Отбор невест или нежеланная гостья

– Это я поняла, мистер. Вопрос был в другом, что за проверка такая? Не поймите неправильно, но…

– Довольно! Грач, позволь мне, – от голоса короля у меня чуть инфаркт не случился. Он так быстро оказался рядом с нами, что не только я, но и Грач (как выяснилось) пошатнулись.

– Но, ваше величество…

– Я сам это сделаю, Грач. Можешь не волноваться.

От холодного тона Аарона кровь в жилах заледенела. Ну вот как у него получается так пугать окружающих?

Грач поклонился и отошёл на несколько шагов, встав рядом со Стеллой.

– Дай руку, – потребовал Аарон, заставив меня пошатнуться. Губы тряслись, мысли не желали складываться воедино.

– А что вы хотите проверить? – мой голос был тихим-тихим, но он всё же услышал и глухо зарычал.

Поняв, что выбора у меня нет, протянула руку и приняла кристалл, сжав в ладони. Стоило мне это сделать, как Аарон притянул меня к себе, повторяя движения Грача, когда тот проверял девушек.

Странные ощущения охватили моё тело. Словно меня лапают тысячи рук, изучая всё тело, была так неприятно и… противно, что я постаралась вырваться из тисков, но всё тщетно.

– Чшш… почти закончили. Ты ослушалась меня и нарушила одно из правил отбора, Аврора, – произнёс Аарон, наклонившись к моему уху. От беспомощности мне хотелось плакать, но я из последних сил старалась сдержать слёзы. Вместо этого ответила ему тем же тоном.

– Ничего я не нарушала.

– Ах, вот оно как? И если мы решим проверить, то никаких панталон под платьем не будет?

Меня бросило в жар, надеюсь, он не решит это проверить?

– Не будет! В правилах написано, что участницы не должны носить панталоны, но о супертонких и незаметных трусиках из другого мира там ни слова!

Аарон снова сжал мои плечи, отчего расстояние между нами сократилось ещё больше, а казалось, что ближе уже некуда. Остальные двадцать секунд мы смотрели друг на друга не отворачиваясь, неприятные ощущения ещё не кончились, но Аарон так разозлил меня, что на остальное я попросту не обращала внимание.

– Чиста, – подытожил Аарон и отобрал у меня прозрачный кристалл, в теле осталось лёгкое покалывание, однако я всё же удержалась на ногах, стоило Аарону отпустить меня.

– Свободна.

Сделав корявый реверанс, отправилась к выходу. Не хватало ещё раз разозлить этого неуравновешенного.

Кое-что я всё же сделала… сильно хлопнула дверью, выходя из зала. Сильнее, чем хотела, но ничего страшного, не оглохнут.

Оглянувшись, увидела огромный зал с тысячами свеч, на диванчиках располагались все участницы отбора, что меня сильно обрадовало, ибо, побежав взглядом по лицам присутствующих, заметила не только Атланту, но и Катарину. Не теряя времени, кинулась к ним. Они меня заметили и пошли навстречу.

– Аврора, долго же ты, что случилось? Не прошла? Прошла? Рассказывай же.

Они обе взяли меня за локти с разных сторон и потащили к диванчику, посадили меня посередине и испепеляли выжидающими глазками.

Глубоко вздохнув, я начала свой рассказ. Стоило дойти до момента, где Аарон решил сам провести эту незаурядную «проверку», как они разом ахнули.

– Что?

– Как?

– Правда?

– Слушайте, а что это была за проверка?

Они переглянулись, потом кашлянули, но всё же ответили:

– Это была проверка на невинность, Аврора.

– Невинность?

– Ну да, – сказала Катарина и многозначительно подняла брови. До меня же наконец дошло… ужас какой! Вот откуда эти неприятные ощущения и… на мгновение закрыв глаза, попыталась нормализовать дыхание, всё позади.

Плохо, что они не предупредили об этом, но что поделать. Хорошо хоть раздеться и доказывать свою невинность по-другому не заставили.

Щеки окрасились румянцем, и дабы отогнать от себя подобные мысли, решилась снова заговорить:

– Странные у вас методы.

– Магические, а не странные, – поправила Атланта и продолжила свою ознакомительную речь с их магическими методами. – Так они проверяют не только твою физическую чистоту, но и сердечную.

– Как это?

– Ну, если в твоём сердце уже теплится любовь к другому мужчине, то они это поймут и отстранят от отбора.

– Вот оно как. Ясно, справедливо очень.

Должна признать, что задумка хорошая, дальновидная, но сейчас получается, что Аарон мне в сердце заглянул? Брр…

– Будущая победительница, по совместительству королева Зендалора, должна любить только короля.

– Кто бы сомневался. Если честно, по нему не скажешь, что он ищет себе любимую.

Девочки переглянулись, а потом дружно расхохотались.

– Король не может любить, он…

– По нему видно, – перебила я, подмигнув Атланте, те только недовольно покачали головой, но улыбка так и не спала с их лиц.

Увы, поговорить нам не дали, ибо Стелла добралась и сюда. Надеюсь, она не с новым испытанием явилась.

– Участниц отбора прошу спуститься на ужин с его величеством и членами совета, отныне завтраки, обеды и ужины будут проходить там.

На этих словах она исчезла, а на её месте появилась другая девушка с золотистыми волосами.

– Здравствуйте, леди, меня зовут Габриэлла, прошу следовать за мной.

Мы с Атлантой уже сделали несколько шагов в сторону двери, но потом остановились, переглянулись и обернулись на Катарину. Брюнетка улыбалась и махала нам рукой.

– Почему ты стоишь? – спросила я, подойдя к ней.

– Мне с вами нельзя, я поужинаю в другом зале и отправлюсь домой, Аврора, а вы останетесь во дворце как другие участницы.

От её слов мне стало грустно. Я быстро привыкаю к людям и совсем не люблю расставания.

– Не грусти. Мы же знали, что так и будет. Я буду писать вам с Атлантой и приходить на суаре или балы его высочества, так что видеться мы будем часто.

– От этого всё равно не легче, я надолго здесь не задержусь. А потом мне уже никак сюда не получится вернуться, Катарина.

Мы обе погрустнели, но нашли в себе силы, обнялись и попрощались. Атланта тоже не осталась в стороне и обняла Катарину. Со стороны это казалось забавным, ибо демоница была на голову выше веснушчатой.

Чтобы догнать других девушек, нам пришлось поторопиться.

Наш строй напоминал поход первоклашек в столовую. По две девушки в ряду, а вела нас «классный руководитель» Габриэлла. Для полного сходства осталось только за руки взяться и петь: «Раз-два, мы не ели! Три-четыре, есть хотим! Открывайте шире двери, а то повара съедим!»

Надо же, как я вспомнила эту песню?

Дошли мы без приключений, но от этого не стало легче. Мы с Атлантой дошли последними, нашему взору открылся прекрасный вид, в зале царил красивый полумрак, стол был большим, явно из красного дерева, нам объяснили, что мы должны сидеть только на одной стороне стола, напротив нас будут советники его величества. Все, кроме меня, отреагировали моментально, и я осталась стоять одна. Приглядевшись, нашла два свободных места. Одно было по центру, другое по правую сторону. Недолго думая, прошла именно туда и уже готова была сесть, но мне не позволили.

– Ты не посмеешь!

Голос был громким и до боли знакомым. Повернувшись, увидела голубые глазки Рене, той, что увлекается ядами.

Наигранно-пристально посмотрела на стул и, повернувшись к девушке, ответила:

– Да, кажется, я могу ошибаться, но посмею.

И в тот же момент села на стул, продолжая держать абсолютно прямую спину и совершенно не расслабляясь.

– Рядом с королём может сидеть только его любимица и будущая супруга, а не ты! – продолжала Рене, но её я уже не слушала. Рядом с королём?

Не успела я толком понять смысл её слов, как из ниоткуда рядом со мной оказался Аарон, а напротив стола Ларр и ещё несколько мужчин.

Все девушки тут же встали с насиженных мест и склонились в реверансе, как и я, последовавшая их примеру.

– Можете сесть, дамы, – произнёс он и сам сел во главе стола, по левую руку от него – Ларр, а по правую я.

Ну да, конечно, кто же ещё? Хорошо хоть на его место не села. Ну, сделанного не воротишь! Мест не было, пришлось сесть сюда – вот и села. На этом всё.

– Здравствуйте, Аврора, надеюсь, вы успели освоиться и уже нашли себе подруг, – нарушил молчание Ларр, что сидел прямо напротив меня.

Я грустно улыбнулась, найти-то – нашла, даже двух, вот только одну отсеяли сразу. А я не очень коммуникабельная. Вряд ли смогу ещё с кем-то поладить. Хотя не знаю какая «магическая» пчела меня здесь укусила, но держусь пока хорошо, как экстраверт.

– Да, нашла. Спасибо, что интересуетесь.

Ларр улыбнулся ещё шире и продолжил:

– Раз так, то почему грустите?

Я опустила глаза, заметил, хотя что удивляться, он же дракон.

– Не грущу, просто мне немного скучно.

– И грустно.

– Ну, как сказать?

– Не прошла? – спросил Ларр нарочито будничным тоном.

– Что, простите?

– Найденная вами подруга.

– Откуда вы…

Он не дал договорить.

– Догадался, не расстраивайтесь так, а лучше расскажите о чём-нибудь интересном, пока нам не принесли ужин.

Я в полном шоке посмотрела на Ларра, а потом и на Аарона. Нужно было пользоваться ситуацией, ибо я хоть и интроверт, но довольно болтливый. Молчу редко очень. А если молчу, то значит:

а) я ем,

б) я сплю (но тут под вопросом, мама говорит, что я иногда разговариваю во сне, а то и пою),

в) я пою (петь у меня сейчас не получается, но это же временно).

– О чём рас-с-сказать? – заикаясь, спросила я, глядя то на Лара, то на Аарона.

– Обо всём. Мне интересно узнать о вашем мире, не каждый день встретишь иномирянку.

Я тихо хихикнула. Какой же он всё-таки хороший.

– Ну, за минуту обо всём и не расскажешь… – размышляла я, глядя на потолок и нервно теребя крестик.

– А вы расскажите о своей вещице, она вам дорога, как вижу, – вмешался Аарон, что удивило не только меня, но и Ларра.

– О вещице?

Он безмолвно кивнул на мою руку, что теребила крестик.

– Аааа… вы о кресте, ну, не стоит обзывать её вещицей, милорд. Мама купила мне его на крещение двенадцать лет назад, с тех пор я его не снимаю. Это показатель моей веры. У каждой религии есть свой особый символ, у мусульман – это полумесяц и звёзды, а у нас вот крест.

– Религия и вера, говоришь?

– Ага, могу рассказать подробнее. Когда-то, давным-давно, не было законов и порядка, но была Библия. В ней говорилось, как себя вести, что плохо, а что хорошо.

Аарон продолжал испепелять взглядом мою цепочку, а Ларр с интересом вслушивался в каждое моё слово, что мне очень нравилось. Помимо Ларра меня слушали и все остальные.

– И что для вас плохо?

– Не для меня, а для Библии, ваше величество. Я знаю только самое главное: не убивай, не кради, не лги, не предавай, не бросай друга в беде, протяни руку помощи нуждающемуся, не ненавидь и не сердись… и так далее, и тому подобное.

– И вы ко всему этому прислушиваетесь?

– Стараюсь, но не всегда получается. То есть там ещё сказано: «если кто-то ударит вас в правую щеку, то вы должны подставить левую», а если ударить меня, то с большой вероятностью я ударю в ответ чем-то большим и железным по голове.

Ларр расхохотался, как и некоторые из незнакомцев, но если Ларр смеялся громко, те лишь хихикали, прикрывшись рукой.

– Если не считать это, то я прислушиваюсь к этим… правилам. Не убиваю, не ворую и стараюсь помогать всем, кто нуждается в помощи. К тому же всё это есть и в Конституции, а Конституция – это основной закон государства, особый нормативный правовой акт, имеющий высшую юридическую силу. И я не имею права нарушать многие законы, да и не хочу, ибо понимаю, что свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Нельзя поднимать руку на кого ни попадя или, не дай Господь, убить кого-нибудь.

– По вам видно, что вы такая…

– Какая?

– Милосердная, – уточнил Ларр.

Я лишь фыркнула на подобное заявление.

– Мой лучший друг тоже так говорил, а потом добавил, что нет больше глупости, чем милосердие.

– В чём-то он прав, – добавил Аарон, на что я закатила глаза, настроение значительно поднялось.

– Догадываетесь, почему символом стал именно крест?

– Это имеет значение?

– Всё имеет значение, сын мой, – по-философски произнесла я и посмотрела на округлённые глаза Аарона, кое-как сдерживая смех. О, да, я тут как настоящий падре.

Ларр веселился похлеще меня, но старался скрыть рвущийся наружу смех, как и большинство присутствующих.

– Мы все, по сути, являемся творением Господа…

– Ты же говорила Бога.

– Это одно и то же, у него много имён, лучше послушай, Аарон. Так вот, однажды на земле появился его любимый сын, Иисус, он сеял добро и свет. Учил людей добру и состраданию, исцелял их болезни по щелчку пальцев.

– Магией?

– Можно и так сказать, он был воплощением света в тёмном царстве, чудом, давал людям надежду на светлое будущее. А раньше ведь всё было не так, то есть раньше на моей земле было много зла и боли, многих людей считали рабами, власть и деньги были самым главным в жизни. Общество служило тем, кто был сильнее и богаче, времена были ужасными. И сейчас всё не ахти, конечно, но уже лучше.

Мне было так страшно представлять эти времена: феодальное общество, крестьяне, которых ни во что не ставили. Тысячи убитых рабов.

Мои руки невольно задрожали, и я спрятала их под столом.

– Иисус дал всем надежду, учил прощать друг другу обиды, ставить чужие чувства выше своих и быть добрыми и едиными. Государю это не понравилось, как и всем богатым людям, мол, рабы собрались все вместе и теперь хотят справедливости и добра, помогают друг другу и больше их не боятся. Их учили, что бояться следует за душу, а не за бренное тело. Шрамы пройдут, а зло, содеянное вами, останется. И вот король решил избавиться от Иисуса, ибо тот мешался под ногами. В этом ему помог Иуда – ученик Иисуса, за несколько золотых монет он стал олицетворением предательства. И вот после этого почти все его ученики умерли мучительной смертью, а сам Иисус несколько дней носил на своей спине огромный крест и шёл по пустыне много дней, а люди, которым он когда-то помогал, кидали в него камни, потом его ладони… гвоздём прикрепили к кресту, распяли. Он умирал медленной и мучительной смертью, а бог наблюдал за этим, рассердился на всех людей и хотел их наказать, но Иисус из последних сил сказал: «Не наказывай их, отец, они не ведают, что творят. Их глаза закрыты властью и злобой, они не по своей воле делают зло, прости им их грехи, ибо я их прощаю». По рассказу, рядом с ним было ещё два вора, один говорил: «Попроси у отца, чтобы он спас нас. Он сильный и сможет нас спасти», – а другой: «Не спасай нас, спаси себя, мы заслужили смерти, украв хлеб, а ты ничего плохого не сделал», – в итоге они все умерли, но Иисус и тот, что был рядом с ним, попали в рай, а другой, что хотел жить, – попал в ад. Эту историю мне рассказали, когда я была совсем маленькой, она мне очень понравилась, в ней было так много смысла. Добрым людям всегда причиняют много боли, но, несмотря ни на что, те продолжают быть добрыми, представляете? Не знаю, могу ли я считаться доброй, ведь у меня во многом свои взгляды и многое для меня является непростительным. На этом кресте изображён Иисус, нося этот крест, мы будто бы просим прощения за свои грехи, что успели сделать и что ещё не сделали. Также есть версия, что крестик – это победа над грехом и смертью. Я не знаю, насколько эта история правдива, но она мне очень нравится.

Некоторое количество времени все молчали, но потом Аарон заговорил.

– Это история о добре и зле, так ведь?

– Да, а ещё о глупости зла.

– Ты веришь в эту историю?

– Иногда да, а иногда нет. Там говорится, что те, кто сделал в жизни больше добра, нежели зла – попадут в рай. Рай – это…

– Я знаю. Вы верите в это?

– Я хочу в это верить, – проговорила я , взглянув в его синие-синие глаза.

– Вот как… значит, не веришь, – подытожил тот, на что я нахмурилась.

– Верю больше, чем не верю.

– Ты веришь, что жестокость можно так просто взять и простить, оставить всех безнаказанными и при этом жить в светлом и добром мире?

– Нет, но в истории говорится о другом! Рано или поздно всем воздастся по заслугам, будь то при жизни, а может и после смерти.

– А что, если после смерти не будет ни награды, ни наказания? Жизнь для вас потеряет смысл?

– Если в мире всё бессмысленно, что мешает выдумать какой-нибудь смысл? Никто не уверен в подлинности данной истории, нося эту цыпочку, мы скорее верим в то, что добро всегда побеждает зло.

– Всегда?

– Я не знаю наверняка. Для меня тьма и свет – это одно и то же. Без света нет тьмы, а без добра не будет и зла. Я люблю философию, Аарон, и если ты сейчас начнёшь со мной спорить, то с большой вероятностью мы будем дискуссировать несколько лет, пока ты не сдашься.

– Я сдамся? – переспросил мой собеседник, на что я уверенно кивнула.

– Знаешь, все мы верим в то, что считаем правильным. Это зависит от нашего воспитания, мировоззрения, детства и так далее. Не удивительно, что у нас разные мнение на этот счёт, мы с тобой вообще из разных миров. Но это не говорит, что ты не прав или я не права. Мы оба, по-своему, правы.

– Сколько лет в вашем мире это изучают?

Я округлила глаза.

– Лет?! Нисколько! Это вообще толком не изучается, я эту историю слышала один раз, во время Пасхи, потому что плохо себя вела. Мне так много сказали, а потом история кончилась тем, что «если ты будешь плохо себя вести, Аврора, то придёт демон и утащит тебя!»– сказать такое шестилетней девочке, моя прабабушка не знала границ, но и её можно понять. Я была непослушной и избалованной девочкой с короткой памятью, так что сидела спокойно час, а потом снова начинала хулиганить, слыша вслед: «Тебя украдут демоны, точно говорю, украдут!»

– Была?

– Ты боишься демонов? – удивился Ларр, на что я покачала головой.

– В детстве – да, сейчас нет.

– И зря, – шепнул Аарон, нервно поглядывая на часы.

Бедный, ему, наверное, уже надоело слушать мою болтовню.

– Ещё как, – подтвердил мои мысли Аарон, на что я ойкнула. Ох уж эти мои мысли вслух! Раньше такого не было.

Остальное время все беседовали уже без нашего с Аароном участия, у меня самой уже голова кругом шла, и от голода, и от болтовни.

Все вокруг делились своим мнением насчёт моего рассказа, но не все мнения связывались с моим. Ну и ладно, я вообще не уверена, правильно всё сказала или нет.

Закрыв рот рукой, незаметно зевнула, из-за темы разговора окружающих меня господ в моей голове играла песня «Ленинграда»:

Ты был прекрасен, как Иисус,

В произведениях искусств,

Я думала, что вознесусь

От красоты или от чувств.

Ну вот наконец-то в кабинет вошли официанты и поставили перед нами подносы с едой. Я так голодна, что съем хоть слона!

Подняв взгляд, увидела Льюиса и широко ему улыбнулась.

– Спасибо, Льюис.

Стоило мне это произнести, как случилось три вещи: Льюис споткнулся и упал, Аарон закашлял, а Ларр подавил короткий смешок и похлопал друга по спине.

– Льюис, с тобой всё хорошо, может, помочь? – спросила я, и только-только поднявшийся с пола Льюис грохнулся обратно.

– Что это с ним?

– Судя по всему, шок, – подытожил Ларр, продемонстрировав свои белоснежные зубы.

– Простите, госпожа, – прошептал Льюис, наконец поднявшийся с пола.

Я же решила больше ничего не говорить и приступить к еде, передо мной был суп со странным розовым цветом и золотистая чаша с водой.

Проигнорировав странный цвет, потянулась к ложке и аккуратно принялась за еду, но стоило жидкости попасть в мой организм, как я аж побелела. Так, лишь бы не плюнуть это обратно, лишь бы не плюнуть!

Закрыв рот ладошкой, положила ложку на место.

– Что это было? – спросила я, покосившись на «еду». – Что за криворукий, простите меня, кретин это готовил?

– Это суп, Аврора, что с ним может быть не так? – прошипел Аарон, оторвавшись от еды.

– Вы ещё спрашиваете? Яд повкуснее будет, а это что? Это издевательство над кулинарией. В этой жизни я всё могу простить, но это выходит за все рамки.

Аарон лишь закатил глаза, в которых было одно слово: помогите.

Он резко встал со своего места и прижал меня к спинке стула:

– Ешь молча, если что-то не нравится, можешь попросить что-то другое у слуг. Не обязательно меня нервировать.

Я сглотнула, дыхание меня не слушалось, а глаза и подавно.

– Как прикажете, милорд.

На этих словах он сел за своё место, а остальные продолжили трапезу.

– Льюис, дорогой, не позовёшь Мариетту?

Тот безмолвно кивнул и побежал выполнять мой приказ. Я же терпеливо ждала, пока прибудет Мариетта.

Решив, что от напитка негоже отказываться, потянулась к чаше и поднесла её к губам.

Обжёгся на молоке, дуй и на воду – как говорится, поэтому прежде чем сделать глоток, принюхалась и уловила запах алкоголя. Это не вода, а вино. Прекрасно! Шумно выдохнув, поставила чашу на место.

– Что-то не так? – поинтересовался Ларр,

– Я не пью вино, – призналась я и опустила взгляд.

Спать хочу.

Стоило подумать о сне, как в зал прошла Мариетта, склонилась перед нами и произнесла:

– Приказывайте, госпожа, – всё так же не поднимая взор.

– Принеси мне мой рюкзак, пожалуйста, он был со мной, вместе с чемоданами. Он с двумя лямками.

Мариетта поклонилась и пошла за рюкзаком, вернулась она довольно быстро. Я взяла рюкзачок и расстегнула молнию в надежде, что мама позаботилась о моем желудке, отправляя в дальний путь.

В который раз убеждаюсь, что моя мама самая лучшая мама на свете, ибо первое, что я увидела, заглянув в рюкзак – это ланч-бокс. И маленький шоколадный сок – Nemoloko – в обнимку с маленькой бутылочкой воды.

– Льюис, будь добро, убери всё, что передо мной, освободи место.

Он без промедлений выполнил мою просьбу, и я достала из портфеля ланч – бокс, сок и воду.

Все присутствующие наблюдали за моими действиями с нескрываемым любопытством.

Рюкзак я повесила на спинку стула, не забыв закрыть его снова.

И вот настал момент, когда я открываю свой любимый контейнер. И первое, что я чувствую, это невероятный запах жареных куриных ножек. Также здесь хрустящий бутерброд и мини-шаурма по маминому рецепту. В маленьких прикрытых отделах десерты – это я знаю 100 %, мама меня никуда без сладостей не отправит!

Сама не своя от радости я протёрла руки салфеткой и приступила к трапезе. Начала с бутерброда с беконом, сыром, свежими огурцами и помидорами. Ела его вместе с куриной ножкой и запивала всё вкусным соком.

Я была так увлечена едой, что не сразу заметила, как Ларр жадно смотрит на мои вкусняшки. Эх, ну что же… придётся делиться, по взгляду видно, что хочет.

Повторно взяв салфетку, снова протёрла руки, а также рот.

– Хотите? – предложила Ларру, протянув ему бокс, тот неуверенно посмотрел на куриные ножки и потянулся к ним.

– Спасибо, – проговорил он и взял себе две штуки.

– Не за что.

И вот теперь не я одна ела что-то вкусное.

Доев первый бутерброд с куриными ножками, хотела потянуться за следующей, но заметила завистливый взгляд Аарона, направленный на Лара, что с нескрываемым удовольствием ел мамино блюдо.

По сути, делиться я не обязана, но видеть, как он ест это розовое недоразумение, было выше моих сил, может, он потому такой злой, что не кормят его нормально совершенно.

С горем пополам протянула ему контейнер.

– Хотите?

Аарон растерялся, но всё же принял «подношение». Взял себе мою шаурму и ножку, но я не против, там ещё одна шаурма, её и съем. А куриные ножки, так я уже одной наелась.

Мне другое не понравилась, даже спасибо не сказал. Эх…

Потянувшись к шаурме, поднесла ко рту и после двух укусов выдохлась. Она хоть и маленькая, но сытная. Подняв взгляд, встретилась с голодными взорами всех присутствующих.

– Господи боже, тут на всех не хватит, простите, – растерянно произнесла я и оттолкнула от себя контейнер.

– Можно? – спросил зеленоглазый незнакомец, указав на нетронутый мною бутербродик, я лишь кивнула. Всё равно надо всё сегодня доесть, а то завтра испортится, а мой желудок уже сыт.

Моя мама накормила меня и драконов, скажи кому-нибудь, так не поверят.

Допив сок, потянулась к воде и сделала пару глоточков.

Контейнер уже опустел, интересно, кто доел мою шаурму? Не важно. Главное, что десерт остался на завтра.

Потянув к себе ланч-бокс, закрыла крышечку и засунула всё обратно в рюкзак. Кроме косточек и пустой бутылочки сока – они были в маленьком пакетике и остались на столе.

– Мариетта, поставь, пожалуйста, портфель на место.

Она послушно взяла рюкзак и вышла из зала. Я же терпеливо ждала, пока нас отпустят, и дождалась. Аарон встал из-за стола, а вместе с ним и все остальные.

Он, ничего не сказав, развернулся к выходу.