скачать книгу бесплатно
В общем, полностью убедить эту лентяйку Насте не удалось, но все же их разговор не прошел даром: Наталья слегка напряглась и стала уделять внимание остальным предметам. Тем более, что мартовская погода этому способствовала: практически весь месяц то дождь, то снег, а под конец и вовсе начались пыльные бури при минусовой температуре, – носа не высунешь на улицу.
– Будет, наконец, весна в этом году или нет? – тоскливо ныла Наташка, вглядываясь в хмурое небо. – Весь март ни одного солнечного денечка – ну сколько можно? Хочу на травку.
– Придет апрель, будет тебе и травка, и солнышко. А пока зубри: до экзаменов меньше трех месяцев.
Настя пару раз спросила Сережу Новикова о судьбе Бориса, но тому ничего не было известно. С отцом она на эту тему так и не поговорила, не решилась. Сначала совесть ее немного мучила, потом собственные заботы и проблемы оттеснили мысли о парне на второй план.
Однако через пару недель, выйдя из школы, Настя внезапно увидела Бориса, поджидающего ее на привычном месте.
– Выпустили? – облегченно спросила она.
– Отец бабки заплатил, и отпустили, – мрачно ответил он.
– Кому заплатил?
– Да той девке. Чтоб написала заяву, что обозналась.
– И она взяла?
– А то! Ей только того и надо было. А из гимназии меня поперли.
– Как поперли? Ты же ни в чем не виноват.
– А кому это надо? Как только меня взяли, на следующий же день вывесили приказ. Чтобы, значит, не нести ответственность.
– Но ведь тебя отпустили. Требуй, чтоб восстановили.
– Отказали. Отец ходил к начальству – сказали, что мое место уже занято. Там у нас есть воскресная школа для желающих – как только кого отчисляют, сразу его место занимает один из них. Да я и сам обратно уже не хочу. Будут на меня косо глядеть да пальцем показывать.
– И что теперь будешь делать?
– Не знаю. Пока буду отцу помогать, – он торгует на вещевом рынке. Перекантуюсь до армии, а там посмотрю. Девятилетка у меня есть – может, потом пойду в вечернюю школу. Если дальше учиться захочется. А ты как?
– Да все по-прежнему. Учусь, в основном.
– Парень у тебя не появился?
– В твоем понимании – нет, я ни с кем не гуляю. Но скажу тебе по секрету: мне очень нравится один человек.
– А ты ему?
– Кажется, тоже.
– А кто он?
– Это секрет. Не спрашивай, все равно больше ничего не скажу.
– Значит, у меня никаких шансов?
– Ты же это знал с самого начала. Борис, не обижайся, пожалуйста. Ты хороший, но мы с тобой разные люди. Давай остаемся друзьями?
– Ладно. Что думаешь делать после девятого?
– Будем с Наташей поступать в лицей при Политехе. Трудно, но мы попытаемся. Там ее брат учится.
– Ого, куда вы замахнулись! Тогда действительно тебе не до гулянок. Но мне можно хоть иногда тебя видеть?
– Конечно, о чем речь! Приходи, когда захочешь. Много времени я тебе уделять не смогу, но иногда пообщаться – почему нет? Может, чем тебе помогу или ты мне.
Он проводил ее до дома, печально постоял несколько минут, повздыхал и, наконец, ушел. Потом еще пару раз навестил, а затем совсем пропал. Много времени спустя Настя встретила его в парке, – он шел, держа под руку симпатичную полненькую девушку, и выглядел вполне довольным жизнью. Мысленно порадовавшись за Бориса, Настя незаметно свернула в боковую аллею.
Перед самыми каникулами Никита огорошил подружек сообщением, что в лицей уже подано заявлений – выше крыши. Там же всего пятьдесят мест. Уже три человека на место, – а что будет в июне? – Вы когда собираетесь подавать? – сердито спросил он. – Чего тянете кота за хвост? Всего делов: пойти да записаться. Особого приглашения ждете?
– А куда спешить? – отмахнулась Настя. – Там заявления принимают до середины июня. Успеем еще. Подадим на каникулах.
– Ну-ну, тяните. Дождетесь, что прием прекратят или еще чего придумают.
И как в лужу глядел. Явившись в приемную лицея, подружки с ужасом прочли, что при конкурсе более пяти человек на место к экзаменам допустят только абитуриентов с аттестатами без троек. К Наташкиному ужасу, конечно, ведь Насте светили только пятерки, тогда как ее подруге грозили целых четыре трояка.
– А я тебе что говорила? – выговаривала ей Настя. – Трояк по истории – это вообще маразм! Ты что, даты не в состоянии запомнить? А химия? Скажи спасибо, что химичка тебя пожалела по доброте душевной. А то могла бы и пару в четверти вкатать – при твоих знаниях.
– Это ты виновата! – ныла подруга. – Ты меня плохо заставляла. Меня не уговаривать надо, а действовать силой.
– Силой – это как? Лупить, что ли?
– И лупить! А что? Если я иначе не понимаю. Бери ремень и лупи, разрешаю.
– Больше ничего не придумала? Кому больше надо – тебе или мне?
– А тебе не надо? Ты что, не хочешь, чтоб я поступила? Тогда так и скажи. Подруга называется!
– Я тебе сто раз говорила: берись за химию, – ты здорово слушала? Завтра же иди на консультацию, – химичка двоечникам на десять утра назначила. Виляй перед ней хвостом, стелись половичком, но чтоб она позволила тебе по частям пересдать хвосты. И зубри, зубри, зубри!
– А история? А география? А физкультура? Разве все исправишь?
– Исправишь, если захочешь! Будешь делать все задания и не пропускать уроки, – историк и Ксения тебе четверки поставят, они люди покладистые. А физкультуру не надо прогуливать, и все. В лицее вообще пропускать занятия нельзя: там пару раз сбежишь – и на педсовет. А еще раз прогуляешь – и привет.
– Господи, прямо казарма какая-то! Насть, может, не надо туда, а? Ни разу не косануть – я так не смогу.
– Тогда нечего и соваться. Оставайся в школе и не морочь мне голову.
– Не, я без тебя не хочу. Надо распустить слух, что лицей плохой, чтобы больше заявлений не подавали. Тогда, может, допустят и с трояками.
– Натка, нет, ты невозможная! Только тебе такое могло взбрести в голову.
– Ну, хорошо, хорошо, я их исправлю. Ну, исправлю, я же сказала, чего ты на меня уставилась?
– Посмотрим. Легко сказать, да трудно сделать.
Глава 9. Встреча в автобусе
Но вот, наконец, и весенние каникулы. Правда, радости мало: то дождь, то снег, то льет, то сыплет. Теперь это называется весна.
Наконец, на третий день каникул выглянуло солнышко. И природа сразу повеселела: лужи заблестели, воробьи зачирикали, асфальт стал быстро подсыхать и почки на жерделах из коричневых бугорков превратились в темно-розовые шарики, готовые вот-вот лопнуть и выпустить на свет жемчужные лепестки.
Наталья с утра унеслась на ярмарку присмотреть себе ботинки, сапоги уже были не по сезону. Настя не захотела с ней идти. Весенняя обувка у нее была прошлогодняя, поэтому она решила посмотреть свое любимое «Дог-шоу». Но только уселась перед телевизором, как затрезвонил телефон. Подруга решительно потребовала, чтобы Настя немедленно приехала на рынок: сама она ну никак не может ни на чем остановиться. Насте очень хотелось послать ее подальше, но совесть не позволила, – пришлось одеваться и тащиться на ярмарку.
Там было народу – не протолкнуться. Настя еле отыскала возле обувных рядов Наташку, – та примеряла уже десятую пару. Пожилая кореянка терпеливо доставала из коробок все новые и новые ботинки, стараясь угодить привередливой покупательнице. Когда Настя пробилась сквозь толпу, Наталья вертелась у стоящего на земле зеркала, разглядывая свои ноги в остроносых полуботинках на немыслимой шпильке: не каблук, а просто гвоздь со шляпкой.
– Настя, как они тебе? – важно спросила Наташка, задрав ногу, чтобы продемонстрировать обновку. В этот момент у нее подвернулась вторая нога, и она, хватая руками воздух, загудела прямо на расставленные коробки, – те дружно рассыпались по мокрому тротуару.
– Нисего, нисего… – торопливо заговорила кореянка, помогая ей подняться. – Сицяс уберу.
– Сними их сейчас же, пока каблук не сломала, – зашипела Настя. – Ты же в них двух шагов не сделаешь. Смотри, уже вымазала в грязь.
Красная Наталья с натугой стянула ботинки. – Такие классные! – огорченно проныла она. – Под мои джинсы так бы смотрелись.
– Идем отсюда, – потянула ее за руку Настя, – пока тебя не заставили платить за испачканную обувь. Смотри, сколько коробок помяла своим задом.
Наталья нехотя последовала за ней. Они дважды обошли обувные ряды, пока Наташка не остановила выбор на симпатичных полусапожках с невысоким устойчивым каблучком. Настя одобрительно кивнула, и подруга, немного покрутив носом, все же расплатилась с улыбчивым корейцем. Тому хорошенькая покупательница так понравилась, что он на прощание подарил ей коробочку с обувным кремом.
– Господи, когда же я буду сама денежки зарабатывать? – мечтательно стонала Наташка по дороге к автобусной остановке. – Чтоб покупать, чего хочется. Представляешь, иду я вся в шикарном прикиде, и вдруг возле меня останавливается хорошенькая иномарочка и из нее выходит Он!
– А тебе не кажется, что иномарочки внезапно останавливаются возле девиц легкого поведения? – съязвила Настя. – И на какие такие заработки ты собираешься шикарно прикидываться? Может, сначала определишься с профессией?
– Ну тебя, Настя! Вечно ты настроение испортишь. Помечтать нельзя, что ли? Может, я на такую работу устроюсь, где платят в валюте? В какой-нибудь крутой банк.
– Чтобы платили хорошо, надо учиться хорошо. И работать много.
– Нет, с тобой ни о чем невозможно разговаривать! У тебя одно на уме: учиться, учиться, учиться! Прямо как дедушка Ленин. Некоторые и без учебы прекрасно устраиваются. Вон Лешка с третьего подъезда – в казино приткнулся. Уже на «Ауди» раскатывает. А учился – мать без конца в школу вызывали. Помнишь, как она его лупила прямо во дворе?
– Ну и что? Тебе нужны такие деньги? Да пусть бы мне хоть миллион платили, я бы ни за что туда не пошла. Не зря говорится: если с головой беда, в казино ступай тогда.
– Потому что ты несовременная! Так и помрешь какой-нибудь инженершей или учительницей. А я хочу хорошо жить. Богато.
– Хорошо и богато – не одно и то же. Ладно, давай кончать этот разговор, а то опять поругаемся. Вон наш автобус подходит, бежим.
В обратный автобус народ набился под завязку – подруги еле протиснулись к кабине водителя, где было не так тесно. У окна на месте для пассажиров с детьми развалился долговязый парень, а рядом пыталась примоститься толстая тетка с двумя большими кошелками. Колени парня были широко расставлены, из-за чего тетка все время сползала с сиденья. Наконец, она не выдержала.
– Молодой человек, вы бы сели поаккуратнее, – раздраженно сказала тетка, – больше половины сиденья занимаете.
Тот не шелохнулся, продолжая глядеть в окно. Тетка ожесточенно заерзала, стараясь усесться поудобнее, но парень расставил колени еще шире.
Народ с возмущением наблюдал эту сцену. Первой не выдержала Наталья.
– Я вот все думаю: почему мужчины всегда сидят с растопыренными коленками? – громко обратилась она к окружающим. – Женщины сидят аккуратно, коленочки вместе, а мужской пол расставляет их аж под углом сто двадцать градусов.
– Так им мужское достоинство мешает, – насмешливо отозвалась дама в шляпе. – Как плохим танцорам.
– Точно! – заржал парень. – Мое достоинство требует много места.
Сидевший напротив пацан лет семи услужливо захихикал.
– Хамство никогда не было признаком ума. – Настя осуждающе посмотрела на парня. В этот момент пацан оглянулся, и девочка вспомнила: это он стрелял в птиц.
Пацан тоже узнал ее. – Толян, это она, – тихо сказал он, с ненавистью глядя на Настю. – Помнишь, рогатку разломала, что ты мне сделал?
Парень уперся в Настю тяжелым взглядом, от которого ей стало не по себе. Тут в разговор вмешался пожилой мужчина в военной форме. – Ну-ка, встань! – потребовал он, обращаясь к парню. – Женщины стоят, а ты развалился, – совести у тебя нет!
Парень смерил его презрительным взглядом и снова уставился в окно. Пассажиры возмущенно загудели.
– Остановите автобус! – обратился военный к водителю. – Тут одного наглеца надо высадить.
Автобус остановился. Молча встав, парень направился к открывшимся дверям, пацан последовал за ним. Уже в дверях парень оглянулся, и Настя снова почувствовала на себе его тяжелый взгляд. Потом двери закрылись, и автобус покатил дальше.
– Чего он на тебя вызверился? – обеспокоилась Наталья. – Ты его знаешь?
– Самого нет, а тот мальчишка у меня под окном птиц стрелял. Еще зимой. Когда я с Вадимом познакомилась, помнишь? Я тогда его рогатку разломала и пообещала уши надрать, если еще раз в нашем дворе увижу. А он мне братом пригрозил. Надо же, – сколько времени прошла, а не забыл. Маленький, а какой злопамятный.
– Выходит, он знает, где ты живешь? Смотри, будь осторожнее: мне не понравилось, как этот тип на тебя смотрел. Еще устроит какую-нибудь пакость.
– Да ну, боялась я всяких.
Дома уже на лестничной площадке Настя почуяла сладкий запах ванили. Бабушка приехала, обрадовалась она. Бабушка Зара, мама Галчонка, пекла потрясающие плюшки и ватрушки, от аромата которых у любого слюнки текли, а уж у Насти и подавно.
– Зарочка приехала, ура! – завопила она, повисая на шее бабушки. – Ка-ак хорошо! Ты надолго?
– На пару деньков, если не прогоните. Хочу Федора забрать: мыши замучили. Может, хоть от запаха кота поубавятся. Ах ты, моя красавица, да как же ты выросла, Настюшечка-душечка! Небось, кавалеры проходу не дают.
– Зара Вартановна, да разве вы способны мышонка прибить, вы их во двор выпускаете, признайтесь, – пошутил отец.
– Нет, я их в поле выношу – не рядом с двором. Пусть бегают, им тоже жить хочется.
Бабушка Зара физически не могла поднять руку на живое существо. Она жалела всех, включая мух и комаров. Доходило до анекдота. Однажды отец застукал ее на кухне за странным занятием: открыв настежь форточку, она что-то выбросила из сжатого кулачка. Оказалось, таракана.
– Почему вы не раздавили его? – возмутился отец. – Хотите, чтоб обратно приполз?
– Как можно, ему же будет больно! – всплеснула руками бабушка. – Представь, если бы тебя раздавили. Как бы твои косточки захрустели?
– Я не таракан! И не ползаю по чужим тарелкам. Сравнили!
– Он не виноват, – его Бог таким сделал. Он тоже любит свою спинку. Потому и убегает, сломя голову. Думаешь, не понимает, что его хотят прибить?
После этих разговоров отец молча крутил пальцем у виска и уходил из кухни. С бабушкой Зарой спорить было невозможно: на любое возражение у нее всегда был готов контраргумент. А в трудных случаях она просто апеллировала к Всевышнему, который почему-то всегда оказывался на ее стороне.
По окончании церемонии объятий внучка потащила бабушку в ванную. Увидев толстолоба, немедленно выставившего из воды рот, та пришла в восторг:
– Ой, какая прелесть! Она кушать хочет. А как ее зовут?
