажала девятку и с удовлетворением услышала длинный гудок. Здесь, кроме возможности звонить по внутренним номерам, был еще и выход в город.
Она набрала номер матери.
Трубку снова снял Никита.
– Это Алиса. Позови… – начала было она, но тот коротко ответил:
– Переключаю.
Раздалось еще два коротких гудка, и трубку снова подняли. Судя по гулу, разговаривали из машины.
– Мам? – осторожно спросила Алиса.
– Да. Я на громкой связи, – донесся голос издалека.
Алиса поняла: телефон держал сидевший впереди человек, способный работать с электроникой, а ее мать громко отвечала ей с заднего.
– Я нашла Глеба. Ошибки быть не может.
Алиса назвала адрес.
– А дочь? Девушка-универсал. Что с ней?
Алиса все никак не могла решить, что для нее важнее: дочерний долг и преданность семье или тяжелое интуитивное ощущение, что отдать двоюродную сестренку в руки родне будет огромной ошибкой. Но раз мать спросила… не лгать же ей. В конце концов, пока та с помощниками доедет из Москвы сюда, Катя наверняка уже покинет дом. А если и нет, то Алиса ее предупредит.
– Я за ней и следила. Она сейчас в особняке.
– Спасибо, дочка, – коротко ответила Жанна, и трубку на том конце повесили.
Алиса растерянно смотрела на телефон. Как? Просто спасибо? Это все, что она заслужила? И, что странно, никаких указаний следить, охранять или еще что в этом духе. Это означало только одно: в ее услугах больше не нуждаются, а семья гораздо ближе, чем она думала.
Алиса перевела взгляд на вахтера, который уже принялся бурно возмущаться тем, что она творит со служебным телефоном, показала ему средний палец и вышла на улицу.
Алексей не на шутку всполошился, когда увидел, в каком она состоянии. Молодой человек хорошо ее знал и без всякой ауры понимал, что что-то случилось.
– Ты чего? – спросил он, заглядывая ей в глаза.
– Где здесь ближайший банкомат? – спросила она.
Если он и удивился, то виду не подал. Заглянул в навигатор и ответил:
– Такой, чтобы работал ночью, – десять минут езды.
– Поехали, – сказала она, запрыгивая в седло.
* * *
На ступеньках особняка Денис, окончательно придя в себя, схватил Катю за руку:
– Погоди! Послушай.
Она, не оборачиваясь, выдернула руку и зашла внутрь.
Если пришлось бы искать полную противоположность тому месту, где ее растили, это был бы особняк Глеба. Катя привыкла к стерильной белизне, а здесь стены были расписаны яркими кричащими красками, а поверх граффити висели абстракции и экспрессионистские картины. Прямо над парадной лестницей болталась видавшая виды простыня, на которой при помощи старинного проектора четверка эмеров смотрела черно-белое кино.
– Смотри. Эти дубли точно в разные дни снимались. Вот тут она ему еще нравится, а вот тут он ее уже тихо ненавидит. Видимо, актриса поймала звезду и уже задолбала на площадке всех и вся, – произнес одетый как арлекин парень.
– Да нет же! Слепой, что ли? Он все равно ее любит, и это не ненависть, а ревность, – сказала ярко накрашенная девица с малиновыми волосами.
– Точно! Он мучается, потому что она переспала с оператором! Это мой оттенок, – сказал Рыжий, которого когда-то Денис спас от каннибалов. – Но там еще кто-то страдает. Чувствуете негатив?
– Ага, режиссер, которому приходится такое говно снимать, – буркнул арлекин.
Катя стремительно прошла мимо них вверх по лестнице. На проекторе замерла, а потом запузырилась от горячей лампы и лопнула пленка. Четверка эмеров опасливо посторонилась, уловив багряные всполохи в ауре незнакомки.
Денис попытался догнать Катю, но девица с малиновыми волосами поймала его за руку и остановила:
– Привет-привет. Чего как чужой-то? Это что? Она? – девушка кивнула вслед Кате.
Арлекин заинтересованно подался вперед:
