скачать книгу бесплатно
– Ваше Величество! – вновь без стука в кабинет врывается Аркан, задыхаясь на каждом шаге.
– В последнее время видимо много шокирующих новостей, раз ты забываешь про правила этикета, – со смешком сказал Генрих наспех пришедшему помощнику, затем он посмотрел на Джуд, приказным тоном говоря: – если у тебя больше ничего нет, тогда покинь кабинет.
Служанка лишь молча поклонилась и вышла за дверь, оставляя двух мужчин разбираться с некой важной проблемой.
– Что случилось на этот раз? – угрюмо спросил Генрих, потирая массажными движениями переносицу.
– Ваше Величество, пришло две новости и все они плохие, – Аркан нервно перебирал бумажки, не осмеливаясь взглянуть в глаза разъяренному королю.
– Начни с самой плохой.
– Священника, что должен был отправится в Маллийский лес вместе с сэром Габриэлем, нашли мертвым на краю столицы, судя по степени разложения, он пролежал там около трех-пяти дней, но это еще уточняется. Так или иначе, сэр Габриэль…
– Отправился к ведьме без поддержки, – продолжил Генрих, схватив ближайшую чашку и со всей дури кинув ее в стену. Когда разговор хоть как-либо касался Лилит, обычно хладнокровный король приходил в бешенство и разбрасывался всем, что только под руку попадет.
– Ваше Величество…
– Это очень плохо. Когда Габриэль вернется, он, под влиянием этой сучки, вернет себе статеру и в этом случае я не буду уверен, что Розалина останется счастлива с этим протрезвевшим паладином.
– Однако, Ваше Величество, невозможно же было вечно держать его на привязи, рано или поздно, это должно было случится, – Аркан не понимал, почему король и вся верхушка церкви Корлес так одержимы постоянным очищением Габриэля.
Разве вернуть себе идеальный баланс и стать нормальным человеком не лучше, чем быть легко управляемой марионеткой? Он судил по своему собственному опыту, так как в детстве ему пришлось пережить принудительное очищение от одной сумасшедшей, благо его верная подруга помогла ему вернуть свою статеру.
– Ты не понимаешь. Я сам руководил операцией по штурму дома барона Айрона, отца Габриэля, и то, что я видел, лучше не видеть никому на свете. Такое никак не передать словами, этот ублюдок, Олтер Айрон, вытворял ужасные, безумные вещи. Так или иначе подготовь отряд священников и рыцарей. Когда Габриэль вернется нужно заставить его немедленно пройти через очищение.
– Вас понял и вот еще. Группа сэра Арона пропала в Маллийском лесу при исполнении указа №122, так и не удалось узнать, был ли Ганс казнен.
– Пока обозначь их, как пропавшие без вести и оставь описательные портреты во всех городах, расположенных рядом с Маллийским лесом.
Внезапно Генрих встал и направился к выходу из кабинета.
– Эм, Ваше Величество, вы куда? – с неким удивлением спросил Аркан, записав наставления.
– Я провинился, пойду еще раз поговорю с Розалиной, – не оборачиваясь, бросил король.
– Провинился? – с недоумением переспросил Аркан, смотря в пустоту вмиг застывшего кабинета.
Генрих быстрыми шагами дошел до светлой ярко украшенной двери и ласково, стараясь не напугать, постучал в дверь. Ариель, открывшая дверь, в шоке уставилась на пришедшего проведать принцессу отца, напрочь забыв о строгих правилах и о необходимом поклоне.
– Ты?.. – Генрих, прищурившись, уставился на невоспитанную служанку.
– Прошу прощение, Ваше Величество! – Ариель поспешно поклонилась настолько низко, что почти создавала прямой угол, что, к счастью, проигнорировал внезапно пришедший гость.
– Выметайся.
– Так точно, Ваше Величество! – не сказав ни слова больше, юная служанка выбежала из комнаты со скоростью света и спряталась за ближайшим поворотом, пытаясь осмыслить произошедшее.
Войдя в комнату, Генрих заметил клубок одеяла, из которого выглядывало покрасневшее от слез пухленькое лицо.
– Папа? Зачем ты сюда пришел? – хриплым тонким голосом спросила Розалина, сильнее укутываясь в мягкое теплое одеяло.
– Послушай, Рози, цветочек мой, – когда Генрих назвал ее детское миленькое прозвище, которое часто использовала ее мать, Розалина на секунду замерла, от неожиданности, – я понимаю, что не всегда был хорошим королем и тем более отцом для тебя, однако прошу, в этот раз, позволь мне все закончить до конца и позже ты сможешь уехать из этого замка куда пожелаешь, вместе с Габриэлем.
– Правда? – принцесса удивленно моргала, словно пытаясь проснуться от внезапно пришедшего сказочного сна, – то есть я не унаследую трон, смогу быть свободной вместе с Габриэлем?
– Да, просто позволь мне все решить для тебя. Как только зло исчезнет, ты станешь по-настоящему счастлива.
– Спасибо, папочка! Спасибо, спасибо, спасибо тебе большое! – Розалина крепко обняла отца, так сильно, как только ей позволяло ее тело.
– Эх, цветочек, ты так выросла, пора бы и тебе начать дальше расти уже не в оранжерее. И если тебя кто-то будет обижать, можешь в тот же момент отдать приказ о казни этого человека, за унижение достоинства королевской семьи!
– Я до такого не дойду!
– Понимаю, цветочек.
– Я уже не маленькая! Так что прекрати называть меня цветочком, мне они даже не нравятся, – Розалина смущено надула свои пухленькие щеки, отворачиваясь в другую сторону.
Генрих радостно заулыбался. Он действительно любил Розалину, она была его дочкой, кровью и плотью, хоть и родилась при необычных обстоятельствах, он никогда не позволял перейти своей ненависти границы и срываться на бедной девочке. Из тех двоих детей, что у него были, король любил свою дочурку больше всех, в то время как сыну намеревался отдать трон из-за сковывающего его чувства вины и страха перед Клаудией, несправедливо убитой и брошенной в маленькой подвальной комнате храма Корлес.
– Ваше Величество, – Аркан слегка постучал в приоткрытую дверь и элегантно зашел, не забыв поклониться королевским персонам. Помощник беглым взглядом посмотрел на короля и кивнул ему.
– Понял, – Генрих поднялся с мягкой кровати и, поцеловав мягкую щеку девушки, ушел вместе с Арканом обратно в заставленный документами кабинет.
– Ваше Величество, завещание готово, кто станет приемником? – помощник был весьма удивлен, так как после получения новой информации о предателях, что посмели поднять восстание, король внезапно запросил подобный документ, что не могло не настораживать.
– Мой сын, Людвиг Веспонский. – спокойно ответил Генрих, заходя в свой кабинет и сразу с ходу беря стопку бумаг и утонченное золотое перо.
– Сын? У королевы был еще один ребенок?
– Это сложно объяснить, однако трон должен перейти к нему.
– Ваше Величество, неужели вы снова думаете… о том, как покончить с собой? – такое внезапное пожертвование в виде завещания, которое Генрих, будучи в трезвом уме не совершил бы, настораживало. Как-то Аркан слышал от старших, что когда-то, в тридцать с лишним лет он внезапно начал резать себе запястья и искать любые другие быстрые попытки самоубийства. До конца не было понятно, что послужило этому, ведь в то время его жена все еще была жива.
– Не говори того, чего не знаешь Аркан. Твоя цель – служить монарху, когда сменится поколение, ты, без приказа, не имеешь права что-то обо мне искать или же тем более пытаться помешать, – Генрих угрюмо уставился на помощника, холодный властный тон и убийственный взгляд сразу выветрили из головы Аркана незаданные взрывоопасные вопросы, к примеру, что именно произошло между ведьмой и королем, которые никогда в жизни не пересекались.
– И-итак, отряды будут собраны к сегодняшнему вечеру. Будут еще распоряжения касательно возвращения сэра Габриэля?
– Передай, что в случае чего, если Габриэль откажется выполнять распоряжения священника, без капли сожалений и былой дружбы всем нужно приготовится атаковать его и убить так, чтоб даже из могилы встать не смог.
– Ваше Величество?.. – Аркану на секунду показалось, что он плохо расслышал слова короля, напугавшие его до чертиков.
– Он единственный родной сын барона Айрона и его папаша давал ему все самое лучшее. Если Габриэля после восстановления статеры невозможно обуздать, значит нужно уничтожить. В ином случае в будущем мы пожалеем, что не сделали этого.
Глава 13
В темной комнате на самом верху башни, окруженной черными тучами и вечной мерзлотой, стояли мужчина и женщина, увлеченно смотрящие на последнюю исчезающую картинку в темном отражении плотной чернильной жидкости. Спертый влажный воздух, ранее освежавший разум и тело, начал невыносимо душить, из-за чего дыхание стало легким и учащенным.
– Габриэль…– в этот раз Лилит, впервые позвав мужчину по имени, без обращения в виде «сэр», с зловещей улыбкой, что просвечивалась даже через черную фату, нежно взяла его за руку, однако тот вырвался из ее хватки и молча ушел.
Ведьма не пыталась его догнать, приподняв уголки тонких нежно розовых губ еще чуть выше, она в одиночестве стояла перед каменным столом, с предвкушением ожидая предстоящего ужина.
Паладин с молниеносной скоростью спустился с башни и направился в сад, он все время думал о той сцене, где король с холодной жестокостью, невзирая на его прошлые заслуги, приказал казнить его. И хоть было много моментов, вызывающих сомнения в подлинности волшебного зеркала, Габриэль все же верил Лилит, не из-за их быстро растущих дружеских отношений, а из-за факта, что ведьма не будет его обманывать особенно с той информацией, что она показала через зеркало, так как ее легко можно проверить и она понимает, что обманув, рискует поплатиться за это своей жизнью.
– …П-паладин… – раздался хриплый нечеловеческий голос откуда-то спереди.
Габриэль осмотрелся и заметил знакомую беседку отчаяния, в которой до сих пор кружится летучее черное облако. Похоже задумавшись, он не заметил, как дошел до местной жуткой достопримечательности.
– …Га-Габри-эль…с-сюда…– вновь раздался невероятно ломкий дрожащий чудовищный тон.
Темные злые тучи и холодный утренний ветер вернули трезвость ума, позволив мужчине с точностью определить место, откуда его звал мрачный голос. Беседка. Паладин с сомнением посмотрел на парящее над алыми свечами облако, прежде чем подошел к сооружению чуть ближе, остановившись возле зеленой, в этот раз приятно пахнущей, свечи, которая даже под гнетом ужасных ветров все еще ровно отсвечивала изумрудным оттенком маленький круглый участок вокруг себя.
– …Б-ближе…– звук действительно доносился из странной субстанции, что не могло не удивлять.
Габриэль помнил, что Лилит как-то говорила о том, что это облако обрело сознание, после сбора большого количества темной материи с столичных городов рядом с знаменитой церковью Корлес. Однако кто бы мог подумать, что это нечто также может говорить, при этом у него нет рта или физической формы, через что можно было издавать хоть какие-то звуки. Это казалось таким фантастичным и по-своему страшным явлением, мужчина уверен, что, если бы кто-то из высших священнослужителей узнал бы о существовании подобной разумной материи, они бы мигом организовали священный поход на башню ведьмы, намереваясь отобрать ценный ресурс.
– Ты разговариваешь. Почему я тебя не слышал рядом с Лилит? – Габриэль мог еще два дня тому назад осознать невероятную природу этого места, однако он не придал тому моменту внимания, из-за чего почувствовал некое сожаление.
– …Лилит сильная… святая служительница… она… мешает… контролирует меня… – звук, если хорошо прислушаться, больше напоминал мужской старческий голос, говорящий с некоторыми запинками, будто ребенок, учивший составлять слова в предложения и эти два противоположных друг по другу момента слегка дезориентировали, не позволяя сразу вникнуть в суть предложения.
Услышав слова «Лилит сильная священно служительница», Габриэль на секунду потерял дар речи, однако сразу же обдумал это и пришел к выводу, что это вполне логично и объясняет множество доселе крутившихся в голове вопросов. Даже ее странная одежда, с похожей на церковную фатой, и аристократичное поведение являлись признаками принадлежности к высшим кругам церкви. Стало понятно, откуда она столько знает о ней, темной и светлой материи и легендах. Она действительно раньше принадлежала церкви. Однако почему Лилит ушла из родного места и спряталась в башне, планируя восстание против короля? Нет, вопрос не в этом. Как именно Лилит связана с семьей Фритч, если она не могла с ними пересечься в церкви?
– Лилит… кто она? – единственное, что Габриэль знал о ней было то, что она является опасной алурой, новой хозяйкой бесхозного замка и информатором, знающим многое и хранящая неоценимое количество секретов. И только к концу их пятидневного времяпровождения он наконец узнал малую частичку ее прошлого и то, большинство из этого Лилит сама ему рассказала: о ее ненависти к монарху, о соучастии в восстании, о том, что она связана со семьей Фритч… только сейчас, в этот момент Габриэль наконец сам смог найти хоть что-то и был несказанно этому рад, однако он хотел узнать больше. Он хотел знать о ней все.
– Лилит…сильная…святая…Анфиса…
– Святая Анфиса? – высшая священнослужительница церкви Корлес, пропавшая, по словам короля, пару месяцев назад, она и есть Лилит!
Это шокирующая информация сразу впилась в сознание Габриэля. Это просто невозможно. Мужчина отказывался верить в это. Хоть он никогда не видел Анфису, о ней всегда говорили в исключительно положительном смысле, никто бы не посмел связать ее с злой ведьмой, живущей в одном из самых опасных лесах континента.
– Позже нужно будет это проверить, – полушепотом сам себе обозначил Габриэль, намереваясь во время обеда заглянуть в комнату Лилит, чтобы наконец разобраться, обманывает ли его это непонятное дымящееся существо или нет.
– Зайди… к нам… быстрее… время… близится… обед…– вновь обрывистая речь прервала размышления мужчины, обратив на себя внимание.
– Зачем? – Габриэль инстинктивно хотел схватится за твердую рукоять стального гладкого меча, чтобы успокоиться, однако вспомнил, что забыл его сегодня взять с собой, в итоге оставив его у прикроватной столешницы с не засыхающим букетом синих роз.
– Быстрее… пока нет… обеда… – существо казалось очень взволнованным.
Габриэль решился рискнуть, взяв лежащую у беседки изумрудную свечу, он подошел к темному облаку. Вблизи это нечто напоминало скопившееся стадо маленьких черных кругленьких мух, конечно без раздражающего жужжащего звука, оно просто окружило Габриэля, без намерения атаковать и с мольбой попросило потушить искрящуюся свечу. Мужчина посмотрел на яркое зеленое пламя, прежде чем легким движением руки потушить фитиль, погрузив и без того мрачную беседку в еще более глубокую тьму, которая постепенно заполняла собой новое пространство, особенно возле мужчины. Неизвестные потусторонние звуки из лесной чащи стали звучать еще громче, почти оглушительно, однако паладин даже не обратил на это внимание. Перед его взором материя начала медленно расщепляться и, казалось, испаряться в воздухе, вся пелена перед его глазами потемнела, не позволяя отчетливо проследить весь процесс. Габриэль, словно заколдованный, молча стоял на месте, наблюдая, как нечто странное и очень даже жуткое понемногу начинает исчезать.
Внезапный оглушительный звон часов башни вразумил синтона и тот поспешно вышел из беседки, не забыв с помощью другой свечи зажечь потухший фитиль и поставить ее на законное место, откуда он ее забрал.
Еще раз взглянув на темного стража, Габриэль в удивлении приподнял брови с невозмутимом выражением лица, видя, что существо стало на одну десятую меньше, чем было до этого. Он не понимал, что именно происходит, проверив свое состояние, мужчина чувствовал себя вполне неплохо, однако все равно его не покидало некое странное предчувствие какой-то близости с этим летучим нечеловеческим объектом.
После необычной прогулки, Габриэль поспешил обратно в башню, вспоминая недавний оглушительный звон часов. Обеденное время. В эти моменты Лилит вечно куда-то пропадает, значит есть высокая вероятность в удачном обыске ее загадочной комнаты.
Быстро добравшись до третьего этажа, паладин беглым взглядом осмотрел столовую, в которой уже пахло невероятно аппетитным говяжьим стейком в особом кисло-сладком соусе с бокальчиком терпкого сладкого красного вина. В голову прокрались сомнения, он никогда не видел, чтобы кто-то посторонний находился в этом Богом забытом месте, помимо их с ведьмой, а она, будучи высококлассной особой, явно не привыкла работать на кухне, тогда, откуда появляется вся эта еда?
Хоть мужчине и хотелось узнать об этой загадке чуть больше подробностей, однако прямо сейчас у него не было на это времени. Побежав вверх по заросшей лестнице, он, наконец, увидел черную неприступную дверь. Попытавшись осторожно открыть ее, Габриэль на секунду замер, поняв, что она была открыта и, несмотря на свою показную массивность, легко поддавалась, открывая внутреннее скромное убранство комнаты, полностью отличающееся от предоставленной ему роскошной спальни. Маленькая одноместная кровать с тонким одеялом и хлопковой подушкой, каменный стол, с такими же странными высеченными символами, однако в этот раз не светящимися, обычный хлипкий деревянный стул, при каждом порыве ветра издававший мерзкие скрипы и маленький двухметровый темный шкаф, в котором аккуратно развешаны комплекты разных черных платьев с индивидуальной для каждой из них обсидиановой фатой. Вся комната сочетала в себе серость и бедность, чувствовалось, как хозяйка этого мест хотела сохранить какие-то давние воспоминания, которых у столь сильной священницы просто не должно было быть.
Приступив к осмотру темно-серого стола, Габриэль сразу начал рыскать по ящикам, открывавшимся с огромным усилием. В одном из них он нашел небольшую железную коробочку, с вырезанным изящным узором с умопомрачительной лесной детализацией, открыв ее, он увидел маленький, с ноготок, ключик, сделанный из какого-то алого драгоценного камня, похожего на редкий красный рубин. Осознав, от чего он, паладин поспешно схватил малюсенький предмет и аккуратно положил его себе в карман.
Дальше, он осматривал холодный каменный пол, в основном возле кровати, на предмет каких-то тайников и, к счастью, нашел один. Прямо под кроватью, подвинув маленький непримечательный серый кирпич, он увидел за ним небольшое пространство, в котором находился помятый клочок бумаги, явно забытый своей хозяйкой в этом маленьком тайничке. Достав еще свежий пергамент, он с трудом разобрал в самом конце письма пару предложений: «И не переживай, мы многого добились, наша месть скоро свершится. Только прошу, не торопись раньше времени и дождись меня там.»
В конце листа красными чернилами было подписано имя Лилит. Габриэль стал более уверенным в своей внезапной догадке, однако пока не стал делать поспешных выводов, он быстро привел комнату в свой первозданный вид и спокойно вышел, обозначив следующей целью своего пребывания затхлый графский кабинет.
Глава 14
Стоя прямо напротив прямоугольного пятна, Габриэль уже перетрогал его верх и поперек, наконец найдя ели заметную трехмиллиметровую скважину для драгоценного ключа, которою легко можно было принять за маленькую царапину, особенно учитывая древний вид забытого дворца. Надежно схватив драгоценный предмет двумя пальцами, мужчина осторожно вел его в щель, пока не почувствовал преграду. Осторожными движениями он повернул ключ и старый механизм с громкими и мерзкими звуками начал открывать, похожее на сейф, пространство. Шире открыв едва отворившуюся дверь, Габриэль сразу неосознанно вдохнул пыльного сухого воздуха, от чего неудержимо закашлял.
Закрыв нос и рот рукой, синтон быстро достал все, что только можно, из маленького тайника, позже поспешно закрыв его, тем самым освобождаясь от ужасно смердящего запаха, исходящего из уже недоступного места.
Наконец, Габриэль смог взглянуть на то, что он проворно схватил из злополучного пространства. Два тканевых старых гобелена, на которых была изображена семейная линия всей семьи Фритч. Первая ткань была вышита в 976 году, мужчина сразу посмотрел на самое молодое поколение того времени и увидел кое-что интересное. У графа Фритча оказывается было три ребенка, две сестры-близняшки, судя по одной дате рождения, Клаудия и Кристина, и младший сын Киллиан. Во втором гобелене 986 года Кристина больше не рассматривалась как член семьи, здесь показывалось только два ребенка графа: Клаудия и Киллиан.
Собрав воедино всю информацию из слухов, письма, даже отношения короля, паладин предположил, что Кристина была изгнана из семьи, пока по неизвестной для него причине, однако что-то случилось и в итоге Клаудия проживала свою жизнь в церкви, вместо сестры, пока однажды обо всем не узнал граф через… короля. Однако у монарха только в последние пять лет брака начались плохие отношения с Клаудией, а во времена, когда было написано письмо, они считались одной из самых любящий и счастливых пар на континенте, их история полная любви вдохновляла многих известных писателей и гениальных поэтов. Что, черт возьми, происходит с этой семьей на самом деле?
Габриэль с гневом, из-за непонимания ситуации, сжал ткань, случайно порвав ее. На секунду он попытался очистить свой разум от посторонних мыслей, начиная припоминать момент, когда он заходил в комнату ведьмы. Мгновенно ехидная ухмылка украсила перекосившееся лицо паладина. И как он сразу не догадался? Лилит нарочно оставила дверь своей комнаты открытой, чтобы он проник туда, достал ключ и открыл тайник, из которого узнал бы один из главных секретов дома Фритч, таким образом более глубоко понимая конфликт между исчезнувшей семьей и нынешним монархом. Все было заранее спланировано, он постоянно играл по ее правилам, сам того не ведая, однако скоро настанет черед поменяться ролями, и тогда он сплошь отыграется за эти манипуляции.
Хоть Габриэль и понимал, что Лилит не хотела причинять ему вреда из-за его полезности в решении ее вопросов, его внутреннее нутро все равно жаждало некой расправы, придумать которой пока не выходило и он оставил эту идею на потом, к тому моменту когда их пятидневный срок закончится, то есть уже к завтрашнему дню.
Время действительно быстро пролетает. Совсем недавно Габриэль держал свой верный закаленный кровью претегианов меч у тонкой белой шеи коварной алуры, однако это все обернулось таким образом, что в итоге мужчина не был уверен, что когда-либо сможет еще раз приставить к ее горлу клинок и с былой уверенностью в правильности своих действий оборвать чужую человеческую жизнь, даже если она принадлежала плохому человеку.
Сегодня последний день, потому что завтра все закончится.
Габриэль направился в теплую уютную столовую. На столе стейк уже остыл, однако все равно казался невероятно аппетитным, странно что мелкие противные насекомые не добрались до него быстрее мужчины, учитывая его достаточно долгое отсутствие.
Откусив маленький кусочек, паладин откинулся на кожаную спинку мягкого кресла, неспешно пережевывая еду и размышляя о том, что ему делать завтра, когда перед ним предстанет выбор, которого он всеми силами старался избежать.
Глава 15
Лилит молча продолжала смотреть в зеркало, все это время наблюдая за тем, как паладин проникает в ее комнату, которую она нарочно оставила открытой, как он достает рубиновый ключ, специально для него оставленный в убого сделанной серебряной шкатулке для аксессуаров, однако ее больше всего взволновало то, что он что-то нашел под ее кроватью и, к несчастью, сама она не могла понять, что было в его сжатой в кулак руке, что он такого нашел, вызвавшее едва уловимую улыбку.
Когда девушка готовила свою комнату, она предварительно убрала из всех тайников письма и другие важные документы, о которых Габриэлю знать не положено, однако видимо какой-то листочек все же выпал и, не заметив пропажи, она не стала что-либо повторно проверять, тем самым неосознанно позволив мужчине получить неизвестную информацию о ее возможных предстоящих планах.
Паника захлестнула ее с головой, к сожалению, она больше не могла следить за Габриэлем, все же у водного зеркала больше ограничений, чем она назвала ему, поэтому в спешке Лилит вновь вернулась в свою комнату и осмотрела пространство под кроватью, припоминая, что держала там разные письма со своим дорогим и неповторимым сообщником.
Раздался гулкий звон часов башни и девушка, с невероятной скоростью, забыв обо всем на свете, отправилась в презренный подвал, который уже на протяжении долгого времени считался ее единственным убежищем. Проводя одни и те же надоевшие косметические процедуры, от которых устало как тело, так и душа, Лилит чувствовала некую пустоту внутри себя, и ей хотелось верить, что поддержание красоты позволит ей и дальше сохранять иллюзию счастливого времяпровождения, как было в далеком детстве, до смерти строгой, ненавистной, но все же в некоторой степени любимой матери и самой прекрасной амбициозной тети, ставшей примером для подражания. Однако в итоге она просто ходит по извилистому кругу, из которого невозможно выбраться. Сколько усилий не прилагай, кого бы не проси о помощи, никто не сможет помочь, а уж тем более она сама себе. Вечное проклятие и страшная мука, что будут преследовать ее до самой смерти.
Даже несмотря на всю свою ненависть к этой отвратительной привычке, Лилит не винила свою мать в заложении подобной зависимости в глубине ее тогда еще незрелого сознания и несправедливого воспитании по отношению к ней, в котором главным предметом их обсуждений всегда являлся идеал красоты, ведь теперь ее лицо могло стать настоящим оружием по привлечению важных шишек, что могли думать лишь малой частью скрытого места. Единственное, за что она невзлюбила свою родную мать, так это за раскрытие всех секретов всего за несколько минут до того, как ее голова покатилась от резкого взмаха меча короля. За то, что заставила проживать день за днем с навязчивыми мыслями о мести и жестокой расправы над обидчиками. За то, что вмешала в королевские интриги с самого рождения. Она не была ужасной матерью, даже не являлась в какой-то степени плохим человеком, просто была по-своему слишком глупа и наивна, за что ей пришлось заплатить своей жизнью. И будь воля Лилит она бы предпочла все же оборвать жизнь матери своими собственными руками, но, к счастью, прошлое не изменишь, из-за чего жить будущем становится тяжело.
И теперь, спустя долгое количество лет, выросшие дети, наблюдавшие за кровавой казнью через маленькую щель шкафа, готовы на все, лишь бы отомстить за косвенно убитую королем родную душу, а не только за мать.
Глава 16
Ужин. Прекрасное романтическое время для любой встречающейся парочки, как может показаться, но не если говорить о известной злой ведьме и восхваляемом всеми добром паладине. Они молча сидели друг напротив друга, стараясь не выдавать на своем лице даже мизерную часть лишних эмоций, делая вид, что все в порядке, как и должно было быть.
– Я бы хотел для начала кое-что уточнить, – неожиданно начал Габриэль, грациозно вытирая испачкавшиеся уголки рта нежным хлопковым платком, – Мне продолжать обращаться к тебе как к ведьме или как к ее святейшестве Анфисе?
– … – девушка в шоке уставилась на мужчину, будучи не готова к подобному раскрытию ее личности. Она слегка замялась и, болезненно прикусив губу, ответила: – Лучше, как к ведьме, так как сейчас я ведьма графского замка, а не святая Корлеса.
