скачать книгу бесплатно
Однако эта гипотеза не могла в полной мере меня удовлетворить… Прежде всего я никак не мог взять в толк, для чего Брайтону понадобилось выписывать цены сразу на пять туристических направлений. Может быть, он собрался отдохнуть за границей, но ещё не решил, в какой именно стране? Однако это объяснение выглядело не слишком правдоподобно… (По нашим данным, в последнее время Брайтону должно быть совсем не до развлечений.) Ещё немного пораскинув мозгами, я окончательно отверг гипотезу о долларах и ценах на путёвки. Это произошло ещё во вторник вечером – а в среду с утра ко мне вдруг пришла ещё одна шальная мысль… Между прочим, вы правильно заметили, что первые числа во всех пяти строчках расположены в промежутке от 27 до 31, а вторые числа всегда меньше первых. Но ведь это означает, что ни одно из наших чисел не превышает 31; не правда ли?
– Постойте-постойте! – схватил намёк на лету Доддс, – Вы хотите сказать, что перед нами – числа календарного месяца?
– Довольно произвольное допущение! – проявил присущий ему скептицизм Маклуски, – Подобное совпадение может оказаться чисто случайным… Мало ли, почему наши числа не превышают 31? Возможно, они просто малы сами по себе…
– О случайном совпадении тут не может быть и речи. Скоро вы и сами это признаете! – пообещал Горенс, – Итак, я предположил, что Брайтон записал со слов сотрудников "Большого Бена" начальные и конечные даты пяти турпоездок в пять различных европейских стран… Дальнейший ход моих мыслей был очевиден: Раз второе число в паре всегда меньше первого – значит, конец поездки приходится уже на следующий календарный месяц. В таком случае третье число означает… Наверно, вы уже и сами догадались, что именно оно означает? – лукаво осведомился он у своих проницательных спутников.
– Горенс, вам не удастся заставить нас напрасно ломать головы! – предупредил Доддс, – Мы уже знаем, что разгадка вам известна – а это отбивает у нас всякую охоту шевелить мозгами!
– Но допустим, что третье число – это стоимость турпоездки, – вернулся к прежней догадке Маклуски, – Найдутся ли у вас возражения против этой гипотезы?
– Самое главное возражение лежит на поверхности, – не затруднился с ответом Горенс, – Вспомним: Третье число Брайтон записал не под диктовку сотрудников "Большого Бена", а вычислил самостоятельно. Но смог бы он подсчитать стоимость поездки, имея перед глазами лишь её начальную и конечную дату? Очевидно, что этих данных для такого подсчёта было бы недостаточно… Значит, речь идёт не о стоимости поездки, а о чём-то другом. Но о чём же? Брайтон видит перед собой две даты – начала и конца поездки. Он берёт ручку и уверенно записывает следом какую-то третью величину… Неужели опять не догадались? Тогда осторожно намекну: Попробуйте вычесть из первого числа второе, а затем прибавить третье – и вы получите ровно 32! – он ненадолго обернулся назад и задорно подмигнул своим коллегам одним глазом, – Это число ни о чём вам не говорит? Тогда намекну дальше: Подобная картина наблюдается не только у Франции, но и у остальных четырёх стран…
– Эка вы куда загнули! – присвистнул Доддс, – Вы хотите сказать, что Брайтон составлял некую математическую головоломку?
– Да нет же! – потерял терпение Горенс, – Никаких головоломок он не составлял! (Хотя в итоге у него именно головоломка и получилась.) Брайтон всего-навсего подсчитал продолжительность каждой поездки, включив в общий счёт и начальную, и конечную дату… Ну неужели так сложно было догадаться?
Доддс и Маклуски на какое-то время погрузились в напряжённые размышления и вычисления, загибая и отгибая пальцы на своих левых руках. (Правые у них были заняты саквояжами.) Пару минут спустя сзади послышался озадаченный голос Доддса:
– Горенс, вы ничего не перепутали? Если поездка во Францию начинается двадцать девятого сентября, а заканчивается двадцать шестого октября, то продолжительность поездки составит только двадцать восемь дней, а не двадцать девять – даже если мы включим сюда обе крайние даты!
– Не спешите, Доддс! – возразил ему Маклуски, – Похоже, Горенс прав… Среди записей Брайтона встречается число 31 – стало быть, речь идёт не о сентябре, а о более длинном месяце. Если же начало поездки приходится на октябрь, а конец – на ноябрь, то её продолжительность составит как раз двадцать девять дней…
– Могу вас обрадовать: С остальными четырьмя странами дела обстоят точно так же, – подбросил оптимизма Горенс, – Результаты подсчётов сходятся без каких-либо оговорок. Значит, мы с вами находимся на верном пути!
– То есть, наши поездки начинаются не в сентябре? – в голосе Доддса промелькнула досада, – А жаль! Было бы заманчиво предположить, что Брайтон собирался немедленно отправиться в заграничный вояж… (Давайте вспомним: Начальные даты наших пяти поездок находятся в интервале от 27 до 31, а дело происходило как раз двадцать шестого сентября.) Но ничего не попишешь! Это злосчастное число 31 ставит жирный крест на нашей гениальной гипотезе…
– А попутно мы можем расшифровать и букву "д." после числа 29,– продолжил свои рассуждения Горенс, – Раз это – длительность поездки, то она составляет 29 "дней"; не так ли? Абсолютно тот же смысл имеет буква "д." и в случае с Италией, Испанией и Германией…
– Но почему у Португалии при третьем числе стоит не "д.", а "с."? – не удержался от каверзного вопроса Маклуски.
– Я полагаю, что буква "с." означает "суток", – ответил Горенс, – По сути это – ровно то же самое, что и "дней". Вряд ли у португальцев могли возникнуть какие-то особые обстоятельства… Но забавно, что Брайтон обозначил в сутках продолжительность именно той турпоездки, которая была выражена числом 24! Я затрудняюсь предположить, как он произносил вслух это словосочетание… (Двадцать четыре сутки? Двадцать четверо суток?) К слову, с остальными четырьмя числами (25, 26, 27 и 29) подобного конфуза не происходит – с ними прекрасно сочетается и слово "дней", и слово "суток"… Но вернёмся к нашим рассуждениям! Вот мы с вами успешно расшифровали уже пять строчек из записей Брайтона. Теперь нам самое время поговорить о шестой…
– Да, давайте о ней поговорим! – согласился Доддс, – Что означает это "д.с.? д.д.?"? "День-сутки? День-день?"? Горенс, вы можете ответить на этот вопрос?
– Признаюсь честно: Последняя строчка далась мне гораздо сложнее, чем первые пять, вместе взятые, – не стал скрытничать Горенс, – Я ломал над ней голову почти всю среду и всю первую половину четверга… И лишь в четверг утром дело пошло немного повеселей. Мне удалось совершить ещё один гениальный прорыв: Я неожиданно сообразил, что начальные даты турпоездок приходятся не на октябрь, а на другой длинный месяц…
– То есть, на декабрь? – блеснул сообразительностью Маклуски, – Значит, Брайтон решил заранее приобрести путёвки на рождественские туры?
– Открою вам страшный секрет: Это был не декабрь, – опроверг Горенс, – Это был всего-навсего август!
– Так-так-так… – погрузился в раздумья Доддс, – Вы хотите сказать, что Брайтона интересовали не будущие поездки, а уже состоявшиеся?
– Согласитесь: Это кардинально меняет картину событий! – продолжил свои размышления вслух Горенс, – Да, Брайтон наводил в "Большом Бене" справки о прошлых загрантурах, в которых он сам участия не принимал. (Обратите внимание: Самая поздняя из дат окончаний поездок приходится на двадцать шестое число – а Брайтон позвонил в "Большой Бен" как раз двадцать шестого сентября.) Уяснив себе этот нюанс, я с лёгкостью выстроил в своей голове очередную гипотетическую конструкцию… Предположим, что один из знакомых Брайтона в конце августа отправился в какую-то турпоездку по Западной Европе. Брайтону было известно название фирмы, организовавшей этот тур; ему была также известна приблизительная дата начала поездки и её примерная продолжительность. Судя по всему, конкретное направление поездки оставалось для него загадкой – за исключением того, что она проходила по одной из западноевропейских стран… Между тем на календаре – уже конец сентября, а приятель до сих пор не вернулся из своего заграничного вояжа. Забеспокоившись, Брайтон решает обратиться к турагентству за дополнительной информацией. Он прибыл в Пантинктон, разыскал в местной газете нужный телефон и позвонил в "Большой Бен". Представители фирмы охотно уточнили ему начальные и конечные даты последних поездок в пять наиболее известных стран Западной Европы. Брайтон записывает эти даты на полях газеты и внимательно изучает… Надеюсь, пока к моей гипотезе особых возражений нет?
– Да как вам сказать…? – уклончиво ответил Маклуски, – Я бы назвал вашу гипотезу слишком шаткой, произвольной и висящей в воздухе (хотя и весьма любопытной). При небольшом напряжении воображения мы с Доддсом смогли бы, не сходя с места, высказать ещё десяток таких же произвольных гипотез, ничем не хуже вашей…
– Не стану спорить: Шаткость моей гипотезы была очевидна и мне, – подтвердил Горенс, – Поэтому я не поленился подыскать для неё кое-какие подпорки в виде неопровержимых фактов… Прежде всего я задался вопросом: А кто был тот загадочный приятель Брайтона, укативший в Европу в конце августа, но до сих пор оттуда не вернувшийся? На первый взгляд этот вопрос напоминает гадание на кофейной гуще…
– Скорее, попытку попасть пальцем в небо, – уточнил Доддс, – Разумеется, мы с вами не знакомы со всеми приятелями Брайтона. Мы не располагаем информацией, кто из них куда и когда отправился отдыхать. Чтобы ответить на ваш вопрос, нам придётся прибегнуть к помощи спецслужб…
– Оставьте спецслужбы в покое! – ухмыльнулся Горенс, – Один из знакомых Брайтона нам с вами прекрасно известен – и он по всем пунктам подходит под наши условия. А самое главное условие состоит в следующем: Этот тип ещё в конце августа отправился в зарубежную поездку, но до сих пор из неё не вернулся…
– Маклуски, стойте! – воскликнул Доддс во внезапном озарении, – Похоже, ко мне пришла просто потрясающая идея!
– Уже стою! – подтвердил Маклуски, – Та же самая идея только что пришла и ко мне…
Два прославленных детектива Центральной полиции остановились посереди извилистой горной тропинки и несколько минут простояли молча в напряжённых раздумьях. Горенс охотно последовал их примеру… Впрочем, вскоре все трое снова решительно зашагали по той же самой тропинке в прежнем порядке.
– Стало быть, этим приятелем Брайтона вполне мог оказаться наш Холидей, – принялся размышлять на ходу Доддс, скромно замыкавший небольшую процессию, – Этот тип с прошлого года работает в отделе кадров нашей Центральной полиции. (Точнее, не столько работает, сколько торчит там наподобие пятой колонны.) Именно он в своё время послал Брайтону вашу фотокарточку, Горенс! Из-за этого в вашем личном деле теперь не хватает фотографий. (К нашей чести, мы в долгу не остались: Мы изъяли из личного дела Холидея его собственные фотографии и затем привезли их вам.) Но после побега Фишера чаша нашего терпения окончательно переполнилась, и мы приняли решение об аресте этого Холидея ввиду полной утраты им нашего доверия. Его арест должен был состояться как раз двадцать шестого августа… Увы, в самый последний момент дело сорвалось по совершенно нелепой причине: Начальник Холидея Крофт отпустил его с работы на пару часов раньше, чем положено по закону. Прямо из нашей проходной Холидей помчался на вокзал с билетами на руках. Вполне возможно, что он действительно куда-то очень сильно торопился… Не исключено, что в один из ближайших дней он действительно отправился в зарубежную поездку. (Для отпускника подобный поступок был бы вполне естественнен.)
– Я рад, что наши с вами мысли работают в одинаковом направлении, – откликнулся спереди Горенс, – Да, именно этого Холидея я и имел в виду!
– Но давайте продолжим наши рассуждения! – углубился в детали Маклуски, – В отпуск Холидей ушёл в пятницу, двадцать шестого августа; не так ли? Работа в нашем отделе кадров вредной не считается. Отпуск за неё полагается стандартный – двадцать восемь дней… Но в таком случае Холидей вернулся бы на работу ещё в прошлый понедельник (двадцать шестого сентября), и Брайтону не было бы никакого резона разыскивать его в тот день по каким-то провинциальным турагентствам, – пришёл к неутешительному выводу он.
– Спешу вас обрадовать: В прошлый понедельник Холидей на работе не появился! – снова взял слово Горенс, – Вы спросите: А как я об этом узнал? Отвечу: В минувшую пятницу, когда я ненароком заехал в Мартингейл, я забежал в местное отделение полиции к Уилкоксу и позвонил из его кабинета в Лондон. Секретарша Центральной полиции, мисс Снукки, подтвердила мои подозрения: Холидея всю прошлую неделю на рабочем месте видно не было. (А уж кому, как не мисс Снукки, об этом знать? Как вам известно, отдел кадров и секретариат расположены по соседству один с другим.) Сдаётся мне, что и сегодня положение дел вряд ли изменилось. Боюсь, отдел кадров ещё нескоро дождётся своего загулявшего отпускника…
– Кстати, Горенс! – поинтересовался к слову Доддс, – А какими ветрами вас вообще занесло в этот Мартингейл в прошлую пятницу?
– Не стану скрывать: Я залетел туда на крыльях своей очередной шальной идеи, – откровенно признался Горенс, – Идея была такова: Разглядывая в газете рекламу фирмы "Большой Бен", я обнаружил, что оба слова в её названии начинаются на букву Б. Это показалось мне несколько странным… Вы улавливаете мой намёк?
– По-моему, вы уходите куда-то в сторону, – высказал подозрение Маклуски.
– Нет-нет, я иду точно по тропинке! – заверил Горенс.
– В прямом смысле вы, может быть, и идёте точно, – возразил Доддс, – А в переносном вас явно заносит не в ту степь… Вы хотите сказать, что название этой шаражкиной туристической фирмы навеяло вам ассоциации со строительной конторой "Брейкбилд" (или "Билдбрейк"), на логотипе которой присутствуют две буквы Б? Но мы бы не стали придавать значения этому совпадению… Оно наверняка совершенно случайно. На свете существует миллион различных фирм; ровно столько же у них и названий. А букв в латинском алфавите гораздо меньше, чем миллион… Неудивительно, что некоторые из них начинаются на одну и ту же букву! При желании мы могли бы привести вам кучу других фирменных названий на букву Б… Например, пару недель назад мы расследовали одно дело с участием фирмы "Брандсбойт"… Вам не кажется странным, что в её названии тоже присутствуют две буквы Б? – не без иронии осведомился он у Горенса.
– Рано или поздно мы доберёмся и до вашего "Брандсбойта"! – пообещал Горенс, – А пока я продолжу свой рассказ про фирму "Большой Бен"… Итак, в прошлый четверг я наконец расшифровал записи Брайтона – а уже на следующий день на мою голову свалилась другая головоломка: В ту пятницу в Пинфорте снова появился Мэрфи на своём грузовике. На сей раз он направлялся в Мартингейл. Вместе с ним в Мартингейл отправился и я… В середине дня я уже заходил в кабинет к Уилкоксу. (Тогда-то и состоялся мой звонок в Центральную полицию и разговор с мисс Снукки.) Ну а затем я с головой ушёл в разгадывание нового ребуса… Впрочем, он оказался не таким уж и новым: Я всего лишь решил возобновить поиски фирмы "Билдбрейк". (Если вы ещё не забыли: В своё время эта контора устраивала в Мартингейле какие-то благотворительные обеды и завтраки. Однако пару месяцев назад вся эта благотворительность вдруг резко прекратилась, а сама фирма как бы растворилась в воздухе.)
Порыскав немного по Мартингейлу в поисках благотворительных фирм, я довольно скоро наткнулся на известную вам благотворительную ночлежку… В мою голову пришла шальная мысль: переночевать в этой ночлежке под видом утомлённого путника, а заодно прозондировать вопрос о её возможных собственниках. (Кто знает: Вдруг где-то на стене висит какой-нибудь план противопожарной эвакуации с подписями и печатями всех начальников? И вдруг среди этих фамилий мне попадутся некоторые, уже знакомые нам по "Билдбрейку"?) Итак, ночь с пятницы на субботу я провёл в ночлежке. (Свой драгоценный саквояж я не поленился сдать на хранение в известное вам почтовое отделение.) Как и следовало ожидать, мои труды принесли определённый результат, но этот результат оказался нулевым. Выйти с первого наскока на собственников ночлежки мне не удалось… Увы, ни одного фигового листка с подписями и печатями я ни на каких стенах не обнаружил. Мне оставалось лишь молча скрыть досаду и немного поменять методы добывания информации… Наутро, в субботу, я снова отправился в местное отделение полиции. Мне пришла в голову мысль напрямую обратиться к Уилкоксу с просьбой установить личности этих законспирированных филантропов… Увы, эта мысль посетила меня слишком поздно: В тот день Уилкокс отсутствовал на рабочем месте. (Если не ошибаюсь, он уехал по каким-то делам в Кардифф.) Пришлось мне задержаться в Мартингейле ещё на одни сутки… Повторная ночёвка в той же ночлежке принесла мне точно такой же нулевой итог, как и первая – не считая того, что в этом спортзале я совершенно непредвиденно наткнулся на вас…
– Было такое дело! – кивнул головой Маклуски, продолжая сосредоточенно размышлять о чём-то своём.
А между тем извилистая горная тропинка привела троих решительных детективов на очередной крутой склон. Когда они преодолели подъём, перед их глазами возникла неожиданная картина: Впереди, у подножия склона, расстилалась небольшая живописная долина, подпираемая со всех сторон другими горами. Несколько крошечных домиков словно выросли тут и там из-под земли, как грибы после дождя. Очевидно, долина была обитаема…
– Вот мы уже подходим! – обнадёжил коллег Горенс, – Ещё полчаса – и мы наконец дошагаем до автобусной остановки!
– Кстати, Горенс! – спохватился Доддс, когда небольшой отряд начал спускаться с горы в долину, – Вы ещё не раскрыли нам самый главный секрет: Так что же всё-таки означают эти странные "д.с.? д.д.?"?
– Не уверен, что вы сходу согласитесь со всеми моими выводами, – не стал упрощать ситуацию Горенс, – Дабы вас сразу не ошарашить, я постараюсь подвести вас к догадке постепенно… Итак, вспомним ещё раз: Брайтон вычислил продолжительность поездок в пять европейских стран и выписал их одну под другой в третьей колонке. Затем он дописал самую нижнюю, шестую строчку… Очевидно, он проанализировал свои предыдущие записи и сделал на их основании некий вывод, который затем и зафиксировал для памяти в нижней строке. Но что за вывод мог это быть? Чтобы ответить на этот вопрос, нам придётся ещё раз подумать: А какие проблемы в тот момент волновали Брайтона больше всего? Правильно – он недоумевал, с какой стати его приятель так долго не возвращается из своей зарубежной поездки. И вот он пишет в третьей колонке ряд чисел (24, 25, 26, 27 и 29), а затем дописывает в шестой строке "д.с.? д.д.?" На первый взгляд последняя запись выглядит полнейшей абракадаброй… Но вдруг меня осенило: Позвольте, а для чего здесь стоят сразу два знака вопроса? Очевидно, Брайтон выбрал из пяти стран две наиболее подходящие (по его мнению) и записал их для верности чуть ниже… Разве не так?
– А почему вы думаете, что именно две? – не понял Маклуски.
– Потому, что в шестой строке стоит только два знака вопроса, – не затруднился с ответом Горенс.
– Но почему они вообще там стоят? – не понял Доддс.
– Потому, что подходящих вариантов оказалось целых два, – ответил Горенс, – Если бы подходил только один, Брайтон записал бы его безо всяких знаков вопросов. Но поскольку их было два, у него тут же возник вопрос: "Какой же из двух подходит лучше всего – этот или тот?" Вполне логичное объяснение, не так ли?
– Горенс, у вас – какая-то необычная логика! – устало вздохнул Маклуски, – Пожалуйста, перестаньте засорять нам мозги своими заумными рассуждениями! Скажите нам прямо: Что такое "д.с.? д.д.?"?
– И скажу! – не стал увиливать Горенс, – В этой записи "д.с." означает "двадцать семь", а "д.д." – "двадцать девять".
Потрясённые Доддс и Маклуски на какое-то время замолчали, силясь переварить новую неожиданную информацию. Наконец, молчание прервал полный скептицизма голос Доддса:
– По этому поводу мне приходят на ум слова одного гениального физика: "Моя гипотеза базируется на фактах, очевидность которых пока не совсем доказана"…
– Именно так! – поддержал его Маклуски, – Ваша гениальная гипотеза, Горенс, нас совершенно не убеждает!
– Я был готов к подобному ответу! – отнюдь не пал духом Горенс, – Ваш скептицизм мне хорошо понятен. Я бы и сам первый высмеял эту гипотезу, если бы её высказал мне кто-то другой – например, вы двое… Но я пришёл к этой гипотезе в результате строгих логических рассуждений и теперь нисколько не сомневаюсь в своей правоте! В пользу моей гипотезы говорят едва ли не все известные нам факты… Начнём с самого очевидного: Фонетически числа 27 и 29 начинаются как раз на буквы "д.с." и "д.д.". Брайтон вполне мог подобным образом сократить эти длинные слова… Идём дальше: Числа 27 и 29 – самые большие изо всей пятёрки чисел в третьей колонке. Возможно, Брайтону было известно, что поездка Холидея должна продлиться примерно четыре недели – а оба наших числа оказываются ближе других к этой величине… И, наконец, этим двум числам соответствуют две самые поздние даты окончания поездки – 25 и 26 сентября; Брайтон же звонил в "Большой Бен" двадцать шестого числа. Он узнал, что турпоездка во Францию заканчивается как раз в этот день, а поездка в Германию должна была завершиться лишь накануне. Если Холидей отправился именно во Францию или в Германию, то днём двадцать шестого числа он мог ещё не успеть добраться до дома. Если же он ездил в три другие страны, у него было вполне достаточно времени, чтобы вернуться домой и связаться с Брайтоном… Теперь смысл последней записи Брайтона становится очевиден: Он обнаружил, что у его приятеля имеются причины не выходить с ним на связь – но лишь в том случае, если он купил турпутёвку во Францию или в Германию… Ну, что вы теперь мне ответите? – он вопросительно обернулся назад.
– Мы ответим вам честно и откровенно, – не стал скрытничать Маклуски, – Нам почему-то кажется, что вы где-то застряли и топчетесь на одном месте…
– Нет-нет! – опроверг Горенс, – Мы неуклонно продвигаемся вперёд! (Ещё минут десять – и впереди покажется автобусная остановка.)
– В прямом смысле вы, может быть, куда-то и продвигаетесь, – парировал Доддс, – А вот в переносном вы безнадёжно завязли во вчерашнем дне! Вы всю минувшую неделю потратили на расшифровку этих дурацких записей – а когда вы их наконец расшифровали, они уже давно потеряли всякую актуальность… Допустим, в прошлый понедельник Брайтон ещё мог надеяться на скорое возвращение Холидея из Франции или Германии. Но с того дня минула ещё одна неделя – а Холидей до сих пор в Лондоне не объявился. Очевидно, что его задержка в Европе была вызвана отнюдь не поздним окончанием турпоездки…
– Может быть, у вас имеется очередная гениальная гипотеза насчёт причин его невозвращения? – поинтересовался у Горенса Маклуски.
– Гениальных гипотез у меня в голове – всегда навалом, – скромно признал Горенс, – Есть у меня и свои соображения насчёт Холидея… Но боюсь, мои рассуждения опять покажутся вам заумными! А посему я не рискну раньше времени засорять ими ваши мозги, – скромно улыбнулся он.
– Весьма похвально с вашей стороны! – одобрительно кивнул головой Доддс.
LXII. Настойчивый вымогатель
– Вот это фокус! – удивился Маклуски, перекладывая свой большой саквояж из правой руки в левую, – Йорат уже пять минут не откликается на наши стуки и крики. А между тем нам точно известно, что он должен быть у себя дома…
– Может быть, мы стучим и кричим недостаточно громко? – высказал опасение Доддс, стоявший на крыльце дома рядом с коллегой, держа в левой руке свой собственный саквояж.
Прославленные детективы повернулись к двери спиной и принялись молотить в неё ногами, выкрикивая в полный голос: "Эй, Йорат, открывайте!" На сей раз их усилия увенчались успехом: Дверь наконец осторожно приотворилась, и из-за неё опасливо высунулась голова хозяина дома – начальника местной полиции Йората. (Как и следовало ожидать, он был одет в цивильную одежду, поскольку не находился при исполнении служебных обязанностей.)
– Доддс-Маклуски? Да-да, очень рад вас видеть! Проходите скорее! – вполголоса произнёс он, бросая настороженный взгляд куда-то в сторону соседнего дома.
Впустив гостей в прихожую, он торопливо закрыл за ними дверь, запер её на два замка и повесил на неё цепочку. Вскоре все трое уже сидели в гостинной на трёх разных стульях, а два больших саквояжа стояли рядом на полу, на виду у своих хозяев и в пределах их прямой досягаемости.
– Вот мы и попали к вам в гости! – подвёл промежуточный итог Маклуски, устало откидываясь на спинку стула, – Вообще-то мы планировали прибыть в ваш замечательный Пинфорт ещё позавчера, в воскресенье… К сожалению, нас задержали в пути кое-какие обстоятельства непреодолимого характера. Весь воскресный вечер мы были заняты поисками и подъёмом на-гора рюкзака Парсонса (чтоб ему совсем провалиться в тартарары!) – ну а в понедельник, когда мы окончательно расстались с Парсонсом, нас с Горенсом подстерегло ещё одно непредвиденное препятствие. Мы с ним успешно преодолели горный перевал и почти дошагали до автобусной остановки – но тут нам на глаза внезапно попалась старая задрипанная местная забегаловка… Её вид пробудил в нас воспоминания о вчерашнем обеде, напрочь испорченном по вине этого раздолбая Парсонса. И вот мы зашли в эту забегаловку… Обратно мы вышли лишь под вечер, когда на автовокзале уже давно закончились все автобусные перевозки. Мы заночевали прямо на этом автовокзале, а с утра снова вернулись в забегаловку. И лишь в середине сегодняшнего дня нам наконец удалось попасть на нужный автобус и доехать на нём до Пинфорта… Но на этом наши приключения не закончились! Когда мы решили навестить нашего агента Йейтса (которого Горенс оставил в ваших краях для выполнения кое-какие разведывательных работ), его аппартаменты в деревянном домике у автовокзала оказались заперты. Как выяснилось, сегодня с утра этот Йейтс зачем-то отправился в Дармут и прихватил с собой ключи от своего съёмного жилища…
Увы, нам так и не удалось попасть в этот деревянный домик, чтобы забросить туда свой багаж! И приходится нам до сих пор таскать эти дурацкие саквояжи на собственном горбу… Что касается Горенса, то он недолго думая сам выехал в Дармут на ближайшем автобусе. Он твёрдо пообещал, что до завтрашнего утра непременно разыщет своего подопечного и привезёт его обратно в Пинфорт…
Между прочим, на завтра у нас с Горенсом по плану значится поездка в Пантинктон. Мы с ним договорились, что обязательно встретимся друг с другом на вашем автовокзале перед посадкой на самый ранний утренний пантинктонский рейс… Ну а пока Горенс отсутствует, мы с Доддсом решили проведать вас, Йорат, чтобы доложить вам о своём прибытии в ваш замечательный Пинфорт, – перешёл наконец к текущим делам он, – Мы позвонили в ваше отделение полиции… Вас на месте не оказалось, но ваш сержант Лейн охотно рассекретил нам ваше местонахождение. По его словам, сегодня вы весь день намерены провести у себя дома, отдыхая после какого-то утомительного ночного мероприятия накануне. Лейн предупредил нас, что звонить вам домой бесполезно, поскольку вы отключили звонок на своём домашнем телефоне. И тогда мы приняли решение навестить вас лично… Кстати, а у вас-то как дела? – догадался наконец спросить он.
– Мы вас случайно не разбудили? – проявил присущий ему глубокий такт Доддс.
– Нет-нет, я не спал, – заверил Йорат, – Я прекрасно слышал все ваши стуки и крики… Но сперва я подумал, что ко мне в дом опять рвётся этот ненормальный тип, и не хотел ему открывать, – раскрыл секрет он, – Собственно, это из-за него я отключил звонок на телефоне…
– Что ещё за ненормальный тип? – заинтересовался Маклуски.
– Мой сосед, Дринкуотер, – Йорат досадливо поморщился, – Он надоел мне хуже горькой редьки! Он почему-то вообразил, что ему якобы угрожает какой-то вымогатель, и решил, что я якобы должен его от него (вымогателя) защитить. Конечно, поверить в подобные сказки невозможно… (Если бы у нас в Пинфорте и впрямь объявился какой-то рэкетир, он бы легко нашёл себе более подходящую жертву, чем этот ненормальный Дринку-отер.) Но он всё не унимается! Вчера он дважды звонил к нам в участок и донимал меня своими нелепыми жалобами. Чтобы от него отвязаться, сегодня я решил вообще на работу не ходить, а к домашнему телефону не подходить… Но не тут-то было! Полчаса назад я сам позвонил в участок Лейну – и он мне доложил, что Дринкуотер совсем недавно лично заходил к нему в кабинет всё с теми же дурацкими жалобами. Узнав, что я сегодня отсутствую на рабочем месте, он пообещал заглянуть ко мне домой… Ни минуты покоя от этих ненормальных соседей! – устало вздохнул он, – Наш Дринкуотер почему-то думает, что раз его угораздило поселиться по соседству с начальником городской полиции, то я теперь обязан потакать всем его прихотям…
– Погодите! – сообразил вдруг Доддс, – Уж не тот ли это Дринкуотер, который…?
– У нас в Пинфорте нет других Дринкуотеров, – подтвердил Йорат, – Да, это он содержит небольшой продовольственный магазинчик неподалёку от берега.
– Между прочим, магазин у него неплохой, – проявил присущую ему объективность Маклуски.
– А вот и он сам, лёгок на помине! – Йорат слегка приглушил голос, заслышав очередные стуки и крики со стороны входной двери, – Разумеется, открывать этому ненормальному типу я не собираюсь. Лучше сделаю вид, будто меня нет дома… (Когда он устанет без толку долбить в дверь, ему волей-неволей придётся убраться восвояси.) Доддс-Маклуски, я бы попросил вас посидеть несколько минут тихо и не нарушать мою конспирацию – не то этот тип сообразит, что в доме кто-то есть!
– Да-да, мы поняли ваш замысел! – заверил Доддс.
Последующие минут пять все трое просидели на стульях совершенно бесшумно, с интересом прислушиваясь к доносящимся с крыльца стукам и настойчивым возгласам: "Йорат, откройте! Это – я, Дринкуотер!" Наконец, Маклуски не преминул вполголоса заметить:
– Кстати, в прошлый раз этот Дринкуотер показался нам вполне разумным и сообразительным типом. (При виде наших с Доддсом служебных удостоверений он довольно быстро смекнул, что нам положены кое-какие скидки на покупку продовольственных товаров.) Может быть, нам стоит ему открыть, выслушать его претензии и убедить его в их несостоятельности? Мне кажется, таким путём мы гораздо быстрее избавимся от его домогательств. Ведь он, судя по всему, намерен долбить к вам в дверь до победного конца…
– Но вы готовы взять на себя его переубеждение? – поставил вопрос ребром Йорат.
– Можете положиться на нас – мы вас не подведём! – пообещал Доддс.
Йорат измученно вздохнул, но возражать не стал. Поднявшись со стула, он прогулялся до входной двери и впустил в дом ещё одного гостя… Вскоре тот уже сидел в гостинной на четвёртом стуле. Столичные детективы сразу узнали верткого непоседливого джентльмена чуть моложе среднего возраста, с которым успели познакомиться примерно полтора месяца назад при посещении местного продовольственного магазина. Говорил он горячо, убедительно и эмоционально:
– Йорат, вы обязаны мне помочь! Я пришёл к вам насчёт всё того же телефонного вымогателя…
– Ну вот, опять всё сначала! – поморщился от досады начальник полиции Пинфорта, – А ведь вчера я, помнится, наглядно вам доказал, что на самом деле никто и не думает ничего у вас вымогать…
– Так это было вчера! – уточнил Дринкуотер, – Да, после нашей вчерашней беседы я и вправду поверил, что все эти телефонные угрозы мне лишь померещились… Но сегодня этот вымогатель позвонил мне снова! – не без пафоса объявил он.
– Ну как же вы мне надоели…! – не смог сдержать эмоций Йорат.
– Возможно, сегодняшний телефонный звонок вам тоже померещился? – высказал предположение Маклуски, – На вашем месте мы бы не обращали внимания на эти воображаемые угрозы! Займитесь каким-нибудь делом – и ваши досужие вымыслы сразу перестанут вас беспокоить… Например, не пора ли вам вернуться в ваш замечательный магазин к вашим чудесным продовольственным товарам? – прозрачно намекнул он.
– Сегодня в магазине работает мой помощник Гэллоп, отверг неуместный совет Дринкуотер, – Я специально взял себе отгул, чтобы обратиться в полицию… Постойте-постойте! – он пристально посмотрел на столичных детективов, – Ваши физиономии кажутся мне знакомыми… Ну да, конечно: Пару месяцев назад вы заходили в мой магазин за покупками и предъявляли какие-то удостоверения! Вы ведь тоже служите в полиции, не так ли? Но тогда, может быть, моим делом займётесь вы? (Раз уж Йорат сегодня не в настроении!) – сгоряча предложил он.
– Вы попали не по тому адресу! – хмыкнул Доддс, – Да, мы с коллегой являемся сотрудниками лондонской Центральной полиции… Но расследование всех случаев телефонных вымогательств на территории города Пинфорта, к счастью, в наши должностные обязанности не входит. По этому поводу вам следует обращаться в иные инстанции…
– В какие иные? – не понял Дринкуотер, – В пожарную службу, что ли?
– Не стоит доводить разумную мысль до абсурда, – призвал гостя к порядку Маклуски, – Территория вашего населённого пункта несомненно подпадает под юрисдикцию иных полицейских подразделений, отличных от лондонской Центральной полиции.
– Вы хотите сказать, что у нас в стране действуют сразу несколько разных полиций, и занимаются они разными делами? – попытался вникнуть в суть дела Дринкуотер, – Но ведь так можно дойти до полного абсурда: Похищением кошелька из правого кармана будет заниматься одно ведомство, а похищением такого же кошелька из левого – уже другое…
– Остроумное предложение! – согласился Доддс, – В самом деле: Похищение кошельков из разных карманов наверняка имеет свою собственную неповторимую специфику, и заниматься их расследованием было бы сподручнее конкретным специалистам. В этой связи разделение полиции на Правое и Левое Управление выглядит вполне логичным шагом… Но поскольку помимо левых и правых карманов у потерпевших имеются и кое-какие другие, нам придётся учредить также и Переднее, Заднее, Внешнее, Внутреннее и Потайное Управления, – развил интересную мысль он.
– Ну а потом можно дойти и до откровенного маразма, – продолжил свои рассуждения Дринкуотер, – Например, одно ведомство занимается кражами, совершёнными в чётные числа месяца, а другое – в нечётные…
– Если дело дойдёт до этого, мы сразу попросимся в Чётное Управление, – мгновенно отреагировал Маклуски, – Ведь чётных дней в обычном году на целых семь штук меньше, чем нечётных! (А в високосные годы даже на восемь.)
– Но боюсь, подобное разделение сфер ответственности приведёт к многочисленным неувязкам и недоразумениям, – высказал озабоченность Доддс, – Представим, что некое правонарушение было совершено в ночь с первого на второе января, в районе полуночи…Кому теперь заниматься его расследованием – Чётному Управлению или Нечётному? И начнут наши два Управления по-очереди спихивать это дело друг другу, пока окончательно не перегрызутся… Подобное происходит всюду, где сферы ответственности двух разных полицейских подразделений недостаточно чётко разграничены между собой, – не побоялся смелых обобщений он, – Например, похожая картина наблюдается в городе Алексвилле между отделениями полиции Алексвилл-1 и Алексвилл-2… Впрочем, там речь идёт о разделении сфер ответственности не по числам месяца, а по территориальной принадлежности, – не преминул уточнить он, опасаясь быть неверно понятым.
– Да что далеко за примерами ходить: Пару лет назад был один подобный случай и у нас, в Уэльсе, – встрял в разговор Йорат, – Где-то под Кардиффом как-то раз было обнаружено мёртвое тело – причём лежало оно точно на линии, разграничивающей два соседних района. Разумеется, два районных отделения полиции целый месяц не могли прийти к согласию, кто же из них должен расследовать это убийство…
