Династия. Под сенью коммунистического древа. Книга третья. Лицо партии

«– Миша дома?

– Дома, но венки уже вынесли!»

Адское зрелище, достойное мирового триллера! Тягостное молчание ватой нависает над Актовым Залом, время от времени прерывается пронзительными воплями страдальцев, когда они не выдерживают и начинают выть во весь голос и хвататься за головы, пытаясь выцарапать самим себе глаза, а другие бросаются от них врассыпную, опасаясь, что и с ними будет так же.

Прощальный банкет длится всего час. Долго выносить такое не под силу никому, зрелище действительно тягостное, и заплаканные мужские и женские лица после годами снятся счастливчикам, всплывая в подсознании немым укором и словно обвиняя, обвиняя, обвиняя…

И вроде, давно уже забылись фамилии, вроде, не вспомнить уже имен (не говоря про отчества), и даже названия партий и избирательных блоков стерлись из памяти, а лица всё стоят, приходят, за лицами бредут тела и головы, они тянут к депутату костлявые руки, моргают запавшими глазницами и пытаются отобрать, отнять привилегии, по праву принадлежащие им, но подлым образом уворованные.

И депутат просыпается посреди ночи с душераздирающим криком, бежит на кухню за стаканом валерьянки, а потом долго еще не может уснуть, боясь увидеть Пал Палыча Плоского, бывшего в Думе второго созыва, но потом не прошедшего по одномандатному округу, который настоятельно требует вернуть ему дачу и участок земли с крепостными, утверждая, что они по праву думского дьяка принадлежат ему на веки вечные. За Пал Палычем идет Нил Нилыч Низьменный – с аналогичными же претензиями, только этот еще хочет машину «Мерседес» 1995 года выпуска и обязательно с коробкой-автомат и кожаным салоном!

С машиной нет проблем, и депутат бы и рад откупиться от кошмаров «Мерседесом» 1995 года выпуска, но не знает, как это сделать. А видения все приходят и приходят, и нервная система разбалтывается настолько, что нужно бежать по врачам и пить мерзкие капли, оставляющие во рту привкус горелой резины.

Впрочем, так, конечно, не у всех, поскольку некоторые настолько высоки и настолько огрубели, что им совершенно начхать на страдания других, и претензии со стороны фантомных привидений их никоим образом не волнуют.

Не будем ходить вокруг да около, перейдем на личности. А именно на личность уважаемого Ивана Иванович Капитонова – он, слава богу, далек от подобного рода переживаний, и сон, и нервы у него совершенно в порядке. А все потому, что обливается холодной водой по утрам и не смотрит бандитские сериалы по телевизору: некогда и да не с руки, могут подумать невесть что! Он строен, подтянут и нацелен на успех. А все остальное – суть метафизика, которая то ли есть, то ли ее нет, неважно! Масло на нее не намажешь – факт!

Кстати, вот Иван Иванович выходит из лифта на шестом этаже, сопровождаемый сексапильной Алиной, и самое время присоединиться к нему!

Глава 3. Душевное

В главном зале «Огорченного Горчакова» было шумно. В кабинетах же, напротив, стояла тишина, и только звон фарфора, приглушенно долетавший из-за закрытых дверей, свидетельствовал о наличии жизни и там.

За каждым кабинетом был закреплен свой персональный официант – по выбору арендатора (юная дева или юный юноша). Услуги официанта входили в стоимость меню, так что депутаты даже и не подозревали, во сколько он им обходится. Впрочем, их этот вопрос совсем не волновал – те, кто ходил в «Горчакова», денег никогда не считали и на такие мелочи внимания не обращали.

Кабинет (или ложу) Ивана Ивановича обслуживала девушка Жанна, еще совсем молоденькая, но уже успевшая хорошо усвоить, что от нее требуется. Но боже упаси – ведь вы можете подумать, что это секс, а вот и не угадали! Для секса существовали совсем иные заведения и другое время, так что Жанна должна была просто быстро оборачиваться и всегда появляться по первому щелчку.

Сегодня Иван Иванович привечал камчатского краба под белужьим соусом, а на гарнир – обжаренную в томате спаржу, приправленную побегами дикого пророщенного риса. В последнее время он чувствовал потребность в чем-то посконном, в чем-то вегетарианском и легком, поэтому тщательно выбирал блюда из меню, а иногда даже специально заранее заказывал.

Давило напряжение трудовых будней, сказывался возраст, и здоровье немного пошаливало. Поэтому даже в священные обеденные часы Иван Иванович прилагал все усилия, чтобы соблюдать диету.

Молодость ушла, и теперь давление кровяного столба (по аналогии с атмосферным) и уровень сахара были гораздо важнее, чем даже любовная страсть, которая в былые годы овладевала Иваном Ивановичем. Впрочем, были и исключения.

Иногда в его окружении появлялись такие девушки как, например, Алина. Они могли расшевелить даже гранитный постамент, который в результате скидывал с себя монументальную неподвижность и бежал за ними вскачь, на ходу срывая пиджак и сбрасывая кальсоны. Алине достаточно было только потереться бочком или немного состроить глазки, как тут же немедленно со стороны сильной половины человечества следовал взрыв вожделения, одолеть который не представлялось возможным.

Сегодня Алина заказала астраханского цыпленка, вскормленного на овощной смеси, и фруктовый салат из абхазских мандаринов, абхазских же киви и белгородских яблок, посыпанных тертым шоколадом фабрики «Россия». Не ахти какое изысканное блюдо, зато вкусно и бережет фигуру. А шоколад вдобавок ко всему тонизирует и придает энергии любому начинанию.

У Алины был праздник. Мини – но все же особенный. Иван Иванович впервые взял ее с собой на обед, и Алина слегка волновалась. Она чувствовала, она становится все ближе и ближе к боссу, а то, что ее позвали и доверили эскорт (да еще и в предпоследний день работы очередного депутатского созыва), говорило о том, что с ней не собираются расставаться, и велика вероятность, что она останется на своем месте и после выборов.

Впрочем, в своих способностях Алина нисколько не сомневалась. Как нам уже известно, всё в ней было совершенно, и молодость и жизненная сила била через край – а ведь именно этого не достает престарелым донжуанам при власти. Хотя, называть Ивана Ивановича донжуаном не поворачивается язык – он просто очень любил противоположный пол: за красоту, непосредственность и огненный темперамент.

Итак, арендаторы ложи номер одна тысяча девятьсот семнадцать (на входной двери помимо номера был прибит гвоздями внушительных размеров деревянный серп со стальным зазубренным лезвием и стальной же молот – он был намертво приварен) немного подождали, пока поднесут заказ, и приступили, собственно, к обеду.

Никто не смел тревожить их покой – если они специально не позовут. Для создания атмосферы инкогнито дверь кабинета запиралась изнутри, и Иван Иванович время от времени тщательно проверял шпионским детектором, не установлены ли в ложе жучки и скрытые видеокамеры, и не подслушивает, и не снимает ли кто-нибудь. И с радостью убеждался – всё чисто.

Итак, после подачи блюд Иван Иванович самолично запер дверь изнутри и благосклонно разрешил Алине воздать должное мастерству поваров. Алина ела очень изысканно, умело употребляя подходящие к месту столовые приборы, не чавкая и с закрытым ртом, чем вызвала в Иване Ивановиче бурное одобрение. Время от времени он внимательно ее разглядывал, отрываясь от чтения важных документов из папки, и тогда его глаза теплели, пальцы непроизвольно подрагивали, а на лице читалась некоторая заинтересованность.

Трапеза проходила в тишине. Алина была тактична и никоим образом не пыталась отвлечь босса от важных государственных дел. Наконец, с камчатским крабом и спаржей было покончено, Иван Иванович открыл дверь и велел Жанне быстро принести два кофе по-восточному с родниковой водой с вершины Эльбруса и половинку небольшой дыни (только чтоб сладкая, как мед!).

Его заказ был выполнен молниеносно, и Иван Иванович с Алиной вновь заперлись. Иван Иванович отложил в сторону бумаги (он почти закончил, а остальное дочитает в кабинете), лукаво взглянул на Алину и предложил ей прямо сейчас пройти небольшой экспресс-тест по истории большевистского движения и истоков возникновения социалистической идеи на просторах европейского субконтинента.

Алина согласно кивнула. Она считала себя девушкой образованной (и не напрасно!), поэтому почти ничего не боялась. За исключением физики плазмы и физики переменных негомогенных сред, которых боятся все без исключения – и даже самые высоколобые выпускники Бауманского университета, к которым без ложной скромности относит себя и автор этого правдивого повествования.

– Итак, вот тебе десять вопросов! Девять правильных ответов и выше – оценка «пять», семь-восемь – «четыре», шесть – «три», ниже – двойка! Готова?

Алина сделала серьезное лицо – точь-в-точь Ленин на свадьбе у Крупской в зоосаде близ Адмиралтейства на Васильевском острове – и не менее серьезно похлопала ресницами.

– Отлично! Так что же такое КПСС?

– Коммунистическая партия Советского Союза!

– Молодец, плюс один балл. Идем дальше: что такое ВЛКСМ?

– Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодежи!

– Отлично! Так держать! Что такое ВКПб?

– Всесоюзная Коммунистическая Партия (большевиков).

– Умница!

Иван Иванович глубоко вздохнул. Определенно, это девушка ему нравится! Он подумал секунду и пересел на один диван с Алиной, в порыве нежных чувств ласково погладив ее по ноге. Потом неуверенно обнял и чмокнул в щеку, что означало дружеское одобрение.

– Три из трех! Великолепный результат, принимая во внимание, сколько тебе лет, и в какой невыносимой псевдо-либерально-демократической атмосфере ты росла. Претендуешь, чтобы вывести тебя в актив! Впрочем, все зависит от тебя и от твоих знаний! Вопрос четвертый. В каком году умер Владимир Ильич?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.