Подкати ко мне срочно

По моему телу пробежал холодок. Тех, кто знал все подробности, я мог пересчитать по пальцам одной руки: Рассел, Кристина, Джеймс, Блейк и я. Видимо, теперь их стало больше, хотя я и понятия не имел, что именно знает Мартин. «Черт, черт, черт».

Тео Уокер: Буду к половине третьего.

Стоило только моему менеджеру открыть дверь своего номера, как я начал засыпать его вопросами, как репортер на пресс-конференции.

– Что сказал Эйвери? Что я – жуткий водитель? Это полная чушь. Он просто пытается разрушить мою карьеру. Он что-то сказал тебе? Или Уильяму? Я вообще не понимаю, почему он обо мне говорит. Невежливо говорить о людях у них за спиной.

Глаза Мартина за стеклами очков в черепаховой оправе округлились.

– Эм, и тебе привет, Уокер.

– Привет. – Я протиснулся мимо него и рухнул на диван. В животе скрутился целый узел нервов, и я молился, чтобы мой менеджер хоть что-то сказал, чтобы их распутать. – Откуда ты узнал?

– Узнал что? – Мартин направился в маленькую кухоньку и включил кофемашину. – Сейчас я знаю только то, что Джеймс Эйвери, похоже, очень сильно тебя не любит. Не хочешь рассказать почему?

– Он все невероятно преувеличивает. – Я оперся ладонью о подушку подо мной, и материал издал странный звук, похожий на писк подушки-пердушки. – Я встречался с его дочерью. Мы расстались. Конец истории.

Мартин драматично вздохнул, ожидая, пока машина нальет ему кофе.

– Пожалуйста, расскажи подробнее. Тео, мне нужно знать, с чем я работаю. Сейчас не время неожиданно смущаться и скупиться на детали.

– С чего ты взял, что это я что-то такое сделал?

– Потому что я тебя знаю, – ответил Мартин, словно это все объясняло. – Потому что у тебя репутация человека, который мимоходом влюбляет в себя женщин, а затем разбивает им сердца. Ты никогда не задумывался, почему таблоиды называют тебя то Крутым Уокером, то Мокрым и Диким рейнджером?

Я открыл было рот для возражений, но передумал. Я совершенно точно не собирался заполнять тишину, копая себе могилу.

– Слушай, я все понимаю, – произнес Мартин, пытаясь меня успокоить. – Ты молод и хочешь веселиться. Но ты должен знать, что иногда это веселье может аукнуться тебе сторицей.

Я откинулся на спинку дивана и застонал:

– Мартин, это было несколько лет назад. Я с самого начала сказал ей, что не хочу ничего серьезного. Она просто…

– Решила, что сможет тебя изменить.

Я кивнул. Сейчас, как никогда, моя карьера была для меня на первом месте. Нельзя было работать всю жизнь ради чего-то, чтобы потом не отдаваться этому полностью. Я сказал Кристине, что не ищу отношений и что «Формула-1» всегда будет моим главным приоритетом, но она – как и почти все женщины, с которыми я встречался, – никогда не верила моим словам. Для нее они стали вызовом. Она услышала «Я не ищу отношений сейчас» и «Моя карьера – главный мой приоритет после тебя». Сколько бы я ни пытался ей это объяснить, Кристина так и не смогла понять, что я очень серьезно отношусь к поговорке «честность – лучшая политика».

– Это был просто плохой разрыв? – не сдавался Мартин. – Просто обычная история о том, что отец ненавидит парня, разбившего сердце дочери?

– Да, – солгал я, стиснув зубы. Я ни за какие коврижки не собирался вдаваться в подробности того, чем все обернулось на самом деле. Не было ничего обычного в том, что она притворилась беременной, а мне пришлось подавать на запретительный судебный приказ. – Обычный разрыв.

– Ладно. – Он взял свою дымящуюся кружку и поднес к губам. – С этим я могу работать.

Я постучал пальцами по бедру:

– Так что сказал Эйвери?

– Ничего, – признался Мартин, прежде чем сделать глоток кофе. – Я встретился с Андреасом, чтобы узнать, что руководство «МакАлистера» думает по поводу продления контракта.

Я глубоко вздохнул. Обычно переговоры насчет продления контракта проходили в более поздний момент сезона, но я был благодарен Мартину за проявленную инициативу. Всегда приятно было знать, как обстоят дела. Особенно когда они могли накрыться медным тазом.

– Не притворяйся таким удивленным. – Мартин пожал плечами. – Ты хорошо мне платишь, потому что я хорошо справляюсь со своей работой, Уокер.

«Хорошо ему плачу» – это преуменьшение года. Я был единственной причиной, по которой он мог отправить своих детей в частную школу, и при этом у него оставалось достаточно денег, чтобы купить по «Феррари» для себя и жены.

– Так или иначе, Андреас дал мне понять, что Эйвери собирается тянуть с решением дольше необходимого из-за тебя, – продолжил Мартин. – Я спросил Рассела, знает ли он что-нибудь, и он ответил, что мне следует поговорить об этом с тобой.

– Ох.

– Ага. Поэтому я хотел предвосхитить любую драму, – произнес Мартин и провел рукой по своей лысой голове, блестевшей в резком свете гостиничного номера.

– Хотел бы я потереть твою голову.

Он поперхнулся, капля кофе стекла по подбородку.

– Какого хрена?

– Ну, как хрустальный шар. Тогда я бы смог предсказать будущее переговоров по поводу моего контракта, – с ухмылкой объяснил я. – Мартин Предсказатель Судьбы – неплохо звучит, а?

Он рассмеялся и покачал головой:

– Странный ты, Уокер.

Если бы папарацци звали меня «Странным Уокером» вместо всех других моих прозвищ, наверное, я бы не оказался в столь дерьмовой ситуации.

Глава 8: Джози

Мои гоночные уик-энды бывали либо такими суматошными, что я даже водички попить забывала в течение продолжительного периода времени, либо настолько спокойными, что я могла бы вернуться в отель и немного вздремнуть, и никто бы не хватился моего отсутствия.

Сегодня поднялась такая буря дерьма, что в местных новостях вполне могли сообщить о торнадо.

Утро началось как обычно, но ситуация резко ухудшилась, когда Блейк разбил свой болид во время утреннего заезда. Дождь начался неожиданно, когда машины уже были на трассе. Блейк слишком быстро вошел в поворот, его занесло, и он влетел в отбойники. Теперь инженерам требовалось восстановить болид к завтрашней квалификации – в противном случае Блейку придется стартовать с последнего места стартовой решетки.

Затем Тео убил полчаса во время прямого эфира со SkySports, объясняя, почему его тотемным животным должна быть рыжая лисица. Была ли точна его оценка? О да, он привел несколько отличных доводов. Требовалось ли это вообще? Совершенно точно нет, и теперь его команда сильно отставала от графика.

Я направилась в конференц-зал, чтобы хоть немного насладиться тишиной и покоем. Создав несколько рекламных объявлений для нашей новой линейки товаров, я ввела в Гугл «обязательные для посещения достопримечательности в Ле-Мане». До Гран-при Франции оставалось еще несколько недель, но многие члены команд «Формулы-1» продлевали свое пребывание в стране, чтобы отправиться в Ле-Ман и посетить «24 часа Ле-Мана» – старейшую и самую известную гонку на выносливость в мире, которая должна была состояться в следующие выходные после Гран-при.

Хотя именно изучение города Ле-Мана в детстве и заинтересовало меня автоспортом, я никогда там не бывала. Не чувствовала необходимости. Может, я и родилась там, но единственное, что во мне было французского – это моя любовь к вину и сыру. Во всем остальном я была чистокровной англичанкой – обожала пышки, чай и «Боже, храни короля».

Но, согласно интернету – и, разумеется, будучи миллениалкой, я верила всему, что читала в интернете, – связь с родным городом должна была помочь мне лучше понять себя. Так что я собиралась поехать. Пришло время изучить и другие мои французские корни, помимо любви к мясным блюдам.

Я принялась составлять список вещей, которые хочу совершить по приезде. Я как раз была занята бронированием столика в коктейль-баре, который нашла в социальных сетях, когда в дверном проеме появился Тео. Синяя рубашка подчеркивала цвет его глаз и плотно обтягивала контуры фигуры, демонстрируя всю ту работу, которую он каждый день проделывал в зале.

– Привет, – поздоровался Тео, неуверенно наклонив голову. – Можно войти?

Я ответила ему – как я надеялась – легкой и непринужденной улыбкой:

– Это свободная страна, детка.

– На самом деле Бахрейн – конституционная наследственная монархия, – не моргнув глазом ответил он. – Ну, так мне Блейк говорит.

Я покачала головой и улыбнулась. Благодаря своему пристрастию к документальным фильмам Блейк понемногу знал о многом.

– Ну, по крайней мере, это свободный конференц-зал, так что здесь ты можешь делать что хочешь.

Улыбка на его лице сделалась шире.

– А как насчет того, кого я хочу?

Ну нет, я не могла позволить нескольким оргазмам помешать мне пикироваться с моим любимым спарринг-партнером. Я начала петь Thank U, Next Арианы Гранде, и из груди Тео вырвался низкий смешок. Как-то он сказал, что во мне больше песен, чем в музыкальном автомате.

Пока он подходил, я быстро переключала вкладки, чтобы создать вид, будто действительно работаю. Тео устроился в кресле справа от меня, потому что, ну разумеется, в конференц-зале с десятью свободными креслами ему нужно было сесть так, чтобы я могла ощутить мужественный аромат его туалетной воды.

Тео положил свою большую руку мне на предплечье. Я тут же возненавидела свой разум, который автоматически представил все волшебство, которое он мог сотворить этими пальцами.

– Я тебя раздражаю?

Стоило его руке коснуться моей кожи, как в моем мозгу случилось короткое замыкание.

– Ты частенько меня раздражаешь. Больше конкретики, Уокер.

Тео фыркнул и отвел руку. Мое сердце вспомнило, что надо биться.

– Ну, не знаю. Мы не так часто виделись после последней гонки, и я хотел убедиться, что ты не избегаешь меня после… – он понизил голос, – ну, ты знаешь.

Если я и избегала Тео, то только потому, что всякий раз при виде его губ представляла, как они прижимаются к моим.

– У нас все хорошо, – заверила я его. – Никаких драм, приятель, будь спок.

Он ухмыльнулся, когда я использовала эту австралийскую фразочку:

– Рад, что ты все еще можешь шутить.

– Радуйся, что твой член оказался более чем адекватным, в противном случае шутки были бы куда более жестокими.

Эти слова вылетели прямо из моей точки G, поднялись в горло и сорвались с языка прежде, чем я успела их остановить.

«Отмена! Сос! Код красный! Звонок другу!»

– Более чем адекватным, значит? – Тео повернулся ко мне лицом, в его глазах светился триумф. – Расскажи мне больше.

Я нервно хихикнула, словно была девочкой-подростком, запавшей на своего друга, а не женщиной, прекрасно знавшей, что она не может размывать границы важной для нее дружбы – и неважно, насколько более чем адекватным оказался его член.

– Разве ты не должен быть на пресс-конференции?

– Нет. – Тео побарабанил пальцами по столу. – Она перенеслась на час благодаря Блейки Блейку.

– Что он сделал? – Блейк становился особенно сварливым, когда интервью шли у него одно за другим, и, говоря по правде, я не могла его в этом винить. Сколько репортеры могли спрашивать его об одном и том же, каждый раз маскируя вопрос под что-то новое? Сколько раз могли спрашивать его об Элле? И ведь этот вопрос автоматически лишал их права спрашивать Блейка о чем-либо в будущем. – Обругал кого-то? Перевернул стол? Швырнул в репортера бутылкой с водой?

– Голди должна была созвониться с адвокатом, и Блейк хотел при этом присутствовать. – Тео почесал вечную легкую щетину. – Поэтому он крайне любезно попросил перенести кое-какие мероприятия.

Я понимающе кивнула. Элла давала показания против Коннора Брикстона – человека, домогавшегося до нее полтора года назад. И Блейк был ее опорой на всех досудебных слушаниях и бесконечных созвонах с адвокатом.

– Разумно.

Тео улыбнулся, продемонстрировав ряд идеально белых зубов:

– Над чем работаешь?

Прежде чем я успела ответить, он повернул мой ноутбук к себе, чтобы лучше видеть экран. «Смотри-ка, какой любопытный». Хорошо, что я не разглядывала его профиль в социальных сетях или занималась чем-то столь же постыдным.

– Зачем ты пишешь Джеймсу Эйвери? – Его голос сделался каким-то необычно отстраненным. – Ты тесно с ним сотрудничаешь?

Я отобрала свой ноутбук, чтобы понять, чего он там рассматривал. Это было письмо, которое я получила утром. Я даже не знала, можно ли считать его письмом, учитывая, что весь текст уместился в тему сообщения: «Пожалуйста, пришлите отчет о трафике на нашем сайте за последний квартал».

– Он отправил это всей маркетинговой команде, – заметила я. – Не то чтобы мы общались с ним один на один о чем-то совершенно секретном.

– Ты с ним встречалась? – спросил Тео с неожиданной ноткой презрения в голосе.

– Во время первого Гран-при сезона, – ответила я. – Он пришел на встречу маркетинга и представился. Он… интересный.

Тео мгновенно выпрямился, его лицо внезапно напряглось.

– О чем вы говорили? Он упоминал меня?

– Да, я назвала ему твой национальный идентификационный номер и группу крови, – поддразнила его я, закатив глаза. – Нет, Уокер, ты не был темой для нашего разговора. Мир не вращается вокруг тебя, знаешь ли.

Он кивнул и провел рукой по волосам:

– И отлично. Круто.

– Ты не заболел? – Я слегка ткнула его локтем. Это был единственный физический контакт с Тео, который я себе позволила. – Я заявила, что мир не вращается вокруг тебя, а ты не стал со мной спорить.

Тео усмехнулся:

– Я в порядке. Просто… от Эйвери ничего хорошего не жди. Давай сменим тему.

– Он показался мне немного жутким, – призналась я. Тео склонил голову ко мне, ожидая, когда я объяснюсь. – Уэс сказала, что он попросил ее номер, чтобы он мог «ей написать, если у него возникнут какие-то срочные вопросы».

Тео откинулся на спинку кресла, надув губы.

Губы, от которых я не могла оторвать взгляд. «Тьфу ты».

– Он был таким и в Милане. Ему нравится, когда его женщины уже совершеннолетние, но еще молодые.

«Минутку, что?» Тео знал Эйвери и раньше, когда выступал за «Итаку»?

У меня не было возможности надавить на Тео сильнее, потому что он ухмыльнулся, и все мои связные мысли мигом выдуло в окно.

– Хочешь поиграть со мной в видеоигры завтра вечером? И прежде чем ты ответишь «Нет», я обещаю дать тебе фору, чтобы уравнять наши шансы.

– Ты будешь играть пальцами ног и с завязанными глазами? – недоверчиво спросила я. – Потому что это единственная фора, при которой у меня появится шанс на победу.

Тео тихо рассмеялся и ущипнул меня за щеку. Это был дружеский жест, который напомнил мне, что мы действительно друзья, а значит, мне нужно было переставать смотреть на него словно на модель из «Плейбоя».

– Ну пожалуйста, Джос. Пожааалуйста? Большое-большое пожалуйста с вишенкой сверху? Я не хочу играть в одиночку.

Я проигнорировала двусмысленность фразы:

– А ты не можешь позвать Лукаса или Блейка? Гарри? МаТео? Или любого другого человека, которому действительно нравятся видеоигры?

– Ой. – Тео надул губы. – Так мило, что ты подумала, будто ты – мой первый выбор. Разумеется, я их уже спросил. Они все заняты.

Я шлепнула его по руке:

– Грубиян.

– А если я пообещаю еще и мороженое?

– Ой, – передразнила его я. – Как мило, что ты подумал, будто оно не является частью сделки по умолчанию.

Тео откинул голову назад, обнажив бледную по сравнению с остальным телом шею, и засмеялся:

– Это значит, что ты в деле?

Я подперла подбородок рукой. Хотела ли я провести субботний вечер за видеоиграми? Не особо. Но я хотела восстановить границы нашей дружбы, и это была прекрасная возможность. Кроме того, сейчас у меня оставался только один другой вариант – быть третьим лишним в паре Эллы и Блейка. Опять.

– Но только легкие игры, – предупредила я, вскинув бровь, чтобы доказать серьезность моих намерений. – И не кричи на меня, если я что-то сделаю не так.

– Это свидание, принцесса.

Я буквально возненавидела тот лихорадочный прилив возбуждения, который вызвали у меня его слова. Тео предпочитал секс, а не свидания. В этом не было ничего плохого за исключением того, что секс между друзьями никогда не бывает просто сексом. Я смотрела «Друга невесты». И «Секс по дружбе». И «Из 13 в 30». Черт, когда мы с Эллой ездили в Нью-Йорк повидать ее подругу Поппи, я даже ходила в «Деликатесы Каца» – знаменитую закусочную на Манхэттене, где снимали культовую сцену оргазма из фильма «Когда Гарри встретил Салли».

– Чисто платоническое, Уокер, – предупредила я.

– Или строго сексуальное, – с игривой ухмылкой он бросил мне вызов. – Во сколько ты заканчиваешь, в восемь?

– Да, я кончу в восемь, – поняв, что именно я сказала, я покраснела и быстро добавила: – Работать, а затем приду к тебе.

Тео не колебался.

– А мне послышалось, ты сказала «чисто платоническое свидание», Бэнкрофт.

Он подмигнул мне, и в моих яичниках разорвался фейерверк. «Держи себя в руках, Бэнкрофт». Тео откинулся на спинку кресла и одарил меня фирменной улыбкой, и я сразу же словно в тропиках оказалась. Обаятельный мужчина – чертовски опасная штука.

* * *

За несколько часов до субботней квалификации я встретилась с Уэс в моторхоуме «МакАлистера». Элби, шеф-повар, вновь приготовил на обед свои знаменитые тосты, и сказать, что я была взволнована, – значит ничего не сказать. Если бы мой метаболизм позволял мне есть это во время каждого приема пищи, я бы так и делала.

– Поужинаем сегодня? – спросила Уэс, накручивая на палец свои платиновые локоны. – Можем пойти в тот средиземноморский ресторан, о котором ты рассказывала.

Будучи гурманом, я фактически подрабатывала гидом в каждом городе, который мы посещали на протяжении сезона.

– Я бы с удовольствием, но уже обещала потусить с Тео.

Уэс не ответила, только наградила меня проницательным взглядом. «Она же не в курсе, что мы переспали? Ведь так?» Пока я обдумывала имеющиеся у меня опции, у меня перехватило дыхание. Все отрицать? Признаться? Притвориться, что теряю сознание? Я прикусила язык, чтобы не спеть первые строчки из песни Шэгги It Wasn’t Me.

– Мы как бы открыли тотализатор, – наконец с виноватой улыбкой произнесла Уэс. – Будете ли вы в итоге с Тео вместе или нет.

Я с такой силой хлопнула ладонью по столу, что сидящие вокруг люди обернулись посмотреть, что случилось.

– Кто «мы»?

– Э-э-э, да почти все. – Уэс рассмеялась. – Не удивлюсь, если и кто-то из руководителей команды сделал ставки.

Я уставилась на нее со смесью шока и обиды:

– Это же полный абсурд.

«До абсурда точное наблюдение, но все равно абсурд!»

– Ой, да брось, Джос! Вы двое всегда были близки, – заметила Уэс. Она широко улыбнулась, обнажив небольшую щель между зубами и продемонстрировав две небольшие ямочки в уголках рта. – Это бы произошло давным-давно, но у тебя постоянно был парень. Сначала Джейсон, потом Эндрю… минутку, а ты ни с кем не встречалась между этими двумя? Кажется, его имя начиналось на Р…

– Робби, – проворчала я. Мы встречались всего несколько месяцев, но наши отношения слишком быстро накалились. Как и всегда. – Но он никогда не считался моим официальным парнем.

– Моя точка зрения осталась неизменной. – Уэс закатила глаза и откусила кусочек сэндвича. – Ты всегда с кем-то встречалась. Ты – девушка отношений.

Будто я сама этого не знала.

– В этом нет ничего плохого, – продолжила Уэс, – но, может быть, тебе пора немного развлечься? Закрутить с парнем, который не хочет серьезных отношений?

Как же меня бесило, что все, о чем она говорила, имело смысл. И будь это кто-то другой, а не Тео, я, может, даже ухватилась бы за эту идею. Но включение секса в нашу дружбу подвело бы нас слишком близко к территории отношений, а это было последнее, чего хотел Тео, и последнее, что требовалось мне. Наша дружба была для меня важнее какого-то временного сексуального желания.

– Ты хочешь, чтобы мы сошлись, потому что поставила на это деньги, – поддразнила ее я, надеясь увести разговор от Тео. – Но я не дам тебе этого удовлетворения, детка.

Я начала напевать You Can’t Always Get What You Want от The Rolling Stones, но я не была до конца уверена, кого я пыталась в этом убедить, Уэс или себя.

Глава 9: Тео

Я показал лучшее время во всех трех квалификационных заездах и не терял настрой в течение всей квалификации. Блейк занял вторую строчку, финишировав всего в 0,001 секунды позади меня – удручающий результат для него. Но его, похоже, все устраивало. Элла смягчила Блейка наилучшим образом. Холлис никогда не гонял лучше, но теперь его отношение не заставляло механиков плакать, а инженеров – трястись в своих ботинках. Это была победа для всех.

Мы вдвоем направились на пресс-конференцию, предназначенную для гонщиков, занявших три первые позиции на стартовой решетке. Лукас уже был там и общался с журналистами. Квалификация закончилась всего полчаса назад, но его излюбленные серебряные перстни уже вновь вернулись на пальцы. Если у меня был партнерский контракт с «Адидасом», то у Лукаса он был с «Гуччи». Благодаря своему стилю Адлер появлялся в «Вог» больше раз, чем я мог сосчитать. Но в то же время он оставался наименее тщеславным человеком из всех, кого я знал.

– Отличная работа, – поздравил он меня. – Ты тоже неплохо постарался, Холлис.

– Спасибо, Адлер, – хором ответили мы с Блейком.

– Вы ведь знаете имена друг друга, верно? – поинтересовалась Джози, нарисовавшись рядом с Лукасом. Ее камера висела у нее на шее словно ожерелье. – Вы же не используете фамилии друг друга, чтобы неловким образом скрыть, что позабыли имена?

– Ну разумеется нет. – Я указал пальцем на Лукаса. – Это – Ларри, а вот этот, – я ткнул пальцем в Блейка, – Билл.

Смех Джози был мягким и искренним. Мой член дернулся под гоночным костюмом, словно он вспомнил этот звук и теперь хотел поздороваться. «Господи». Мне точно требовалось передернуть перед ее приходом, иначе у меня мог появиться соблазн попробовать что-нибудь с ней. Но если это что-нибудь случится само собой – например, мы решим поиграться друг с дружкой вместо видеоигры, – я возражать не буду.

Джози немного поболтала с нами, затем исчезла в море репортеров и журналистов. Я, Блейк и Лукас сидели за длинным столом, перед каждым выстроились микрофоны и бутылки с ледяной водой. За нашими спинами красовался логотип «Формулы-1» – на случай, если кто-то забыл, по какому событию наша пресс-конференция. Вопросы были не особо сложными – репортеры интересовались состоянием трассы и наших болидов, спрашивали об опасениях и прогнозах по поводу предстоящей гонки.

– Уокер! – окликнул меня кто-то из SkySports.

Стоило мне встретиться с ним взглядами, все остальные голоса в комнате затихли. Лишь ровный гул кондиционера разгонял тишину, пока я ждал вопроса.

– Как вы восприняли то, что второй раз в сезоне заняли поул-позицию?

Я наклонился к микрофону и сцепил руки перед собой:

– Некоторым больше нравится миссионерская поза, некоторые любят сзади, но я не буду врать и скажу, что моя любимая позиция – поул.

Комната взорвалась смехом. Как правило, после какого-то момента пресс-конференции становились скучными, поэтому я поставил перед собой личную задачу немного оживить ситуацию. Пара шуток про секс здесь и там еще никого не убила. Наверное. Стоило проконсультироваться с Эллой, чьи глубокие познания о преступлениях и таинственных смертях буквально вызывали тревогу.

– А если серьезно, – продолжил я, – здорово занять поул-позицию, но настоящая гонка начнется завтра. И каждый гонщик, независимо от того, какое место он занял на стартовой решетке, мечтает победить.

* * *

Джози, будучи самым пунктуальным человеком на свете, постучалась в мою дверь ровно в тот момент, когда время на часах переключилось с 19:59 на 20:00. Я даже задумался, заводит она будильник по вечерам или же принадлежит к тем людям, которые сами волшебным образом просыпаются в одно и то же время каждый день.

– Ну что, Уокер, готов, чтобы тебе надрали зад? – поприветствовала меня она. – Я весь день разминала большие пальцы.

Я распахнул дверь в свой гостиничный номер, позволяя ей войти. На ней был бежевый спортивный костюм в тон коже, светлые волосы свободно спадали на плечи. Это что, был наряд для посиделок в стиле «Netflix и расслабься»? Наверное, нет, но должны же у мужчины быть мечты?

– Я бы предпочел, чтобы ты отшлепала меня по заднице, а не надрала ее.

Джози повернулась ко мне:

– Никакая голая женщина же сейчас не выскочит из-за занавесок?

Мне потребовалась минута, чтобы понять, на что она намекает. Еще минута – чтобы осознать, что Джози была единственным человеком, с которым я в принципе спал за последние несколько недель. Более того, я даже не пытался переспать с кем-то еще. И не потому, что вариантов не было. Поверьте мне, они были. Я, разумеется, ни в коем случае не был сексоголиком, но трахался я регулярно. Но прошел уже месяц с тех пор, как у меня в последний раз был секс. «Какого хрена?» Меня не волновало, что у меня уже несколько недель не было секса. Меня волновало, что мне было на это наплевать.