скачать книгу бесплатно
В своей землянке баба Клава по всем укромным местам прятала сухари, на случай голода. В начале тридцатых из всей их большой и зажиточной прежде семьи, выжила только она.
Ни мать, ни отец с бабой Клавой не общались, считая это ниже своего достоинства.
Запрещали общаться и Светочке, да она и сама всё прекрасно понимала.
В 1977 году Светочка поступила в институт, а Вовку по очень большому блату пристроили работать проводником в общем вагоне поезда Баку-Москва.
Родители возили Светочку только в купейном вагоне, но когда, по дороге в вагон-ресторан, случалось проходить через общие вагоны, она старалась не смотреть на немыслимую грязь, которая, казалось, висела в воздухе. Но Вовка был рад и счастлив. Работал почти без отдыха, подменяя, всех и каждого и был на хорошем счету, потому что в его туалетах всё блестело.
Баба Клава об этом рассказывала всем знакомым и незнакомым.
Светочка после института, пошла работать технологом к отцу на завод, который выпускал измерительную аппаратуру для военной техники.
Потом она удачно вышла замуж за сына главного инженера Олега, и всё шло прекрасно.
Вовку она видела не часто, но знала, что он тайно в неё влюблён, но молчит, потому что глупо ему было бы об этом заговаривать.
Да и Светочка посчитала бы такое признание ниже своего достоинства.
Про Вовку рассказывали, что он из каждого рейса привозит кассеты для магнитофона и коробки шоколадных конфет и имеет с каждой вещи по три рубля навара.
Но и родители и Светочка считали ниже своего достоинства обращаться к нему за подобными услугами.
А потом в начале восьмидесятых рядом с землянкой Вовка затеял строительство дома. И днём и ночью что-то там строил.
Дом оказался немаленьким с бассейном во дворе. Бассейн был отделан мраморными плитами, которые Вовка натаскал из Московского метро по 1–2 штуки.
Когда они с матерью перебрались в дом, Вовка пригнал новую машину Жигули 6-й модели.
Ни машины, ни такого дома, а тем более бассейна у Светочкиной семьи не было, но завидовать какому-то подзаборному жулику было ниже их достоинства.
А потом пришёл Горбачёв со своей болтовнёй, и всё покатилось вниз.
Завод почти не получал заказов и жить становилось всё труднее.
И только Вовка хвалил Горбачёва и говорил всем и каждому:
– Пока вы думаете, что Горбачёв болтает, уже мир перевернулся, а многие люди заработали миллионы.
Он организовал с директором их завода кооператив на арендованных площадях и стал выпускать дефицитный провод, бытовые тройники и переключатели.
Работало в кооперативе человек тридцать заводских, да человек сто городских инвалидов, что освобождало Вовку от налогов.
И тут он тоже всех перехитрил. И, хотя инвалиды неплохо зарабатывали, сам он грёб деньги лопатой.
Родители Светки ждали, что его вот-вот посадят.
А потом наступило ГКЧП.
Светочкины родители верили, что всё вернётся и будет, как прежде.
А Вовка с дружками и городским прокурором разбрасывали листовки с речью Ельцина на танке. Вовку арестовала милиция, но к вечеру отпустила к огорчению Светочкиной семьи.
После провала ГКЧП Вовку и прокурора города наградили медалями «Защитнику свободной России».
Вовку избрали депутатом, а прокурора забрали в Москву.
Реформы Гайдара совсем развалили страну, и Светочкина семья просто бедствовала.
Знакомые подруги, стали ездить в Турцию и Польшу за вещами, но Светочкина семья считала такой заработок ниже своего достоинства.
Однажды Вовка пригласил Светочкиного мужа Олега к себе на работу:
– Мы хотим с другом построить два больших двухэтажных дома, но у нас нет времени этим заниматься. Возьмись за это дело и строй три дома. Третий твой. Мы даём только деньги под твой отчёт. Все расходы записывай. Трать куда и сколько надо, плати, кому найдёшь нужным, но нас не отвлекай. Построишь за пару лет, считай тысяч триста-четыреста долларов заработал. Зарплаты не будет, но на себя трать, сколько потребуется. Думай до завтра.
– Мне надо посоветоваться с женой.
– Олег! Я ещё не встречал человека, который советуется с женой и зарабатывает при этом деньги.
Однако дома на семейном совете Олегу запретили работать на этого дворника.
– Во-первых он тебя обманет, а во-вторых, ты с ним ещё в тюрьму сядешь – сказал отец.
Когда Олег узнал потом, что его товарищ по заводу Коля Фролов построил эти дома и живёт с семьёй в одном из них, а также работает у Вовки начальником мебельного цеха, то он от обиды запил.
А потом развёлся со Светочкой и, женившись снова, уехал в Германию.
Работать Светочку на новые предприятия брать отказывались, потому что требовалось то знание английского, то работа с компьютером, а то ей просто делали грязные намёки, выслушивать которые было ниже её достоинства.
– Если бы я поступилась своей гордостью, я бы могла выйти замуж за Вовку.
Я же вижу, как он на меня всю жизнь смотрит, но это ниже моего достоинства – говорила она часто подругам.
Не выдержав тяжести жизни и унижений, от инфаркта умер отец.
Начала болеть мать. Денег почти не было.
И Светочка решилась.
Она принесёт себя в жертву ради матери и будет жить с этим ничтожеством, пусть даже это будет нестерпимо противно.
И она пошла к нему в кабинет, якобы в поисках работы, чтобы потом перевести разговор на нужную тему.
Владимир Михайлович, а теперь его только так называли, расспрашивал, что она умеет, и что и как понимает.
– Света. Перестройка началась пятнадцать лет тому назад. Ну почему ты не учила английский, бухгалтерию, коммуникабельность. Ты же дама из позапрошлого века. Если хочешь, я могу попросить товарища. Им нужна женщина в дом. Он будет платить тысячу долларов, но ты должна знать там своё место, а не учить их жить и смотреть, кто и что там неправильно делает. Одну такую они недавно выгнали. Так что, если хочешь, я поговорю.
И тогда она решилась
– Вова, а может быть, пойдём с тобой в ресторан? – она положила свою ладонь на его руку и пристально посмотрела в глаза.
– Света! Ты чего вообще не врубаешься. Ты что совсем не понимаешь, где ты живёшь. Во-первых, я недавно женился на дочери своего компаньона, которая с нами работает. А во-вторых, я давно уже не трахаю сорокалетних. Извини, пожалуйста, но я вижу, что до тебя иначе не доходит. Вот тебе телефон, позвони от моего имени, но повторяю, спустись на землю и начни трудиться, как все. Нет стыдных работ. Стыдно быть бедным из-за лени и самомнения. Всё! Давай! Будь здорова. Извини, дела.
Светочка медленно шла домой.
– Да как он посмел с ней так разговаривать! Нищета беспризорная! Забыл, как заглядывал через забор, чтобы увидеть, что у нас на столе. Говнюк, сволочь беспородная! Хам! Буратино до конца не прочитал. Да, чтобы я пошла в служанки к этим безродным выскочкам. Никогда! Лучше умереть.
Она пришла домой и повесилась в покосившемся сарае на старой бельевой верёвке.
Милосердие Божье
Анна Сергеевна не представляла, что мужчина может так плакать.
Он не мог успокоиться даже после того, как Анна Сергеевна дала ему выпить воды прямо из бутылки.
И только, когда он умылся, его всхлипывания стали понемногу затихать.
– Простите меня, Бога ради. Я совсем расклеился. Не каждый день тебя бросает любимая женщина, Павлик, – и он робко протянул руку Анне Сергеевне.
Выяснилось, что Павлика бросила жена. Ушла к успешному бизнесмену. Ушла от неустроенности, безденежья и безнадёжно больной матери Павлика.
«Я бы тоже от такого ушла» – подумала Анна Сергеевна.
Но вслух сказала:
– Мужчина не должен быть таким убогим. Как только не стыдно. Ну что вы, право, так расклеились. От меня тоже ушёл муж. Я же не плачу на всю улицу.
– Ой! Простите меня. Действительно стыдно. Ну, я пойду?
– Вы у меня спрашиваете разрешение? Идите, я вас не держу.
– Мне нужно. У меня мама дома совсем больная. Она волнуется, когда меня долго нет.
Весь вечер Павлик не выходил из головы Анны Сергеевны.
– Ну как можно быть таким рохлей. Чучело какое-то. А одет, как пенсионер-интеллигент. И где он такой берет выкопал? А ведь вполне симпатичный мужчина. Правильно говорят, что мужчина – это характер.
Через несколько дней, она снова встретила по дороге из школы Павлика.
Он прогуливал небольшую собачонку.
– Вот и собака какая-то недоделанная, хозяину под стать. Павлик произнёс целую речь с извинениями за свою слабость.
– Вы не подумайте, что я вообще слабак, я в молодости боксом занимался. Это так сразу всё навалилось.
– Да ничего я и не подумала. У всех бывают периоды.
Так они дошли до её дома, и Павлик поцеловал ей на прощание руку.
– Ты посмотри на него. Он ещё на что-то способен – подумала Анна Сергеевна.
Так появился в её жизни Павлик.
После многих мужчин, замужества и тяжёлого развода, Анна Сергеевна долго не хотела себя обременять мужской компанией. Не было сил. Но Павлик – другое дело. Он не напрягал, ничего не хотел, ни к чему не обязывал.
Ему просто не с кем было так откровенно поговорить.
Анна Сергеевна, как и всякий хороший педагог со стажем, слушать умела.
А Павлика ещё и интересно было слушать, настолько он был начитан и разносторонен. Будь он мужиком, цены бы ему не было.
Но мужиком он оказался тоже неплохим, что выяснилось, когда Анна Сергеевна пригласила его домой.
Она выпила чуть больше обычного, и оказалась с Павликом в постели.
Наутро он просил у неё прощение, но Анна Сергеевна поцеловала его в лоб и сказала, что всё было прекрасно.
Она была удивлена.
С тех пор они стали любовниками.
Но о том, чтобы жить вместе Павлик и слушать не хотел.
– Я маму никогда не оставлю. Она для меня всё. Это вообще не в моих правилах предавать людей. Если люди близкие, они должны отдавать друг другу себя без остатка. Иначе, зачем жить? Вот моя жена думала иначе, и первые трудности сделали из неё предательницу. Больше в моей жизни такой ошибки не будет. Если я когда-нибудь женюсь, то только на настоящем человеке. Чтобы и в радости и в беде вместе.
Не такой он уж и рохля. Правильно говорят, что эта гнилая интеллигенция переворачивает жизнь и устраивает революции. Потому что имеет принципы, за которые готова умереть.
Павлик всё больше удивлял и привлекал Анну Сергеевну.
«Видимо, обо мне, как о человеке, он не очень высокого мнения. Раз не верит в меня».
С мужчинами ей никогда не везло. В молодости её, чемпионку республики по стендовой стрельбе, мужчины особо не занимали. Было не до того.
А когда карьера закончилась, то время уже немного не соответствовало её представлениям о любви, дружбе и семейной жизни.
Мир стал другим.
Как ещё сохранились такие динозавры, как Павлик, в этом мире денег и показного успеха… Но ей, похоже, повезло, и она встретила этого вымирающего экспоната.
Не всё, конечно, ей в Павлике нравилось, но крепкая закваска в нём явно чувствовалась. Да и мужчина он был сильный и нежный. Нет, такого она не упустит.
А Павлик большую часть их разговора посвящал маме.
Они оба готовились к операции по пересадке Павликовой почки его матери.
Остановка была за деньгами. Хирургам нужно было отдать двадцать тысяч долларов, а у Павлика набралось только десять. Они решили разменять свою трёхкомнатную квартиру на меньшую, и найти недостающие деньги.
И тогда Анна Сергеевна предложила свою помощь.
