скачать книгу бесплатно
Эрнст Юнгер пишет о том что уход в лес – есть инициация. Превращение инфантильного человека во взрослого. Мальчика – в мужчину.
У многих авторов процедура ухода в лес описана как некий ритуал, цель которого – возвысить человека, и причислить его к новой касте. Жрецов или воинов, кому как нравится. Вообще все люди, с которыми связывала меня судьба в нашей туристической секте являлись совершенно неординарными, пройдя инициацию, или посвящение. Действительно, переночевав в лесу, пройдя определённый километраж и организовав себе бивак, человек меняется. По слову альпиниста Лебедева, «в походе мужчина превращается в волка». С женщинами гораздо сложнее. Женщина либо выходит замуж, либо превращается в мужчину, что не очень здорово.
По осени в турсекцию записывались все, кому не лень. Девчонки, в поисках парней, парни в поисках тусовок и выпивки. Ну и небольшой процент книжных ребят и романтиков, типа нас с Ноздрёй.
Через год, к лету, со всех групп оставалось по три-четыре человека, которые и получали привилегию, – участие в дальнем походе. Дальний поход длился от полумесяца до месяца. Это мог быть водный, горный или пеший поход, по выбору.
Ещё через три года, если ученик не покидал секцию и выполнял все ритуалы, он превращался в сверхчеловека. Мог ходить по лесу неделями в компании друзей, питаясь подножным кормом, и так далее.
К качествам сверхчеловека, правда, добавлялась жуткая инфантильность, так как туристический мир очень мал, а с остальным миром контакты сводились к рабочим или учебным.
Ритуалы
Когда я пришёл в турсекцию техникума у меня был только ватный спальник и ложка с миской.
Через год у меня был свой собственный современный рюкзак, собственный коврик и компактный спальник. Я мог уверенно выдвигаться в лес и ночевать там. Сложнее было осваивать костровую науку, так как на меня в секции навесили таскание походной посуды – «канов» и тросовой подвески к ним. Ориентироваться по компасу и карте нас заставляли каждый ПВД.
Один ходовой день первую половину дня «азимутает» один человек, после привала его сменяет второй, вечером берёт карту и компас третий. Ночное ориентирование доверяли в основном выпускникам.
Учёба у меня не забирала вообще никаких усилий – «домашку» нам не задавали, а зачёты я навострился сдавать без страха.
Ещё я обратил внимание на то, что к ребятам из «секты туристов» и преподаватели и товарищи по учёбе относились подчёркнуто вежливо «хрен его знает, чего они там с завучем мутят». Хотя поблажек по режиму нам тренер не делала. И особенно рьяно следила она за дисциплиной среди подопечных. Да и за мелкие проступки туристам влетало сторицей.
На второй год у нас появилось своё походно-складское помещение, где можно было вольготно развалиться на стеллажах с байдарками и хлебать чай под песни.
Проходив в походы весь годовой цикл (каждые выходные), я присмотрелся к окружающим меня людям. Будучи весьма инфантильными в городе, в лесу это были волки. Текучесть кадров в секции была интересная: со всех курсов к концу года оставалось по два-три человека. Остальные либо пугались трудностей, либо проходив немного, углядывали подходящую матримониальную кандидатуру и разлетались, – что вполне правильно и естественно.
Оставались одни романтики (Кабан и мы с Ноздрёй), ну и старшие лидеры.
С Кабаном мы задружились вот как: когда во время марша вдоль шоссе я стёр ноги, он остановился около меня для оказания помощи, отпустив группу вперёд. Мозоли мы заклеили его пластырем, после чего Кабан намотал на мои ноги портянки (оказалось весьма удобно, так как носки я стёр до дыр). Потом я хлебнул огненной воды из Кабанской фляги и стёртые ноги сами понесли меня догонять группу. По дороге мы несколько раз останавливались вылакать «на ход ноги». Меня охватил боевой задор, и мы с Кабаном форсированным маршем достигли места ночёвки почти одновременно с группой. В эту ночь я особенно голосисто пел. Спал я у костра.
Не знаю, откуда взялся в секции ритуал посвящения в туристы, однако по своему алгоритму он копировал сомасштабные ритуалы бойскаутов и тайных лож.
Итак ритуал первый:
Девушка Елена говорит, что залезет на дерево, но стесняется, когда на неё смотрят. Я закрываю глаза, а Ноздря, закрывает мне лицо ладонями, как бы чтобы я не подглядывал. Елена никуда не лезет, и остаётся на месте.
Ноздря говорит что она залезла и уже слезла, а рожа моя остаётся вымазана сажей от костра или кана. Это несколько напоминает помазание краской из ритуала бойскаутов.
Ритуал номер два посвящения в туристы: Поднять адепта с завязанными глазами на палках, (потом незаметно его опустить на землю), и дать пинок. Данный момент (завязанные глаза), а также сильное переживание полёта присущи всем традициям тайных обществ.
Далее, был третий ритуал. Назывался он «посмотреть на звёзды», или «слоник» Человеку на голову надевали бушлат и просили посмотреть на звезды, после чего на морду через рукав выливали стакан холодной воды. Это действие тоже напоминало нечто в символике мифа.
Нас научили и прощаться в конце похода: все сооружали из ладоней пирамиду и орали в унисон «ДО-СВИ-ДА-НИ-ЯЯЯЯ!!!
Люди вокруг нервно вздрагивали, – «как достали эти сектанты!»
Не позорь мои седины
Когда у нас с Ноздрёй составился дуэт в две гитары, мы окончательно обнаглели, и стали на слётах отлучаться от материнского костра, ходить по незнакомым бивакам и петь там наши религиозные песнопения.
Прекратите шляться по чужим кострам! – предупредила нас Наталья. – Выгоню из секции!
Мы, честно, совершенно не понимали, – какого болта нельзя ходить по гостям?
План добычи внимания и еды с выпивкой у нас с Димой был придуман, но только не хватало третьего подельника. И мы ангажировали на это дело Серёгу Кабана.
Во-первых он был взрослый, во-вторых, он был сильный. Итак, план проникновения на биваки незнакомых команд был следующий: Когда темнело, мы втроём, с расчехлёнными гитарами тихо шли мимо горящих в лесу ароматных костров. Фонарики не зажигали, и в принципе, никому до нас не было дела. Приглядев костёр, где слышался весёлый смех ровесниц и ровесников, мы приступали к первой стадии операции. Взяв состроенные заранее гитары, мы с Кузьмичом громко и уверенно запевали наш маршевый пэан «Мамонты» и неторопливо двигались в направлении выбранного нами костра. Орали мы громко, но без диссонанса. Дойдя до костра, мы дружелюбно здоровались. Кабан следовал чуть сзади и осматривал сидящих на биваке на наличие угрозы.
