Сломанный лёд – 3

– Девушка! – вдруг услышала она чей-то голос и опустила глаза.

Неподалёку стояла тёмненькая маленькая женщина с заплаканным лицом.

– Милая, помоги, у тебя лицо добрый. А все мимо идут. – женщина утёрла слёзы. – Помоги, дочке совсэм плёхо в машине стало. Я плёхо русский понимай.

– Что случилось? – Настя повесила сумку с багажом на плечо и подошла к женщине.

– Дочка, такая же как ты молодая. Там в машине, а я не могу объяснить водителю, как в больницу ехать. Помоги! – женщина стала тянуть Настю за руку.

– Я тоже не знаю. – покачала головой девушка.

– У мэне карта ест. Я тыкну, ты улица скажешь. Он мене не слушать не хочет! Идём, идём! – акцент женщины то пропадал вовсе, то усиливался.

Насте вдруг стало бесконечно жалко эту женщину, которая обливалась слезами и тянула её за собой. Девушка не привыкла отказывать кому-то в помощи и сейчас поспешила вслед за бегущей незнакомкой.

– Давай, давай! Дочкэ плёхо совсем! – подгоняла её женщина, устремляясь к стоя́щей неподалёку машине. – Сюда! Сюда! – она открыла заднюю дверцу автомобиля.

Внутри и правда полулежала девушка, которая шумно дышала, а большой живот выдавал в ней беременную.

– Ой, так она ребёнка ждёт? – охнула Настя. – Давайте, что помочь нужно?

– Что помочь? Деньги платите и выметайтесь! – вдруг заорал водитель. – Совсем обалдели, что ли? А если её тошнить будет?

– Да она же беременная! Вы с ума сошли? Ей в больницу надо! – возмутилась Настя.

Сопровождавшая её женщина заплакала ещё сильнее, беременная девушка начала подвывать и хвататься за живот.

– Прости дэвушка, я солгала. У нас дэнег нет доехать! Заплати ему, я тэбэ всё отработаю, ноги целовать буду. Заплати ему! Пусть везёт нас! – женщина гладила Настю по руке и умоляюще смотрела в глаза.

– Что ж вы сразу не сказали? – Настя покачала головой и полезла за кошельком.

Открыв кошелёк, она глянула на водителя и спросила:

– Сколько денег нужно?

– Все! – вдруг жёстко сказал мужчина и выхватил у неё из рук сумку.

В следующую минуту Настя почувствовала, что её кто-то схватил за шиворот, и она оказалась на асфальте, а дверцы машины хлопнули и в воздухе повис только визг колёс. Плохо соображая что произошло, девушка поднялась с твёрдой поверхности дороги. Она оглядела исцарапанные кисти рук и, приложив пальцы к пульсирующей точке на лбу, поняла, что голову она тоже разбила.

– Смотри, смотри! – услышала она детский голос. – Девку из машины вышвырнули. Снимай видос скорее! Угарно будет!

Вокруг неё стали бегать мальчишки, улюлюкать и смеяться. Откуда-то возник полицейский, странная крикливая женщина причитала и всё пыталась уложить Настю обратно на холодный асфальт, но всё это прекратилось, когда подъехала «скорая помощь».

– Здравствуйте, девушка. – улыбнулся Насте паренёк в униформе врача. – Как вы себя чувствуете? – он заботливо взял её под руку и помог подняться внутрь машины с красным крестом.

– Я не понимаю, меня люди попросили помочь. – Настя с трудом сглотнула. – А потом я, наверное, упала, а они уехали. Я, кажется, лоб разбила. Там девушка беременная, может, роды начались.

– Ага! Родила царица в ночь ни то сына, ни то дочь. Но та роженица разве что подушку выносит в лучшем случае. – прозвучал рядом голос, и в салоне появился полицейский. – Здравия желаю. Корейкин моя фамилия.

Настя промычала что-то невнятное, потому что как раз в этот момент фельдшер обрабатывал ей рассечённую губу.

– Как думаете опять эти? – не отвлекаясь от дела, спросил врач у полицейского.

– Дай бог! Тьфу ты, – выдохнул мужчина в форме, – я имел в виду, надеюсь, они эту схему по франшизе не продают и пока такие только одни здесь. – он покачал головой. – И вот посмотри, машину прямо в слепом пятне ставят, точь-в-точь. Там промахнёшься маленько и обязательно под камеру попадёшь.

– Слил кто-то?! – пространно заметил доктор. – Ну вот. – он окинул Настино заклеенное пластырями лицо, – вроде мы тебя слегка починили.

Девушка, всё ещё пребывая в некотором смятении, огляделась.

– Вы хотите сказать, что на меня специально напали? – проговорила она, когда смысл произошедшего начал приобретать зримые границы.

– Нет, случайно. – буркнул полицейский. – Вы её в больницу повезёте? – он глянул на доктора.

– Я думаю, надо! – доктор оценивающе оглядел Настю. – Она головой-то не хило приложилась, МРТ не помешает. У вас полис есть? – спросил он, обращаясь к ней.

Настя несколько секунд созерцала его лицо, потом кивнула и стала расстёгивать куртку. Она беспомощно повозила руками по поясу и озадаченно посмотрел на врача.

– Я, наверное, сумку потеряла, она с документами и деньгами на поясе была.

По лицу врача пробежала тень сожаления, а полицейский вздохнул и покачал головой.

– Боюсь, что документы ваши они точно с собой прихватили.

– Не может такого быть. – расстроено сказала Настя. – Там же девушка беременная и мать её так плакала.

Мужчина в форме скептически оглядел её и глянул на врача.

– И что, таких ещё делают? – он подбородком указал на Настю. – Милая, ты вот серьёзно с такими взглядами решила в столицу перебраться жить? И что вам дома не сидится? – тихо добавил Корейкин. – Ладно, надо закругляться, вот тебе мой номер, – он сунул ей визитку, – позвони через несколько дней. Этим ребятам только деньги нужны, они с твоими документами париться вряд ли станут. Короче, если их скинут где-то, то сможешь их забрать. Но дольше не тяни, если не найдутся, то надо новые делать.

Дверь в салон распахнулась, внутрь залетел порыв ветра, а вместе с ним на подножку вскочил молодой веснушчатый парень.

– Ты где был? – строго спросил у него доктор.

Паренёк в растерянности похлопал глазами с длинными ресницами.

– Как где? Вы ж сами кофе просили. – в подтверждение своих слов он показал два картонных стаканчика. – Здрасьте! – кивнул он остальным в машине.

– Такое впечатление, что ты его сам варил. – проворчал мужчина. – Ладно, поехали и так уже лишних десять минут простояли.

Автомобиль «скорой помощи» ловко встроился в поток машин, и Настя покатилась по столичным улицам. Только эта поездка была далека от той, что она рисовала в своих мечтах.

В больнице не выявили ничего критичного, её быстро осмотрели и даже немного поругали, что приехала без документов. Но девушка в своё оправдание ничего не могла сказать, она словно онемела от того, что происходило вокруг. Водоворот суеты затягивал её, а она погружалась всё глубже, и сверху давил ужас неизвестности. Она пока не до конца осознала, что осталась совершенно одна в чужом городе без документов и средств к существованию.

Выйдя на крыльцо больницы, девушка взглянула в пронзительно синее небо, огляделась и остановилась. Настя не могла понять, что ей делать дальше. Вокруг неё всегда были близкие люди, тихая интеллигентная мама, которая всю жизнь работала преподавателем в их небольшом городке и сгоревшая в одночасье от болезни. Папа, который долго трудился инженером, пока градообразующее предприятие не разорилось, и отец не пошёл работать в сторожа. Бабушка, которая, наверное, и сейчас сидит перед окном и смотрит перед собой уже незрячими глазами. Насте всегда помогали родные люди, направляли советом или просто объясняли, что хорошо, а что плохо.

– Привет! – вдруг раздался голос рядом.

– Привет. – девушка оглянулась и увидела того паренька, который работал санитаром на «скорой».

– Ты сейчас куда? Могу дорогу показать. – весело сказал он и, спрыгнув с парапета, где сидел, подошёл к ней.

– А я не знаю пока. – сказала Настя.

– У тебя в Москве никого? – спросил молодой человек.

– Нет. – Настя покачала головой.

– Я Паша. – он протянул ей руку. – Ну давай придумаем, как тебе помочь! Я вот так и понял, что ты одна здесь.

Настя чуть улыбнулась и взглянула на него.

– А ты меня ждал, что ли?

– Нет! – быстро и как-то испуганно ответил он. – Конечно, нет! У меня это, – он почесал затылок, – смена закончилась. И вот мимо проходил, смотрю ты!

– А. – протянула Настя, скрывая улыбку. – Ну давай придумывать, как мне помочь. Правда, я сама не знаю, что делать. – она пожала плечами.

– Ну, поехали ко мне. – сказал он и вдруг метнул на неё осторожный взгляд. – Ну это… Я без всяких, я просто сам три года назад сюда приехал и помню, как сложно было.

Настя секунду поразмыслила, но поняла, что делать нечего. Перспектива остаться ночью на улице казалась катастрофичной.

– Спасибо.

– Только я не близко живу, но и не в самой жопе мира. – он хохотнул. – Ну, короче не в далёкой дали. Но, что ценно, – он торжествующе замолчал, – квартира своя. Предки постарались и половину подарили, а остальное сам кручусь и оплачиваю ипотеку. Ну, поехали?

Настя согласно покивала и где-то в глубине стало просыпаться радостное чувство, оттого что даже в такой ужасной ситуации нашёлся человек, готовый ей помочь.

Они шли к метро, и Москва неслась навстречу шумным потоком. Она менялась лицами людей, кружила голову каким-то особым ароматом, разлитым в воздухе, откликалась в Настином испуганном сердце голосом паренька.

– А может, всё не так плохо. – улыбнулась девушка. – Здравствуй столица. Я приехала. – тихо добавила она. – Давай дружить.

Глава 2

В первые апрельские дни солнце лилось внутрь квартиры через огромные окна, которые начинались от потолка и заканчивались ближе к паркету. Светлые полы, вертикаль ровных стен, украшенных модным драным кирпичом, кожаные диваны. Юля ходила по квартире и даже боялась дышать.

– Ну, что скажешь? – проговорил Дима, сидя на кресле и читая какие-то бумаги.

– Что мы здесь делаем?

– Я надеюсь, что сегодня мы сюда переедем жить. – Дима поднялся на ноги и подошёл к Юле. – Как тебе халупка?

– Бодаев, я сейчас нанесу тебе травмы, несовместимые с хорошим настроением. Быстро признавайся, что всё это значит? – Юля шутливо взяла его за горло.

– Ну ты в тот вечер, когда я тебе принёс ворох хороших новостей, наорала на меня! А я, как оказалось, не такой дурачок. Эту квартиру нам сняла студия, – он обнял девушку, – пока будем жить здесь.

– Дима, ты сказал, что впрягся как соучредитель в проект. – Юля помрачнела. – В тот момент, когда мы делаем свою компанию. Что я должна была тебе сказать?

– Доверять мне! – он улыбнулся. – Марк мой давний приятель. Он подня́лся и теперь помогает мне. И потом, по закону это у нас многожёнство запрещено, а вот быть учредителем можно в нескольких компаниях.

Юля погладила рукой барную стойку, стрелой белого дерева врезающуюся в стену, и улыбнулась.

– Ладно, прости меня. Просто я переживаю.

– Не волнуйся, теперь всё будет хорошо. Сегодня часикам к одиннадцати поедем в «Цикламен», там с ребятами хотим отметить первый рабочий день.

– Хорошо.

– А сейчас поехали вещи забирать. Не терпится уже перебраться. – Дима нежно поцеловал девушку. – Я так тебя люблю.

Юля подняла на него глаза и ощутила острый приступ счастья, но почему-то он больно кольнул её, всё казалось каким-то нереальным и слишком простым. Девушка отмахнулась от странного чувства и решила, что в этот раз всё будет хорошо!

День прошёл в суматохе переезда, в сборе вещей и в постоянной Диминой бестолковости. В конце концов, Юля сдалась и решила, что в одиночестве она всё сделает гораздо быстрее, нежели с помощью Бодаева.

– Дима, всё! – вдруг сказала она. – Просто сядь и ничего не делай.

Бодаев, который слонялся по квартире Ксении с парой своих брюк, остановился и глянул на Юлю.

– В смысле?

– В прямом! – Юля застегнула молнию на сумке. – Бери чемоданы, грузи в такси, остальное я соберу на днях. Сегодня нет смысла в этом аврале, нас никто не гонит. Тем более я хочу после отъезда начистить и намыть квартиру и помочь Ксении сдать её.

– Ну, по-моему, для этих целей есть какие-то специальные люди. В плане и помыть, и сдать.

– Если так пойдёт, то я разучусь и кофе себе варить. – Юля пожала плечами. – Брось свои барские замашки.

– Зря ты так. Во-первых, ты тратишь ценное время на ненужную работу, а могла бы заниматься развитием компании, а во-вторых, отнимаешь у людей их зарплату. Подумай об этом. – Дима поцеловал девушку в лоб и вышел из квартиры.

Юля, держащая в руках вешалки, присела на кровать. Конечно, в Диминых словах была доля правды, но она настолько не привыкла доверять чужим людям домашнюю работу, что переделать себя в один момент было сложно. Уборка, готовка – всё это казалось таким незначительным, тем что не отнимает время. За этой работой она думала, строила планы, мечтала, а иногда попросту не знала, чем себя занять.

Сейчас впереди был сложный и трудный путь становления собственного бизнеса, но где-то в глубине души Юля трусливо признавалась себе, что она просто не представляет, с чего начать. Она так рьяно боролась за то, чтобы добиться цели, а сейчас, когда перед ней были открыты все двери, она впала в ступор. Было страшно! Дима чувствовал себя как рыба в воде, а для Юли это был совершенно другой и не её мир.

– Ты решила здесь остаться? – прозвучал вдруг Димин голос и вывел её из размышлений.

– Прости, просто задумалась.

Приехав вечером в модный закрытый клуб «Цикламен», Юля снова окунулась в чуждую для неё атмосферу. Она здесь никого не знала. Да, конечно, молодой человек, стоящий у стойки, был по сериалу её ухажёром, а девушка, извивающаяся на танцполе, лучшей подругой её героини, но этим круг Юлиных «знакомых» и ограничивался.

Услужливая администратор в узком чёрном платье проводила Юлю и Диму в отдельный кабинет, где уже был накрыт стол, но не было людей.

– Мы рано? – удивилась Юля.

– В самый раз. Ваши друзья здесь, просили позвать, когда вы прибудете. – улыбнулась провожающая их девушка и удалилась.

– Накатим?! – полушутливо спросил Дима.

– Не хочу. – Юля чуть дёрнула плечами и с тоской огляделась.

Она никак не могла понять, откуда взялась странная депрессия. Ей не хотелось ровным счётом ничего, хотя сейчас она жила так, как многие и мечтать не смеют.

– Юль, ну что с тобой? Что за странные загоны? – Дима потрепал её по руке.

– Правда, всё хорошо. – Юля улыбнулась. – Ты предлагал накатить? Я готова.

– Не, не, не! – раздался от входа голос Марка. – Бодаев, ты хамло! Мы тебя ждали час, а ты сразу рыльце в бутылку суёшь. Здрасте, Юля. Вы богиня! Я так хотел вас, – он оглушительно рассмеялся, – я в плане лицезреть и знакомиться.

Юлю унёс поток его слов, смеха, шуток на грани приличного, она ощутила веселье. Марк был интересным собеседником, громко вещал о планах, хвалил Диму с Юлей за то, что создают своё детище и журил Бодаева, что тот прятал Юлю.

– Привет. – послышалось от двери.

На пороге стояла невысокая тёмненькая женщина. У неё были большие карие глаза, негромкий голос и какая-то невероятная притягательность.

– Мила. – воскликнул Марк и сгрёб её в свои медвежьи объятия. – А мы тебя ждали. Ребята знакомьтесь, это Людмила Калмыкова. Мила долгое время работала в Соединённых, мать их, Штатах. И не где-то, а в самом Голливуде. И сейчас Мила согласилась работать у нас пиар-директором, а также взять на себя разработку креативной линии компании. – он замолчал. – И вот какое у меня возникло предложение. И вы, и я сейчас в стадии студийной и киношной личинки, – он рассмеялся, – я в плане, что мы со ступени шоуменов и актёров решили пустить свой кораблик в этот океан возможностей. А вот Мила, как раз тот человек, который сможет нас прокачать.

Мужчины принялись обмениваться планами и идеями, на салфетках рисовали форматы будущих шоу, спорили, пили за успех, а Мила пересела поближе к Юле.

– Я ваша поклонница.

– Моя? – удивилась Юля.

– Хороший сериал, отличная крепкая игра, такой знаете новый формат прочтения героя, – Мила задумалась, – вы объёмны. Видно, что вы вложились. В большей степени я согласилась сотрудничать с Марком, когда он сказал, что мы будем работать вместе.

– Я удивлена. Честно. – Юля почувствовала себя неловко, ей казалось, что творение, оставшееся за плечами, не могло кого-либо заинтересовать.

– Многие актёры неверно истолковывают всю глубину комедийности. Драму сыграть проще. Мы все живём в мире внутренних конфликтов и привнести толику себя несложно. Гамлеты, Электры – они вяжут крепким узлом души новоприбывших под знамёна Мельпомены. И потом, всегда проще казаться такими сложными и непонятными. – Мила подняла бокал. – А вот вы смогли глубоко раскрыться в манере мюзикла, но при этом ваш персонаж не был нелепым. Короче, что-то я долго подхожу к главному моменту. – девушка отпила вина. – Дима сказал, что вы против реализации своих талантов на экране.

– Да. Я не хочу быть актрисой. Мне больше нравится стихия бизнес-процесса. – улыбнулась Юля.

– А вот на это вы права не имеете. – Мила покачала головой. – Мы с вами затеваем большое дело. И сейчас в ход необходимо пустить весь арсенал. Можете быть актрисой – будьте, можете мыть полы – мойте. Всё в дело!

Вечер плавно перетёк в ночь, а потом наступило утро. Тонны салфеток были исписаны планами, стол опустел и на нём сиротливо стояли тарелки, Дима посапывал на диване, а Марк продолжал громыхать тостами.

– Ребята, вы такие классные! – Юля задумалась. – Я так рада, что на моём жизненном пути встретились вы. И причём, именно сейчас. А вот в Милу я просто влюблена.

Смеясь они покинули клуб, Марк уехал продолжать веселье с какой-то хохочущей красоткой, которая, как оказалось, весь вечер пробыла с ними, Дима с Юлей отбыли домой, и только Мила, когда все разъехались, поймала такси и назвала адрес в центре Москвы.

Вскоре возле бизнес-центра, где располагался офис Котляровской, остановилась машина, из неё вышла Людмила Калмыкова и вошла внутрь. Женщина поднялась на лифте на последний этаж, беспрепятственно прошла в кабинет хозяйки здания и села напротив.

– Ну?!

– Всё хорошо. – сказала Мила. – Я в деле.

– А на фига ты её сниматься уговаривала? – спросила Оксана Игоревна.

– Потому что так проще. Сначала я вознесу её на пьедестал, потом уроню вниз. Она думает о себе, как о посредственности, нужно её разубедить. Дать в руки мечту. А потом подтолкнуть к обрыву. При этом я буду разочарована ею и, конечно, буду сочувствовать, но за спиной распущу слухи о её полной профнепригодности. Ну, как-то так.

– Я смотрю, ты с душой подходишь к работе. У тебя-то какой интерес? – Оксана помолчала. – Ну, кроме денег, конечно.

– Вас должно заботить только качественное выполнение моей работы и не более.

– Мило. Такая милая Мила. – усмехнулась Оксана Игоревна. – Ты прям душка.

– Вы помните, за что мне платите? – Мила встала. – Оценка моих личностных качеств в договоре не прописана. Всего доброго.

Когда собеседница покинула кабинет, Оксана подошла к окну, остановилась перед прозрачным полотном стекла и долго вглядывалась в небо. А где-то недалеко также перед окном стояла Юля. Две женщины смотрели, как расцветает утро, но ни одна из них не подозревала, чем закончится то, что началось сегодня.

***

Неделя на новой работе тянулась бесконечно долго. Катю раздражал постоянный запах еды, вал рутинных поручений, которые обычно выполняли начинающие бухгалтера и вечные сплетни. Она поняла, что попала в типичный женский серпентарий. Но два месяца, проведённых без работы, бесконечные долги и поиски денег на оплату счетов были поводом для того, чтобы радоваться новой должности.

В кабинет заскочила высокая молодящаяся женщина, возраст которой, скорее всего, уже давно перешагнул полувековую черту.

– Тамарочка Васильна! – пропела она, глядя на тучную женщину, сидящую возле стеллажей. – Пятница уже и вечер, пойдёмте кофе пить. Поболтаем. Кстати, кафешку наверху наконец открыли. Весьма и весьма неплохо там.

– Лилия Андреевна, у меня ещё отчёты не подбиты. – пожала плечами Тамара Васильевна.

– Ну, перепоручи кому-нибудь. Давай, давай! Или в понедельник доделаешь. – Женщина танцующей походкой вышла в коридор и уже оттуда донёсся её голос. – Я жду!

– Это кто? – Спросила Катя, потому что видела даму впервые за всю рабочую неделю.

Тамара Васильевна фыркнула и вышла, а из угла отозвалась сурового вида женщина.

– Своих героев нужно знать в лицо! – с хорошей долей иронии сказала она. – К несчастью, у нашего начальника чрезвычайно плохой вкус. Поэтому терпеть присутствие Лилии мы должны обязательно. И неважно что она не просто плохой бухгалтер, а отвратительный. Ведь крепостные делают за неё всю работу.

– Она его жена, что ли? – нахмурилась Катя.

– Отнюдь. Жена у него довольно милая. Это чудовище его любовница. Но он в ней души не чает. Ладно, пора и нам по домам. – женщина стала складывать в сумку вещи. – Милая, запомни, здесь тебе не светит карьерный рост и повышение оплаты. Поэтому делай свою работу качественно, но ровно до шести. А потом иди домой; не проживай здесь свою жизнь. Будешь успевать больше, тебе не будут платить больше, тебя просто будут постоянно загружать. Приятных выходных. – сказала коллега и вышла в коридор.

– Да я это уже и так поняла. – тихо обронила Катя.

Аванс она получила и, казалось, что пора бежать домой и готовить всякие вкусные вещи, а завтра можно было бы всей семьёй выбраться в парк. Но вот только никому это было не нужно, и Катя почувствовала, что она смертельно устала штопать постоянно расползающееся полотно их семейного очага.

Придя после магазина домой, женщина удивилась тишине. Она прошлась по квартире, никого не было, работал только телевизор в комнате отца. В туалете вдруг кто-то зашевелился и через минуту оттуда вышел старик.

– Пришла?! – спросил он.

– Да пап. А где все? Кстати, вот, – она достала коробочку с печеньем, которое особенно любил отец, – это тебе.

– Зачем? Зачем ты тратишься? У тебя и так денег нет.

– Папа, хватит! Сил уже никаких нет слушать скандалы. – Катя бессильно опустилась на диванчик, стоя́щий в прихожей. – Тебе самому не надоело?

Старик вздохнул и присел рядом.

– Я другое не могу понять. Мы с матерью всю жизнь вкалывали, строили планы и думали о будущем. О твоём, Катя, будущем. А что я вижу сейчас? Какую-то измотанную тётку, которая постоянно оправдывается перед мужиком? Катя, ты всё время занята и что-то делаешь. Этот урюк лежит кверху животом на диване, и всё. Знаешь, что он сказал вчера твоему сыну, который хотел помыть посуду? – отец нахмурил брови. – Что это не мужская работа и, что мать придёт и всё сделает. Катя, мы с мамой тебя не для того растили, чтобы ты прислугой у этого мужика была. Да и какой это мужик.

Женщина молча смотрела на отца. Она и представить не могла, что они всё время ссорятся, потому что он за неё переживает.

– Папа, так ты из-за этого такой?

– Нет! – вспылил мужчина. – Просто я дурак. И воспитал из своей дочери половую тряпку. – он резко встал, выхватил печенье и зашагал по коридору в сторону своей комнаты. – Спасибо! – обронил он возле двери и скрылся.

Катя сидела на диване и не двигалась. Её жизнь и правда стала напоминать какой-то занудный и скучный день сурка.

В замочной скважине завозился ключ, дверь распахнулась, и на пороге появился Юра.

– Привет! – мужчина пропустил дочку вперёд. – Мы гуляли.

Зоя протиснулась между отцом и дверью, и Катя сразу поняла, что с девочкой что-то не так. Лицо у ребёнка было красное, она часто дышала и всхлипывала носом.

– Что случилось?

– Я замёрзла очень. – девочка привалилась к стене. – А папа всё хотел дальше гулять.

– Ну не ной! Ребёнок вообще на улице не бывает. Мороженое поели, газировки попили. – сказал Юра.

Катя приложила ладонь ко лбу дочери.

– Ты с ума сошёл? У неё температура! – она стащила с ребёнка верхнюю одежду и сапоги. – Ноги холодные как лёд!

– Кать, не нагнетай, а! – скривился мужчина. – Я работу нашёл.

– Прекрасное известие, только давай ты мне расскажешь об этом чуть позже. После того как я разберусь с больным ребёнком. – прошипела Катя, подхватила девочку на руки и понесла в комнату.

Переодев и напоив Зою лекарствами, Катя тихонько прикрыла дверь и, когда девочка уснула, вышла на кухню. Юрий заливисто смеялся над шутками телеведущего и прихлёбывал из бутылки пиво. Сумки с продуктами, которые принесла Катя, сиротливо стояли возле холодильника.

– Катя, сообрази ужин. Жрать охота сил нет!

– Ты не заметил, что у Зои температура поднялась? Тебе ребёнок жаловался, а ты продолжал водить её по улице. Ты в своём уме? У неё тридцать восемь. – Катя сложила руки и смотрела на мужа.

Ей казалось, что она не узнаёт этого мужчину. Когда он успел стать таким чёрствым, равнодушным потребителем.

– Катюша, я нашёл работу. У меня праздник, а ты всё портишь. Ну правда, думал, что она капризничает. Давай с ужином помогу.

Катя покивала и стала разбирать сумки.

– Что за работа? – спросила она.