Раб человеческий. Роман

скачать книгу бесплатно


Ты не дергай ее, Степ, она еще паспорт не получила, пока документы сдаст, сам знаешь, сколько это времени берет, – начала она.

Мне показалось, я не расслышал.

Паспорт? У нее что, нет паспорта?!

Ну да, а ты что, не знал? Она еще осенью в ларек заложила, а те потеряли. Вот теперь бегает, делает. Так что ты тоже там не дергайся, как сделает, так приедет.

Вот оно что. У нее не было паспорта и тогда, когда она умоляла меня бросить Магду и поехать с ней. И той ночью безумных клятв, когда наутро мы должны были уже купить билет. И когда она бросила мне шепотом: «Какой ты жестокий», у нее не было паспорта.

Понимала ли она, на что она обрекает меня и, главное, Макса, лишив поддержки Магды? Понимала ли, какую предательскую подножку делает мне?

«Возьми, возьми все! Я продам квартиру, продам дом, все продам. Только не бросай меня, я сдохну»… – поправляла левой пятерней затасканную от частых прикосновений челку.

Глава 13. Расписные стены

В последние недели ни среды, ни четверги, ни пятницы не удавались. Тоска наваливалась по вечерам. Заказчики звонили в три часа ночи.

Сначала думал, что звонок – это сон. Обычно в такое время раньше, на родине, звонил кто-то из пьяных знакомых. Настаивал на немедленной встрече. Я клал трубку и засыпал с тающим сочувствием чьему-то завтрашнему похмелью.

А теперь кто из пьяных решил немедленно выписать меня к себе?

Алло.

Степан?

Я.

Это Алексей Петрович. Я хотел бы отменить договор. Завтра вы сможете к девяти?

Ээээ…

Тогда после обеда жду вас.

Хорошо… А что случилось?

Это не телефонный разговор, – сухо, – все, завтра я вас жду.

Ни тебе «простите за поздний (ранний) звонок», ни «я вас не разбудил?». Что вы, какое беспокойство, какой сон? Мы только затем и работаем, чтобы нас поднимали под утро такие копеечные заказчики, как вы, Алексей Петрович.

Проснулся Макс:

Пап, кто это?

Спи, маленький, спи.

Пришлось выйти на балкон и выкурить полсигареты.

Это заказ от издательства сборника графоманов. Они платят – их публикуют. А я всего лишь иллюстрирую их витиеватую безобразность.

Часть денег от заплаченного аванса по дороге домой мы уже потратили на еду. Хорошо, что не сильно размахнулся – так, сахар, молоко, масло… И это человек, у которого трогательные, хрупкие, тонкие стихи и совершенно потрясающие недетские сказки? Я уже представлял игрушечные косенькие домики, тропки без конца и края, милых голубушек у колодца… Такими я задумал свои иллюстрации к его красивым лубочным историям.

Я лег. Меня затрясло. Забытое ощущение ужаса наползало, забирало под одеялом. Как всегда, испугался, что разобьет инсульт.

Представилось, будто умираю. Или становлюсь лежачим. Макса отдадут Инге Петровне. Она с ним не справится, и Макс пойдет по родственникам. Будет жить у чужих людей, очерствеет от одиночества и равнодушия и станет таким, как я – холодным, все время что-то ищущим.

Бред. Я стал молиться и заснул.

Деньги уходили бесшумно и без спросу, подобно вору – форточнику. Магдиного таланта управлять бюджетом у меня не было. Попытка распределять деньги по дням закончилась провалом. Сумма, выделенная на день, по факту возрастала вдвое, а то и втрое. С прогулок возвращались с целым ворохом одноразовой ерунды вроде каких-то бумажных колпаков, каучуковых человеков – пауков, сладких распотрошенных медведей, слишком сложных или слишком простых пазлов, которые потом валялись по всей квартире.

Единственным спасением я видел круглосутку для Макса. Тогда я мог бы работать ночами. Круглосутка была при садике.

Я был уверен, что нам пойдут навстречу, если анализы не подведут.