Мастер темных Арканов

Та, насмешливо фыркнув, опустилась рядом со мной, демонстративно обняв одной рукой за плечи и с вызовом посмотрев на улыбающегося Ефграфа.

– Выпьете, Варвара Евгеньевна? – предложил тот.

– Наливайте! – махнула та рукой. – Выпить за выздоровление Паши – нужное дело!

– Дело в том, что барин частично потерял память, – пояснил ей гном, после того как они выпили, а я лишь немного пригубил. Вино оказалось конкретной кислятиной.

– Паша, это правда? – с искренним сочувствием уставились на меня два голубых глаза.

– Правда, – кивнул я, – частичная амнезия.

Ляпнул, а потом спохватился. Хрен поймешь, знают они тут такое слово или нет. И они его действительно не знали. Но прокатило.

– Не слышала такого, – чуть призадумавшись, честно призналась девушка.

– Это частичная потеря памяти, – пояснил я.

– Ой, – всплеснула она руками, – как жаль. Неужели ты забыл меня? Между прочим, ты меня называл своей любимой девушкой Ну? Неужели не помнишь?

Вот засада. Какой коварный вопрос. А собственно, почему коварный. А не пофиг ли мне? Ну забыл и забыл. Должны понимать…

– Не удивлен, что такую красавицу я называл любимой, – осторожно ответил ей, – но вот, честно говоря, не помню. Ты уж извини…

– Ничего, Пашенька. Память мы тебе быстро восстановим, – категорично заявила Варвара и строго зыркнула на желавшего что-то возразить гнома. Тот сразу передумал пререкаться с прекрасным полом.

– Да я в общем-то не против, – пожал плечами.

Ну а что? Девчонка отпадная – такие мне в прошлой жизни даже и не светили.

– Отлично! – просияла Варвара, а потом вдруг пробуравила меня строгим взглядом. – Да что же это я! Пьем тут… Как твоё здоровье? – в голосе зазвучала искренняя забота.

– Да все нормально… – попытался было её успокоить, да куда там.

Слава богу, опять вмешался гном.

– Варвара Евгеньевна, не переживайте, всё под контролем. Завтра утром должна приехать целительница.

– Это какая ещё целительница? – подозрительно прищурилась та. – Ваша шарлатанка Ксения, что ли? Ну уж нет! Сейчас, подождите немного.

Красавица извлекла из сумочки телефон, который, в отличие от моего кнопочного, гораздо больше напоминал хорошо знакомый мне по прошлому миру нормальный смартфон с большим экраном, и что-то набрала в нём. После чего приложила трубку к уху.

– Мария? – строго осведомилась она. – Ты где? Где?! Бери такси, и чтобы через пятнадцать минут была в имении Черногряжских. Да, как можно быстрее! Потом всё расскажу.

– Позвольте, Варвара Евгеньевна, – я заметил, как мой управляющий от такого самоуправства явно напрягся. – А что за Мария?

– Наша семейная целительница, Мария Аксакова.

– Но это же лучшая целительница вашего рода, – гном внезапно стал выглядеть испуганным. – Что же скажет на этот счёт ваш папенька?

– Я уже взрослая и совершеннолетняя, – коротко отрезала аристократка. – И уж со своим отцом точно как-нибудь сама разберусь.

– Ну вы же знаете, что Евгений Сергеевич возражает насчет вашего с Павлом общения. Он же…

– Евграф, я всё беру на себя, – безапелляционно заявила девушка. – В конце концов, папенька не может запретить мне общаться с тем, с кем я хочу! И не надо спорить!

Гном как-то обречённо покачал головой, бросив на меня уставший взгляд. Мне показалось, что именно сейчас ему бы подошло выражение «рука-лицо», что в моём родном мире было очень распространённым способом показать всю гамму своих чувств. – Так, а теперь будем восстанавливать твою, Паша, память. Наливай, Ефграф…

М-да… Тем временем я прикидывал сложившуюся ситуацию. До сих пор непонятно, кто же такая Варвара. Вела она себя у Черногряжских весьма раскованно, и обращалась со всеми крайне фамильярно. Интересно… Варенька, скорее всего, девушка моего реципиента. Это объяснение было бы самым логичным. Тут расспросить бы управляющего, но сейчас это совершенно невозможно.

Как выяснилось, переживал я напрасно. Гостья сама все подробно поведала.

Итак, Павел и Варвара были знакомы еще с детства. Имение князей Волконских соседствовало с имением князей Черногряжских, и когда ещё были живы мать и отец Павла, девочка частенько убегала к ним, где, собственно говоря, и играла с маленьким Павликом. Насколько я понял, Евгений Сергеевич Волконский, ее отец, общению своей дочери с наследником опального рода рад не был.

Об опале, к слову, я уже знал из Магги. Правда, написано о попадании туда рода Черногряжских было мало: так, мол, и так, в таком-то году попали в опалу, а через несколько десятков лет её официально сняли.

Так вот, эта самая Варвара оказалась весьма целеустремленной девушкой. Причём это стало ясно уже с порога. Что-то запретить ей, кажется, было попросту невозможно, оттого дружба между ними с Павлом и продолжалась так долго.

Впроче, после исчезновения родителей тогда ещё настоящего Павла Черногряжского, папанька окончательно запретил дочери со мной общаться. Однако разве ж это помеха для любви? Уж не знаю, как к Варваре относился сам Павел, но та, судя по всему была влюблена в него по уши.

Когда рассказ Волконской подходил к концу, появилась та самая Мария-целительница.

И я бы сказал, что целительница эта была полной противоположностью Волконской. Строгая худая морщинистая женщина лет шестидесяти. Этакой сухарь в юбке. Заходила она в зал, как на минное поле, но когда увидела меня, то сразу подобралась.

– Видишь, Мария, – ехидно сообщила ей Волконская, – наш Павел выздоровел. А ты всё «обречен… без шансов…» Говорят, правда частичная… как его… «анезия»?

– Амнезия, – блеснула эрудицией целительница. – Этого не может быть!

Миг – и её чёрные узкие глазки буквально в меня вцепились.

И от этого её взгляда мне стало сильно не по себе. Мда, добрых чувств ко мне эта старуха явно не питает. Подозрительная бабка, короче. Я посмотрел на управляющего и заметил, что он совершенно спокоен. Значит, всё нормально?

– Видишь, и ты ошибаешься! – весело заметила Варвара.

– Пф-ф-ф… – презрительно фыркнула в ответ карга.

– Мария, ты должна осмотреть Павла, – приказала тем временем девушка.

– Но, Варвара, – попыталась было возразить целительница, – вообще-то, Евгений Сергеевич…

– Мария! – в голосе вдруг звякнули стальные нотки, отчего целительница едва заметно вздрогнула и даже как-то сжалась.

Надо же… Как говорится, у девчонки есть «яйца».

– Разве тебе самой не интересно посмотреть, почему ты прокололась? – добавила она.

– Сами будете разбираться с вашим папенькой, – недовольно поджала губы Мария и, подойдя ко мне с видом невероятного одолжения, положила руку на мою голову и прикрыла глаза.

Я почувствовал, как расходится по телу приятное тепло. Продолжалось это все несколько минут, после чего целительница убрала руку, пару мгновений простояла молча, а после отошла к Варваре. Вид у нее был озадаченный.

– Помню его состояние несколько дней назад, – задумчиво произнесла женщина. – Это очень странно и интересно. Каким образом можно излечиться так быстро? Вы кого-то вызывали к барину? – он уставилась на довольно ухмыляющегося гнома. Тот, похоже, не собирался ей отвечать.

– Мария, прекращай этот допрос! – строго одернула целительницу Варвара – Самое главное, что он здоров! Ладно, Павел, я рада была повидаться, – она чмокнула меня в лоб и встала из-за стола. За ней поднялись и мы. – Сегодня у нас среда, я… – девушка покосилась на навострившую уши Марию и саркастически хмыкнула… – Я тебе потом позвоню, – многозначительно закончила и, раскланявшись, удалилась, гордо подняв голову. За ней, бросив на меня очередной подозрительный взгляд, последовала и целительница.

– Так… – протянул я, укоризненно взглянув на гнома, – это что сейчас было?

– Это была Варвара Евгеньевна Волконская, – хмуро ответил тот. – Вот же принесла ее нелегкая! Не общались бы вы с ней, барин. От этого только проблемы могут быть – больше ничего. Князь Волконский – здешний судья, один из четырех городских судей Владимира.

– Интересно, – хмыкнул я, – и почему же он так неровно к нам дышит? Что мы ему такое сделали?

– Ничего мы ему такого не делали, – по-прежнему хмуро ответил управляющий. – Он просто не хочет, чтобы его единственная дочурка общалась с наследником опального рода изгоев…

– Да это я уже понял, – кивнул в ответ, – но вот почему опальных изгоев? Разве сейчас Черногряжские в опале? Насколько я прочитал в Магги, её аж тридцать лет назад сняли.

– Вы все правильно прочитали, господин, – кивнул Ефграф. – Официально род восстановлен в правах. Но среди аристократов Черногряжские до сих пор считаются нерукопожатными.

– Почему? – не понял я.

– Закостенелость мышления, – пожал гном плечами. – Авторитет утерян, а здесь придерживаются традиций. И никакие указы не помогут.

– И что, ничего нельзя изменить? – подался вперёд я.

– Можно, но трудно. Авторитет нарабатывается годами, – пояснил управляющий. – Надо первым делом поступить в Академию. Все надежды ваших родителей заключались именно в этом. Без нее никто вас всерьез воспринимать не будет. Традиции, куда уж без них…

Вот опять академия. С другой стороны, может, оно и к лучшему? Что мне здесь ещё делать-то? Прозябать в этом запущенном имении? Ждать, пока появится Викентий? А в том, что он рано или поздно появится, я не сомневался. Год, два, три… Этот упертый фанатик меня вычислит. Тем более у него уже один раз получилось. Ладно, это пока не горит. Об этом подумае чуть позже. До поступления в академию ещё есть время. Надо, кстати, о ней почитать.

– У нас только май на дворе, Ваша Светлость, – заметил мой собеседник, будто прочитав мои мысли. Занятия начинаются с первого сентября. Если хотите, найдем вам учителей. С тем наставником, о котором я говорил, пообщаюсь сегодня вечером. Надеюсь, в ближайшее время он к нам присоединится! – Ефграф вдруг взволнованно на меня взглянул и добавил: – Вы же не откажетесь от поступления в Академию? В Московскую Академию?

– Не откажусь, – вздохнул я, – надо ведь поднимать род Черногряжских с колен. Моя судьба теперь с ним связана. Учеба платная?

– Не беспокойтесь! – как-то радостно заявил гном. – На учёбу у нас в банке есть средства. Согласно завещанию ваших родителей, эти деньги могут использоваться только на обучение.

– Понятно… – хмыкнул я. – Говоришь, в Московскую?

– Ну да, Павел Иванович, именно о вашей учебе там и мечтали ваши родители.

– А почему именно в ней?

– Дык как же! – искренне возмутился тот. – Это самая престижная академия в Российской империи. Черногряжские, пусть сейчас и не слишком авторитетный род, но когда-то занимали достойное место среди великих родов! История Академии насчитывает пять веков, но, к сожалению, последним, кто учился в ней, был тот самый Викентий Черногряжский. До этого все ваши потоки по традиции поступали именно туда. Жаль только, после вашего прапрадеда никто уже не мог в ней учиться. Но сейчас у вас есть и шанс, и возможность.

– Ладно, Москва так Москва, – небрежно махнул я рукой. – С этим разобрались. Ты мне скажи, враги у нас какие имеются? Или друзья, о которых я должен знать? Вот про Варвару я ничего не знал и чуть не прокололся.

– Хм, – замялся мой собеседник. – Так-то мы никому не интересны, у большинства родов брезгливое отношение к нам. Но врагов нет… Хотя… – Ефграф задумчиво забарабанил пальцами по столу и взглянул на меня, – есть князь Степан Вишневецкий. Еще один наш сосед. Не особо знатный род, в свое время Черногряжские гораздо знатнее были, но это давно… Сейчас Вишневецкие достаточно богаты. Несколько фабрик и заводов, сеть магазинов во Владимире. Его сын Федор, наследник рода, пытался ухаживать за Варварой. Даже руки ее просил. Но она дала ему от ворот поворот, после чего Федор выбрал виновником именно вас, господин. Но он трусоват. И вряд ли рискнет здесь появиться.

Кто бы сомневался, что у меня будут враги!

Чуть позже, закончив завтрак, мы с Ефграфом пообщались на общие темы. Я расспросил его о здешнем мире подробнее. Рочестен, кстати, все больше и больше напоминал мне оставленную мной Землю. Как я понял, Павел особо никого и не знал: до болезни он вообще был затворником, как и его родители (впрочем, с таким отношением к ним здешних дворян это неудивительно). Но в целом, повторюсь, в принципе не самое плохое попаданчество. Начальные условия, скажем так, положительные, какие-никакие перспективы есть. К тому же, если верить отрывочным словам того же Викентия Черногряжского и скудной информации из местного Интернета, то Темная колода считалась имбой.

Только вот что странно… Среди существ на картах имелись явно разумные создания, как та самая ведьма, например. Кстати… Я коротко пересказал гному разговор с ней, чем привел его в состояние легкого шока.

– Это очень странно, Ваша Светлость, – наконец ответил тот, придя в себя, – но, как уже говорил, я знаю об этой магии мало. Да, среди них есть разумные создания, призываемые с Миров Нити, но чтобы они с кем-то общались? Они вообще связаны жесткими заклятиями и слепо выполняют приказы хозяина. А насчет погреть постель… – тут уж управляющий совсем не нашёлся, что сказать, – не советую вам этого делать, господин! У вас есть Екатерина, она будет только рада. А вот по поводу остального надо будет переговорить с наставником. Без него, прошу вас, ничего не предпринимайте.

– А наставник не будет удивлен появлению Темной колоды? – осторожно поинтересовался я. – Это же вроде как незаконно.

– Почему незаконно? – искренне удивился управляющий. – Магия не может быть незаконной, если это, конечно, не некромантия. Темную магию никто не запрещал. Просто конкретно наш предок занимался очень нелицеприятными делами.

– Это какими такими нелицеприятными делами? – сразу уточнил я. – В Магги об этом ничего не сказано.

– Господин, зачем вам это знать… Дело уже прошлое… – замялся Ефграф, пытаясь увильнуть от ответа.

– Нет, ты уж мне скажи, чем занимался тот, из-за кого род Черногряжских в изгоим записали, – решил я проявить настойчивость.

– Некромантия, – неохотно пробурчал гном и тяжело вздохнул.

Глава шестая

Знакомство с российской глубинкой

Часть 2

– Некромантия? – переспросил я.

– Да. Над людьми он опыты ставил, – неохотно проворчал гном, – и делал это весьма кроваво. А когда за ним пришли инквизиторы – сумел исчезнуть. Но тяжесть преступлений была настолько серьёзной, что род заработал опалу, которая держалась больше века. Не думайте о нём, господин. Как я уже говорил, то был очень противоречивый человек, и упоминать о нем лучше вообще не следует… Тем более он остался в вашем прежнем мире…

– А то, что этот противоречивый человек случайно отправил вместо себя меня? И что он есть. И живее всех живых. Думаете, он не сможет повторить свою попытку вернуться? А если на этот раз она будет успешной?

– Возможно, вы правы, господин, – с явной неохотой согласился со мной управляющий.

Совершенно непонятно, почему этот гном так тяжело принимает реальность. Неужели он с какой-то детской наивностью считает, что если не будет верить во что-то, то это что-то не произойдет?

– Здесь мы ничем не сможем ему помешать, – продолжил тем временем Ефграф. – Видите ли, никто не в силах остановить перемещение с Нити Миров. И, опять же… нам надо проконсультироваться с Абрахамом. Но сделать это нужно тайно… Я все устрою, Павел Иванович. Мы поговорим по отдельному защищённому чату.

– Чату?

– Да, есть заклинания, позволяющие ненадолго создавать чат для общения нескольких человек, который защищен от сканирования той же Инквизицией. Правда, долго так пообщаться не получится, но нам долго и не надо.

– Хорошо, а по поводу колод…

– Всегда носите с собой две колоды, господин. Сейчас они настроены на вас, и больше никто не сможет ими пользоваться. Потерять их невозможно, поэтому пусть они будут при вас.

– Ефграф, таскать их с собой неудобно, – недовольно заметил я.

Ну а что? Это тебе не маленькие игральные карты, к которым я привык на Земле, а две достаточно увесистые колоды.

– Как это – «таскать»? – вновь не понял меня управляющий. – А… – и тут же хлопнул себя по лбу, – вы же не знаете. Это магические карты. Вам достаточно представить, как они исчезают – и они исчезнут. Но всегда будут с вами. Потом нужно мысленно их призвать, правда, насколько мне известно, призвать сразу две колоды не получится. Но об этом вам лучше и подробнее расскажет Сергей Сергеич.

О как… Я тотчас попробовал сделать так, как говорил Ефграф. И надо же – получилось! Удобно, блин!

На этом наша беседа подошла к концу. Думаю, на сегодня хватит. И так голова трещит…

Я распрощался с управляющим и вместе с Екатериной, ожидавшей меня за дверью, отправился в свой кабинет, где решил провести время до здешнего отбоя. Девушке же велел прийти через пару часов, чтобы проводить меня в спальню, чем явно её обрадовал.

Усевшись за стол, с интересом погрузился в, так сказать, изучение местной социальной сферы. Ну а что? В этом мире даже присутствовала социальная сеть с говорящим названием «Друзья». Со всеми атрибутами вроде регистрации и прочего. Да что там говорить! Даже аналог электронной почты существовал. Только вот у Павла не было ни того, ни другого. М-да. Надо будет завести. Чтобы не откладывать в долгий ящик, зарегистрировал себе ту самую почту и создал страницу в «Друзьях».

С моим послезнанием провернуть всё это не составило труда. Один и тот же принцип, что на Земле, что в Рочестене. Ничего нового – так, небольшие отличия в специфике. Фамилию свою предусмотрительно светить не стал. Ну его пока на хрен. Больно она неоднозначная. А вдруг агрится начнут? Мне это вообще надо? Правильно. Не надо! Оттого мой аккаунт и носил гордое имя – Павел Темный.

Выбрал какую-то непонятную сюрреалистическую аватарку из разряда тех, в которых каждый видит то, что захочет, и на этом оставил в покое социальную сеть, решив разобраться в семейных законах здешней Российской империи.

Ну, что тут скажешь… Вроде бы декларируется равенство, но я вижу натуральный патриархат. Классическая книжная боярка из тех, что когда-то читал в своем мире. Итак, простолюдин может иметь две официальные жены. Дворянин – до пяти. А вот у Великих родов никаких ограничений нет. Не гаремы, конечно, но многоженство. Тема интересная, но мне пока о женах думать рано – для начала было бы неплохо просто выжить. А когда в академию поступлю, там, чую, начнётся то ещё веселье. Кстати, академия…

Нашел эту Московскую Магическую академию, именовавшуюся как ММА. Да, как и у любой другой приличной академии, у неё имелся собственный сайт. Здесь это считалось показателем престижности заведения. Впрочем, делали сайт какие-то дилетанты. С другой стороны, и самих сайтов водилось немного, и все они, мягко говоря, выглядели примитивно.

Открыв ссылку, полюбовался на фото здания академии, что, к моему удивлению, располагалось ровно на том месте, где в моей родной Москве стояла усадьба Коломенское. Вообще, здешняя златоглавая сильно отличалась от той, что я знал. Одни только Кремль с Красной Площадью стояли на месте и совершенно не отличались от привычных мне. Все остальное, если смотреть по картам в МГС, было совершенно чужим. Чужая Москва, надо же…

Сама Альма-матер состояла из трёх факультетов. Срок обучения – три курса. Ну да, самое престижное заведение в Российской империи. Традиции, блин. Эх, поступить бы куда попроще… Вон, в тот же Санкт-Петербург (он, кстати, так и назывался) или в Казань. Но за меня уже всё решили.

Закончив с академией, принялся изучать местные магические законы. Оказалось, имелся целый свод из них (сокращенно – СМЗ). В целом – ничего особого. Так, какие-то странные запреты. А скорее – ограничения, на девяносто процентов касающиеся именно магических дуэлей, тогда как оставшиеся десять – список запрещенных магических практик. Тут и некромантия была, и то, что произошло с прежним Павлом – захват тела. Так что да, Ефграф действительно некисло так рисковал.

Ровно через два часа в дверь кабинета робко постучали. То была Катерина, пришедшая сопроводить меня в спальню.

Ночь провёл волшебно. Служанка оказалась на удивление опытной и страстной девушкой. Мало того, похоже, ей банально не хватало секса. И красавицу можно понять, вспомнив о возрасте здешних слуг. А тут молодой красивый барин, к которому она, как я понял, давно питала нежные чувства. Не знаю, как он относился к ней до этого, но, судя по той достаточно резкой сословной границе между дворянами и простолюдинами, серьёзными намерениями и не пахло. А я-то что? Я так-то не Павел. Девчонка – супер. Как говорится, умница и красавица.

Едва мы оказались в спальне, как меня раздели и уложили в постель. Не успел я оглянуться, как рядом пристроилась горячая обнаженная красавица-служанка, что сразу же мной занялась. Настойчиво и, надо признать, довольно умело. Завелся я не на шутку. Кто уж здесь устоит? Точно не я… Да и старания девушки меня равнодушным не оставили. Короче говоря, оторвались мы с ней по полной программе.

Ушла Катерина утром. И сделала это так тихо, что я даже не заметил. А когда проснулся, от ночной гостьи остался только легкий запах цветочных духов. М-м-м… хорошо.

Настроение было прекрасным. Разумеется, настрой мой не укрылся от вездесущего гнома, который иронично поинтересовался, как я спал, и получил искренний ответ – «прекрасно»!

Оказывается, Ефграф уже успел договориться с наставником. Князь Сергей Сергеевич Остерман должен был прибыть сегодня после обеда. Мало того, как гордо заявил управляющий, он согласится пожить в нашем имении до того момента, пока я не поступлю в Академию.

– И даже деньги отказался брать. Да, Ваша Светлость, есть ещё честные люди среди наших аристократов. Достойно восхищения, – заявил он мне и сразу добавил, что после завтрака к нам пожалует та самая целительница. Ксения Лопухина.

Я невольно хмыкнул, вспомнив, как скептически о ней отзывалась Варвара. Гном на это только раздражённо отмахнулся, заявив, что Ксения, может, не такая и опытная, но пока ещё не потеряла желание помогать людям, в отличие от умурённой, но циничной стервы Марии. Вот она, по мнению Ефграфа, только бабло считать и умеет. Вот это новости! Как-то я вчера не заметил, чтобы он настолько негативно относится к целительнице рода Волконских. Не похоже на обычно спокойного управляющего.

Через полчаса после завтрака эта самая Ксения Лопухина действительно появилась. И, надо признать, я отчасти разделил мнение Ефрафа. Лопухина разительно отличалась от целительницы Волконских. Во-первых, она была гораздо моложе. Лет тридцать, наверное, я с женским возрастом обычно прокалываюсь. Во-вторых, она была невысокой худенькой брюнеткой с очень обаятельной и заразительной улыбкой. И ещё: для такого роста и такой конституции Лопухина могла похвастаться очень внушительным декольте. А простое, но приталенное и весьма обтягивающее белое платье вот это её достоинство не особо скрывало. Да и вообще, позитивная оказалась девушка. Все время улыбается… Таким, как по мне, и должен быть врач или целитель. Чтобы взглянул – и сердце радуется. А не этот хмурый сухарь по имени Мария.

После нашего знакомства все вчерашние вечерние манипуляции повторились. Меня просканировали тем же образом, и я вновь заработал большую порцию удивленных восторгов, ахов и охов.

– Вы абсолютно здоровы, Павел! И физическом плане, и в магическом, – заявила мне целительница, закончив с осмотром. – Мало того, у вас полностью сохранился магический источник! Что при вашем тогдашнем истощении казалось практически невозможным. Ефграф, это то, что я думаю? – она вопросительно посмотрела на гнома, но тот неопределенно пожал плечами.

– Не знаю, Ксения, о чем вы думаете! Я молился всем богам и… они помогли.

– Боги помогли, – насмешливо заметила та, понимающим взглядом окинув слегка помрачневшего управляющего, – это понятно.

А потом она заразительно засмеялась и бросилась меня обнимать. Мне заявили, что я просто чудо и осыпали целой кучей комплиментов. Я даже как-то растерялся. Какие-то здесь сумасшедшие девушки. Или просто мне такие попадаются? Вроде тот самый Павел, то бишь я, был совершенно обычным парнем. Вдобавок еще и нерукопожатным, как удалось выяснить.

Тут я заметил, что даже Ефграф слегка ошарашен настолько явным проявлением чувств со стороны Лопухиной. Впрочем, Ксения мне понравилась: её детская непосредственность мне очень импонировала.

Словоохотливую целительницу управляющий елё выставил, а после даже извинился передо мной за её настойчивое поведение.

– Не ожидал я, барин, такой реакции. Прямо и не знаю, какая муха ее укусила! – признался он. – Сорок пять годков, а все такая же вертихвостка!

– Сорок пять? – уставился я на него. – Да я бы максимум тридцать дал!

– Так-то целительницы, господин, – с каким-то недовольством проворчал гном. – Вон, Аксаковой, что вчера вас смотрела, уже девяносто первый пошел.