Брокингемская история. Том 19

– Пока мне понятно только одно, – возразил Ченнон, – Раз наша дверь была исцарапана с внутренней стороны, то это произошло уже после того, как её сняли с петель… Другого варианта тут быть не может. Очевидно, вариант может быть только один; не так ли? – он вопросительно посмотрел на своих сообразительных коллег.

– Совершенно верно: Только один, – не стал возражать Доддс, – Но совсем не тот, какой вы предлагаете… Маклуски, вы готовы изложить Ченнону правильную реконструкцию событий?

– Я всегда готов, как говорят скауты! – подтвердил Маклуски, методично расхаживая по комнате между входной дверью и двумя саквояжами, – Сегодня это – моя прямая обязанность. Увиливать от неё я не собираюсь… Как мы и ожидали, история оказалась простой и незамысловатой, хотя и довольно забавной. Додуматься до верной разгадки не составило для нас труда… Собственно, Бастинса и Милличипа мы с Доддсом знаем уже давно (хоть и понаслышке). Мы уже успели изучить их повадки и понять их образ мышления. Мы отлично представляем, на что они способны, и прекрасно понимаем, какие замыслы могут прийти в их чугунные головы. Как правило, эти замыслы довольно просты и незамысловаты. Они предусматривают лишь минимальные и очевидные меры конспирации… Естественно, при исполнении своих замыслов Бастинс и Милличип обязательно натыкаются на какие-то непредвиденные обстоятельства; в попытках их обойти они городят такой огород, что совершенно запутывают картину событий. Неудивительно, что вам их действия теперь представляются абсурдными и нелогичными… Однако логика в их действиях, несомненно, присутствует – и вы без труда сумеете в неё вникнуть, если взглянете на ситуацию их глазами. Таким образом, реконструкция произошедших событий включает в себя два этапа: Сперва вы должны сообразить, какой план изначально был задуман Бастинсом и Милличипом; а затем вы должны догадаться, какое неожиданное препятствие могло им помешать. В нашем случае обе этих задачки решаются предельно просто…

– Послушайте, перестаньте ходить вокруг да около! – не выдержал Ченнон, – Пора бы вам перейти к главному!

– Я как раз к нему подхожу, – заверил Маклуски, отходя от двери и приближаясь к саквояжам, – Вы хотите услышать реконструкцию ночных событий в офисном центре? Тогда слушайте! Мы с вами уже обсуждали замысел Бастинса и Милличипа и пришли к выводу, что этой ночью они собирались ограбить офис финансовой конторы на шестом этаже. И вот наступает ночь… Наши оранжевые друзья терпеливо дожидаются, когда все посторонние лица покинут здание. Уходят домой дневные работники с других этажей; заканчивают свою смену сантехники во главе с Колхауном и тоже расходятся по домам. В огромном железобетонном корпусе жизнь как бы замирает до утра, и наступает ночное затишье… В этот самый момент Бастинс и Милличип приступают к исполнению своего дерзкого замысла: Они садятся в лифт и поднимаются на чердачный этаж. С собой они прихватывают свой верный железный лом полутораметровой длины (тогда ещё не согнутый в дугу)… Дверь на чердак постоянно открыта. Наши друзья без проблем проходят в неё и твёрдыми уверенными шагами направляются через весь чердак к так называемой задней двери. Их путь скупо освещают несколько лампочек ночного освещения. При их свете они замечают крохотную каморку с умывальником… И вот наши друзья заходят в эту каморку…

– Но зачем? – вскричал Ченнон, – Какого дьявола им там понадобилось?

– А как вы сами думаете? – переадресовал вопрос обратно Доддс, – Для чего люди заходят в комнату с умывальником?

– Откуда я знаю? – ответил Ченнон, – Мало ли, что кому могло прийти в голову…?

– Когда не нужно, вы готовы фантазировать на пустом месте, – подосадовал Маклуски, – А ведь ответ так и просится на ум: Бастинс и Милличип зашли в эту комнату для того, чтобы вымыть там руки!

– Тысяча чертей! – воскликнул потрясённый Ченнон, – Ну неужели они не нашли другого времени и места для мытья рук?

– Странно, что вы ещё чему-то удивляетесь! – отозвался Доддс из другого угла подоконника, – Ченнон, а разве вам не известен обычай мытья рук перед кражей со взломом? По нашим данным, он широко распространён среди лондонских грабителей. Уж кому, как не вам в уголовной полиции, об этом знать…!

– Обычай мытья рук? – Ченнон в задумчивости почесал себе подбородок, – Честное слово, никогда не слышал о таком! В воровском фольклоре я разбираюсь туговато. Я больше специализируюсь на раскрытии преступлений…

– Ну так знайте: Такой обычай существует, – повторил Маклуски, – Перед тем, как отправиться на дело, грабители имеют привычку умывать себе и друг другу руки, как бы смывая с них пыль прошлых неудач; заодно они смывают её и со своих орудий труда (в данном случае – с лома). Вот для этой цели Бастинс с Милличипом и направились в комнату с умывальником! Они открывают кран с холодной водой и приступают к водным процедурам… И тут их подстерегает первая неприятность. Как мы уже знаем, дверной косяк в комнате был установлен криво, и дверь постоянно самораскрывалась – причём открывалась она именно внутрь комнаты. Вы можете легко представить себе все неудобства, которые пришлось претерпевать нашим оранжевым друзьям: В каморке размерами метр на метр и без того невозможно развернуться – а тут ещё эта дверь постоянно открывается и стучит им по спинам, мешая проводить важный профессиональный обряд. Справиться с непокорной дверью никак не удаётся – едва только её пытаются захлопнуть, как она немедленно открывается обратно. Придерживать дверь и одновременно мыть руки в умывальнике неудобно; подпереть дверь изнутри ломом тоже не представляется возможным – ведь лом сам должен участвовать в водных процедурах… В конце концов Бастинс и Милличип теряют терпение. Они бросают мыть руки и временно переключаются на дверь… Им удаётся довольно быстро сообразить, по какой причине она всё время открывается – её замок установлен на стопор. Отыскав стопорную кнопку, они отжимают её – и два больших штыря наконец получают свободу и выдвигаются из гнёзд наружу. Теперь дверь вообще перестаёт закрываться, поскольку штыри упираются в дверной косяк. К сожалению, ручка управления штырями находится на внешней стороне двери… Перед нашими оранжевыми друзьями встаёт проблема: Как бы им повернуть эту ручку, находясь внутри комнаты по ту сторону закрытой двери? Из вашего описания, Ченнон, нам стало ясно, что данный замок относится к хорошо известному типу. В сущности, закрыть его изнутри комнаты довольно просто: Вы должны двумя пальцами вжать штыри внутрь гнезда; потом, не отнимая пальцев, подвести дверь к косяку; затем вы резко отдёргиваете пальцы и быстро захлопываете дверь. Если всё будет проделано чётко и слаженно, дверь успеет проскочить на нужное место прежде, чем штыри выдвинутся из гнезда и упрутся в угол косяка… Похоже, Бастинс и Милличип поступили именно таким образом и сумели-таки захлопнуть дверь изнутри. В итоге два замковых штыря пришли в соответствие с ответными пазами на дверной части замка и благополучно проскочили в них. Теперь дверь наконец перестала самораскрываться… Вздохнув с облегчением, Бастинс и Милличип возвращаются к водным процедурам. Они продолжаются в полной темноте, поскольку внутри комнаты отсутствует освещение. Нашим двум друзьям приходится действовать не только в тесноте, но ещё и наощупь… Но вот обряд мытья рук и лома завершён, а пыль былых неудач окончательно утекает в водопроводную трубу. Бастинсу и Милличипу пора отправляться на шестой этаж грабить финансовую контору… Они нащупывают в темноте ручку двери и поворачивают её – но та лишь крутится вхолостую и ничего не отпирает. (Доддс, вы не могли бы хихикать немного потише?) Внезапно Бастинс и Милличип осознают, что угодили в хитроумную ловушку, которую сами же себе и соорудили…

– Какая же это ловушка? – не понял Ченнон, – Вы хотите сказать, что они не смогли сразу выбраться из комнаты? Но что же здесь сложного? Высадил дверь – и дело с концом!

– Вам тут легко рассуждать, сидя на подоконнике, – заметил Доддс, – А попробовали бы вы сами оказаться вдвоём в маленькой тесной каморке, да ещё в полной темноте! У Бастинса и Милличипа не было никакой свободы манёвра. Они даже рукой не могли свободно пошевелить, не заехав товарищу в глаз или в нос… И вы ещё предлагаете им заняться вышибанием дверей? Как я погляжу, вы – большой оптимист!

– Но у них же был с собой лом! – напомнил Ченнон, – Подсунули бы его под дверь и дёрнули – дверь бы сразу и вылетела!

– Эх, Ченнон, Ченнон! – покачал головой Маклуски, – Вы в детстве учились в школе? Вы проходили на уроках геометрии закон Пифагора? ("Пифагоровы штаны во все стороны равны" – и так далее.) Если комната имеет размеры метр на метр, а длина лома составляет полтора метра, вам никогда не удастся засунуть его под дверь, как бы вы ни старались. К сожалению, гипотенуза всегда окажется длиннее любого из катетов… (И даже по диагонали вы уложить лом на пол не сумеете, поскольку корень квадратный из двух равняется одной целой и сорока четырём сотым, что также меньше полутора.) Бастинс и Милличип быстро осознали эти премудрости, пока крутили ломом в тёмной запертой комнате. От души проклиная старика Пифагора и его дурацкие законы, они упорно пихали под дверь своего верного железного друга; результаты их трудов вы сегодня могли наглядно лицезреть на стенах комнаты и внутренней стороне двери. Неудивительно, что они расколошматили вдрызг старый ржавый умывальник и свернули к чёртовой бабушке водопроводный кран… Вы полагаете, что так основательно отделать каморку возможно лишь после двух часов непрерывного махания ломом? Похоже, именно столько времени и пришлось потратить Бастинсу и Милличипу, чтобы вырваться на свободу из запертой комнаты. (Самое забавное, что дверь мог легко открыть снаружи любой случайный прохожий одним поворотом дверной ручки. Увы, среди ночи на чердаке офисного здания случайные прохожие попадаются нечасто…) Целых два часа два наших оранжевых друга трудолюбиво пытались подсунуть свой лом под дверь всеми своими руками и ногами. В конце концов их упорство и вера в успех принесли свои плоды – им удалось согнуть лом в такую дугу, что он больше не подпадал под действие законов Пифагора. И вот лом пролезает-таки под дверь; ещё усилие – и она слетает с петель… Оказавшись на свободе, Бастинс и Милличип с облегчением переводят дух. Тем не менее, они вынуждены отказаться от прежнего замысла по ограблению финансовой конторы… Вы спросите: Почему? Ответ очевиден: Во-первых, их верный железный друг уже потерял свою боевую форму; во-вторых, они сами слегка утратили прежний боевой дух; а в-третьих, времени на ограбление у них больше не остаётся, так как ночь уже близится к концу… Усталые Бастинс и Милличип оставляют свой гнутый лом рядом с высаженной дверью и разъезжаются на исходные позиции: один – на четвёртый этаж, другой – на седьмой. Несмотря на скрупулёзно проведённый обряд омовения рук, их очередная авантюра потерпела очередной крах. Им придётся сделать из этого очередной вывод и хорошенько поразмыслить над причинами своих постоянных неудач… Вот, собственно, и вся история! – закончил свой рассказ Маклуски.

– Ченнон, вы желаете что-то возразить? – осведомился Доддс.

– Нет, не желаю! – решительно возразил Ченнон, слезая с подоконника и беря в руки портфель, – Примерно так я и представлял себе картину событий… Ну что ж, не буду вас далее задерживать! Мне и самому нужно срочно кое-чем заняться… – (в его портфеле снова что-то осторожно булькнуло), – Ого! На дворе уже совсем поздно – а я тут с вами всё лясы точу? – спохватился он, посмотрев в окно, – Нет-нет, я срочно от вас убегаю! Всего наилучшего и счастливо оставаться!

И он устремился к выходу, бережно подхватив свой небольшой, но довольно увесистый булькающий портфель.

– Конечно, он прав: На дворе – уже совсем вечер, – согласился Маклуски, запирая дверь за ушедшим гостем, – Даже если Боумэн успеет сегодня оформить все свои командировочные бумажки, нам вряд ли имеет смысл отправляться в дорогу ранее завтрашнего утра…

– Кто бы с этим спорил! – поддержал его Доддс, – С нашей стороны, было бы верхом безрассудства приезжать на ночь глядя в этот Лоуридж и ночевать в какой-нибудь дрянной местной гостинице. Мы поступим гораздо мудрее, если со всеми удобствами переночуем у себя дома… Поэтому я предлагаю распаковать наши большие саквояжи и достать из них обратно наши доблестные раскладушки! – высказал очевидное соображение он.

– И не только раскладушки, – дополнил коллегу Маклуски, – Мы обязаны по всем правилам отпраздновать наше завтрашнее отбытие в командировку – а заодно и сегодняшнее успешное завершение расследования истории на чердаке офисного здания…

– Эх, жаль, что Ченнон так резво от нас удрал! – высказал досаду Доддс, – А ведь он имел к этому расследованию самое непосредственное отношение! (Если бы не он, мы бы и не узнали о новых проделках наших двух оранжевых друзей.) Он мог с полным правом отметить вместе с нами наши очередные успехи…

– Но он сам сделал свой выбор, – заметил Маклуски, – Раз у Ченнона нашлись более важные дела – значит, мы не вправе отрывать его от них. Ну а отпраздновать наши успехи мы сумеем и без него…

– Да кто бы в этом сомневался! – подтвердил Доддс.

И два прославленных детектива, придвинув к себе каждый свой собственный саквояж, принялись деловито и сосредоточенно их расшнуровывать…

CLXXXIII. Коллективизм и взаимовыручка

– А вот и он – сидит на подоконнике в больничном халате! – проявил наблюдательность предводитель компании из троих джентльменов чрезвычайно решительной наружности, целеустремлённо поднимавшихся по лестничным ступенькам.

– Да где ж ещё ему сидеть? – не особо удивился второй из поднимающихся, – Нашего Родли всегда тянуло в укромные закутки на верхних этажах больничных зданий! Вспомним, к примеру, госпиталь в Норткоте, где он неудачно вывалился из окна пятого этажа…

Сидевший на подоконнике пациент в синем халате оторвался от напряжённых размышлений и повернул голову в сторону нежданных визитёров.

– Ага, Доддс-Маклуски! – довольно равнодушно кивнул он им; со стороны могло показаться, будто встреча с коллегами из Центральной полиции за много миль от родного Лондона не вызывает в нём абсолютно никакого удивления, – Ну а вас-то какими судьбами сюда занесло? Тоже решили немного подлечиться?

– Мы прибыли к вам с иной целью, – внёс необходимую ясность Доддс, глава небольшой процессии из троих заинтересованных лиц, – Мы сопровождаем представителя отдела режима Центральной полиции – а в его задание входит доставить вас обратно в Лондон на ваше исконное рабочее место… Боумэн, принимайте груз! – он слегка посторонился, давая дорогу третьему члену процессии, – Узнаёте нашего коллегу Родли?

– Пока с трудом, – признался Боумэн, внимательно разглядывая сидящего на подоконнике, – Он так давно отбыл в свою командировку, что я уже и не помню, как он выглядел до этого. (Три недели назад в Рэксеме я не успел толком его рассмотреть. Этот чёртов контролёр появился в трамвае в самый неподходящий момент…) Да и этот фингал под глазом несколько сбивает меня с толку…

– Поразительное дело! – заметил к слову Маклуски, – Где бы мы ни повстречали нашего коллегу Родли в последние девять месяцев, он всякий раз выглядит иначе! В августе минувшего года в Мартингейле у него была замотана голова, а на лице был приклеен пластырь; в начале сентября в Страйте у него под глазом сиял фонарь; в конце ноября в Пантинктоне у него на лбу торчала шишка (помимо уже традиционного фингала)…

– Вы ещё не видели меня в Норткоте и Лаункроссе со сломанной рукой, – дополнил его Родли, – Да, непроста в наше время жизнь командированного лица… Дело в том, что я нахожусь в секретной командировке по Брокингемскому делу, – безо всякого смущения объявил он Боумэну, – Я являюсь главным специалистом сектора Уайтлока по всем секретным вопросам, в том числе по Большой Установке в антенном корпусе, – он украдкой подмигнул своим фиолетовым глазом Доддсу и Маклуски (вероятно, в надежде, что они поддержат его нехитрую мистификацию).

– Какого ещё сектора Уайтлока? – не понял Боумэн.

– Наш сотрудник за время командировки изрядно отстал от жизни, – пояснил ему Доддс, – Он отбыл из Лондона тридцать первого июля минувшего года. В то время в нашем Отделе Расследований действительно ещё существовал так называемый сектор Уайтлока, вскоре расформированный по указанию Министерства…

– Не люблю себя хвалить – но от фактов никуда не денешься: Других таких специалистов не сыщешь и во всей Центральной полиции! – продолжал свою речь Родли, – На первый взгляд может показаться, будто Родли – полный профан в технике, – он снисходительно усмехнулся, – Но это не так! На самом деле я разбираюсь в ней куда больше всех вас, вместе взятых… Вот вам наглядный пример: Однажды (это было в прошлом году) заглянул я в кабинет Директора – а там как раз идёт какое-то серьёзное совещание. Сидят за столом штук двадцать начальников отделов и ещё штук сто гостей из Министерства; все держатся за головы и о чём-то друг с другом озабоченно шушукаются… Я спрашиваю: "Ребята, в чём дело? Почему приуныли?" Директор отвечает: "Видите ли, Родли, перед нами стоит серьёзная проблема: Наша Большая Установка внезапно вышла из строя и перестала ездить по рельсам. И вот мы сейчас всем скопом пытаемся сообразить, что за неприятность могла с ней приключиться… Но, похоже, эта загадка слишком сложна для нашего ума!" "Выше носы, ребята!" – говорю я им, – "Там, где Родли, не может быть и речи ни о каких сложностях и загадках…"

– А тем более об уме, – добавил к слову Доддс.

– "Раз ваша установка не может ездить по рельсам", – продолжал Родли, – "значит, ей под колёса что-то попало – например, какая-то пробка…"

– Но почему не сразу бутылка? – не без сарказма поинтересовался Маклуски.

– Директор почесал себе затылок, – продолжал Родли, – и сказал: "А ведь это мысль нам почему-то в головы не приходила… Пожалуй, её стоит проверить!" Он схватил телефон и принялся куда-то названивать. Один из Министерских чинов в это время вполголоса сказал другому: "Ну какой же он всё-таки талант, этот Родли…!" "Я горжусь, что он работает под моим начальством!" – так же шёпотом ответил Директор. По своей природе я чрезвычайно скромен и не привык выслушивать славословия в свой адрес. Я сказал просто: "Ну ладно, ребята, работайте!" – и пошёл дальше по своим делам… Этим же вечером я случайно столкнулся с Директором где-то в буфете, и он мне доложил: "Родли, ваша догадка блистательно подтвердилась! Мы действительно извлекли пробку из-под колёс Большой Установки – и теперь она (установка) снова работает нормально!" "Я очень рад, что сумел вам помочь в этом пустячном деле", – ответил я.

– Но вернёмся от сказки к реальности, – призвал коллегу к порядку Доддс, – Родли, так каким же образом у вас под глазом засветился новый фонарь?

– Ах, вы про эту штуку! – пациент осторожно потрогал свой свежий разноцветный фингал, – Дело было позавчера утром. Шёл я по берегу реки и размышлял, где бы мне тут прилечь отдохнуть. Вдруг впереди показалась какая-то лодочная пристань… Захожу я на неё и вижу: Сидит там какой-то пацан лет двенадцати и ловит рыбу какой-то верёвкой. Я ему сказал: "А ну пошёл отсюда, молокосос!" и пнул коленкой под зад. Он удрал, а я разлёгся на пристани и немного расслабился… Но не прошло и десяти минут, как в кустах что-то затрещало. Я поднимаю голову и глазам своим не верю: В мою сторону по берегу идёт толпа каких-то молодых здоровых отчаянных мордоворотов в количестве ста штук…

– Родли, имейте совесть! – пристыдил рассказчика Маклуски, – Ну откуда в этом захудалом Трипле вдруг возьмётся сразу сто мордоворотов – да ещё молодых и здоровых?

– Ну хорошо – пускай не сто, а двадцать головорезов, – поправился мастер сочинения сказок, – И были это сплошь молодые здоровые жлобы всех мастей, достоинств и калибров… Были среди них такие, – он поднял руку на две метра от пола, – и такие, – он опустил её на метр ниже, – и такие тоже, – он развёл руки на полтора метра в ширину, – А впереди топает этот сопливый мальчуган, которого я прогнал с пристани… Он показывает на меня пальцем – а жлобы заходят на пристань и говорят мне: "Эй, приезжий, ты зачем задираешься к нашим малолеткам?"

– Но вы, конечно же, шутя раскидали всю эту банду одной левой? – догадался Доддс.

– Вы напрасно иронизируете! – возмутился Родли, – Да, именно так всё и было! Это только на первый взгляд я – такой щуплый и тщедушный; на самом деле, попадаться мне под горячую руку не стоит. В гневе я дик, неустрашим и неудержим! Короче говоря, разобрался я с этой бандой и пошёл дальше… Проходя мимо больницы, я вдруг подумал: "А не зайти ли мне в это заведение и не попросить ли спирта? Всем известно, что протирать спиртом фингалы полезно для здоровья – он считается лучшим дезинфицирующим средством на свете". И вот зашёл я в эту больницу – а мне тут сказали: "Мы не оказываем медицинской помощи посторонним лицам!" Я говорю: "Ну так примите меня к себе на лечение!" И вот я уже третьи сутки прохожу тут лечебный курс… Самое досадное, что никакого спирта они мне до сих пор не дали, – поделился обидой он, – Из-за этого у меня напрочь испортилось настроение. Я с самого утра сижу тут на подоконнике и переживаю… Я даже сочинил по этому поводу стих: "Всех злых прохожих/ пошлю я к чёрту,/ им плюну в рожу/ и двину в морду…"

– Неужели это – продукт вашего творчества? – не смог поверить Маклуски, – Сдаётся мне, вы позаимствовали этот сонет у какого-нибудь Шекспира…

– Никаких Шекспиров! – заверил Родли, – Я сочинил этот стих прямо здесь, сидя на подоконнике!

– Вам уже недолго осталось тут рассиживаться, – обнадёжил недолеченного пациента Боумэн, – Я получил приказ доставить вас в Лондон. В самое ближайшее время вам предстоит небольшое путешествие – сперва на автобусе, затем на поезде… Кстати, зам по кадрам рекомендовал мне для пущей надёжности отобрать у вас все документы…

– Все свои документы я сдал Уэйкли, нашему заведующему отделением, – отрапортовал Родли.

– Знакомая фамилия, – признал Доддс, – Когда мы только что проходили по коридору, нам на глаза попался кабинет с табличкой "Уэйкли" на двери… Давайте сделаем так: Сейчас мы с Маклуски ещё раз спустимся на второй этаж и побеседуем с этим типом – ну а вы, Боумэн, проконтролируете Родли, чтобы он опять никуда не исчез и ниоткуда не вывалился! – принял важное стратегическое решение он, – Если не произойдёт никаких внезапных неожиданностей, мы встретимся с вами на этом же месте минут десять спустя…

Через пару минут два решительных детектива Центральной полиции уже входили в кабинет заведующего отделением. (Следует уточнить, что их верные саквояжи по-прежнему были крепко зажаты в их цепких натруженных руках.)

– Мы очень рады с вами познакомиться, Уэйкли! – обратился Доддс к джентльмену в белом халате, который в момент прибытия незванных гостей сидел за столом и напряжённо размышлял над различными сложностями текущей ситуации, – Мы – коллеги вашего пациента Родли по Центральной полиции. Наша цель – забрать его у вас и отконвоировать в Лондон на рабочее место. Учитывая непредсказуемое поведение нашего коллеги, мы бы предпочли, чтобы все его личные и служебные документы…

– Давайте ближе к делу: Вы привезли нам платёжку? – перебил его заведующий отделением.

Два прославленных детектива озадаченно переглянулись между собой.

– Что значит "платёжку"? – удивился Маклуски.

– Что значит "Что значит "платёжку"?"? – ещё больше удивился Уэйкли, – В телефонном разговоре с вашим начальником я подробно разъяснил суть дела: Наша больница оказывает исключительно платные услуги. Ваш Родли заявил, что находится в служебной командировке – а лечение подобных лиц должно оплачиваться организациями, направившими их в эти поездки… Таким образом, ваш Родли сможет покинуть наши стены лишь после того, как мы получим от вас полное материальное возмещение понесённых нами затрат на его лечение, – прозрачно намекнул он.

– Пожалуй, ваши требования не лишены смысла, – вынужден был признать Доддс, – Ну что ж, мы с Боумэном готовы порыться в кошельках и наскрести по несколько фунтов на примочки и пластыри для нашего Родли…

– Какие несколько фунтов? – опешил Уэйкли, – Хотите отделаться малой кровью? Нет-нет, не выйдет! Ваш сотрудник уже третьи сутки занимает в нашей больнице одно койко-место и пользуется услугами наших высококвалифицированных врачей, медсестёр, уборщиц и прочего медицинского персонала. Оплата за три человекодня в нашей больнице составляет отнюдь не несколько фунтов… На текущий момент размер платежа с вашей стороны достигает уже не двузначной, а трёхзначной величины. (Его точный размер я назвал вчера вашему начальнику.) На вашем месте я бы поторопился! Если мы не получим от вас платёжку до конца нынешнего дня, вашему Родли придётся задержаться в наших стенах ещё на одни сутки, с соответствующим увеличением оплаты за его лечение.

– Да чёрт бы побрал этого Родли! – не смог сдержать эмоций Маклуски, – Нет, платить за этого обормота трёхзначную сумму из собственного кошелька будет выше наших сил!