Анонимный звонок

– То есть вы хотите взять ее к себе? – медленно спросила Глория.

– Думаю, уместнее будет сказать – “занять место”, – отозвался он.

– Мне это нравится, мистер Ларсен, – взволнованно ответила Сара. – Точнее сказать, уверена, что соглашусь!

– Очень рад, моя дорогая. – Облик его мгновенно стал другим, вместо старого козла перед собранием предстал председатель правления. И всего-то – он лишь изменил выражение лица. – Итак, все утрясено, все довольны.

– А как же я? – заикнулся дрожащим голосом Ральф.

– И Холман, – великодушно добавил Ларсен. – Нам не следует забывать о нем.

– Вам надо было бы быть христианином, Ральф, – бросил я ему. – Тогда вы почувствовали бы себя спокойнее, даже когда очутились бы в клетке со львами.

– Замолчите, – взвизгнул Ральф. – Мистер Ларсен, я…

– Холман прав, – с сожалением произнес Ларсен. – Полиция будет настаивать на выявлении убийцы Вилли Шульца. А ведь убили-то его вы, верно? Правда, у нас тут возникает проблема двойственного характера.

– Я готов на все, мистер Ларсен, – отчаянно взмолился Ральф.

– Чарльз! – В голосе Ларсена вновь зазвучали металлические нотки. – Что ты думаешь по этому поводу? Профессиональный следователь наконец выслеживает виновного. Холман загнал его в угол в своей собственной гостиной. Но убийца отчаянно защищается.

– Не люблю ничего чересчур маскарадного, мистер Ларсен, – уважительно ответил Чак. – Думаю, что Холман нажил себе врагов больше, чем большинство людей этого города. Поэтому если кто-то пришибет его и бросит его тело в море, полиция будет сбита с толку, но там этому особенно не удивятся. С другой стороны, я предпочел бы по-настоящему чистую работу, чтобы все и всем было понятно. Знаете, что-то вроде полного подписанного признания перед тем, как он покончит с собой.

– В твоих предложениях есть немалая доля достоинства, Чарльз. – Ларсен зажмурил глаза и некоторое время переваривал сказанное. – Есть ли у кого-нибудь возражения?

– Сара! – простонал Ральф. – Ведь я же твой брат!

– Какого рода братом ты являлся для меня? – холодно отпарировала она. – Сам себе застилал кровать.., братец!

– Повторяю в последний раз, – предупредил Ларсен. – Есть ли у кого-то возражения?

На меня взглянул Джейсон Траверс, но тут же отвел глаза в сторону. На его левой щеке запульсировал нервный тик. Даррах по-прежнему взирал на потолок, а Глория Клюн деликатно повернулась спиной ко всему происходившему.

– Мы все станем участниками заговора молчания после этого события, – выпалил Ларсен. – Предлагаю также, чтобы мы все стали единодушными участниками этого события. Тогда перед лицом закона мы все будем одинаково виноваты.

– Что конкретно вы имеете в виду? – спросил сдавленным голосом Джейсон Траверс.

– Что Чарльз прикончит Холмана сейчас же, прямо здесь, у нас на глазах, – хладнокровно объяснил Ларсен. – Мы все разделим эту вину, и это навсегда сомкнет наши уста.

– Ральф! – вырвалось у меня. – Накрой Чака сейчас же!

– Что?! – Весь корпус Ральфа передернулся от лихорадочного неприятия самой мысли о том, чтобы сделать что-то подобное.

Я надеялся, что этого окажется достаточно. И я оказался прав.

В следующее мгновение в комнате прогремел выстрел, Ральфа откинуло назад к стойке бара. Тонкая струйка крови брызнула из дырки в его горле, попав на переднюю часть свитера Глории до того, как он ничком грохнулся на пол.

– Вы подстрекатель и ублюдок, Холман! – прошипел Чак. – Сейчас вы получите свое!

– Постойте! – резко выкрикнул я, вскакивая на ноги. – Кто же теперь станет писать записку о самоубийстве?

– К чертям записку о самоубийстве! – Помертвевшие глаза Чака заблестели, когда он уставился на меня. – Я собираюсь влупить в тебя…

– Чарльз! – ледяным тоном скомандовал Ларсен. – Подожди!

Какое-то мгновение, когда кровь стыла в жилах, мне казалось, что Чак не послушает его. Потом блеск в его глазах постепенно пропал и он опустил пистолет. Глория взглянула на свой свитер, издала негромкий хныкающий звук и упала в обморок. Она свалилась рядом с грузным телом Ральфа, а Сара Джордан начала подвывать. Я подумал, что мне надо поскорее вмешаться, не то все это сборище грозит превратиться в поминки.

– Виноватых нет! – заявил я. – Никто не давал согласия на то, чтобы Чак пристрелил Джордана. Мы все только свидетели, вот и все. Мы все видели, как он неожиданно застрелил Джордана.

– Какого черта, Холман! – рявкнул Чак.

– И все мы слышали, что Джордан сознался в убийстве Вилли Шульца, – поспешно добавил я.

– Свидетели убийства, Холман? – вкрадчивым голосом спросил Ларсен.

– Это зависит от вас, мистер Ларсен, – любезно ответил я. – Иначе говоря, если вам удастся убедить остальных здесь присутствующих дать частично ложные показания и сказать, что Ральф первым нацелился на Чака… Тогда это будет их дело. – Я посмотрел на Дарраха. – Как вы отнесетесь к тому, чтобы пойти на лжесвидетельство, мистер Даррах?

Тяжелые веки слегка поднялись в знак понимания.

– Да, я пойду на это, – прошептал он. – Главное – обеспечить съемки фильма.

– А как вы, Джейсон? – подначивал я.

– А что мне? – отозвался он с заметно просветлевшим лицом. – Я хочу работать над фильмом вместе с мистером Даррахом при финансовой поддержке студии “Стеллар”. И конечно, вместе с Глорией в главной роли.

– Сама она в данный момент ничего сказать не может, – продолжил я “охват” присутствующих. – Но полагаю, что все мы знаем о ее горячем желании сниматься в фильме.

Ларсен молчал. Все ждали, а в комнате опять нарастало напряжение. Потом он медленно поднялся на ноги.

– Поздравляю вас, Холман, – негромко произнес он. – Не стоит и говорить о том, что я не забуду вашего поведения этой ночью.

– Это ничего не меняет в отношениях между нами, мистер Ларсен? – нетерпеливо спросила Сара. – То есть ваше желание взять меня к себе остается неизменным?

– Тебя? – На его лице отразилось явное презрение. – Я бы и пятака не дал за остаток твоей жизни!

– Нам придется вызвать полицию, – объявил я. – Чем дольше мы это затягиваем, тем будет хуже для всех нас.

– Избавь меня от банальностей, Холман! – проскрипел Ларсен.

– И надо, чтобы все выглядело нормально, – продолжал я. – Если это самозащита, то у Джордана в руке должен быть пистолет. – Я взглянул на Чака. – Сойдет и мой.

Он долго колебался, потом вынул из бокового кармана пистолет и бросил его мне. Я поймал его правой рукой и сразу же почувствовал себя значительно увереннее.

– Самозащита, – повторил я, – после перебранки, Чак.

– Просто вложите пистолет в его руку, – посоветовал он надтреснутым голосом.

– Если все остальные присутствующие здесь согласны, – продолжал я. – Проклятие, почему вы решили, что и я согласен?

– Из-за денег, Холман, – устало молвил Ларсен. – Назовите сумму, и я выписываю вам чек.

– У вас, Ларсен, не хватит денег, – возразил я. – Совершено убийство. У меня на глазах. И я расскажу полиции все точно так, как это произошло.

– Я это знал, – прошептал Чак. – Знал, что рано или поздно это случится.

– О чем ты сейчас говоришь? – резко спросил Ларсен.

– О вас! – ядовито огрызнулся Чак. – Вы начали превращаться в мягкотелого с того времени, как мы уехали из Вегаса. Расхаживали повсюду с важным видом, подобно старому прирученному козлу. По всему дому гонялись за бабами в нижнем белье! Им бы надо было выгнать вас в поле на подножный корм!

– Не смей так разговаривать со мной! – крикнул Ларсен. – Ты сам чертовски виноват! Если бы ты так не реагировал, когда Холман засек тебя, то это никогда…

Я зорко наблюдал и ждал, но Чек действовал молниеносно. Пистолет в его руке вроде бы и не пошевелился, но неожиданно прогремел выстрел, и я понял, что погиб. Моя предсмертная мысль состояла в том, чтобы увлечь его с собой. Я два раза подряд нажал на спуск своего пистолета 38-го калибра и увидел, что пули попали в верхнюю часть его груди, отбросив назад.

До моего сознания очень медленно дошло, что я жив и невредим. Но я не сразу поверил в это. Как, черт возьми, Чак мог промахнуться с такого близкого расстояния? Но потом я услышал пронзительный свистящий звук за своей спиной и оглянулся. Ларсен завалился на спинку кресла и, очевидно, мгновение спустя решил, что дышать ему слишком трудно, и поэтому прекратил это делать. Я взирал на дырку в его горле, и прошло не меньше двух секунд, прежде чем я понял, что Чак больше не целится в меня.

Глава 12

– Привет, мистер Холман, – мягко приветствовала она. Ее широкие карие глаза смотрели застенчиво, но все-таки не совсем невинно. – Мистер Крюгер ждет вас.

– Очень приятно, – отозвался я.

– Думаю, он дожидается вас с девяти часов утра. – Она медленно улыбнулась. – Похоже, вы были заняты.

– В полиции, – неопределенно пояснил я. – Там никому не верят, особенно мне.

– Мне понятен их подход. – Она облизнула оттопыренную нижнюю губу. – Я бы тоже вам не поверила.

– Как забавно, похоже на действительно большое совпадение, – заметил я. – Только вчера мне встретилась настоящая живая служанка, одетая только в черные шелковые чулки и красный поясок для подтяжек, со скромной улыбкой на губах. Как вы это находите?

– У каждого свои фантазии, – пробормотала она. – Но ваши, мистер Холман, похоже, застряли в одной наезженной колее.

– Она была одной из фантазий Дена Ларсена, – добавил я. – Реальной фантазией.

– Ну конечно, – утешающе произнесла она. – Не хочу вас торопить, мистер Холман, но вас дожидается мистер Крюгер.

И я прошел в кабинет Манни. Он, как и всегда, сидел ко мне спиной, уставившись в широкое окно из сплошного стекла. Довольный, я на цыпочках прошел по комнате и был уже на расстоянии одного шага от письменного стола, когда он все испортил.

– Мой герой! – Он крутанулся на стуле, за огромными стеклами очков сверкнули его глаза. – Рик, старый дружище, вы простите меня, если я скажу, что это несколько сенсационно, не считая того, что просто колоссально!

– Прощаю, – снизошел я и сел в кресло для посетителей.

– Какое фантастически потрясающее исполнение! – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Сегодня утром мне обо всем рассказал очевидец Джейсон. Как вы перехитрили тех отпетых негодяев! Уверяю вас, старый дружище, о вас надо делать фильм!

– Джейси Траверс все рассказал вам? – переспросил я.

– Теперь мы снова приступим к работе, – живо продолжал он. – Теперь нам все известно. Ларсен и его мерзкий подручный мертвы благодаря вам, старый дружище. Поэтому откуда же могут узнать о темном прошлом нашей новой звезды? Это прошлое мы похороним вместе с Ларсеном. – Он с ликованием потер руки. – Уверяю вас, она станет крупнейшим явлением в кино со времен Мэрилин Монро!

– Замечательно! – отозвался я.

– А как вы себя чувствуете, дружище? – Он с беспокойством посмотрел на меня. – Вы выглядите слегка помятым. Хотя у вас стальные нервы, и думаю, что изредка они натягиваются до крайности, ведь так? Потом наступает успокоение и появляется желание завопить во все горло, хочется стукнуться головой об стенку. – Он сочувственно потряс головой. – Дай всему отстояться, дружище!

– Я чувствую себя прекрасно, – возразил я. – И пришел, чтобы получить гонорар.

– Получить? – Его челюсть надолго отвисла. – Что?

– Оплату, – пояснил я. – Насколько я помню, вы обещали небольшую черную коробочку.

– Это результат перенапряжения, – сказал он приглушенным голосом. – Слишком большая нагрузка легла на вас, и это понятно. Вы перетрудились, дружище. Перепрыгнули через себя! Разрешите дать вам что-нибудь. Например, успокоительного, а?

– Вы – обманщик и негодяй, – с чувством выругался я. – Несчастный имитатор телефонного анонима! Что с вами происходит? Вы решили сэкономить деньги студии за счет моей оплаты?

– Я вас не понимаю, дружище Рик, – осторожно произнес он.

– Вы дьявольски хорошо знаете, что я должен был выяснить, кто такой Вилли Шульц, – продолжал я. – И вы знали, что именно к вам первому я обращусь за справками, верно? Поэтому вы намеренно закатили истерику, когда я вам позвонил, и позаботились о том, чтобы упомянуть в разговоре имя Дарраха.

– Вилли Шульц? – Он широко развел руки на поверхности письменного стола. – Меня грызло любопытство. Иначе говоря, если этот парень являлся открывателем талантов, то как же могло случиться, что раньше я о нем никогда не слышал? А если он не был таким открывателем, то кем же он тогда был? И – что более важно – где он раскопал свою клиентку и что именно она должна была скрывать? – Его глаза смотрели на меня с мольбой. – На студии все были довольны. Кому хочется выйти из фаворитов и, может быть, оказаться уволенным, если сеять сомнения и нанимать Рика Холмана? Навлекать на студию неприятности? Я подумал, что тут надо просто заинтриговать вас, верно?

– Значит, с вас причитается небольшая черная коробочка, – холодно настаивал я.

– Рик. – Он горестно покачал головой. – Должен признаться вам, что никакой черной коробочки у меня нет.

– А этот сигнал, который вы записали на пленку из города Сиднея в Австралии? – Я в упор уставился на него. – Это же ведь реальная вещь?

– Я позвонил по междугородному и попросил их в Австралии передать для меня сигнал времени, – терпеливо объяснил он. – Что тут странного?

– Сумасшествие! – воскликнул я.

– По почте вам уже направлен чек, – торопливо продолжил он. – На три тысячи баксов – за оказание специальных услуг. О'кей?

– О'кей, – отозвался я.

Он с ликованием причмокнул:

– Вы все еще злитесь на меня, потому что я надул вас оба раза, да?

– Оба раза? – переспросил я. – Это как?

– Первый раз как телефонный аноним, а второй как мой собственный брат, так ведь? – Он с гордостью опять причмокнул. – Ну как?

– Манни, – сказал я, – в случае с телефонным анонимом имеется элемент гениальности в выдумке, и вы, конечно, надули меня. Но ваша попытка выдать себя за своего брата отнюдь не провела меня.

– Вот как? – Он агрессивно выпятил подбородок. – О'кей! Коль уж вы такой чертовски умный, скажите, в чем я ошибся?

– Вы дали промашку: не знали, что у двух братьев может быть одна и та же мать! – с прискорбием ответил я ему. – Такую ошибку может совершить только один человек на всем свете, и это вы, Манни!

Его глаза расширились до невероятных размеров за стеклами очков, когда он открыл рот, чтобы сказать что-то. Но вдруг передумал. Его канцелярский стул решительно повернулся, и он опять уставился в широкое окно со сплошным стеклом, сидя ко мне спиной.

– А единокровные братья? – вопрошающе произнес он.

– До свидания, Манни, – попрощался я с ним. Я вышел в приемную и увидел, что златокудрая красавица с роскошными волосами, ниспадавшими чуть ли не до талии, стояла возле письменного стола. Впервые я увидел ее во весь рост, и картина стоила того, чтобы посмотреть на нее вторично. Она была высокая, и мини-юбка на ней обнажала великолепные ноги в черных чулках, которые, казалось, не кончаются.

– Не думаю, что мое место на пляже, – сказала она. – Даже когда он освещен солнечными бликами. Поэтому давайте лучше встретимся у вас дома, если вы не возражаете, конечно. – Она медленно улыбнулась, и ее оттопыренная нижняя губа слегка дрогнула. – Мне известно, что вы владеете домом на Беверли-Хиллз, мистер Холман, потому что знать это входит в мои обязанности. Это первое, о чем рассказывает уходящая секретарша вновь пришедшей.

– Ванда Спокейн, – смиренно обратился я к ней, – вы сильно опередили меня.

– Мистер Крюгер считает, что это было бы неплохо, – продолжала она, – если я не возражаю. Вроде премии за оказанные услуги, по его словам, и значительно более привлекательной, чем просто чек. Я ответила ему, что не возражаю, потому что все его предыдущие секретарши прошли через Рика Холмана, и я не вижу каких-то основательных причин для того, чтобы стать исключением.

– Вы хотите сказать…

– Вот именно! – Ее большие карие глаза опять стали скромными и невинными. – Поэтому почему бы нам не поехать к вам домой, не выпить, не пообедать.., и все остальное?

– Действительно, почему бы не сделать всего этого? – нетерпеливо подхватил я.

– У меня небольшая проблема, – оговорилась она. – Как на улице погода?

– Вы смеетесь? – отозвался я. – Вы знаете, что спрашивать о погоде – значит наносить оскорбление городу ангелов! Погода на улице просто великолепная! Безбрежное голубое небо, солнечный свет, пробивающийся через дымку…

– Ветра нет?

– Никакого ветра, – заверил я ее.

– Даже небольшого дуновения? – с беспокойством спросила она.

– Мертвая тишина, – ответил я. – Ни один листок не шелохнется на ветвях деревьев.

– Очень рада, – сказала она. – Мне не хотелось бы простудиться.

– Исключено, – успокоил я ее.

– Просто девушка должна проявлять осторожность, – пояснила она безмятежно. – Я хочу сказать, что даже слабый ветерок может оказаться опасным, когда на ней под этой мини-одеждой ничего нет, кроме черных чулок и узенького красного пояска для резинок.

Notes