скачать книгу бесплатно
– Покажи мне место.
Сандра отвела его. На земле, сплошь покрытой сосновыми иглами, еще виднелась проплешина. Сандра не знала, что будет дальше. Методы Маркуса разительно отличались от тех, каким следовали полицейские профайлеры[4 - В современной криминологии человек, занимающийся составлением психологического портрета преступника.].
Маркус поглядел вниз, потом наверх и наконец стал смотреть прямо перед собой.
– Хорошо, начнем.
Прежде всего пенитенциарий перекрестился, но сделал это правильно, не так, как недавно незнакомец. Сандра уловила, как меняется лицо Маркуса. Незначительные, незаметные изменения. Морщины вокруг глаз разгладились, дыхание стало ровным, глубоким. Он не просто сосредоточился: что-то зарождалось в нем.
– Сколько времени я здесь стоял? – спросил он, начав отождествлять себя с монстром. – Десять, пятнадцать минут? Я хорошо изучил их, предвкушая момент моего вступления в игру.
Знаю, что ты испытывал, говорил себе Маркус. Адреналин поднимается, ты весь напряжен, на взводе. Возбуждение, смешанное с беспокойством. Так бывало в детстве, когда ты играл в прятки. Холодок в затылке, по телу пробегает дрожь, поднимающая волоски на руках.
Сандра начинала понимать, что происходит: влезть в душу убийцы никому не дано, однако пенитенциарий обладал способностью выманить зло, таившееся в ней. Она решила подыграть и обратилась к нему как к настоящему убийце:
– Ты выследил их, приехал за ними сюда? Может быть, ты знал девушку, она тебе нравилась, ты преследовал ее.
– Нет. Я их ждал здесь. Мне они незнакомы. Я выбираю не добычу, только охотничье угодье: осматриваю его, осуществляю приготовления.
Сосновый лес под Остией часто давал приют влюбленным, особенно летом. Зимой, однако, немногие отваживались поехать сюда. День за днем монстр шатался по лесу, выжидая. И был вознагражден.
– Зачем ты расчистил место?
Маркус посмотрел вниз:
– У меня сумка, может, рюкзак: не хочу, чтобы на ткань налипли сосновые иголки. Эта вещь мне дорога, там все мои трюки, все фокусы. Я ведь маг, волшебник.
Выждав нужный момент, он не спеша приближается к жертвам, подумал Маркус. Рассчитывает застать их врасплох: первый номер мага-фокусника.
Маркус оторвался от дерева и направился к центру сцены, туда, где все произошло. Сандра шла следом, чуть отступив, изумленная тем, как на ее глазах вершится реконструкция событий.
– Я незаметно подкрался к машине. – Маркус проглядел следующие фотографии. Голые жертвы.
– Они уже были раздеты или ты заставил их снять одежду? Уже совершили акт или только готовились?
– Я выбираю парочки потому, что не умею общаться. У меня ни с кем нет отношений, ни дружеских, ни сексуальных. Что-то во мне отталкивает людей. Я действую из зависти. Да, я завидую… Поэтому мне нравится смотреть. Потом я их убиваю, чтобы наказать за счастье.
Он произнес это так бесстрастно, что Сандра похолодела. Лишенный выражения взгляд пенитенциария внезапно испугал ее. В нем не было ярости, лишь трезвая отстраненность. Маркус не просто отождествлял себя с убийцей.
Он сам превратился в монстра.
Сандре стало нехорошо.
– Я несостоятелен в сексуальном плане, – продолжал пенитенциарий. – Мой возраст – между двадцати пятью и сорока пятью годами. Обычно в таком промежутке происходит срыв, дает о себе знать фрустрация, связанная с отсутствием сексуального удовлетворения. Я не совершаю над жертвами насилия.
Действительно, никакого насилия не было, припомнила Сандра.
Пенитенциарий взглянул на фотографию машины и встал перед капотом.
– Я появился из ниоткуда и нацелил на них пистолет, чтобы они не завели машину и не удрали. Что вообще есть при мне?
– Пистолет, охотничий нож, альпинистская веревка, – перечислила Сандра.
– Я вручил веревку парню и убедил его привязать подругу к сиденью.
– Заставил, ты хочешь сказать.
– Я не угрожал. Не повышал голоса: я всегда вежлив, я – обольститель. – Не потребовалось даже сделать предупреждающий выстрел, показать, что это не шутка. Достаточно было заверить парня, что у него есть шанс спастись. Что если он будет слушаться и хорошо себя вести, то в конце получит награду. Парень, разумеется, сделал все, как я велел. Я внимательно следил за ним: надо было убедиться, что он связал девицу как следует.
Пенитенциарий прав, подумала Сандра. Люди часто не подозревают, каким убедительным аргументом является огнестрельное оружие. Все почему-то полагают, что в случае чего смогут справиться с ситуацией.
Пролистывая фотографии, Маркус дошел до кадра, изображавшего девушку с ножом в груди.
– Ты ударил ее ножом, но ей повезло. – Сандра тут же пожалела о своих словах: ничего себе везение. – Кровотечение остановилось только потому, что ты оставил нож в ране. Если бы ты вытащил его, чтобы унести с собой, она бы, скорее всего, не выжила.
Маркус покачал головой:
– Это не я убил девушку. Вот почему я оставил нож. Для вас, чтобы вы узнали.
Сандра не могла поверить.
– Я предложил обмен: его жизнь за жизнь девушки.
Это выбило Сандру из колеи.
– Что ты такое говоришь?
– Вот увидишь: на рукоятке ножа вы найдете отпечатки парня, не мои. – Убийца хотел принизить, растоптать их чувства, подумал он. – Доказательство любви.
– Но если он тебя послушался, почему ты убил и его тоже? В конце концов ты вывел его из машины и выстрелил в затылок, в упор. Казнил.
– Потому что мои обещания – ложь, как и любовь, в которой клянутся друг другу эти молодые пары. А доказав, что человеческое существо способно убить из чистого эгоизма, я и с себя снимаю всякую вину.
Ветер налетел, пригнув верхушки сосен. Один-единственный сильный порыв, просвистевший по лесу и умчавшийся во тьму. Сандре показалось, будто Маркус наслал этот безжизненный вихрь.
Маркус заметил ее волнение и, где бы он ни пребывал в эти минуты, внезапно вернулся назад. Когда он прочел в глазах женщины страх, ему стало стыдно. Он не хотел, чтобы Сандра так на него смотрела. Увидел, как она сделала маленький шаг назад, словно стремясь отойти на безопасное расстояние.
Сандра, смущенная, отвела взгляд. И все же после того, что она видела, скрыть неловкость не удавалось. Чтобы как-то выйти из положения, она взяла у Маркуса из рук планшет:
– Хочу тебе кое-что показать.
Пролистнув фотографии, она добралась до крупного плана Дианы Дельгаудио.
– Девушка работала в парфюмерном магазине, – сообщила она. – Косметика, там, где ее не смыло слезами, наложена тщательно. Губная помада тоже.
Маркус вгляделся в снимок. Он еще не пришел в себя, может, поэтому не сразу понял смысл уточнения.
Сандра попыталась объяснить:
– Когда я делала этот снимок, что-то мне показалось странным. Что-то было не так, но только потом я поняла, что именно. Ты утверждал недавно, что перед нами – убийца-вуайерист: он ждет, пока влюбленные приступят к акту, и только тогда появляется. Но если Диана и ее парень ласкали друг друга, готовясь приступить к сексу, каким образом у нее сохранилась помада на губах?
До Маркуса дошло:
– Помаду наложил он, после.
Сандра кивнула:
– Думаю, он ее фотографировал. Даже уверена в этом.
Пенитенциарий с интересом воспринял информацию. Он еще не знал, как связать ее с привычками убийцы, но был убежден, что эта деталь составляет определенную часть ритуала.
– Зло – очевидная для всех аномалия, на которую при этом никто не обращает внимания, – заметил он как бы про себя.
– Ты о чем?
Маркус пристально посмотрел на нее:
– Все ответы – здесь, и здесь ты должна искать. – Все как на картине «Мученичество святого Матфея» из Сан-Луиджи деи Франчези, надо только уметь наблюдать. – Убийца все еще здесь, хотя мы его и не видим. Охотиться за ним мы должны в этом месте, и ни в каком другом.
Сандра поняла:
– Ты говоришь о человеке, которого мы недавно видели. Ты не веришь, что он и есть монстр.
– Какой смысл возвращаться сюда через несколько часов? – признал Маркус. – С убийством и унижением жертв заряд нездоровой, разрушительной энергии иссякает. Инстинкт удовлетворен. Он – обольститель, помнишь? Он уже предвкушает новые победы.
Сандра была убеждена, что это не все, что Маркус скрывает от нее истинную причину. Объяснение казалось разумным, но по смущению пенитенциария она догадалась: есть нечто иное.
– Он не монстр еще и потому, что перекрестился, так?
Перекрестился наоборот: это и в самом деле поразило Маркуса.
– Кто же он тогда, по-твоему? – допытывалась Сандра.
– Ищите аномалию, агент Вега, не задерживайтесь на деталях. Зачем он сюда приходил?
Сандра мысленно вернулась к тому, что они видели.
– Он встал на колени, выкопал ямку. Но там ничего нет…
– Вот именно, – кивнул Маркус. – Он ничего не закапывал. Он что-то выкопал.
– Продолжим обучение: вот твой второй урок, – объявил Клементе.
Он устроил Маркуса в мансарде на улице деи Серпенти. Квартирка небольшая. Никакой мебели, только лампа да раскладушка у стены. Но из маленького окошка можно было любоваться единственным в своем роде видом на крыши Рима.
Маркус потрогал пластырь, все еще покрывавший рану на виске. Это стало чем-то вроде нервного тика, он это проделывал невольно, почти бессознательно. После потери памяти Маркусу стало казаться, будто все окружающее видится ему во сне или представляется в воображении. А этот жест помогал убедиться, что он сам существует на самом деле.
– Хорошо, я готов.
– Я стану твоим единственным связным. У тебя не будет других контактов: ты не узнаешь, кто отдает тебе приказы и поручает миссии. Кроме того, ты должен свести к минимуму общение с другими людьми. В прошлом ты принес обет одиночества. Но твой затвор – не в стенах монастыря, а в мире, который тебя окружает.
Маркус задумался, можно ли в самом деле выжить в таких условиях. Но что-то подсказывало ему: да, он без людей обойдется, он привык жить один.
– Некоторые категории преступлений привлекают внимание Церкви, – продолжал Клементе. – Они отличаются от других тем, что несут в себе аномалии. На протяжении веков такие аномалии определялись по-разному: абсолютное зло, смертный грех, дьявол. Но все это не более чем несовершенные попытки дать имя чему-то необъяснимому: злобе, лежащей в глубине человеческой природы. Такие характерные преступления Церковь всегда выискивала, анализировала, классифицировала. Для этой цели предназначен особый разряд священников: пенитенциарии, охотники во мраке.
– Этим я занимался раньше?
– Твоя задача – обнаружить зло во имя Церкви и ради ее пользы. Твоя подготовка ничем не будет отличаться от подготовки криминолога или полицейского профайлера, но ты научишься отмечать детали, для них неуловимые. – И он добавил: – Люди не хотят признавать некоторые вещи, не хотят их видеть.
Но он так и не мог пока целиком осознать смысл своей миссии.
– Почему я?
– Зло – это правило, Маркус. Добро – исключение.
Хотя Клементе и не ответил на вопрос, эти слова поразили Маркуса сильнее, чем какое бы то ни было объяснение. Смысл был ясен. Он – орудие. В отличие от прочих, он сознает, что зло – константа бытия. В жизни пенитенциария нет места для таких вещей, как любовь к женщине, друзья, семья. Радость отвлекает, и он должен примириться с тем, что придется без нее обойтись.
– Как я пойму, что уже готов?
– Поймешь. Но чтобы познать зло, ты должен сначала научиться действовать ради добра. – Тут Клементе вручил ему адрес и протянул какой-то предмет.
Ключ.
Маркус отправился на место, не зная, что его ожидает.
Это оказался двухэтажный домик на окраине. Подходя, Маркус заметил, что у подъезда скопилась кучка людей. К двери был прикреплен крест из лилового бархата: недвусмысленный знак того, что в доме покойник.
Маркус вошел, смешавшись с друзьями и родственниками, и никто не обратил на него внимания. Они переговаривались вполголоса; никто не плакал, но в доме царила атмосфера подлинной скорби.
Несчастье, обрушившееся на эту семью, заключалось в смерти молодой девушки. Маркус сразу узнал родителей: все в комнате стояли, сидели только они. На их лицах читалась скорее растерянность, чем боль.
На мгновение пенитенциарий встретился взглядом с отцом. Силач лет пятидесяти, из тех, что голыми руками гнут стальные прутья. Сейчас он казался разбитым: эмблема бессильной мощи.
Гроб стоял открытый, собравшиеся подходили попрощаться с покойницей. Маркус встроился в процессию. Увидев девушку, сразу понял, что смерть начала свою работу, еще когда она была жива. Уловив обрывок разговора, обнаружил, что ее болезнью была она сама.
Наркотики быстро покончили с ней.
Но Маркус не понимал, какое добро может он сотворить в подобных обстоятельствах. Утрата казалась непоправимой. Тогда он вытащил из кармана ключ, который вручил ему Клементе, и стал разглядывать его, держа на ладони.
Что он открывает?
Он прилежно приступил к единственному, что можно было предпринять: вложить ключ в замочную скважину каждой двери. И, стараясь не привлекать внимания, стал бродить по дому в поисках нужной двери. Безуспешно.
Он почти уже отчаялся, когда вдруг вспомнил о задней двери. В ней единственной не было замка. Маркус открыл ее, толкнув рукой. Она вела на лестницу. И, держась в полутьме за стены, Маркус спустился в подвал.
Старая мебель, ящик с инструментами для ремонта. Но, развернувшись, он обнаружил деревянную кабинку. Сауна.
Маркус подошел к двери со смотровым окошком. Попробовал заглянуть внутрь, но стекло было слишком плотным, и было слишком темно. И он решил попробовать ключ. К его великому удивлению, замок поддался.
