Сложные отношения

Моя жена львица, она не дает второй шанс.

А я упрямый баран и не отступлю, пока она мне не поддастся!

– Ты одна? – озираюсь по сторонам в поисках сына, но не вижу его. – Где Егор?

– А вот это тебя, мой дорогой, – говорит на мгновение, не сдерживая свою злость, затем живо прячет ее и больше не показывает. – Больше не касается.

Глава 5. Настя

Вылетаю из ЗАГСа в полном раздрае чувств, делаю глубокий вдох, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания, но ничего не выходит, и слезы в два ручья начинают бежать из глаз, застилают обзор, справиться с ними выше моих сил. Больно.

Я не ожидала увидеть Андрея таким… Он разбит и подавлен, даже не присматриваясь, вижу, как ему плохо. Сердце щемит.

Внутри все дрожит, душу выворачивает наизнанку. Я так старалась оставаться сильной и стойкой, а по факту оказалась совершенно не готовой к встрече с ним. Увидела и тут же сдалась.

Я очень сильно по нему скучаю.

– Настя, постой! – за моей спиной раздается голос полный отчаяния и боли.

Дыхание перехватывает от его слов, хочется остановиться и развернуться, вновь оказаться в его крепких надежных руках, снова вдохнуть давно ставший родным запах любимого мужчины.

Но я не могу позволить себе этой роскоши и поэтому, не видя ничего перед собой, бегу вперед, сердцу запрещаю что-либо к Лебедеву испытывать.

Заворачиваю за угол здания, облокачиваюсь на стену и медленно сползаю по ней вниз. Ноги не держат, мне до невыносимости плохо, оставаться стойкой просто нет сил.

– Настенька, – вдруг меня подхватывают и поднимают крепкие мужские руки. – Настя, – Андрей прижимает меня к груди. – Прости, пожалуйста, прости меня, родная, – произносит с надрывом. От нежности в его голосе мне становится только хуже.

– Пусти, – прошу, отстраняясь. Но он не отпускает. Прижимает к своей груди только крепче и сильнее.

Кажется, если сейчас закрою глаза, то эти месяцы нашей разлуки покажутся всего лишь ночным кошмаром. Ах, как же мне хочется, чтобы наша разлука оказалась дурацким снов.

Самым страшным сном, который я только видела в своей жизни.

– Настя, постой, – просит. Сердце разрывается на куски от боли, что пропитывает каждое его слово. – Пожалуйста, дай мне шанс все объяснить.

Замираю. Позволяю себе на мгновение окунуться в прошлое, вновь ощутить себя сильной и счастливой.

Самым неведомым образом воспоминания нашего совместного прошлого придают мне сил, я черпаю их столько, сколько могу. Мне нужно держаться.

– Мне пора идти, – говорю и поражаюсь звуку своего голоса, он стал какой-то безжизненный и глухой. Я далеко не сразу сама его узнала.

Чужой будто.

Отстраняюсь, ожидая, что он и дальше будет держать меня, но Лебедев разжимает свои руки, отпуская.

Делаю шаг назад. От переизбытка чувств не выходит твердо стоять на ногах. Поэтому получается так, что я немного шатаюсь.

Андрей смотрит на меня взглядом полным боли и вины, в его голубых глазах полыхает пожар. И если бы я не знала, какой он спец по укрощению огня, то могла б испугаться.

Мой муж пожарный, он спасатель и вытащил всех, кому только довелось попасть в беду в его смену, только не успел спасти меня.

Я смотрю на него и от своей несчастной любви сгораю заживо.

– Ты хоть ешь вообще? – с тревогой в голосе задает вопрос. Я дергаюсь, не в силах сдержать нервной усмешки, настолько он попал в точку. – Если так дальше пойдет, то придется в больницу лечь, ты же знаешь, что твоя худоба не обходится без негативных последствий.

– А это больше не твоя забота, – отвечаю, прикусывая изнутри щеку. Чувствую металлический привкус и понимаю, что я прикусила ее аж до крови.

Пусть душа рвется на части, а сердце пронзают сотни острых игл, я не позволю Андрею читать мне морали.

– Ты не права, – говорит. У самого же вид хуже, чем у побитой собаки. – Меня волнует все, что касается тебя.

– Ты свидетельство о разводе получил? – едко цежу.

– Да, – кивает, не понимая, к чему вопрос.

– Поздравляю, – произношу, сжимая как можно крепче кулаки. Ногти впиваются в ладони и причиняют боль, но я лишь усиливаю хватку. – Мы разведены.

Физическую боль удивительным образом легче перетерпеть, на ней проще сконцентрировать внимание и не позволить разорваться сердцу от боли. Поэтому я старательно продолжаю усиливать нажим, иначе снова меня будут душить слезы.

Андрею тоже приходится несладко, я ведь все вижу по глазам. Душевную боль не скрыть, как ни пытайся.

Но в отличие от меня, Лебедев сам виноват во всем, что произошло. Ту точку, в которой мы находимся сейчас, выбрал он.

Я своего согласия не давала.

– Тебя больше не держу, ты свободен и можешь делать, что хочешь, – озвучиваю суровую правду. О том, сколько сил мне требуется, чтобы, сказав эти слова, не скатиться в истерику, Андрей никогда не узнает.

Пусть лучше думает, что я разлюбила его, предала. Так будет проще для всех.

Мне проще.

– Меня больше ты не увидишь, – заверяю его. Я решительно настроена больше с ним не пересекаться по жизни. – Никогда! – добавляю с жаром. – И нашего сына тоже.

Андрей обжигает взглядом, на глубине его глаз лишь сильнее начинает разгораться пожар, а мне уже совершенно плевать на огонь, ведь Лебедев забыл о святом. Он больше не интересуется сыном.

Если наш разрыв я еще хоть как-то со временем смогу принять и пережить, но Егор… Оставить сына расти без отца, на мой взгляд, совершенно недопустимо!

– Ты в этом так уверена, моя любимая жена? – ухмыляется он. Опасный прищур глаз мгновенно остужает мою «радость».

– Бывшая, – поправляю, гордо вздернув подбородок.

– Дорогая, мне на штамп в паспорте плевать, – говорит, сверкая глазами. – Ты моя жена, Егор – мой сын. И я никого из вас не отпускаю!

– Ты уже отпустил, – произношу, полностью лишаясь сил бороться с ним.

Собираю волю в кулак, разворачиваюсь и убегаю.

Я люблю… Люблю его… Но должна отпустить.

Потому что он бросил нас. Меня и нашего сына.

Предатель!

Глава 6. Настя

– Стой! – кричит Андрей, его голос наполнен болью, и я прекрасно слышу, насколько ему сейчас тяжело. Но разве я могу что-то поделать?

Понятно же, что ни-че-го.

Он сам виноват во всем, что случилось. Бросил меня и Егорку, оставил на произвол судьбы, а теперь утверждает, что он хочет нас вернуть. Нет. ТАК не бывает! Я и мой сын не мячик, чтобы нас вот так просто туда-сюда кидать.

– Настя! – Лебедев не слышит голоса разума, его переполняют эмоции, и я вновь его понимаю, они душат и меня. Невозможно так быстро перечеркнуть всё, что между нами было. Воспоминания сейчас являются моим главным врагом. Память помнит все, тело тоже. Они ни на мгновение не позволяют забыть нашу любовь, вырезать и выкинуть её из сердца.

Осознание, что всё кончено выворачивает душу наизнанку, а страх перед будущим заставляет дрожать. Я настолько привыкла к присутствию надёжного и сильного мужчины рядом, что просто не представляю, как остаться одной.

Андрей ограждал меня от проблем и трудностей, практически всё решал сам, а мне говорил, чтобы я не переживала по пустякам. Он просил, чтобы я спокойно занималась воспитанием сына и домом, остальное он сделает сам.

В нашей семье всегда царили гармония и любовь, мы даже когда выясняли отношения делали это без злости. А теперь семьи нет. Теперь каждый по отдельности.

Бегу вперёд. От стоящих в глазах слез ничего не вижу, настолько их много, все расплывается, и я несколько раз едва не врезаюсь в прохожих, успеваю увернуться в последний момент.

Андрей нагоняет меня. Чтобы знать это, мне не нужно оборачиваться, приближение мужа чувствую кожей. Так было всегда, этого уже никогда и никому не изменить, наша с Андреем связь не поддаётся логике и здравому смыслу, она выше и сильнее.

Захлебываясь слезами от горя и тоски, я пытаюсь убежать от единственного мужчины, которого когда-либо любила. Того, без кого не представляю, как жить.

Вижу автобус. Ускоряюсь, активно машу руками, всем своим видом прошу, чтобы подождал. Водитель видит меня, я уверена в этом! Он не спешит уезжать, стоит и ждет.

У меня открывается второе дыхание, я со всех ног бегу вперед и когда до заветной двери остается пара-тройка метров, она закрывается, автобус приходит в движение, выезжает на дорогу и лишь набирает ход.

– Козел! – кидаю в сердцах в адрес водителя. Он ведь видел, что я бегу! Видел и не стал ждать, просто взял и уехал.

Скотина!

От безысходности не знаю куда теперь деться, Андрей точно нагонит меня, а я его видеть не могу. Слишком больно.

Не разбирая дороги иду вперед, бежать все равно больше нет никакого смысла. Слезы градом капают на куртку, оставляют на щеках мокрые дорожки, а на одежде темные следы. Я полностью погрузилась в свои печальные мысли, они только и делают, что утягивают в болото меня.

– Дура! Уйди с дороги! – раздается едва ли не над самым ухом. Резко останавливаюсь, спохватываюсь и вижу мчащийся на меня на всей скорости электросамокат, на котором едут сразу двое подростков. Понимаю, что при всем желании столкновения с ними не избежать.

Внутри все сжимается в тугой комок, зажмуриваюсь и готовлюсь к острой пронзающей тело боли, но вместо этого оказываюсь в воздухе, делаю едва ли не сальто, а затем приземляюсь и понимаю, что нахожусь в чьих-то крепких надежных руках.

– Андрей? – выдыхаю, ошеломленно смотря на своего уже бывшего мужа.

– Ты в порядке? – с тревогой спрашивает, внимательно осматривая меня.

– Д-да, – киваю растерянно, в голове каша. От близости любимого мужчины кружится голова.

Замираем, смотря друг другу в глаза, дыхание перехватывает от бушующих эмоций во взгляде.

– Не ударилась? – первым прерывает затянувшееся молчание Андрей.

– Нет, – отвечаю честно. – Все в порядке.

Пересиливая острое желание остаться в его объятиях, отталкиваюсь от него и заставляю себя отойти. Нам лучше держаться на расстоянии. Но Андрей делает то, чего я совершенно не ожидаю от него.

Он берет меня за руку.

– Пойдем, – говорит, не давая ни единого шанса отказать и ведет за собой.

– Куда? – спрашиваю, ругая себя за слабохарактерность.

Любая другая бы на моем месте уже давным-давно все высказала ему, послала на все четыре стороны и была бы права.

Только вот я…

Я не такая и не могу этого сделать.

– Домой тебя отвезу, – заявляет Андрей.

– Спасибо, но я лучше на автобусе поеду, – отвечаю.

Андрей останавливается, берет меня за предплечья и разворачивает к себе лицом. Опускаю взгляд вниз, у меня нет сил играть с ним гляделки.

– Посмотри на меня, – говорит требовательно.

Кусаю губы, молчу. Понимаю, что если скажу хоть слово, то снова начну реветь. А я не хочу, чтобы Андрей снова увидел мои слезы.

– Настя, пожалуйста, – просит с надрывом. Понимает, что не получит ответ, и поэтому берет все в свои руки.

Бережно касаясь моего подбородка, заставляет поднять голову, а затем и взгляд. Когда наши глаза снова встречаются, то мы оба оказываемся в самом настоящем капкане.

Чувства не отпускают, они невидимой нитью окольцовывают нас и стягивают, стягивают, пока мы друг в друге опять не растворимся.

– Андрюш, мы в прошлом, – говорю, пересиливая себя. – Нас развели. Так давай просто останемся хорошими родителями для нашего сына, – предлагаю. – Ты больше не будешь искать со мной встреч, ведь я теперь никто для тебя. Я буду действовать аналогично.

Он смотрит на меня и своим взглядом прожигает дыру. Столько много эмоций бушует на дне его глаз, ошалеть можно.

– Нет, Настя, – заявляет без тени сомнения. – Я всегда тебя любил и берег. Ты и Егорка – моя семья, моя жизнь. А вот это, – трясет свидетельством о разводе. – Всего лишь сраная бумага, которой можно подтереться при нужде.

– Это свидетельство о разводе, – жестко напоминаю. – Официальный документ, доказывающий, что ты меня разлюбил и отпустил.

– Не говори ерунды, – отрезает.

Снова берет меня за руку, подводит в своему авто, открывает дверь и помогает сесть на переднее пассажирское. Покорно выполняю все, что он говорит, ведь спорить сейчас с ним бесполезно и не логично.

– Поехали, – говорит, садясь рядом со мной. – Я довезу тебя до дома.

– Анд.., – хочу возразить, но получаю в свой адрес такой красноречивый взгляд, что мигом замолкаю.

Глава 7. Андрей

– Лебедев! Где тебя носит?! – накидывается командир, как только я появляюсь на базе.

Он дико зол и, как всегда, срывает свои эмоции на подчиненных, не сдерживается и гонит по полной, не разбираясь, кто прав, а кто виноват. Ему пофиг на справедливость.

Вот и сейчас он увидел меня и начал орать, аж глаза покраснели от переизбытка эмоций.

Но как оно не удивительно, мне совершенно плевать на него и на его крики. Я больше не собираюсь прогибаться под того, кто только и делает, что портит жизнь. Пусть он будет хоть тысячу раз командиром, навстречу ему я идти теперь не стану. Он ведь не идет.

Чем тратить попусту время, я лучше найду место в другой части для всего своего отряда, и мы с парнями, как единое целое, перейдем туда. В конце концов, недаром же мы выигрываем каждый раз на соревнованиях. У моего отряда офигенные показатели и любой здравомыслящий командир будет рад видеть нас у себя.

– Во время своей смены ты должен находиться здесь! Покидать пределы базы не положено! – продолжает орать, он гонит свою тираду, а я смотрю на него и мне пофиг.

Если бы не звонок парней, то я б приехал значительно позже, ведь после встречи в ЗАГСе мне не удалось просто так отпустить свою жену.

Я догнал ее, отвел в машину, а после довез до дома. Пусть мы и ехали в полнейшей тишине и на протяжении всего пути не проронили ни единого слова, но я как мог оттягивал наше очередное расставание. К сожалению, оно сейчас неизбежно, увы.

Поэтому после звонка с базы мне пришлось бросать всё, завозить Настю домой и, наплевав на ограничение скорости на дороге, мчать обратно.

Пока меня не было, Николаич там устроил настоящий разнос. Парни красноречиво описали все, что меня ждет.

Приехав обратно, я уже был готов к выносу мозга.

Единственное, о чем я сейчас жалею, так это о том, что с Настей поговорить так и не удалось. С сыном увидеться тоже, но это уже не столь критично.

С ужасом понимаю, Егорка привык к моему частому отсутствию и сейчас, когда мы живем отдельно, может быть даже хорошо, что мы не увиделись. Меньше травмы у малыша.

Не знаю сколько ещё выдержу в таком ритме, честно. Ситуация с неприкосновенностью Лары меня добивает. Моя бывшая – ненормальная, и мы все прекрасно знаем, куда ей дорога, так будет безопаснее для всех. Она до сих пор на свободе лишь из-за возможностей своего отца, но ведь и у него они не безграничны.

Видимо, настало время нам по-мужски поговорить.

Пусть Николаич дрожит как осиновый лист перед генералом, мне терять нечего. Из-за их дурацких договоренностей, я практически потерял любимую женщину и сына, а это уже ни в какие рамки не лезет. Как бы я не любил свою работу, семьей я дорожу сильнее. И сегодняшняя встреча с Настей мне четко это показала.

Да, у меня получается отлично спасать людей, но ведь я делать это могу и в другом городе, и в другой части. Из-за приказа начальника я не в состоянии разрулить собственную личную жизнь, но разве руководство должно вмешиваться в нее? Нет, конечно.

Будь моя воля, давным-давно рассказал бы обо всем Насте, отправил ее с Егоркой в деревню к родственникам, или бы вообще договорился с Ромкой и перевез жить своих к Чудову в дом.

Только вот, дом у Чудова сгорел, его сожгла ненормальная бывшая, пытаясь устроить романтический вечер, родственники в деревне начали полностью перестраивать свое жилье, а командир строго-настрого запретил обижать Ларочку.

Бесит оно все меня. Достало!

Я действительно люблю свою жену и не собираюсь её отпускать, что бы там она себе не надумала. После сегодняшней встречи окончательно понял, что нет времени дальше тянуть. Нам нужно поговорить, и это уже даже не обсуждается.

Но, блин…

Лариса реально опасна, и это единственное действует на меня, заставляя остановиться и не делать резких, непродуманных движений. Прежде, чем объясняться с Настей, я должен придумать, как обезвредить свою бывшую.

Не допущу, чтобы она моей семье причинила вред.

– Почему тебя нет на базе? – начальник никак не желает угомониться. Он на эмоциях несет всякую чушь, срывает злость на мне и даже слова сказать не дает.

Вылавливаю момент.

– На обеде был, – наконец, отвечаю. – Или вы мне еще запретите есть? – не поведя бровью, провоцирую. Я ещё не пришёл в себя после встречи с Настей и поэтому на все его попытки показать, кто здесь главный, мне совершенно плевать.

– Во время обеда ты должен находиться на базе! – снова орет.

– Что вы хотели от меня? – игнорируя его крики, спрашиваю в лоб. – На ошейник надеть, да на цепь привязать? – огрызаюсь.

Николаич одаривает меня красноречивым взглядом, но орать перестаёт, и это уже можно считать небольшой победой.

– Ко мне зайди, – говорит зло. Разворачивается и быстрым шагом уходит прочь. Я вынужден идти следом.

– Василий Николаевич, – начинаю гневно. Находясь при подчинённых, я не мог с ним говорить так, как хотелось, но оставшись наедине уж точно смогу. Уволит – плевать!

– Да погоди ты, – отмахивается. – Генерал приезжает.

– И что? – спрашиваю, равнодушно пожимая плечами. Мне пофиг на эту новость. – Проблемы не мои.

Николаевич снова заводится, но на этот раз себя контролирует. Он поднимается с кресла, руками облокачивается на стол и подаётся вперед.

– Эти проблемы сразу же станут твоими. Поверь мне, – начинает угрожать.

– Моими они не станут ни при каком раскладе, – заявляю жёстко. – Командир здесь вы, не я. Я знаю свое место, – кидаю ему его же фразу. – Так что проблемы не мои, – разворачиваюсь и выхожу в коридор.

– Лебедь! – ко мне подлетает Ворон. – Вызов!

– Понял. Бежим!

Глава 8. Настя

–Егорка, так делать не нужно, – говорю, ласково обращаясь к сыну, пытаясь объяснить, что если он продолжит в том же духе, то все сломает.

Бережно забираю у него из рук деталь конструктора, показываю, куда её можно приделать, и помогаю вставить в пазы. С моей помощью соединить части конструктора у него получается с первого раза, и малыш от счастья начинает хлопать в ладоши, тянется за новой деталькой, хочет построить еще.

– Вот видишь, – показываю ему на нашу пирамиду. – Какая высокая! Умница! – хвалю сына и глажу его по голове.

Я изо всех сил стараюсь держаться бодро и весело, но выходит не очень. В голове неустанно крутится недавняя встреча с мужем, обрывки фраз то и дело всплывают в памяти. Лебедев был так убедителен и искренен в своих эмоциях, что я окончательно растерялась.

Теперь и вовсе не понимаю, если он меня любит, то почему тогда решил уйти?

На душе тоскливо и грустно, после отъезда Андрея я снова ощущаю разрастающуюся дыру в груди, но ничего не могу с ней поделать. Единственное, что мне остается, так это, крепко стиснув зубы, терпеть невыносимую боль.

– Бам! – говорит Егорка, намеренно роняя построенную пирамиду.

– Ай-ай, – строжу сына и грожу ему пальчиком. – Теперь собирай, – показываю на раскиданные по ковру детали.

Егор поджимает губки, он не хочет убирать за собой и всячески это демонстрирует. Но под моим строгим взглядом начинает ползать по комнате и собирать то, что раскидал.

Убирает обычный конструктор обратно в корзину, достает магнитный и начинает строить уже из него.

Я очень дотошно отношусь к выбору игрушек и игр для сына. Прежде, чем купить, изучаю все от и до. Мне нравится заниматься с Егоркой по различным методикам, мы чего уже только не прошли!

Только вот в последнее время становится все сложнее со временем, я ведь работаю. Уделять сыну столько внимание и времени, сколько хочется, уже не получается.

– Насть, а ты что с работой думаешь делать? – вдруг ни с того ни с сего спрашивает Вера, присаживаясь рядом со мной.

Она словно читает мои мысли. Причем, уже не в первый раз.

– А чего думать? – оборачиваюсь и печально смотрю на подругу. – Мне жить надо на что-то, – озвучиваю суровую правду.

Мы с ней уже неоднократно беседовали на эту тему, но я так и не смогла её убедить в своей правоте.

С одной стороны прекрасно понимаю Веру, ведь она говорит правильные вещи, но с другой… Учитывая мой личный опыт, считаю, что женщина не должна зависеть от мужчины ни материально, ни финансово. Я могу рассчитывать только на себя, на свои силы и возможности. А уж после развода и подавно.

Каким бы ни был замечательным Андрей отцом, он провалился по всем фронтам, когда перестал общаться и видеться с сыном. Такими темпами Егорка в принципе забудет, как выглядит его папа.

Вот потом пусть Андрей не удивляется, что чужого мужчину называет отцом.

Да, сегодня он мне очень много всего сказал. Лебедев говорить мастер! Но на деле… На деле он не сделал ничего.

– С одной справлялась, с двумя тоже смогу, – говорю, а сама не знаю, кого больше хочу убедить, себя или подругу. Очень тяжело тянуть все, что взвалила на себя. – Мне деньги сейчас лишними не будут.

Я твердо решила, что в этой квартире долго жить не стану. Сейчас буду копить на первоначальный взнос и куплю жилье, к которому Лебедев не будет иметь ни малейшего отношения.

– Но у тебя не останется времени ни на сына, ни на себя, – не успокаивается Вера. Чудова явно не одобряет моего решительного настроя касаемо второй работы, а я не вижу иного выхода из сложившейся ситуации. – Неужели Андрей отказывается платить алименты?

– Я ни копейки у него не возьму, – чётко заявляю свою позицию. – Пусть лучше буду вкалывать на двух работах, но своего сына я смогу обеспечить всем необходимым! – говорю с жаром.

Сейчас он ничего не платит ни мне, ни Егору. Взыскивать с него через суд я тоже не стану, не нужен ребенок, так я воспитаю его сама.

Только вот пусть потом только попробует подойти к МОЕМУ сыну и что-то сказать про отцовство! Я ему выскажу тогда, какой он на самом деле отец.

Не отец, а донор биоматериала! Вот кто!

– Насть, ну это ведь глупо, – Вера присаживается рядом со своей дочкой и начинает ей помогать складывать из кубиков пирамидку. – Андрей любит Егора, он его отец, так пусть помогает.

– Нет! – встаю в позу. – Он ушёл из семьи, не дает ни копейки на ребенка и не желает с ним видеться. Пусть валит на все четыре стороны! – заявляю с опасным блеском в глазах.

– Ты не права сейчас, – всё так же ласково говорит Вера. Она старается настоять на своем, но не хочет выходить на конфликт. А я от переизбытка своего возмущения сдерживаюсь с трудом. – Дашуля, не сюда, – смеясь, перехватывает у дочки кубик, но тот выпадает у неё из рук, падает на пирамидку разрушая её, а упавшие на ковёр детали сметают магнитный конструктор.

Детки застывают.

– Так, давайте убирать игрушки, – произношу авторитетно. – Пойдемте делать блинчики и пить чай!

–Дя! – хлопает от счастья в ладоши Даша.

– Хи-хи, – вторит ей Егор.

Помогаю детворе навести в комнате порядок, а Вера тем временем наводит тесто на блинчики. Пока мы убираем игрушки, в комнате стоит шум и гам.

Я далеко не сразу понимаю, что у меня звонит сотовый, а когда замечаю, тот уже перестает вибрировать. Затем начинает снова.

Оставляю детишек одних и иду проверять, что за звонок.

– Лебедева Анастасия? – спрашивают на том конце провода.

– Да, – настороженно отвечаю, а сама пытаюсь сообразить откуда, может быть, звонок.

– Вы присылали нам свое резюме. Мы ознакомились и готовы пригласить вас на собеседование, – продолжают говорить со мной сухим, сдержанным тоном. – Подскажите, когда вы сможете подъехать?

– Может быть, завтра? – делаю предположение.

Надеюсь, Вера сможет остаться с Егором, пока я буду на собеседовании, ведь если они согласятся взять меня на работу, то это будет лучший вариант.

– Мы вас можем записать на пятницу, – вновь удивляют меня своим ответом. Ждать довольно-таки долго, но делать нечего. Не стану же я их торопить.

– Хорошо, – соглашаюсь. Мне называют адрес и время, а я понимаю, что это промзона, которая расположена рядом с пожарной частью Андрея.

Ох, не пересечься бы с ним.

Прощаюсь с возможным работодателем, завершаю вызов и вдруг слышу непонятный шум в коридоре.

Осторожно подхожу к глазку и с интересом смотрю на лестничную клетку. Там моей новой соседке рабочие заносят огромный диван.

– Ты чего здесь торчишь? – тихо подкрадывается Вера.

– Да вон, – киваю на “глазок”. – Ларисе мебель привезли.

Вера подходит к двери, смотрит в нее и хмурится.