скачать книгу бесплатно
И это ощущение, что ступил на порог другой жизни. Непривычно, хаотично, слишком вольно и непредсказуемо. Немного тревожно, не знаешь, чего ждать, но хочется сделать шаг. Успокаивало, что это понарошку, через три дня все закончится, и он снова окажется в своем родном мире, где упорядочено и подчиняется его воле.
Охотничий домик Алишера только назывался домиком, на самом деле целый городок в лесу. Домики – теремки, навесы, беседки. Особенно хороша была большая беседка с террасой, с нее открывался вид вниз на заводь, окруженную огромными валунами. В этой беседке и был накрыт для гостей стол. Гости собирались начинать убивать зверушек завтра с утречка, точнее, еще с ночи, а сегодня просто хороший дружеский стол.
Василий не слишком вникал в подробности охотничьих рассказов, его мало интересовало, какая у кого печень, или внутренний жир. Его больше привлекал вид дикой природы вокруг, грубоватый, но по-своему красивый интерьер. Все это было как научно-популярный фильм, который он смотрел когда-то в детстве.
Но также и нечто, державшее как якорь. Привычное ему чувство дома. Алишер специально для него, зная его вкусы, заказал в элитном Московском ресторане выездное обслуживание. Никакой экзотики в виде местных теток в халатах, только вышколенный по европейским меркам персонал. Еда, посуда, сервировка.
Угодил Шарафеич. Может, кому-то из гостей предпочтительнее было бы другое, а Василий чувствовал себя комфортно.
Он сидел за столом, участвовал в общем разговоре, заставляя себя отвлечься от дел, оставленных дома, а взгляд раз разом цеплялся за одно и то же лицо. Появлявшуюся время от времени в беседке обер-кельнершу. Сначала неосознанный мужской интерес. Потом отметил про себя, что женщина удивительно хорошо вписывается и в технократический мир, привнесенный выездным обслуживанием, и в дикую красоту вокруг, но при этом не смешивается со средой. Так, словно она сама по себе самодостаточна и самоценна. И это было нечто новое. Он привык к несколько иным женщинам.
Их вокруг него было много. На него работали женщины – отличные профессионалы, идеальные во взаимодействии, он привык полагаться на их деловые качества. Но те женщины были другими. Винтики в хорошо отлаженном механизме, и смотрел он на них иными глазами. И они смотрели иначе.
Любовницы. Отдельная категория. Бесполезные создания для временного украшения жизни, удовлетворения мужского тщеславия и сиюминутных потребностей. Эти смотрели на него с преувеличенно страстной любовью. В основном на его кошелек, конечно, Василий это прекрасно осознавал. Надоедали быстро. Наверное, женой по этой причине так и не обзавелся. И слава Богу.
Эта почему-то ни в одну категорию не вписывалась и казалась другой. Может быть, окружающая двойственность была тому виной? Или его непонятное состояние? Или то, что обер-кельнерша вообще не смотрела на него? Вернее, она смотрела с профессиональной улыбкой, и как будто не видела его. Не видела в нем мужчину.
В какой-то момент Василий с удивлением осознал, что это его, как бы сказать, слегка задевает. А когда понял, что именно его задевает, почувствовал странное желание поставить ее на место. Это вдруг стало казаться игрой.
***
Вмешался прокурор:
– Протестую. С этого момента прошу пересматривать воспоминания подсудимого и пострадавшей параллельно.
– Протест принят, – ответил секретарь.
Джейми удовлетворенно взглянул на Маришу. У той не дрогнул на лице ни один мускул. Не рассказывать же, что это и входило изначально в ее стратегию.
***
Когда женщина с бейджиком «Елена, обер-кельнер» в очередной раз оказалась поблизости, Мережков специально поставил на видное место стакан и, продолжая участвовать в общем разговоре, негромко произнес:
– Холодной воды.
Отреагировала сразу. Бесшумно подошла, незаметным выверенным жестом забрала пустой стакан и унесла в ту сторону, где у них было выделено помещение для подготовки и оформления блюд. За это время он успел ближе рассмотреть ее.
Не девочка. Лет двадцати пяти – двадцати семи. Не холеная, как его капризная и ленивая подружка Кристина, но достаточно ухоженная. Стройная, спортивная фигура, длинные ноги. Небольшая грудь, аккуратная попка.
Особенно запомнились руки. Узкие кисти. Изящные, тонкие и длинные пальцы, крепкие и гибкие одновременно. Красивые. Коротко стриженные розовые ногти, естественные, без лака.
Густые светло-русые волосы, собранные в аккуратный узел, чистые, без лака. Розовые губы, плотные, приятной пухлости, верхняя губка чуть полнее нижней. Помады не наблюдалось, только легкий блеск. Аккуратный носик. Гладкая бархатная кожа, вблизи он заметил бледные веснушки.
Брови тонкие, красиво изогнутые, длинные. Наверное, она их выщипывает, мелькнула мысль. Широко расставленные серые глаза, ресницы чуть тронуты тушью. Пожалуй, самым заметным в ее лице были именно брови и глаза. Выражение глаз. Какой-то внутренний свет.
В сочетании с гордой посадкой головы это выглядело уверенностью умного человека, знающего себе цену и спокойно идущего к своей цели. И в целом она вся казалась свежей и естественной.
Не красивой, но в комплексе… Черт. В комплексе – да.
Мережков отдавал себе отчет в том, что он так детально ее рассматривал, чтобы найти изъян. Фальшь, скрытое уродство тела или души. Чтобы найти и успокоиться. Утратить интерес.
И не нашел. Пока не нашел.
Она вернулась, неся ему кристально чистый стакан холодной воды. И профессионально улыбалась, глядя на него и опять не видя. Что-то заскрежетало в душе Василия на эту дежурную улыбку. Когда она принесла и поставила стакан с водой перед ним, он откинулся на спинку стула и, специально глядя ей в глаза, высказал раздельно и четко:
– Я просил холодной родниковой воды.
Она тут же забрала стакан и негромко проговорила:
– Простите, я не поняла вас сразу, сейчас принесу.
– Будьте любезны, – бросил Василий отворачиваясь.
Вернулась действительно через минуту, держа в руке запотевший стакан с ледяной водой. Поставила перед ним. Опять та же профессиональная улыбка и полное отсутствие женского интереса. Василий искал в ее лице признаки. Не нашел и почувствовал досаду.
Не так должна была реагировать на него какая-то официантка. Мережков привык к тому, что его, очень богатого тридцатисемилетнего холостяка женщины находят более чем привлекательным. Сами делают шаги навстречу. А этой выпал такой шанс привлечь его внимание, и ноль эмоций.
Смерил ее пренебрежительным взглядом и сухо кивнул. Что-то неуловимое промелькнуло в глазах женщины, она выдала профессиональную улыбку и вышла. И больше, сколько он не высматривал, в беседке не появлялась.
Он безошибочно счел это демонстрацией и решил наказать.
***
Ужин закончился довольно рано, охотникам предстояло встать в половине пятого утра, потому они разошлись спать вскорости после того как стемнело. Мережков подрываться завтра среди ночи, чтобы кого-то там пристрелить. не собирался. Ему и так тут было нормально. Пусть кто хочет, занимается охотой, ему дичь куда больше нравилась в виде жареного мяса, и совсем необязательно видеть, как оно бегало при жизни или издыхало.
На эти три дня он уже наметил себе и добычу, и другие интересные занятия. Потому и не ушел спать вместе со всеми, а остался на террасе.
Перед тем как удалиться, Алишер подошел к нему спросить, всем ли дорогой гость доволен. Василий заверил, разведя руками:
– Вполне.
– Я так понимаю, ты завтра не собираешься вставать со всеми? – хитро вскинув бровь, спросил Шарафеич.
Василий усмехнулся:
– Прости, друг, эти забавы не для меня.
– Но я надеюсь, смогу найти для тебя достойное развлечение? – спросил тот.
Судя по искоркам, затлевшим в глубине глаз Мережкова, Шарафеич понял, что дорогой гость уже приглядел себе тут забаву. И его странное общение за столом с одной из официанток тоже не укрылось от пристального внимания прозрачных серо-зеленых глаз хозяина. Но и хорошо, чем бы партнер ни тешился, лишь бы остался доволен.
А женщину он и сам заметил, она показалась ему достойной внимания. Такая может увлечь мужчину надолго, подарить ему радость обладания. Уж в чем Алишер Шарафов разбирался прекрасно, так это в женщинах, достаточно было одного взгляда, он мог бы назвать цену любой из них.
– Что ж, я отправляюсь спать. Извинишь, что не составляю тебе компанию?
На что Василий хмыкнул:
– Ради бога, иди. Иначе проспишь все на свете. Кто тогда обеспечит нас мясом на завтра? Помрем тут с голоду, чего доброго.
– Э, э, э! Зачем так скажешь! – Шарафеич изобразил испуг, а потом лукаво рассмеялся и погрозил ему пальцем.
Он иногда любил коверкать русские слова, получалось смешно. Потом похлопал друга по плечу и велел вынести для него пледы. На всякий случай, ночью тут свежо. Чтобы драгоценный партнер по бизнесу не дай бог, не простыл на террасе.
И ушел спать, понимая, что тот не просто так остался там сидеть в одиночестве. Уж не на звезды любоваться точно. Потому велел прислуге внимательно следить за пожеланиями дорогого гостя и все выполнять незамедлительно.
***
Оставшись один, Мережков некоторое время действительно смотрел на звезды и любовался призрачным ночным пейзажем. На террасе было несколько удобных диванов, столик. Он сидел там с бутылкой скотча и…
Выжидал.
Знал, что выездная обслуга размещается в отдельно стоящем домике. И ждал, пока там все разойдутся по своим койкам. Смешно сказать, но чувствовал он себя как на настоящей охоте.
Когда наконец настала тишина, подозвал к одного из людей Алишера, специально приставленных хозяином, и изъявил желание, чтобы ему накрыли стол тут на террасе.
Те уже кинулись было исполнить, но Василий отрицательно качнул головой:
– Не вы, пусть этим займется эта… – он пощелкал пальцами, делая вид, что вспоминает. – Обер-кельнер Елена.
Примечание.
Фишт* – гора, высота 2853,9 над уровнем моря. Местоположение в Кавказском биосферном заповеднике.
Глава 4
Комнат в домике было четыре, Лене досталась самая маленькая, зато отдельная, с одной кроватью и крохотным санузлом. Она уже собралась спать, а тут стук в дверь. Открыла. Один из охранников Шарафова, она не помнила его имени. С поручением.
Обслужить гостя, пожелавшего поздний ужин?
Лена некоторое время не могла сообразить, о чем вообще речь. День был не из легких, все время на нервах. Не говоря уже о том, что устала адски. Еще и чувствовала себя, как пришибленная, после той демонстрации высокомерного презрения, которым ее облил один из гостей.
А теперь ей говорят, этот тип желает, чтобы она…?
– Почему я? – Глупый вопрос, непрофессиональный, но защитная реакция сработала раньше.
Глупо и непрофессионально.
Посланный за ней парень только пожал плечами и продолжил смотреть сквозь нее пустыми глазами. Кивнула отворачиваясь:
– Подождите за дверью, через пять минут я буду готова.
Забыв про усталость, быстро и сердито натянула на себя колготки и форменную одежду, сунула ноги в лодочки шпильках, закрепила бейджик. Униформа придает уверенности, прямо как латы перед боем. Наскоро накрасилась и причесалась.
И все это время ела себя поедом. Дура. Дура. Дура.
Она ведь с самого начала, как только этого Мережкова увидела, не могла глаз от него отвести. Из гостей Шарафова он самый заметный. На фоне невзрачных, увлеченных охотничьими рассказами мужчин, в лицах которых моментами сквозила животная жестокость, именно он настоящий хищник. Видно, что его добыча куда крупнее всяких медведей и лис, и тут ему нет равных.
Холеный, самоуверенный, жесткий. Жестокий. Из-за легкого налета цивилизованности цинизм заметен еще сильнее. И еще этот тяжелый взгляд, подавляющий волю. Падайте перед ним ниц и размазывайтесь по полу.
Но при всем при этом мужчина был привлекателен. Даже внешне. Она еще подумала, что женщины наверняка этому типу гроздьями на шею вешаются. А он вытирает об них ноги.
Упаси Боже, с таким в жизни столкнуться. Упаси Боже, привлечь его внимание.
Видимо, привлекла. И что же, теперь… Почему-то стало страшно, сердце сдавило нехорошим предчувствием. Глупость какая, это же просто работа. Просто сервировать стол, дождаться, пока он поест, а потом убрать. Посмотрела на себя в зеркало. Сказала отражению:
«Успокойся. На черта ты ему сдалась. Просто мужик чудит, ну не спится ему, есть охота. Накорми его, и дело с концом».
Но интуиция подсказывала другое. Приходилось ей не раз сталкиваться с такими субъектами, они, как напьются, из них потом какая-то черная злоба наружу прет, им почему-то надо отрываться на окружающих. И окружающей тут, за неимением других, будет она.
Пришла ассоциация с тигром в зоопарке, за которым хорошо наблюдать из-за решетки. Но вот беда, тигр-то был на свободе.
Закрыла глаза на секунду. А когда снова открыла, уставилась невидящим взглядом куда-то в угол, чувствуя холодок в груди. Выдохнула. В конце концов, довольно трястись, не сожрет же он ее.
Те несколько минут, что она отвела себе на подготовку, прошли, Лена вышла из комнаты. Парень, ждавший ее снаружи, скользнул равнодушным взглядом, повернулся текучим движением и двинулся вперед.
***
Странное дело. С того момента, что он отправил человека за женщиной, прошло всего-то не больше десяти – пятнадцати минут, а у Мережкова от напряженного ожидания аж уши раскалились. И вообще, состояние для него было слишком необычным, чтобы не осознавать это.
«Что с тобой творится?» – спрашивал мужчина себя, а из темной глубины, откуда-то, где в каждом из людей прячется зверь, в ответ слышалось только глухое рычание.
Ему не нравилось то, что с ним происходит, но отказаться от этого состояния? Ни за что. Давно он не был на таком взводе, все чувства обострены, предельно собран, прямо как в старые времена, когда на стрелу ехал. Адреналин, мать его. И все это из-за какой-то бабы? Официантки?
Тихонько рыкнул.
И в этот миг услышал легкий перестук каблучков. Сердце подскочило к горлу, молотком застучала в ушах кровь. Адреналин, мать его. Выдохнул, провел ладонями по бедрам.
Хорошо.
Плохо, что его неконтролируемо трясет. Взглянул на свою руку, сжал пальцы в кулак. Из кухни слышался негромкий звон столовых приборов и стук посуды. Ничего, пока она будет возиться, у него есть время устранить эту дурацкую дрожь.
***
Руки механически делали свою работу, а в голове пустота. И страшно. Страшно выйти, страшно взглянуть на него. Постаралась спрятаться от страха в холод, как делала всегда. Еще со школы. Холод помогал, защищал от всего.
Так… Все, поднос готов, нечего тянуть время.
Вышла на террасу.
***
Он сидел спиной. И спиной почувствовал ее появление. Ощущение, будто на загривке шерсть дыбом. Сердце снова забухало где-то в висках, а в груди липкая дрожь. Да его попросту корежит, мать его!..
– Добрый вечер, – услышал как сквозь вату.
Молча кивнул, глядя на нее.
Женщина споро накрывала на стол, уверенно и легко двигались изящные «умные» руки. А ему почему-то нужно было, чтобы она взглянула на него. Но женщина так и не сделала эту простую вещь, то, чего он сейчас хотел. И тогда весь его запал, весь адреналин перешел в злость.
