Брошенная-2. Право мести

– Если я вам, действительно, нужен впредь предлагаю вести себя сдержанно, – максимально терпеливо, как мог, выдохнул Демид.

– О, Демид, от тебя это слышать непривычно. Тюрьма повлияла?

– И она тоже, – он не стал спорить.

Мила появилась вовремя. Едва она ступила за порог, перебранка утихла. Все молча стали наблюдать, как девушка постелила скатерть, расставила на столе бокалы, поставила бутылку вина и корзину с фруктами. Когда Мила взялась за штопор, Демид потянулся к ней.

– Давай я сам открою.

Коснулся её руки, отчего девушка снова залилась краской. Сложно было не улыбнуться на это. Кто-то ещё умеет смущаться. Она передала штопор Демиду, и он, глядя в лицо Милы, легко открыл бутылку. Приятный запах вина ударил в ноздри.

– Может, мне взять тебя вместо горничной? – задумчиво произнесла Лия, вырывая его из кратковременного состояния умиления, на которое Демид также был способен. – Ты бы справился. А ты, Милка, иди отсюда. И приготовь две комнаты на втором этаже.

Не нравилось Лии, что её горничная обменивается с Гордеевым взглядами. Он-то, понятное дело, охотник. Приметил жертву и сразу навострился. А девчонка дурочка. Всем своим видом дает понять, что готова под него лечь, лишь бы ещё раз взглянул на неё вот так – с вожделением.

Если честно, Лию бесила любая потенциальная женщина Демида. Только ей самой себе не хотелось в этом признаваться. Память как назло подсовывала самые пикантные моменты их прошлых встреч, о которых Гордеев благополучно забыл. А она помнила. Каждую мелочь помнила. И то, как он сроил её и свалил в другой город в поисках счастья. Да, она изменилась со временем. Внешне стала другой. Но неужели он ничего не чувствует? Как можно быть таким горячим и черствым одновременно?

– И так, что мы обсуждаем? – Троцкий один сохранял холодный рассудок. – Есть клиент. Богатый настолько, что сопли купюрами утирает. Живет, по большей части, в США. Но родился в России, здесь у него, как говорится, корни. До конца декабря точно будет здесь. Потом, скорее всего, свалит.

– И зачем он мне нужен?

Демид не любил долгих предисловий. Почему нельзя сразу всё выложить? Зачем растягивать?

Он налил себе до краев и сделал глоток. Вино было отменным. Ну, хорошо, хоть какая-то радость и возможность убить время в этой компании.

– Так вот, – Троцкий продолжал рассказ, – этот человек сделал одно нехорошее дело.

Демид усмехнулся. Ну-да, они-то все здесь хорошие собрались. И дядя Паша, у которого руки в крови, и Лия, от которой неизвестно чего ждать. Да и сам Демид тот ещё… красавчик.

– Решил присвоить себе имущество нашей дорогой Лии. И во многом преуспел.

– О, а это уже интересно, – Демид придвинулся ближе. С удовольствием ещё глотнул вина. Лия в ответ послала ему полный презрения взгляд.

– Этого человека нужно наказать, – заявил Троцкий. – И так, чтобы ему было больно. Чтобы он понял, что бумерангом всё возвращается.

– Идея хорошая, – согласился Демид. – Только причем тут я? Мне какая выгода от этого «наказания»?

– Ты даже не представляешь, какая, мальчик мой. Фамилия Летов тебе о чем-нибудь говорит?

– Нет.

– Ну, так это он и есть. Борис Андреевич Летов – наш общий враг. Тот, кто разорил многих и многих людей, присвоил себе их имущество.

– Отправил в тюрьму моего мужа, – мрачно добавила Лия.

Демид поперхнулся.

– Так ты реально замужем?

– Была. Пока муж за решеткой, считаю себя свободной.

– Интересные у вас отношения.

– Тебе этого не понять, Гордеев. И вообще не лезь не в своё дело.

– Как скажешь, – допив вино, Демид поставил бокал на стол. – Засиделся я с вами. История, конечно, душещипательная. Но я к ней не имею никакого отношения.

– Стоять! – рявкнул Троцкий. – Что у тебя за манера такая – не дослушав, бежать?

– Да потому что терпения не хватает, – взорвался и Демид. – Сколько можно тянуть резину? Нахрена ты мне рассказываешь про этого Летова? Он мне кто?

– Тот, кто забрал твой бизнес полтора года назад.

Если есть слова, способные пригвоздить к месту, то в случае с Демидом, это были они.

– Что ты сказал? Повтори.

– Летов – тот самый чувак, который вырыл тебе яму. Помнишь, ты подозревал Варшавина?

– Тот ещё урод!

– Да, только он бизнес твой не присваивал. Он хотел тебя всего лишь проучить.

– Ага, чуть не пришил в собственном доме.

– Это уже детали, – отмахнулся Троцкий. – Варшавин псих, и не лечится. Но нам он больше не нужен. А вот Летов гораздо более опасен. И его надо устранить, пока он всех нас по миру не пустил.

– У тебя, дядя Паша, какой в этом интерес?

– Я с Летовым не сотрудничаю. Если он всё приберет к рукам, мне что останется?

– Понятно, – Демид сел и налил ещё вина. – Значит, свалить Летова. А у тебя есть доказательства, что именно он тогда копал под меня?

– Конечно, мальчик мой.

Троцкий засунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил сложенные вчетверо листы бумаги. Отдал Демиду. У того руки дрожали, когда он разворачивал. В бумагах было примерно следующее содержание: Летов Б.А. становится владельцем компании, принадлежащей ранее Гордееву Д.Ю. по договору купли-продажи… и всё такое. Только никакого договора они не заключали. Пока Демид сидел в тюрьме, Летов отбирал его дело и обчищал его до нитки. Тобой интересуются в ФСБ, говорил ему Иван. Так вот откуда корни растут.

Кулаки сжались сами собой.

Телефонный звонок выводит его из глубокого сна. Слишком резко бьёт по вискам, в которых и без того стучат молоточки. Демид тянет руку в сторону, берёт «трубу».

– Да, алло?

– Демид, это Иван Сергеев. Разбудил?

– Да.

– Прости, что не вовремя. У меня к тебе дело.

Демид потягивается, садится в кровати. Иван звонить по пустякам не будет. Придётся выслушать.

– Что такое? – спрашивает Демид.

– Поступила информация, что против тебя кто-то копает.

– Откуда?

– Бывший однокурсник работает в ФСБ. При чём, не мелкой сошкой. Через него проходят разные документы. Вчера буквально поступило твоё досье.

– Интересно, – сон как рукой сняло. – И кому я мог понадобиться?

– Выясняю. Случай не первый. До этого всегда удавалось замять.

– Что сейчас может помешать сделать это?

В горле сушит. Чертовски хочется курить. А ещё – чем-нибудь похмелиться. Курить Демид пытается бросить, но после таких пьянок снова тянет. Поэтому дома он держит исключительно сигары. А вот выбора алкоголя у него гораздо больше.

– Демид, – Иван серьёзен, как обычно, – я, конечно, попытаюсь разрулить ситуацию. Ты мой друг и компаньон, и я хочу, чтобы наши дела и дальше процветали. Но не кажется тебе, что ты часто даёшь повод усомниться в твоей репутации?

Демид хмыкнул.

– Какая, к чёрту, репутация, Ваня? Ты о чём говоришь? Я сделал что-то непотребное, что в высшем обществе не принято? Ну-ка, расскажи мне о том, как нужно себя вести.

Иван спокойно отреагировал на его слова.

– Послушай, Демид, не мне тебя учить жизни. Напомню лишь, что в нашем бизнесе полно конкурентов. И надо всё время быть начеку. Иначе можно пропустить очередной выпад в спину, который может стать решающим.

– Убедился? – Троцкий забрал бумаги. – Дядя Паша никогда ничего не делает зря. Так что мы в одной лодке, Демид. И я возвращаюсь к сделке.

– Что ты хочешь мне предложить? Убить его?

– Нет, зачем так грубо? Вернуть себе деньги и власть.

– Типа бартер? – невесело усмехнулся Демид. – Он отнял у нас, а мы – у него?

– Правильно думаешь. Только сделаем мы это красиво. И очень многое будет зависеть от тебя.

Глава 7

На улице было холодно. Накрапывал противный мелкий дождь. Октябрь заканчивался, и вместе с ним отцветала золотая осень. Последние листья, да и те втоптаны в землю. Голые деревья. Жалкое зрелище.

– Ненавижу холод, – Лия вышла на веранду, закурила. – И сырость.

– Можно всю жизнь просидеть в доме, – вышедший следом Демид жадно втянул носом ночной воздух. – И не увидеть, как природа меняется.

– Знаешь, я не первый год живу. Насмотрелась.

Лия куталась в объёмный тулуп, явно снятый с чьих-то широких плеч. От неё пахло дорогими духами и надменностью. Демид поморщился.

– Не думал, что буду иметь дело с такой, как ты.

Её резануло. Гордеев не изменял себе, и грубость шла с ним рука об руку, сколько Лия помнила его. Ещё совсем мальчишкой был, но уже тогда не стеснялся в выражениях. Никого не щадил. Думал, что девять жизней проживет, не меньше.

– Ты бесишь меня, Гордеев.

– Однако в штаны мне ты полезла первая, – напомнил он.

– Не обольщайся. Мне надо было усыпить твою бдительность. Она и так хромает. Но когда член встает, мозг у тебя вообще отключается.

– Кто ж тебя так осведомил о моих особенностях? Или дядя Паша нашел мои интимные дневники и прочитал, а потом пересказал тебе за чашкой чая?

Лия усмехнулась. Шутка позабавила. Язык у Демида, конечно, острый.

Она сделала глубокий затяг и бросила сигарету в темноту. Ночная влага с шипением поглотила пепел. И следом порыв ветра взметнул волосы, ударил сырым холодом. Лия ещё плотнее запахнула тулуп. Этой ночью ей не удавалось согреться.

– С кого сняла? – поинтересовался Демид.

– Это от бывшего мужа. Мне в нем тепло, – пояснила, словно оправдываясь.

Было тепло, пока Гордеев снова не ворвался в её жизнь. Точнее, она сама его впустила, но от этого не легче. И несмотря на его всепоглощающий жар ей рядом холодно. Оттого, что он к ней холоден. Всегда.

– А что муж, действительно, бывший? Или пока за решеткой…

– Тебе какая разница? – разговаривать с ним о личном Лия точно не собиралась.

– Да так, интересуюсь. Вы с Троцким обо мне знаете гораздо больше. Кажется, я тоже имею право что-то знать о вас.

Она повернулась в его сторону. Буквально в четверть оборота. Не приближаться больше. И смерила презрительным взглядом.

– Я бы ни за что не стала вести с тобой общие дела, Гордеев. И если бы не Троцкий…

– Понятно. Инициатор он. Ну, у нас с ним давняя любовь.

– Слышал бы он тебя сейчас.

Слышал бы себя сам Демид полтора года назад. Общие дела с Троцким – это что-то из области фантастики уровня бытового хоррора. Достаточно вспомнить, как дядя Паша, управляемый своим хозяином, угрожал Демиду отобрать у него Вику, если не отдаст по-хорошему.

Демид не отдал.

Она ушла сама.

Кстати, Троцкий ни словом о ней не обмолвился. И Демид забыл спросить.

Забыл ли?

Суд состоялся. Иван промахнулся на этот раз в своих доводах. Обвинений было несколько. Демид слушал их вполуха. Какая разница, если от него почти ничего не зависит? В погоне за будущим он решил не видеть настоящего. Один лишь эпизод на время привёл его в чувство. В зале, где сидели участники суда, он заметил один силуэт.

Девушка.

Из-под платка выбивались пряди каштановых волос. Тёмные очки закрывали глаза. Но ему было достаточно, чтобы узнать эти до боли знакомые черты.

«Вика…»

Зачем она пришла? Чью сторону сейчас занимает?

Может, просто боялся услышать правду?

Нет, он не трусил никогда. Даже когда реально горела жопа. Знал, что справится со многим. А если не справится, так тому и быть. Себя не щадил и других, конечно, тоже. Но Вика – это особый случай в его жизни. Она ворвалась неожиданно, когда он меньше всего ждал. И также исчезла.

Воспользовавшись тем, что Демид погрузился в размышления, Лия решила оставить его одного. Находиться с ним рядом так близко было противно. И опасно. Хотелось то ли плюнуть его в рожу (реально плюнуть). То ли…

То ли вцепиться в его крепкие плечи, разорвать ногтями одежду, оставить кровавые следы на коже. Как напоминание о том, что она была в его жизни. Он не должен был забывать!

Первый раз. Её с ним первый раз. Тогда она притворилась опытной, знающей. А он, молодой пацан, был сильно пьян и дико возбужден. После неё ещё к кому-то приложился. Он не запомнил этот эпизод, который ровным счетом ничего не значил для него. Но для Лии, ставшей женщиной, это был новый виток. Она по глупости мечтала, что они совершат его вместе. Что после этого у них начнутся нормальные отношения, как у всех пар. Но Гордеев свалил почти сразу. А она обиделась. И долго потом вспоминала.

За эти годы судьба не раз сталкивала их вместе. Нет, не лично. Всегда параллельно друг другу. Она следила за ним, интересовалась. Он и думать забыл. Менял женщин одну за одной. Ни в какие отношения не вступал.

Ветер…

Лия порой удивлялась: что её до сих пор держат эти чувства? Незакрытый гештальт или банальная обида отвергнутой женщины? Но ведь они оба были молоды и по-своему глупы. Она изменилась, стала другой. Женщиной из высшего общества. А дурацкая злость на несостоявшегося кавалера осталась. Словно напоминание о тех днях, когда она была никем. Как и он сейчас.

Последние листья… Вот бы похоронить под ними остатки чувств к этому ледяному монстру. И больше никогда не возвращаться.

* * *

Демиду не хотелось возвращаться в дом. Он не принадлежал ему, как и всё, что последние полтора года его окружало. Ничего не осталось, кроме похудевшего тела и души. Если она вообще у него была. Он сомневался иногда. И только когда чувствовал боль в области груди, тогда осознавал: да, он живой, такой же как и все. И пусть у него забрали имущество, сам он ещё у себя остался. Кажется, это не так уж и мало.

Научиться бы это ценить.

– Тебе не холодно? – Лия не отставала о т него, ходила как привязанная. Хотя себе клялась, что ненавидит его общество. На Демиде по-прежнему была наполовину расстегнутая куртка, под которую он не надел ничего. Ночной воздух приятно холодил кожу. Демиду нравилась эта прохлада. Она остужала и помогала собраться с мыслями.

– Что, без меня уснуть не можешь? – съязвил он. – Колыбельную некому спеть?

– Иди ты к черту, Гордеев. Ты мне не нужен.

– Да? А мне показалось, ты хотела сказать «нужен».

– Много на себя берешь.

– Как и ты. Кстати, расскажи, как мы познакомились.

– Память совсем отшибло?

– Я не про сегодняшний день, когда ты извивалась подо мной, чтобы потом вырубить с помощью своих дружков. Мы ведь встречались раньше.

Пристально на неё посмотрел. Но Лия умела сохранять самообладание. Вот только Демид был для неё большим раздражителем. И губы дрогнули, не выдержав. А затем она отвела взгляд.

– Что ты скрываешь от меня, гордячка хренова? – он взял её двумя пальцами за подбородок, поднял его выше. – Давай рассказывай.

– Я не в ответе за твои провалы в памяти, – Лия дернулась, но пальцы его не убрала. Даже такие грубые прикосновения его были приятны телу. Вот если бы заставить себя не чувствовать ничего было бы намного проще.

– У нас что-то было? – напрямую решил спросить Демид. – Я лица твоего не помню. Был пьян?

– Как и всегда.

– Но сейчас, как видишь, я в здравом рассудке. Даже курить бросил. Почти здоровый образ жизни веду.

– Это на тебя не похоже. Всегда думала, что тебе не хватает силы воли.

– И всё-таки мы знакомы, – Демид отпустил её. – Но ты не похожа на разовых девок, с которыми мне приходилось общаться.

– Ты ещё общаться умеешь? Я думала: сразу в постель.

– Это проще всего. Но с таким характером, как у тебя, вряд ли этот номер прокатил бы.

Легкая волна дрожи прошлась по её телу.

– Я не ослышалась? Ты только что сделал мне комплимент?

– Да, если это можно так назвать, – Демид и сам не понимал, что с ним происходит. То ли разом всё навалилось, оглушив его. То ли эта Лия и в самом деле ему интересна. И бесит и притягивает одновременно. Как и он её.

– Похоже, мне точно пора спать, – развернувшись на каблуках, Лия направилась в сторону двери. – А то кошмары наяву одолевают.

Он рассмеялся ей вслед. Не стал удерживать и расспрашивать дальше. В принципе ему всё было ясно. Где-то когда-то давно они пересекались. И он, как обычно, повел себя плохо. Она запомнила. История банальная. Вот только почему именно сейчас их пути пересеклись снова? Неужели только для того, чтобы отомстить общему врагу?

«По-любому эта дамочка ведет свою игру, – подумал Демид. – И я узнаю, что она задумала».

Возможно, даже Троцкий не в курсе. Кстати, надо понаблюдать и за ним. Да все они – участники этого «общего» дела имеют свои камни за пазухой. Естественно, никто их Демиду не выложит. Придется быть начеку. А информацию добывать каким-нибудь другим способом. Есть же, например, другие люди в этом доме, которые могут что-то знать и захотят поделиться. Та же Мила. Хорошая девочка.

Может, стоит познакомиться с ней поближе?

Глава 8

Троцкий наблюдал за Демидом из окна своей комнаты. Со второго этажа веранда и прилегающая территория хорошо просматривались. Псов выгнали за ворота. С ними отправили Степана, служащего у Лии уже два года. До этого за псами смотрел муж. Одно из его любимых увлечений, не совсем понятное Лии. Он и конюшню когда-то держал и любил выезжать на лошади в лес на охоту. Местные пейзажи ему нравились, и Лия считала, что он олицетворял собой тот самый образ деревенского мужика. Если бы не одно но.

Мафиозную сущность никто не отменял. И, оставив отдых и развлечения, Корнилов (муж Лии) уезжал в город, где творил свои далеко не самые чистые и добросовестные дела.

Ей было лучше без него. Корнилов не умел любить жену так, как ей бы хотелось. Денег давал много. Пожалуй, только это и компенсировало её не до конца устроенную жизнь. И Лия, одетая в дорогие наряды, обвешанная украшениями (Корнилов в шутку называл её новогодней ёлкой), чувствовала себя одинокой и брошенной.

– Хорошо, что его теперь нет, – говорила она Троцкому, с которым судьба связала несколько лет назад. – Корнилов получил по заслугам.

– Тебе совсем не жаль супруга? – усмехался Троцкий, заранее зная ответ.

– За что мне его жалеть? Я десять лет терпела его пьянки, его мерзких друзей, любовниц. Просыпалась в страхе после той перестрелки, которую устроили его враги, и всё ждала новой. Даже охрана, которую он приставил ко мне, не помогала чувствовать себя уверенно. Мне никогда не было с ним спокойно, ни одного дня. И о чем жалеть?

– У тебя было много денег, – напомнил Троцкий. – Твой муж исправно платил налоги за твои нервы.

– Троцкий, ты реально оцениваешь моё здоровье этими несчастными бумажками? – Лия решила оскорбиться. – Да Корнилов до конца жизни со мной не расплатится. Одна надежда – что из тюрьмы он живым не выйдет.

– Хорошо, что он тебя не слышит.

– Я говорю об этом только с тобой. А больше никому не доверяю, – сухо напомнила Лия.

– Правильно, – согласился Троцкий, умолчав лишь о том, что и ему с её стороны доверять не стоит. Мало ли что. Все они не без греха. И он, конечно, не исключение. Криминал прочно вошел в его жизнь, растворился в венах. И Троцкий забыл, когда мог жить по-другому. Словно никогда этого не было. Словно он с рождения признанный авторитет дядя Паша.

Последний месяц Троцкий ночевал в доме Лии часто. Он был знаком и с Корниловым, почти что дружил (если дружба в их криминальном мире вообще возможна). Но Лию знал дольше. Когда-то их пути пересеклись. Троцкий ещё не был авторитетом, а она только-только вышла замуж. Но договорились они быстро. И Лия, по сути, спровоцировала знакомство Троцкого со своим мужем. Ей был нужен свой человек, и она его нашла.

А теперь Демид. С ним, в общем, всё ясно. Ветер в голове, шило в жопе. Сплошные нервы, агрессия, неуравновешенность и готовность сорваться в любой момент. Как бешеная собака, набрасывающаяся на каждого, кто осмелился не так взглянуть в его сторону. Проблем с ним может быть очень много. Поэтому надо правильно замотивировать. И ни в коем случае не выпускать из поля зрения. Ну, и свободы много не давать.

Конечно, Гордеев хочет отомстить. Конечно, он не остановится и пойдет до конца. Тем более, терять ему нечего. Именно на это и сделали ставку Лия с Троцким. Теперь осталось убедить Демида в том, что самый действенный путь свалить Летова – это зайти через его ближайших родственников и ударить по ним. Туда, где он совсем не ждет. Чтоб наверняка.

Лия вошла в комнату тихо. Но Троцкий уловил её запах и обернулся. Тулуп Лия сняла. Успела переодеться в домашний спортивный костюм. Такой она ему нравилась. Становилась похожа на обычную женщину. Ей это больше шло. А не тупая надменность и презрительность ко всему.

– Пацан будет всю ночь шастать. Ты бы уложила его спать. А то из-за него и нам не уснуть, – посоветовал Троцкий.

– Я ему не нянька.

– Ошибаешься. Теперь мы оба будем за ним присматривать, чтобы не натворил глупостей. А он может.

Лия знала.

– Ему твоя горничная приглянулась, – между делом сказал Троцкий. – Наверняка, попытается через неё узнать что-нибудь про тебя.

– Во-первых, не она ему, а он ей, – сама мысль о том, что Гордеев может на кого-то запасть (на горничную, блин!) жутко бесила Лию. То, что на него девки вешались, её не волновало. – Во-вторых, эта дурочка Милка ему всё равно ничего не скажет. Она работает всего второй месяц. Что она может знать такого особенного о нас?

– Например, что мы с тобой очень… хорошо дружим.

– Ну и что? Что это даст Гордееву? – Лия даже не обратила внимание на специально расставленные акценты в словах своего напарника.

Троцкий с упреком взглянул на неё. Неужели ты не понимаешь?

– Любую информацию можно использовать против другого человека, – напомнил он. – Сейчас мы сообщники. Но когда наше дело удастся, снова станем конкурентами. Демид не забудет так просто всё то, что мы с Варшавиным с ним сделали.

– Ну и пусть расправляется с Варшавиным.

– Пусть. Его мне не жаль. Он, если хочешь знать, мне тоже задолжал. Так что я буду рад от него избавиться… потом. И от Гордеева тоже.

Они столкнулись взглядами. Троцкий смотрел настороженно. Ему хотелось понять, насколько ситуация вышла из-под контроля. До встречи с Гордеевым Лия была хладнокровна и адекватна. Ей было легко управлять. Но с его появлением начала сходить с ума. Определенно старые чувства пробудились. И это было очень и очень плохо.

Ресницы Лии дрогнули. Глаза полыхнули огнем, в котором угадывался испуг. То, чего Троцкий ждал. То, что подтверждало его гипотезу. И то, что выводило из равновесия, так как могло серьезно помешать его планам.

– Ты хочешь избавиться от Демида? – голос её, обычно уверенный, дрогнул тоже, выдав волнение за судьбу этого придурка.

– Хочу, – Троцкий не собирался её жалеть. – И ты в этом поможешь.

– Но… Паш, мы так не договаривались.

– По-другому не выйдет, Лия. Как только с Летовым будет покончено, и наш пацан получит власть, у него окончательно съедет крыша. И удержать его можно будет только одним способом.

Лия мотала головой. Отступала вглубь комнаты, словно пытаясь сбежать от этой внезапно открывшейся правды. Она – можно сказать, боевая подруга, прошедшая с Троцким не одну войну за деньги и власть, выгрызающая зубами себе место под солнцем, она задрожала от мысли, что какой-то там её бывший должен будет сойти с дистанции.

Троцкого это ужасно бесило. Он презирал сантименты.

– Паш, я не хочу пачкать руки его кровью. Нам же не обязательно это делать, – всё ещё пыталась отговорить его Лия.

– Нам – нет. Это сделают за нас умелые люди, – поставив точку, Троцкий подошел к двери, повернул в замке ключ и вытащил его из скважины. – А теперь – спать.

– Я лучше пойду к себе.

Меньше всего сейчас Лии хотелось оставаться наедине с «лучшим другом», подкидывающим такие сюрпризы.

Но у Троцкого появились свои планы. Он так долго служил разным отморозкам, что теперь, когда половина их разлетелась по тюрьмам и по за границам, ему захотелось хотя бы немного расслабиться и отдохнуть. А что может быть лучше, чем отдых в компании женщины?

– Гордеев никуда не денется, – напомнил он Лии. – Территория охраняется. В случае побега его пристрелят, можешь не беспокоиться.

– Спасибо, утешил.

– Да плевать на него, Лия, – он редко называл её по имени. Только тогда, когда хотел от неё большего, чем просто дружбы. – Он не сунется дальше юбки твоей горничной. Пусть мальчик потешит самолюбие этой ночью. У него так долго было воздержание.

– Как и у тебя, – она нашла в себе силы усмехнуться и посмотреть на него с издевкой. – Троцкий, ты думаешь, мне от тебя что-то надо?

Глядя на то, как он медленно раздевался, ей становилось не по себе. Она никогда не хотела с ним близости. Никогда. С мужем – тоже. Вообще ни с одним мужчиной, кроме того, что сейчас метался на территории её дома в поисках нужных ему улик. Но он, увы, был недосягаем.