Тени звёзд

– Вскоре после обнародования информации атака прекратилась, и все вирусные структуры, поразившие «Фантом», самоуничтожились.

– Понял, что уже бесполезно, и свернулся. А какие данные о хакере удалось собрать тебе?

– Только то, что первичный источник атак находится в девятом секторе. Сначала мне удалось локализовать систему, из которой идут команды верхнего уровня. Но потом стало ясно, что это фантомная система, созданная как прикрытие и передаточный хаб.

– Нет, я его не переоценил, – улыбнулся Фокс. – Наш противник чертовски хорош.

– Ну ладно, – сделав над собой усилие, признала Ана, – Ты был прав насчёт штуки, она и правда ценная. Но что нам со всем этим делать? День назад мы понятия не имели ни о каких шеклах, «Шекланде», хакерах, сумасшедших коллекционерах и интригах – а теперь готовы в этом погрязнуть. Разве ты этого хочешь? Может, лучше продать шекл, порадоваться нежданной прибыли и лететь своей дорогой, пока нас никто на самом деле не взломал или чего похуже?

Она плохо знала Одиссея Фокса.

Впрочем, сейчас Ане казалось, что она уже ничего не знает и не понимает. Её волосы ужасно запутались – нет, они были такие же шёлковые и чудесные, как всегда, просто никак не могли определиться с цветом чувств хозяйки. Они уже перестали быть чёрными от пережитого горя, но оставались опустошённо-серыми. Среди блёклых волн переливались цветные пряди: недоверчивый тёмно-фиолетовый и несогласный пронзительно-голубой, жёлтые отблески раздумий и золотистые ниточки надежды.

Ана хотела, но никак не могла поверить, что этот вихрастый парень – её спаситель. Тот, кого она была готова признать наставником, самый необычный человек из всех, прозорливый Одиссей Фокс. Из печального столетнего провидца он превратился в ладно скроенного красавца, каких во вселенной неисчислимые миллионы. Даже бесформенный свитер сидел плотнее на его молодом торсе и широких плечах. Пфф, нашёлся модник! И единственное, что осталось от Одиссея, к которому она испытала столько чувств – это загадочный чёрный глаз.

Он смотрел внимательно и чутко, как раньше, в глубине мерцала звёздочка непонятного цвета, неопределённая, как судьба. И у Аны внутри каждый раз что-то сжималось, когда он смотрел на неё.

Одиссей между тем стремительно размышлял, как поступить. Он сделал всё, чтобы отвлечь Ану от пережитой травмы: дурачился, раздражал её, вызывая ответную реакцию, помогал обустроить на «Мусороге» своё гнездо, чтобы начать новую жизнь. Он ухватился за первое попавшееся дело с колыбелью, в надежде, что это переключит девушку от деструктивных мыслей к созиданию, вернёт ей волю к жизни и желание двигаться вперёд. Эти усилия явно приносили плоды. Но Фоксу приходилось снова, второй раз подряд, преодолевать недоверие Аны – и от этого становилось грустно.

Впрочем, помолодевший детектив не собирался поддаваться унынию – да он теперь просто органически не мог. Всё-таки общее физическое состояние и гормоны чертовски влияют на личность! Молодой и мускулистый, парень чувствовал себя ого каким смелым и готовым к любым испытаниям.

– Мы не можем отвергнуть настолько любезное предложение, – решил он.

– Какое любезное предложение?

– Которое дал нам «э, брат, уважаемый» ящерн.

– Ты спятил? – изумилась Ана. – Они явно бандиты и просто хотят забрать шекл.

– Их всего пятеро, а нас с тобой целых двое.

Девушка смотрела на Фокса с растерянным гневом. Вот только-только она признала его интеллект, как вихрастый спешил опровергнуть!

– В расследовании как в игре в «угадайку», важно постоянно получать новую информацию, – объяснил детектив. – Получил кусок информации, дело продвинулось. Не получил, вязнешь в своих домыслах.

– Кто-то ещё недавно меня убеждал, что информация и улики вторичны, а самое важное – умение их интерпретировать… – начала Ана и тут же осеклась.

Ведь об этом ей говорил прежний, настоящий Одиссей. И апеллируя к тому разговору, продолжая его, она невольно признавала, что этот наглый проходимец и есть её старый босс.

– Интерпретировать важнее, чем получать, – кивнул Фокс. – Но получать-то всё равно надо. Гамма, из какой системы пришло приглашение?

– Система Гуро, промышленная зона пятой категории, высокий уровень бедности и преступности. Полёт через врата доступен за минимальный тариф.

– Ясно. Ответь от лица недотёпы нашим «э, братьям», что мы радостно спешим на встречу. Прими точку рандеву, которую они назначат, какой бы глухой и уединённой она ни была. Ана, в твоей чудо-сумочке наверняка есть какой-нибудь отличный гаджет как раз для таких случаев?

Ассистентка посмотрела на него, как на чокнутого, но затем вспомнила про одну штуковину, покачала головой и пошла в свою комнату – разбирать запасы и переодеваться.

Одиссей почти целую минуту что-то тихо шептал Гамме, когда дверь за девушкой закрылась.

– Принято, – ответил ИИ.

– А ну выключись, ты!.. – из отгороженной комнаты Аны послышался возмущённый возглас. – Что за наглый помощник?!

Кажется, бывшая принцесса открывала для себя интерфейсы мульти-ванной капсулы.

– Значит, система Гуро, – задумчиво произнёс Фазиль, внимательно рассматривая рыночные сводки. – Пожалуй, я высажусь с вами.

– По поводу нашего нового бизнеса? – с интересом спросил Фокс.

– Да-да, – кивнул бухгалтер. – Бекки, готовь тележковый десант.

Охота на лоха

Косой переулок жался боком к техно-комплексу и кончался безвылазным тупиком. Сверху, закрыв полнеба, нависла громадная атмосферная станция химической переработки. Она состояла из сфер, каждая размером с распухший небоскрёб, а вокруг них наслаивались многоярусные металлические леса, которые тянулись на километры.

На фоне этой мега-структуры летали медленные баржи, почти невидимые в темноте. Загруженные мигали пронзительно-красными огнями, пустые – тоскливо-синими. Пейзаж был поражающий и мощный, если только ты не впитал эти виды с малых лет – в таком случае атмосферная станция казалась тебе символом вечной недостроенности и доказательством, что на этой планете никакие начинания не приводят к должному результату.

Справа за высокой оградой рокотал несмолкающий гул промышленной зоны. Слева блестела мокрая от испарений стена – старая, пустая и бессмысленная, как жизнь многих обитателей системы Гуро. Когда-то на ней с вызовом красовались смелые, жестокие или похабные граффити, но они давно выцвели, а новых не появилось, потому что трафферы потеряли к этому переулку интерес. Ведь для провокационного искусства нужны те, кого провоцируешь, а здесь появлялись одни и те же лица, ценители совсем других вещей. Да и они приходили нечасто, а в основном переулок стоял влажный и пустой.

Поэтому Рокча-тупик был идеальным местом для регулярных разборок или нерегулярной засады на лоха, ценного пушного зверя, которого следовало сюда заманить и по-быстрому освежевать. Ведь лох – самая распространённая раса в галактике, она никогда не вымрет. Вот, полюбуйтесь, очередное доказательство: пара двуногих недотёп вошла в переулок и двинулась прямо в разинутый тупик, приближаясь к неминуемой развязке (не транспортной, а сюжетной).

Именно так размышлял мощный и кряжистый ящерн, достойный звания доктора меланхолии, хотя он не кончал никаких университетов и академий, а просто родился и вырос на Гуро. Ящерна звали Хави Занзар, друзья знали его под кличкой Ровный, он был ещё не зрелый, но уже и не юный, а просто зелёный и молодой. В полном консенсусе с Ровным мыслили и остальные – вчерашние дерзкие пацаны, а ныне уверенные пользователи шоковых дубинок и инерционных вибро-цепей.

– Идут, лохастые! А ты не верил.

– Кизя был прав.

Кизя, весь надутый снаружи и щуплый внутри, был похож на облезлый скафандр с невероятно выпученными глазами. Только это был не скафандр, а его внешняя защитная шкура, вздутая в упругие «подушки безопасности», а внутри виднелось хилое тельце. Его вид, кифоиды, не нуждался в одежде и никогда её не носил, так как внешняя оболочка защищала от большинства погодных воздействий, а все части тела втягивались под защитную шкуру и прятались внутри. Кизя возбуждённо подёргивал антеннами, а его глазищи беспрестанно вращались, словно подслеповатые.

– Э, брат! – закричал Ровный, приветственно махнув чешуйчатым хвостом. – Сюда иди, мы с… коллегами тебя ждём. Место тихое, никто не помешает, ща всё сделаем чётко. Показывай свою фигурку. И можно ещё фигурку твоей подружки.

Друзья гыкнули.

– О, здравствуйте! – радостно отозвался вихрастый, без страха сближаясь с братвой. – Вот, держите!

И всунул ящерну в руки маленький пластиковый контейнер с фигуркой внутри. Братья по банде в шоке уставились на штуку стоимостью в миллионы, не веря своей удаче. Они, конечно, планировали быстро подняться, но чтобы вот так, за один вечерок?

– Оно, Ровный, – возбуждённо прохрипел Кизя, самый юный и неопытный, но по совместительству самый умный в команде. – Это оно!

Кажется, штука привлекала его не только из-за своей цены.

– Тише, не торопись, – одёрнул вожак, придирчиво осматривая фигурку и не торопясь вынимать её из контейнера. – Дай экспертам, эта, оценку произвести.

Он переглянулся с остальными, и трое этноидов разных рас, но схожей амбальности вышли из сумрака переулка и шагнули вперёд, как бы приветственно обнимая пришедшую парочку по бокам.

– Э, уважаемый, а штука-то у вас поддельная, – оскалился Ровный. – Видишь, такая вся ненастоящая. Так что всё, обсуждать нечего, иди откуда пришёл. А фигурку мы себе оставим, за беспокойство и потраченное время.

– Да? – искренне изумился вихрастый. – Ну ладно, тогда мы пошли.

Толстый гепардис Разза по кличке Жирок дёрнул Ровного за локоть и выразительно посмотрел на красивую девушку, молча стоящую рядом. Всё в ней было хорошо и даже великолепно, вот только цвет волос какой-то неприятный, брезгливый – грязное хаки.

– И даму оставь здесь, э.

– Дама тоже поддельная? – поразился парень, но, поглядев на братские лица, всё более угрожающие с каждой секундой, тут же согласился. – Хорошо-хорошо, я пошёл!

И быстро отступил, но почему-то не назад, а в сторону, прямо к Кизе, нетерпеливо переступающему с ноги на ногу.

– Я не понял, – удивился Ровный. – Ты чё, не понял?

– Так ведь ты совершенно прав, брат! – радостно сообщил вихрастый. – Штука и правда поддельная.

Бандиты уставились на фигурку в контейнере, а парень с девушкой моментально зажмурились, отвернулись и отшатнулись, да так синхронно, будто специально тренировались. Контейнер взорвался яростной вспышкой света и ёмкой, до сантиметра рассчитанной кинетической волной.

Ящерна и Раззу оглушило, они бухнулись на зернистый асфальт. Двоих, стоявших чуть дальше, отбросило и ослепило, и только умный Кизя успел втянуть свои глазищи внутрь надутой шкуры. Но, не успев отвернуться, «космонавт» даже сквозь шкуру получил мощную дозу светового потока – и теперь слепо моргал и шарил руками, прижавшись к стене.

– Ах ты сука! – почти ультразвуком завизжал когтистый рукокрыл Равва по кличке Рвань, которая досталась ему за роскошные мелкодырчатые крылья. Он ничего не видел, но знал, где стоит пришелец, и к тому же ориентировался по эху от собственного крика. Поэтому, продолжая грязно визжать, Равва высунул когти и рванулся к обнаглевшему лоху, чтобы располосовать его вдоль и поперёк.

Но сзади его настиг молниеносный удар усиленной композитной подошвой в затылок. Удар был куда мощнее, чем можно ждать от хрупкой девушки – он опрокинул Равву и отправил в страну тревожных, слегка наркотических грёз.

Младший брат Ровного, молодой ящерн Горбач, тоже временно ослеп и ничего не увидел, но по звукам сообразил, что девка оказалась не промах.

– Ах ты сука! – прохрипел уже он (это было традиционным приветствием в их среде) и хлестнул подсечку хвостом под ноги, одновременно ударив шок-дубинкой. Он бил в ту сторону, откуда девчонка врезала Равве – но за прошедшие полсекунды она успела сместиться почти на метр в сторону. Хвост и дубинка со свистом взрезали пустоту, а сбоку на Горбача обрушился шквал ударов, один больнее другого.

– Я тебя порву, гадюка человечья! – рассвирепел ящерн, чья натуральная броня тоже была не лыком шита, а усилена прошивкой из кевларовой нити, поэтому неплохо гасила мощные удары простой олимпиарской девушки.

– Ну давай, попробуй, ничтожество! – рявкнула Ана, которую бесили эти тупые бандиты, этот грязный переулок, эта душная планета и больше всех бесил Одиссей Фокс.

– Я-то причём? – блеснув наблюдательностью, воскликнул детектив. – Я просто расследую.

– Да что ты говоришь?! – воскликнула Ана, легко уходя от двух выпадов Горбача, прикрытые плёнкой глаза которого уже начали различать контуры противника, но пока ещё смутно. – А кто приволок нас сюда, в опасное и неприятное место?! Непонятно для чего?!

Она парировала ящерный хук, скользнула врагу за спину и долбанула пяткой сзади посередине ноги. Горбач согнулся и упал лицом прямо на заботливо встречающее девичье колено с зубодробительным композитным наколенником. Бандит был ещё слишком молод и не знал, что невыспавшаяся женщина в разгар жизненного кризиса – это страшно, и лучше не попадаться ей под ноги и под руки.

– Аааа! – плюясь кровью из разбитого носа, заорал ящерн, нанося беспорядочные удары во все стороны и крутя хвостом так, что Ана едва не свалилась, получив чешуйчатый хлёст по плечу. Она крутанулась назад и с трудом устояла на ногах.

– Что я здесь делаю?! – крикнула девушка. – Зачем я вообще тебе нужна?!

– Спасаешь наше расследование! – воскликнул Фокс. – И защищаешь меня.

– Хиийя!

Ана в яростном прыжке врезалась двумя ногами прямо в грудь Горбача, отчего он с рёвом свалился; не спас даже хвост, который помогал ему удержаться на ногах от предыдущих ударов, выступая третьей, балансирующей конечностью.

– И у тебя прекрасно получается, – восхищённо развёл руками Одиссей.

– Ты гораздо умнее меня, – с горечью выдохнула девушка. – Ты всё время предвосхищаешь события и видишь то, чего не замечают остальные. Я рядом с тобой чувствую себя, как… как… полная дура! А я не очень привыкла быть дурой, понимаешь? В прошлой жизни я была не самая глупая. И теперь совсем не хочу быть дурой. Я хочу… хочу…

Она не договорила, но Одиссей и так понимал. Ведь он, чёрт подери, и правда был умный.

– Я не могу поглупеть, – развёл он руками. – Хотя последние сутки стараюсь. Но я могу тебе поклясться, что ты мне на самом деле нужна. И как собеседник, и как боец. Ну посмотри, как легко ты управилась с целой пачкой привыкших к драке уличных крыс. Да, они не самая крутая угроза, но и ты только вылезла из скорлупы! Кто знает, на что ты будешь способна через год?

Девушка смотрела на него, часто дыша, разгорячённая боем, её волосы из возмущённых фиолетовых перекрашивались во взбудораженные алые. Кажется, в них даже мелькнули оранжевые пряди, но быстро угасли. Ведь он не сказал: «Нужна как Ана».

Ну конечно она не хотела быть просто бойцом и спутником! Обслуживающим персоналом, второстепенным лицом, красивой картинкой для привлечения внимания, тенью героя. Она хотела быть равной, а может и превзойти Одиссея – при этом продолжала им восхищаться, даже против воли. И пока она не знала, как разрешить это противоречие.

Фокс тоже не знал. Он же не мог взять и брякнуть Ане: «Знаешь, я кажется тебя люблю, ну, по крайней мере, когда тебя вижу, мне невероятно радостно, а когда не вижу – тоскливо и всё с нетерпением сжимается внутри. Так что имей в виду!» Одиссей не мог ей признаться в чувстве, которое было ещё таким непонятным и несформированным, таким молодым. Он просто импровизировал, стараясь вдохновить девушку, в которую влюбился ещё в прошлой жизни.

Трое братков стонали на асфальте, приходя в себя. Ана прошлась по ним и тремя точными ударами вырубила каждого достаточно надолго, чтобы не мешались.

– Ты специально притащил меня сюда, чтобы я начистила им рожи и почувствовала, что на что-то сгожусь? – усмехнулась бывшая принцесса. Она поняла, что происходящее и правда было охотой на лоха.

– Ну вот, а спорила, что глупее меня, – поднял брови Одиссей. – Если ты такая глупая, то никогда со мной не спорь. Это же логично!

– Не дождёшься, – пообещала Ана, но она улыбалась.

Ведь за тысячи лет развития большинство цивилизаций так и не придумали ничего лучшего, чем выместить злость и расстройство на ближних. Особенно, когда ближние сами напросились.

Фокс и Ана с разных сторон сошлись к Кизе, прижатому к стене. Изумлённые и испуганные глаза существа-скафандра выпучились до такой степени, что казалось, сейчас отвалятся.

На том месте, где взорвалась поддельная штука, теперь лежала маленькая техно-сфера. Ана подняла её.

– Что за устройство? – нервно спросил Кизя, выдвинув рот из-под защиты своей складчатой кожи, подставив губы под ночной ветер, а потому дрожа и облизываясь.

– Старый полицейский морфер, – ответила девушка, больше Фоксу, чем юному бандиту. – Его поверхность состоит из пяти нано-слойных оболочек, так что он может притвориться почти любой вещью. Конечно, схожего размера. Хранители закона в Системе Семи Киберлун применяли морферы для поимки преступников, пока их не объявили слишком эффективными и потому неоптимальными для общества. Такая у киборгов психология, для них слишком хорошо – тоже неоптимально. Морферы признали вредными для цивилизации, а значит, подлежащими списанию и уничтожению. Но часть партии тайно продали в соседние системы, и так они сохранились. Так что мы применили его строго по назначению.

– Увлекательная история, очень-очень, – испуганный кифоид попробовал лесть. – Расскажите ещё?

– Дорогой Кизя, давай лучше к делу, – сказал детектив. – Ты же здесь главный шекловод?

Пузырь с глазами испуганно кивнул, понимая, что отрицать бессмысленно.

– Вы же за это меня не убьёте? – уточнил он.

– Нет, мы за это тебя накормим. Вспомни название самого роскошного и дорогого ресторана в этом технополисе, где все будут уважительно тебе кланяться. Потому что сейчас ты внесёшь солидную сумму им на счёт и забронируешь комнату. Мы засядем туда втроём, чтобы экспертно поужинать и обсудить новый шекл.

Он вынул фигурку из кармана, и Кизя уставился на заветную мечту коллекционеров по всей галактике. Потом сглотнул горлом, пересохшим не от страха, а от радости – и быстро закивал.

Когда они втроём покидали косой переулок, Фокс обернулся и оглядел ночной полумрак. Он не надеялся заметить, где именно притаился профессиональный телохранитель, которого Гамма нанял по его приказу. Но детективу показалось, что в сплетениях труб промышленного комплекса, в киселе смога и темноты на мгновение пошевелилась грузная мясистая фигура – и ночь помахала ему парой тяжёлых щупалец.

Кизя

– Мне арома-кейк «Запах мысли», – заказал Фокс.

– А мне «Большой старательский», – размахнулся Кизя. – Прямо всю цистерну!

– Мне, пожалуйста, «Лаксианский мусс».

– Но главное в шеклах: неизвестность! – сказал Кизя вторым ртом. Первый был занят: уплетал черничный пирог, а третий потягивал большой старательский через маленькую трубочку.

Когда «скафандр» стянул внешнюю шкуру к бокам и обнажил испуганный внутренний мир, оказалось, что его вид обладает тремя ртами для разных действий: пить, есть и говорить. Всё это Кизя и бросился делать одновременно! Да и вообще, за внешним защитным слоем обнаружился вполне приятный малый. Как только он перестал бояться, что Ана его побьёт, сразу освоился в шикарном ресторане и превратился в увлечённого фаната, который с радостью болтал о том, что его восхищало: о шеклах.

– Мы даже не знаем, рукотворные эти штуки или природные!

– Как можно этого не знать, – возмутилась Ана, – когда анализ вещества сразу покажет, рукотворная штука или нет?

– А вот и не покажет! – взвился Кизя. – Это уникальный органический полимер, и никто из шекловодов по всей галактике не нашёл, где такие производят или на какой планете подобные живут!

– Зато много интересных версий? – предположил Фокс.

– Есть разные гипотезы, и у каждой свои фанаты, – важно кивнул Кизя. – Тектонисты уверены, что это самородки с химически нестабильной планеты. И там всё вещество такое, нестатичное. Лет пять назад геологи теоретически описали эту планету, с тех пор ищут её по признакам. Но планет много и подходящую пока не нашли.

Он пошевелил антеннами, внимательно причувствуясь к большому аппетитному блюду, которое проносилось мимо. Явно соображая, можно ли выпросить такое себе. Одиссей благосклонно кивнул, и Кизин кушательный рот зачмокал в довольной ухмылке.

– Этнологи считают шеклы реликтами древней вымершей цивилизации, – продолжал он. – А если собрать их все-все, получишь наследие древних!

Одиссей с сомнением приподнял бровь. Хотя в галактике имелось немало останков древних вымерших цивилизаций, и неизвестно, сколько ещё ненайденных и неоткрытых.

– Этой версии сложно возразить, – поклялся Кизя. – Ведь нестатичность шеклов не позволяет определить их возраст. Может, им по сто тысяч лет! Ну ладно. Корвинисты думают, что фигурки создал некто, они называют его Великий Архитектор. Вот только кто он и зачем это сделал – об этом сами корвинисты всё время спорят. Ещё популярная тема: что шеклы производят в крупной корпорации, и то, как они запрятаны в самых неожиданных местах – такая долголетняя пиар-акция.

– Долгосрочная.

– Ну. Однажды Корпорация Икс решит раскрыть фишку, тогда и узнаем.

– Не самая логичная версия, – заметил Фокс. – В мире очень мало товаров и услуг, начинать рекламировать которые имеет смысл за десятилетия до их выхода. Бизнес-процессы обычно более повседневны.

– Ну да, эта гипотеза популярна только у лузеров, – со знанием дела ответил Кизя. Он-то лузером не являлся, вон, в каком ресторане обедает с серьёзными людьми. – Антивратники вообще утверждают, что шеклы – сгустки аномальной материи, которые возникают от работы межзвёздных врат! Как накопится критическая масса, вся вселенная завалится шеклами. И погибнет.

Он развёл руками и сделал выразительное лицо.

– Ну, это явный бред, – пожала плечами Ана. – Помимо очевидной бредовости самого утверждения, ещё и глупость по датам. Великая сеть и её врата работают уже столетия, а первые фигурки нашли двадцать три года назад.

– Точно, – легко согласился Кизя. – Но есть идеи и посумасшедшей! Кое-кто доказывает, что это какашки гипер-зверя! Такое супер-создание, живёт в гиперпространстве и гадит в наш мир. И этим объясняется, что они раскиданы повсюду.

– Эта версия мне нравится больше, – рассмеялся детектив. – Но она тоже не подходит из-за дат, двадцать три года. Вряд ли чудесное существо раньше не ходило в туалет. А что ты сам думаешь, Кизя? Рукотворные или природные?

– Ну, – шмыгнул носом сытый и довольный кифоид, маленький животик которого уже раздулся до безобразия. – Природа умудряется создавать вещи и посложнее, чем шекл.

– Например, тебя, – почти без улыбки отметила Ана.

– Но всё-таки самых удивительных вещей либо много-много, либо они единственные в своём роде. Как чудеса света. А так, чтобы их было именно в районе четырёх с половиной тысяч штук… это не слишком по природному, верно?

– Верно, – улыбнулся Одиссей.

– Выходит, их кто-то создал, – Кизя ковырялся сразу в двух ртах из трёх, а центральным продолжал оживлённо вещать. – Есть версия, к которой не придерёшься: будто шеклы это осколки экспериментальной гипер-бомбы! Она рванула в подпространстве, кусочки разлетелись по всей галактике и теперь лежат в случайных местах. Ну а может это поделки учёного-художника. Он создаёт фигурки одну за другой, такие разные, вбрасывает в сеть и смотрит, как мы будем реагировать. Может, художнику по нраву, как шеклы начали жить своей жизнью, возникло целое явление. Такая акция галактического масштаба.

– Неплохо, – Ане понравились две последних версии.

– Погодите, – ухмыльнулся Кизя, – вы ещё не слышали про РАДУЖНОГО КОСМОНАВТА!

– Я уже и так в восторге, – удивился Фокс. – А ты продолжаешь накручивать?

– Да! – радостно кивнул кифоид. – Говорят, что к каждому, кто нашёл новый шекл, приходит призрак Радужного Космонавта!

Ана, опешив, замерла.

– Вот прямо призрак? – уточнил Одиссей.

– Ага! – с готовностью подтвердил Кизя, и тут же смутился. – Ну, ведь в космосе бывают призраки погибших. Их души не могут достигнуть родной планеты и найти свой рай, вот они и скитаются. Наверное, радужный космонавт – один из таких.

Похоже, Кизя и вправду верил в подобное. И это не было странным, потому что даже с сумасшедшим развитием технологий, покорением новых миров и знакомством с многообразием вселенной, древние воззрения не торопились исчезать. Такие основополагающие смысловые и социальные конструкции, как вера, религия, мистический взгляд на жизнь – развились у большинства рас в эпоху их формирования, у каждой на своей планете-колыбели. Да, эти верования менялись под влиянием новых открытий и тотальной смены жизненных реалий. Обновлялись, но почти никогда не исчезали. Они укрепились в тысячелетней традиции, в характере восприятия жизни, и крайне неохотно сдавали своё исторически завоёванное влияние на общество. Кифоид, впрочем, засмущался, когда признал, что верит в призраков космоса.