скачать книгу бесплатно
Перестань сходить с ума
И без повода слоняться.
Всё, что нужно в путь возьми
И в дорогу собирайся.
Есть скитальческая жизнь, —
С ней скорей соединяйся!
В дорогу
Майский вечер обдувал прохладным ветерком. Дома еще не успели накалиться, и город еще не дышал раскаленным бетоном как, например, в середине лета.
Мы сидели в училищном дворике кто – то на складных стульях, принесенных из нашей каморки, где базировались все вещи турсекции, кто-то на стульях которые надо было потом разнести по кабинетам, а кто-то ютился на ковриках, прямо на клумбе. Охранники давно уже переложили свою работу на остающихся в училище ребят, которые оставались в будни вахтерить до утра. Наталья Яковлевна Мих, – человек, на котором держался порядок в училище и наш тренер, имевшая обыкновение задерживаться стенах нашей альма-матер и допоздна с турсекцией, волейболом или самодеятельностью, ушла в этот вечер пораньше, ввиду того, что на следующий день мы шли в поход.
К десяти вечера дневная духота спала окончательно, мы закрыли ворота на замок, поставили училище на сигнализацию и, вынеся два примуса на крыльцо, поставили кипятиться воду в канах. В одном забабахали рис с мясом, в другом крепкий чаек. Обсуждали завтрашний поход. Потом вынесли из ПСП (походно-складского помещения) гитару, и принялись петь. Парочка парт, составленных вместе и накрытых тентом – серебрянкой служили нам столом, на котором стояли алюминевые кружки, миски и каны с едой, ложек как всегда не хватало. Поднимаясь на третий этаж, отнести лишние стулья в кабинет, и проходя мимо стендов с нарисованными в кремово-серых тонах самолетами, я поймал себя на мысли, что рано или поздно, с уходом Натальи училище из авиационно – технического превратится в обычное, где уже не будет кабинетов с наглядными пособиями, еще советских времен, холла с огромными фотографиями самолетов, нашей походной каморки, кабинета МихНЯ с ледорубом на стене, уже ставшего для нас, учеников и бывших учеников, таким родным. И уже не к кому будет, проходя мимо училища, заглянуть на огонек, на чай с печеньем…
Ночевали мы прямо в душном ПСП, между стеллажей с байдарками, рюкзаками, пенками, шкурами и. т. д., укрывшись спальниками, окно на всякий случай, во избежание палева со стороны директора Леонида Сергеевича, прикрыли, оставив открытой настежь только форточку.
Вот и наступила пятница.
Утром поднялись в полдевятого, передали вахту охраннику, отрапортовались об отсутствии происшествий на вверенном участке, и пошли умываться. Наталья уже, ни свет, ни заря, была на рабочем месте, разговаривала с кем – то по телефону, увидев наш коллектив, кивнула. Перед построением на занятия, я намекнул старосте, чтобы меня поставили дежурным по раздевалке. Учиться в день выхода в поход совсем не хотелось, но старый отрицательно мотнул головой. Сбегая после спецтехнологий вниз, в столовку, я к своему огорчению узрел дежурными по раздевалке пару из группы операторов. Пара увлеченно забивала козла карманными костяшками на чешской книжке «Три дуба», (про летчиков). По столовой дежурить, ребят из нашей группы, отказывающей подчиняться всем кроме мастера и Натальи, почему -то не посылали. На обед все собрались во дворе шараги и травили анекдоты. Погода вроде обещала быть без дождя. Ближе к обеду в училище нарисовался с рюкзаком и гитарой Ноздря, закончивший у себя в технаре занятия раньше. Старики подтянулись к окончанию занятий. Мне не терпелось похвастать однокашникам знакомством с большими, солидными дядьями – выпускниками. Последняя пара прошла у меня в «командирском гальюне», где мы с еще одним товарищем давали гитарный концерт группе секретарш, прогуливавших свою пару. Девчата напрашивались в поход. С важным видом пообещали обсудить данное предложение «на высшем уровне», и по звонку побежали на первый этаж.
В ПСП уже кипела вовсю работа. Старики переодевались, не прикрыв дверь, собрав огромную аудиторию девчонок, у которых учебный день уже завершился. Чертежники возились с примусом, но увидев меня, торжественно передали «Смерть Туриста» мне, наказав чистить иглу до посинения. Я разложил запчасти примуса на газете, велев соседям приглядывать, чтоб не разбросали, побежал собирать рюкзак. Сложил пенку вчетверо, запихнул в рюкзак, туда же полетел спальник и бушлат. Потом я наведался в каморку, взял две пачки макарон, послал кого-то за тушенкой, положил макароны в каны, запихнул их в рюкзак, и на этом завершил сборы. Полномочия старшего и ведущего делегировали Юре Баюрову, («Длинному»).
По весне мне особенно нравилось в спортзале. Время там как будто застыло в начале восьмидесятых. Изредка, залетавший в зал ветерок шевелил висевшие по стенам пожухлые спортивные вырезки и фотографии прошлых лет, а также старые, пропылившиеся наградные вымпелы которые никто никогда не снимал и не менял. Через стоявшую в зале во время занятий пыль просвечивали тоненькие лучики солнца.
Я улегся на маты напротив окна в спортзале, так чтобы не слепило яркое солнце, и стал смотреть на игру волейболистов.
На горизонте появиля усатый физрук Михал Юрич.
В поход? – спросил он.
Угу! – ответил я. До понедельника.
Он посмотрел на меня с плохо скрываемой завистью – «Везет же!»
Вернувшись к примусу, я собрал его, упаковал и вышел с рюкзаком на крыльцо. Вся походная банда, облепив, как воробьи парапет у входа в училище, галдела и визжала, кто во что горазд, плясала, орала на песни под гитару и пила пиво. Ждали Наталью. Я вклинился в ряды веселящихся, кинул рюкзак в сидящих на парапете, отобрал гитару, получил подзатыльник, и, дернув струны, запел песню балансируя на одной ноге, второй придерживая гитарную деку. Из ворот показалась Наталья Яковлевна с белым анатомическим рюкзаком, на оттяжке которого висела чёрная траурная лента (память о трагически ушедшем выпускнике, – Н. Павлове).
Мы повскакивали с мест, надевая рюкзаки и пряча пиво. Я еле успел зачехлить инструмент. Мы постояли минутку, пересчитались и тронулись к метро. В метро первых четверых ворвавшихся на станцию, пытался было остановить наряд, но увидев остальную часть группы, ретировался на безопасное расстояние. В поезде устроили пение с плясками, и проехав метро «Сокол», уже шлялись со шляпой по вагону. Набрали пять рублей. На «Белке», встретились у пригородных касс с недостающей частью коллектива, и в полном составе, дождавшись паровоза, забили целиком тамбур, связав проволокой входные двери и забаррикадировав двери между вагонами. Меж тем поезд тронулся, и мы тихо запели « Ночную дорогу» Визбора. За окном проносились, бликуя на солнце дома, люди, платформы, лес, и мне так хотелось, чтобы это предвкушение похода никогда не кончалось, и всегда было пятнадцать лет и весна.
Осеннее купание Сергейчика
Как обычно, на выходные дни наша училищная команда поскакала в лес. Был рыхлый снег, без осадков. Стартовали в районе Ступино и ломились, как обычно, до упора. Обычно дневная маршевая норма была: пятница вечер – 10км, суббота – 20км + привал и обед +20, воскресенье, – с утра и до ближайшей к нам платформы (около 30 км).
Низкое солнце освещало поле и дорогу, по которой мы шли. На пути нам попался свадебный кортеж и старшие товарищи, не снимая поклажи моментально выстроились в цепь и перегородили дорогу. Перед цепью Наталья и девчонки пустились танцевать танго. Поскольку везде, где работал наш тренер была культура танцевальных вечеров и танго, то получалось весьма празднично. Кортеж остановился и нам стали аплодировать. После громогласных криков «Горько!», нам выставили ящик шампанского и какой-то еды.
Надо сказать, что и мы стриженные налысо, в училищных спецовках, что старшаки в своих армейских хэбэ, смотрелись либо как дезертиры, либо как стройотряд и нас всегда норовили либо накормить, либо сдать ближайшему патрулю.
Вылакав пять бутылок шампанского, мы распределили оставшееся по рюкзакам и продолжили марш.
К вечеру надо было перейти реку Пахру. Примерно метров пятьсот мы шли вниз по течению, по кустам вдоль берега и обнаружили более-менее узкое место.
Ноздря бодро разулся, снял портки и перебрался на противоположный берег с концом верёвки-восьмёрки. За полчаса натянули две верёвки и ещё полчаса с помощью «полиспаста» натягивали нижнюю, что тянулась на высоте полметра от земли между двумя деревьями. По нижней следовало идти копытами, держась за верхнюю.
Первым на противоположный берег перешёл Петрен, потом Румяный, потом Маринка, потом Кабаныч. Перейдя на противоположный берег, Кабан достал флягу со спиртом и начислил всем перешедшим по капле «за переброс». Передо мной семенил Сергейчик в моём комбезе, чёрном драповом пальто и с брезентовым рюкзаком марки «колобок», в клапане которого горизонтально торчала синяя пенка. Сзади он напоминал чебурашку.
Девчонки, – Наташа Михеенкова, Микуля, Людка и Лена Косоручкина, танцевали и орали хором: «Хотим шооооу!»
И шоу было.
Примерно на середине нашей переправы Сергейчик ухнул в воду и его поволокло течением. Я видел всё происходящее как бы в расфокусе, а резкость была только на Роминых глазах. Они были огромные. Колян Иванов пробежал ниже по течению и выудил бедолагу из реки. На десять минут переправа затихла, – Сергеев переодевался в Коляновские запасные шмотки, а мы на противоположном берегу освежались «северным сиянием» (Шампусик+спиртусик).
За вечер Ромины шмотки у костра высохли.
В воскресенье днём мы наводили переправу через широкую реку. Ноздря опять скинул боты и портки, перебродил реку и натянул верёвку. Дальше работа по натягиванию переправы была уже отточена. 25% группы перешло на противоположный берег. Перешедшие пили спирт, и горланили «Давай шоооу!»
Сергеев с рюкзаком заскользил по верёвкам. Примерно на середине он начал дико хохотать, очевидно вспоминая собственное падение. После чего опять упал в воду.
Толпа по обе стороны реки взревела. Из воды Рома вылез сам, вытерся запасной Ноздрёвской тельняшкой, сухие вещи переодел примерно за пару минут. Мы завершили переправу и дотопали до платформы. Про падение в воду даже не вспоминали.
Благословенный возраст, – когда тебе 16 лет и никакая болезнь к тебе не пристаёт.
Два целлофановых пакета
Автор: Наталья Михеенкова (Ерплева)
Был унылый декабрь 1992 года. У нас в учебном заведении Наталья Яковлевна вела мужские группы, – она была старшим мастером. Как-то раз на линейке Наталья объявила, что на зимние каникулы набираются желающие на экскурсию в Питер.
Ну, мы с одной девочкой записались. Конечно поразила воля Натальи Яковлевны, – она умудрялась контролировать группу молодых людей в одиночку. Дело в том, что два или три мастера наотрез отказались от данной поездки. В поездке я познакомилась со своими будущими сопалатниками, – Петреном и Ясинским.
В конце поездки Наталья предложила нам прийти 13 января в лес. Я подумала: «Там же холодно зимой!», и не пошла. Но с Натальей стала общаться часто. Наступила весна. Был май.
На весенней линейке Наталья сделала объявление:
– Желающие пойти на выходные на турслёт «Разгуляй», – записывайтесь!
Мы с подружкой пошли записываться. В кабинете у Натальи сидели Пинкин, Петрен и Ясик.
Я спросила:
– Что надо с собой взять?
Пиныч сказал:
– Ну, это: шапку – ушанку, валенки… Икру, коньяк, опять же.
Я говорю:
– Да у меня вообще, даже рюкзака нету!
А парни и говорят:
– Ну хоть пакет-то целлофановый у тебя имеется?
Я говорю, мол, да, – имеется.
Ну вот, – Петрен говорит, – туда все пожитки и сложишь!
И в свой первый поход попёрлась я с двумя целлофановыми пакетами.
На вокзале Казанском встретились с Натальей. Сели в поезд. Она начала беседовать с новичками, – как себя вести в лесу. Главным правилом было, – никогда не бросать своих.
Шли по лесу долго. Я тащилась со своими пакетами и думала, что до места не дойду.
На биваке мне поручили сшивать из двух ватных спальников один. Называлась конструкция из двух спальников, – «групповик». И первая моя ночь в лесу прошла в этом групповике у костра, под целлофановым тентом.
Комаров было много. Лежащие в спальниках чередовались так: парень, девушка, парень. Я сначала испугалась, но Наталья объяснила, что так теплее. И действительно, – так было теплее.
Потом я стала ходить уже с нормальным снаряжением. Ходили и летом, и зимой и осенью. Слёт «Разгуляй» мы полюбили.
Раз были в зимнем походе. Мороз стоял жуткий, – хлеб замерзал и его откалывали топором. На ночёвку залезаем с Петреном в палатку в телогрейках, в ватных штанах. Наталья учила в спальник ложиться без верхней одежды, но холод такой был, что мы про это забыли. Пытаемся влезть в спальники, – не получается. Натальина дочь, – Сашка, говорит:
– Раздевайтесь, иначе замёрзнете!
Мы с Петреном переглянулись и сняли с себя верхнюю одежду. И – да, – согрелись вполне.
После зимних выходов любой поход казался мне лёгким и необременительным.
С мужем своим, Сергеем, я познакомилась тоже в походе, а свадьбу нашу блестяще организовала и провела Наталья Яковлевна.
Вот так.
Тарутино
Автор: Ольга Добрева (Герасимова)
Было золотое, молодое, беспечное время. Мой первый пеший, поход в Тарутино никогда не сотрется из памяти. Как говорится: «первая любовь, первая учительница». Учитель, – это не обязательно только общеобразовательная школа.
Есть и школа жизни в которой мы встречаем учителей. И самый мой первый преподаватель, давший мне правильный вектор в жизнь, – Мих Наталья Яковлевна, (наш магнитик).
Так вот: Тарутино. Пройти сорок километров за два дня, – это вам не шутки, если ты новичок и тебе семнадцать лет. Вечером в пятницу приехали на станцию, название которой стерлось из памяти. Отошли на пару километров в лес, поставили палатки, поужинали. Я уж точно не помню наше меню, но у Михни (так мы нашего магнитика между собой называли), всегда все было четко и быстро: костёрчик, крупа, тушёнка, и ужин готов. Все под её руководством спорилось быстро и складно. Утром рано объявили подъем. Было холодновато. Завтрак был без разносолов, – каша. «И не питюкай» – как говаривала Наталья. А мне нравилось, когда по простому, я была не привередливой. И вот позавтракав, мы двинули на марш.
Топала я с первым моим рюкзаком под названием «Колобок». Если мне память не изменяет в рюкзаке были только мой спальник и пара вещичек. Самый угар начался тогда, когда я поняла, что придется пилить километров двадцать пять сегодня, чтобы на завтра осталось поменьше, – пятнадцать километров. На каком-то отрезке пути мне казалось, что я несу рюкзак с гирями.
В середине дня раздался крик: «УРА! ПРИВАЛ!»
Мы перекусили бутербродами и потопали дальше. До темна стояла задача найти место для бивака. Мы лезли по какому-то полю с жуткими ямами, а за полем, в лесу нашли подходящую поляну. Разбили лагерь, поужинали. Душевные ребята «старички похода» вместе с Натальей приготовили новичкам посвящение в походники! Вот это была веселуха. Усталость, как рукой сняло.
Новичкам завязывали глаза. Одного новичка, – Виктора, поставили на бревно и делали вид, что поднимают посвящаемого высоко на бревне. В определенный момент резко кричали, – Прыгай!
Испуганный человек прыгал, думая, что пикирует с высоты. Но прыгал он с бревна, которое лежало на земле!
Второй новичок, – Анютка, испытала на себе "просмотр звезд" через трубу в виде свернутой газеты. Получила в лицо стакан воды. Ей было обидно, – мальчишки гоготали до упада. Мне тогда казалось, что надо мной хуже всех посмеялись:
Кто-то из ребят закрыл мне рукой глаза и сказал, что залезет на дерево без сучков, но важно, чтобы я не подсматривала. И я пол-вечера просидела с перемазанным сажей лицом. Все подхихикивали, я не понимала в чем дело и нервничала. Как же все смеялись, когда я поняла подвох…
Все новички получили по значку туриста! Мы были счастливы! Вечер закончился славно. Димка «Ноздря» пел и играл на гитаре свою коронную «Ну кто же мне в палатке на морду наступил…»
Пела и сама Наталья Яковлевна, и весьма красиво. Я ей всегда подпевала. Самая моя любимая песня хором с Натальей была «Белая гвардия», (на два голоса, каноном).
В воскресенье мы прошли пятнадцать километров как-то незаметно. В пункте маршрута, под названием Тарутино, мы успели посетить краеведческий музей и погулять по селу.
К станции шли по железке.
Через пройденные походы с Натальей Яковлевной, мы, её ученики, получили навыки выживания и любовь к природе, а также умение поддерживать друг друга.
Я считаю себя счастливым человеком: Бог дал мне встретить истинного учителя.
Первый уход в поход
Автор: Александр Козаренко
Больше всего мне запомнился мой первый «уход в поход».
Подошёл я к Наталье, – в поход байдарочный свою кандидатуру предлагать. Это дело всё было весной. Тем более, и байдарка у меня была своя, и опыт небольшой имелся.
Ну, вот, – изъявил я своё желание, на что мне было сказано: идём мы в сложный дальний поход, надо вначале на выходные дни в Подмосковье с группой походить.
Сказал я тогда, что у меня есть байдарка. Наталья и отвечает: «Беру!»
Кого? – спрашиваю, – меня или байдарку?
Ну, посмеялись. И пошёл я весной с Натальей на байдарке участником.
По большей части, я был знаком с походниками, которые учились со мною в параллельных группах. С другими ребятами я познакомился уже в процессе похода.
Я считаю, что туризм, – это хорошая школа. Вообще, конечно, сложно научиться понимать людей со всеми их странностями, (а среди туристов все «особенные», в хорошем смысле этого слова), и у каждого можно чему-то научиться.
Туризм, – это романтика ночёвки в лесу у костра, а иногда и без костра.
Такое бывало в любую погоду, и в холод, и в жару, и в дождь, и в снег. Весной, – грязь. Оттепель зимой, купание на ноябрьские и на майские праздника, независимо от погоды, – это весело и здорово!
В категорийных походах необходимо команде работать слаженно, понимать друг друга с полувзгляда, оставаясь при этом самим собой. Тот, кто не может работать в команде после одного – двух походов уходит их секции.
К сожалению, по мере того как все мы взрослеем, уже сложнее выкроить время на поход.
Быт затягивает. Но спустя более 20 лет так приятно услышать призыв Натальи вывести очередную «зеленую» молодежь в лес, показать на собственном примере, – как ставить платку, разводить костер, ориентироваться, и.т.д.
Это большая честь для нас, – попытаться научить молодых ребят быть командой: когда ты не задумываясь кинешься спасать ближнего зная, что тебя обязательно кто- то страхует.
Путём Юнгера
