скачать книгу бесплатно
– Ты сначала расскажи, а дальше разберемся, – шепчет он, касаясь моей руки большой ладонью.
Подъехав к дому, я глушу машину. Я поворачиваюсь к Эйдену, вижу его лицо, по-прежнему залитое светом верхних лампочек, которые еще предстоит погасить.
– Уже поздно. Ты устал. Давай отдохнем, а завтра я тебе все расскажу.
– Справедливое предложение. – Эйден кивает.
Я тихонько отпираю входную дверь, и мы без лишнего шума поднимаемся по лестнице. Я не планировала приводить Эйдена тайком, но лучше не будить маму. Я уверена, что она и без того насторожится, увидев утром машину Эйдена на подъездной дорожке. Но что она сделает? Перевезет меня в другой штат? Хотя подождите, она ведь уже это делает.
Эйден располагается в гостевой спальне, к которой примыкает ванная комната, а я тем временем отправляюсь на поиски сменной одежды. Вернувшись к двери, я вежливо стучу. Эйден молниеносно открывает.
– Я принесла тебе новую зубную щетку и паст… – Я замолкаю, таращась на Эйдена, который стоит в дверях в одних трусах.
Нет, это не сон. Эйден Паркер в моем доме… ночью… в одних боксерах.
Господи, пожалуйста, скажи мне, что у меня не течет слюна…
Резко подняв голову, я неловко протягиваю руку с зубной щеткой и пастой.
Боже, Амелия, неприлично же вот так глазеть!
– Благодарю, – весело произносит Эйден.
Черт возьми, он знает, какой он сексуальный, и наслаждается, мучая меня.
– Я не нашла, во что тебе переодеться… Если, конечно, ты не думаешь втиснуться в мою пижаму.
– Все нормально. Я посплю в боксерах.
– Но у меня есть твой свитер. Я забыла вернуть его после того вечера, когда нас заперли в школе, – смущенно признаюсь я.
Я ношу его дома в основном потому, что он большой, удобный и теплый. Но еще и потому, что он напоминает мне об Эйдене. И нет, я не маньяк.
Эйден смотрит на свитер в моей руке, но забирать его, похоже, не собирается.
– Оставь себе. Мне все равно жарко. Я горячий парень.
Да, черт возьми… Еще какой горячий.
– Точно?
Я не стану сопротивляться, потому что свитер и правда очень удобный.
– Точно. Спокойной ночи, Аме… Тея.
У меня перехватывает дыхание.
– Доброй ночи, Эйден.
Глава 3
Утром, сидя на кухне, я не завтракаю, а только разглядываю миску, выуживаю ложкой хлопья и без энтузиазма опускаю их обратно в молоко. Мои мысли заняты не едой, а тем, как рассказать Эйдену о своем прошлом. Что, если он посчитает меня трусихой, которая бежит прочь от трудностей и позволяет другим людям страдать? Что, если груз моего прошлого напугает его и он не захочет иметь со мной ничего общего? Я ума не приложу, как признаться Эйдену в том, что моя мать вынуждает меня уехать из Кинг-Сити. Как рассказать, что он, скорее всего, больше никогда меня не увидит и не услышит? У меня появится новое имя, а Амелия Коллинз перестанет существовать, как Хейли Джонсон и Изабелла Смит до нее. Исчезнув, Амелия – я – никого и ничто не сможет взять с собой. Но и остаться тоже не сможет. Судебное дело и все, что связано с отчимом Эйдена, очень скоро попадет в новости, отчего мама начнет только сильнее переживать относительно нашего пребывания в городе. И я говорю это не со своих слов, а с тех, что мама сказала мне утром перед уходом на работу.
Услышав звук шагов, я поднимаю глаза и вижу Эйдена – полностью одетого, к моему сожалению.
– Привет.
– Доброе утро. – Я подталкиваю коробку с разноцветными фруктовыми колечками к его тарелке.
Эйден улыбается, вспоминая нашу старую шутку о хлопьях, однако, вместо того чтобы сделать себе завтрак, он направляется прямиком ко мне и садится рядом. Эйден расположился в непосредственной близости, и тем не менее мне кажется, что он слишком далеко.
– Как дела? – спрашиваю я, стараясь не нервничать и не ерзать на стуле, и притворяюсь, будто мне есть дело до разбухших в тарелке колечек.
– Лучше. Отдых однозначно пошел мне на пользу, – признает Эйден. – Я звонил близнецам. Они спрашивали, почему в эту пятницу им пришлось остаться у Джулиана, а не у друзей.
Спустя пару мгновений до меня наконец-то доходит: по пятницам Эйден ездит на автодром, потому что гонки являются основным источником его дохода. Видимо, во время его отсутствия близнецы играют у друзей… Бесплатная няня, можно сказать.
– И что ты ответил?
– Соврал. Сказал, что мне пришлось срочно уехать из города, а родители Джулиана согласились за ними присмотреть. Впрочем, они и не возражали. Они сказали, что мама Джулиана готовит вафли на завтрак и мне лучше поскорее приехать, чтобы не остаться с носом. Знаешь, я так рад, что их не было дома, когда появился Грег… и его убийца.
Плечи Эйдена напрягаются, челюсть подергивается – так происходит всякий раз, когда он упоминает о чем-то, что представляет угрозу близнецам. Как же это тяжело – жить в страхе, что с самыми дорогими на свете людьми может случиться нечто ужасное. Эйден практически заменил им отца. Угроза их благополучию – самый большой его страх.
– С ними все будет в порядке, Эйден, – шепчу я, не зная, как его утешить. – Они в безопасности.
– Знаешь, в голове крутится тысяча вопросов. Зачем Грег пришел к нашему дому? Что ему было нужно? Как у него оказался мой телефон? Кто его убил? – Эйден запускает руки в волосы.
Я сдерживаю порыв протянуть руку и снять напряжение с его лица.
– Я уверена, что полиция во всем разберется. Не совсем правильно так говорить, но, по крайней мере, тебе больше не придется беспокоиться о Греге.
– Это точно.
Беседу прерывает громкая вибрация моего телефона. Схватив его со столешницы, я проверяю экран.
– Ты не заходил в групповой чат? Он буквально ломится от сообщений…
Друзья хотят узнать, все ли в порядке с Эйденом, что он думает по поводу смерти ненавистного отчима и сняли ли с него обвинения.
– Давай я заберу близнецов, а потом мы соберемся и все обсудим? – предлагает он. – Сомневаюсь, что ребята меня поймут, если я отпишусь в чате одной фразой. Ставлю десять баксов, что Аннализа меня прибьет.
Я рада, что Эйден воспринимает ситуацию с юмором.
– Что мне ответить? – Я тыкаю пальцами в клавиатуру телефона. – Можно встретиться у меня, если хочешь.
– Пусть приходят к семи часам, с едой. – Вздыхая, Эйден потирает затылок. – Я съезжу к близнецам. Придется им объяснить, почему нам нельзя возвращаться домой, и спросить у родителей Тайлера, можно ли ребятам остаться у них на какое-то время. Думаю, там им будет веселее.
Разговор с Джейсоном и Джексоном будет не из легких. Хотя нам с Эйденом тоже предстоит не самый простой диалог. И начать его нужно как можно скорее.
– Нам нужно серьезно поговорить, – осмеливаюсь я, не глядя на Эйдена.
– Ты мне ничего не должна, Тея.
Должна.
Меня замучило невыносимое чувство вины. Я уезжаю из Кинг-Сити, уезжаю от Эйдена. А раз я исчезну, то я обязана рассказать ему правду. Эйден всегда был со мной честен. Он открылся мне, хотя никогда и никому не открывался. Я хочу, чтобы он знал меня, знал меня настоящую.
– Дело не в долге, – возражаю я. – Дело в том, что мне пора все тебе рассказать.
Я отворачиваюсь, надеясь, что мое лицо не станет пунцовым от его пристального, непоколебимого взгляда.
– Договорились. Мы поговорим вечером, до того, как приедут остальные, – обещает Эйден.
* * *
Остаток дня медленно тянется, хотя я и стараюсь чем-то себя занять и не забивать голову мыслями. Мама присылает очередное сообщение, отчитывая меня за то, что я позволила Эйдену остаться на ночь. Но что она сделает из Канады? Мне плевать, что я ее разозлю, потому что своим заявлением о переезде она разрушила видимость нормальной жизни, которая у меня появилась в Кинг-Сити. Когда в последний раз у меня был парень? Когда в последний раз у меня были близкие взаимоотношения? Хантер – единственный, с кем у меня получилось хотя бы немного сблизиться. Это было несколько месяцев назад, когда я была Хейли. Но даже с ним мы не успели зайти дальше нескольких свиданий. Он никогда не вызывал в моем животе бабочек размером с мамонта, как это делает Эйден. Он никогда не заставлял меня чувствовать себя в безопасности. По сравнению с Эйденом Хантер был просто пятном на радаре, в то время как Эйден занимает все мое внимание.
К тому времени, когда Эйден присылает сообщение о том, что он уже в пути, я дважды пропылесосила и вымыла весь дом.
– Привет, – здороваюсь я, как только он переступает порог. – А где близнецы?
– Они остались поиграть с Буббой. Нам пока не разрешили вернуться домой, поэтому сегодня мы переночуем у Джулиана, а завтра переедем к Мэйсону. У родителей Тайлера сегодня какое-то мероприятие, ну а няня-подросток вряд ли справится с тремя детьми. – Эйден, усмехаясь, снимает обувь и следует за мной в кухню. – Так что они остались у Джулиана играть с его собакой. Пусть посмотрят, как это – ухаживать за питомцем. В последнее время они без конца просят меня завести собаку.
Я смеюсь, представляя, как Джейсон и Джексон возятся с пятидесятикилограммовым бульдогом Джулиана.
– Вы переезжаете к Мэйсону? – Я протягиваю Эйдену стакан воды.
– Брайан – наш законный опекун. Социальные работники в любом случае будут нас навещать. А раз уж наш дом по-прежнему считается местом преступления, мы решили, что будет лучше пожить у них, пока все окончательно не разрешится.
Я киваю, прикусывая губу. Ни темные круги под глазами, ни напряженная спина и челюсть не лишают Эйдена привлекательности. Как бы я хотела, чтобы все это случилось не с ним; чтобы ему выпала лучшая доля.
– Ты рассказал им о Греге?
– Да. Было непросто, – признает Эйден после тяжелого вздоха. – Я усадил их и рассказал, что во дворе нашего дома с Грегом случилось несчастье. Они делали то, что обычно делают близнецы: закрыли глаза и молча общались друг с другом. Я объяснил им, что вернусь домой и заберу некоторые вещи. Но вот когда я добавил, что какое-то время нам придется пожить у Мэйсона, они слегка напугались. – У Эйдена вырывается грустный, лишенный юмора смешок.
Я качаю головой. Последнее, что нужно мальчикам, – это переживать за Эйдена. Он – единственный в их жизни постоянный человек. Мне остается лишь представлять, как это страшно – увидеть свой дом, огороженный полицейской лентой. Даже я никогда с подобным не сталкивалась.
– Я решил не вдаваться в подробности, – продолжает Эйден. – Им всего девять лет. Не хочу, чтобы они думали об убийстве, произошедшем на крыльце их дома. Им не нужна очередная травма. Достаточно того, что они потеряли маму. Мальчики знают, что Грег мертв, а большего им знать и не нужно.
Все, что на данный момент я могу сделать, – положить руку на плечо Эйдена и выразить моральную поддержку.
Ноющая боль в сердце и комок в горле мешают мне говорить.
– Я обещал им, что никуда не уйду и что нас ничто и никто не разлучит. – Эйден впервые переводит взгляд на меня.
– Они боятся тебя потерять.
– Да. Надеюсь, что скоро все образуется. Мы посидели, пообщались, я ответил на их вопросы. Они хорошо справляются. Перед моим уходом они выглядели как обычно. Жаль только, что эта история испортила им зимние каникулы.
– Думаю, мы найдем способ их развлечь, – заверила я, мысленно перебирая список дел, которые можно сделать до того, как в январе начнется школа, забыв на мгновение, что меня в Кинг-Сити уже не будет.
Эйден качает головой, как будто желая выбросить из головы все тревожные мысли.
– Если ты все еще хочешь поговорить, сейчас самое время. Ребята скоро подтянутся.
На мгновение у меня замирает дыхание.
– Ты прав. – Я, наконец, выдыхаю.
Мы стоим лицом друг к другу, только на этот раз между нами возникает чувство неловкости, даже отстраненности. Все мои секреты связаны с попытками выжить – эти истории, вероятно, стоило бы оставить для психотерапевта. Но одновременно с тем мне не терпится открыться Эйдену. И это желание лишь подтверждает, насколько я ему доверяю.
– Может, присядем на диван? Мой рассказ не из коротких.
В прошлый раз наши посиделки на диване закончились лучшим поцелуем в моей жизни. Мы садимся, я поворачиваюсь к Эйдену, скрестив ноги. На его лице застывает нейтральное выражение, поэтому мне трудно понять, о чем он сейчас думает. Вероятно, о чем-то вроде этого: «Давай уже, Тея! Хватит драматизировать!»
– Помнишь, я рассказывала о своем отце и его гибели? Как он однажды приехал за мной пьяный и в итоге убил себя и шестилетнюю Сабрину?
Даже если Эйдена и удивляет начало повествования, он ничем себя не выдает. Внезапно я осознаю, как много места он занимает на диване. Я вижу его тело, обращенное в мою сторону, и пристальное внимание, которое он мне выказывает.
Не обращая внимания на ком в горле, я продолжаю:
– Ты уже знаешь, что Тони, отец Сабрины, ненавидит меня и винит в этой трагедии. Но я не говорила тебе, до какой степени. Я не говорила, что его горе переросло в гнев, а потом – в месть. Цель его жизни – выследить меня и уничтожить.
В то время как я пытаюсь подавить волну воспоминаний, меня успокаивает глубокий вдох. Внимание переключается на стену позади Эйдена, потому что если я буду смотреть ему в глаза, я вряд ли смогу продолжать.
– Авария произошла в ноябре, когда я училась в десятом классе. То время превратилось для меня в сущий ад. Мы жили в Мейфорде, моем родном городе. Я оплакивала потерю отца, которого, несмотря ни на что, любила и которого мне не хватало. В голове безостановочно крутилась одна и та же мысль: «Что можно было сделать, чтобы предотвратить его смерть и смерть Сабрины?» Снова и снова я мысленно проигрывала несчастный случай, терзая себя размышлениями. Я была поглощена чувством вины, эмоционально подавлена. Я уже молчу о переломе руки и других физических травмах, полученных в результате аварии. Я не хотела никого видеть и думала только об отце и о маленькой девочке. Я даже пробралась в церковь во время ее похорон, чтобы помучить себя еще немного.
Сильная, но нежная рука Эйдена касается моего лица, выдергивая меня из мыслей.
– Тея, – обращается Эйден, разворачивая меня так, чтобы наши глаза встретились. – Ты не виновата. Я уже говорил тебе…
– Эйден, перестань. – Я вырываюсь из его объятий. – Пожалуйста. Просто позволь мне рассказать. Не перебивай, ладно?
После недолгого замешательства Эйден неохотно кивает. Удовлетворенная его ответом, я возвращаюсь к воспоминаниям.
– В течение нескольких недель после аварии я все время стремилась уйти из дома. Мне хотелось побыть одной, поэтому я бежала прочь и никому ничего не сообщала. Так я пыталась очистить голову, оплакать отца. Вечером, днем, под снегом, солнцем или дождем я бродила по улице, не обращая внимания на окружающий мир и надеясь разобраться со своими мыслями.
Воспоминания перемещаются в прошлое, и глаза в одночасье затуманиваются от слез. Сердце бьется быстрее, как будто я снова переживаю тот страшный опыт.
– Все началось чуть больше года назад, когда после ужина я решила прогуляться. Меня не смутили ни холод, ни темнота. Я шла, погруженная в мысли, и даже не замечала машину, которая преследовала меня с того момента, как я вышла из дома. Автомобиль остановился рядом со мной, дверь открылась. Но я не придала этому значения. Я слышала за спиной тяжелые шаги, хрустящие по снегу, но обернулась только тогда, когда услышала свое имя. И вот в ту секунду я вдруг осознала, что избавиться от прошлого у меня не получится никогда.
Внезапно у меня перехватывает дыхание, и когда мне уже кажется, что я вот-вот потеряю сознание, Эйден крепко сжимает мою ногу чуть выше колена, и ему не нужно говорить вслух, чтобы я поняла его слова. Он здесь, со мной. Я в безопасности. Безмолвно заимствуя его силу, я выдавливаю из себя слова:
– У него был пистолет. Этот человек целился мне в голову. Я так испугалась, что сначала даже не узнала его. Он держал оружие с безжалостной решимостью. Глаза были темными, пустыми, как открытая могила. Тони Дерандо, отец Сабрины. Он объявил мне, что я убила его дочь. Я сказала ему, что он ошибается, после чего выразила сожаление по поводу смерти Сабрины. Но как только я закрыла рот, он вдруг переменился в лице.
Я не свожу глаз со стены позади Эйдена.
Я даже не могу объяснить, что в тот момент я увидела. Тони показался мне пустой оболочкой без единой надежды, без желания жить дальше. Его не волновало будущее, не волновало ничего, кроме той конкретной секунды. Он видел лишь возможность избавиться от гнева, облегчить боль от потери самого важного и единственного человека в жизни. Ощутив пыл его ярости, я поняла страшное: этот мужчина испытывал потребность в мести. Он хотел причинить мне боль и страдания.
