скачать книгу бесплатно
– Мам, но ты сама в девятнадцать лет уже стала мамой, – напомнил я.
– Что ты сравниваешь? Я женщина, а ты мужчина. Это огромная разница! – Не сдавалась мама. Она у нас в семье всегда находит аргументы к любым доводам.
Но в разговор вмешался мой мудрый папа:
– Сын, решил жениться? Женись. В конце концов, время расставит все на свои места. Если это ошибка молодости, вы сможете развестись. Но, если спасуешь сейчас, может случиться так, что ты упустишь настоящую большую любовь и уже никогда от этого не оправишься.
Мама подумала и согласилась, что отец прав.
Папа произнес эти слова не просто так. У его близкого друга в юности произошла похожая история. Представьте себе первое сильное взаимное чувство в 18 лет. Парень захотел жениться, но родители выступили против, настояли на своем и свадьбу запретили. Отстоять позицию не хватило характера. В итоге, друг отца так и не устроил личную жизнь, остался закоренелым холостяком. Обидно, что он упустил счастье из-за советов близких людей, искренне желавших сыну благополучия.
Для меня это история про мужскую ответственность. По-моему, нет ничего важнее, чем принять ответственность за еще не совершенные шаги. Мое желание создать семью в девятнадцать лет было совершенно осознанным. Даже если бы семья меня не поддержала, я бы поступил, как считаю нужным. Но мне стало очень тепло на душе от того, что родители верили в меня.
Как складывалась наша семейная жизнь? Мы с супругой испытывали эйфорию от осознания, что мы семья. Хотя переживаний и невзгод тоже хватало. Вообразите: съёмная квартира, муж – студент, жена – преподаватель. Альбина в те времена получала семь тысяч. Чтобы поддержать семейный бюджет, я устроился ответственным секретарем в редакцию сборника Кабинета Министров Республики Татарстан». Работал на полставки, получал три тысячи. По должности мне вменялось принимать документы, указы и распоряжения от Президента и Кабинета Министров. Я собирал их в один документ, передавал на верстку, а после проверял, чтобы в печатной версии не оказалось слетов и ошибок. Признаюсь честно, работа была скучная, однообразная и начисто лишена творчества. Я быстро разобрался, что к чему, и уже в понедельник заканчивал всю работу на неделю вперед, а потом маялся, чем заняться дальше. Это был какой-то перманентный «день сурка». Я завел откидной календарь и отмечал кружочком две даты – день аванса и день зарплаты. Приходя на работу, я зачеркивал дни до этих заветных чисел. Но все же моя скучная должность давала нашей семье хоть небольшую, но финансовую поддержку. Супруга морально подбадривала меня. Говорила, что одновременно получать высшее образование и работать – огромное достижение, а впереди у нас еще больше побед. Одним словом, мы придерживались принципа, провозглашенного Теодором Рузвельтом: «Делай, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть».
В институт мы с Альбиной ездили вместе на одном автобусе. Конечно, по дороге нам встречалось много ее студентов, поэтому мы делали вид, что не имеем друг к другу никакого отношения. Она уходила вперед, я держался на почтенном отдалении. Несмотря на вынужденную маскировку, я никогда не терял супругу из поля зрения. Мне вообще все время хотелось оберегать и защищать ее. Казалось, вокруг масса опасностей, а она такая красивая, хрупкая, беззащитная. Если бы на Альбину кто-то косо посмотрел или, не дай бог, притронулся к ней, соболезную я тому бедолаге.
С первых дней семейной жизни с Альбиной я понял одно важное правило. Людям, которые друг друга любят, нечего делить. Когда в семье начинаются нравоучения, неистовые попытки что-то доказать, разговор перерастает в агрессию. Агрессия же не заканчивается ничем хорошим. Даже в самые тяжелые кризисные моменты мы с Альбиной никогда не ругались, понимая, что мы по одну сторону баррикады. Когда люди в паре не воюют, а любят друг друга, они приобретают силу всех морей.
Девизом нашей семьи стали слова «Любить – это не смотреть друг на друга, а идти в одном направлении». С первого дня отношений мы с супругой идем в одном направлении. У нас единые цели и планы на жизнь вплоть до спроектированной старости. Закат жизни мы хотим встретить на берегу моря, в большом доме с уютным камином. Мы сидим напротив камина, держимся за руки, разговариваем ни о чем и обо всем, а рядом дремлют два дружелюбных лабрадора.
Институтские годы пролетели очень быстро. Кажется, только вчера я решал, куда поступать, и вот на носу вручение дипломов. Я закончил вуз с синим дипломом. Хотя по предметам у меня были исключительно пятерки, мне полагался обычный диплом из-за четверки по практике. Наш декан Галина Николаевна предложила исправить досадное недоразумение. Для этого нужно было найти принимавшего практику преподавателя и пересдать оценку «хорошо» на «отлично». Мне это было по силам. Но я отказался из принципа.
– Галина Николаевна, мне неважно, какой у меня будет диплом, – объяснил я. – Цвет корочки в моих мозгах ничего не изменит. Я такой, какой есть.
Декан, зная, что я упертый малый, не стала меня переубеждать – поняла, что это бесполезно.
В назначенное время я отправился на вручение дипломов у ректора. Торжественная церемония шла по протоколу: ректор объявлял фамилию студента, ассистент подавал диплом, и Виталий Гайнуллович вручал его выпускнику. Увидев мою фамилию в списке, Виталий Гайнуллович радостно улыбнулся и жестом пригласил к себе. Мы пожали друг другу руки. Тем временем поднесли мой диплом синего цвета. Ректор удивленно посмотрел на меня, на диплом, на ассистента и сказал:
– Обратно возвращай, вы что-то перепутали. Тут точно должна быть красная корочка.
– Виталий Гайнуллович, здесь нет ошибки. Я вам потом все объясню, – поспешила вмешаться декан.
Ректор с недоумением на нас посмотрел, кивнул и вручил мне синий диплом со словами:
– Как все закончится, сразу ко мне.
Разговор в кабинете сложился предсказуемо. Ректор удивлялся, как у меня может не оказаться красного диплома. Я аргументированно объяснял, что независимо от цвета корочки я все тот же Антон Каменецкий, со всеми присущими мне чертами характера и свойствами ума.
– Виталий Гайнуллович, разве в вашем отношении ко мне из-за синего диплома что-то поменялось? Я сам решил не пересдавать практику. Я очень благодарен вам за участие в моей судьбе, но думаю, в глубине души вы понимаете, что я прав.
Наш ректор был удивительным человеком – не только видным ученым, заслуженным академиком, но и мудрым наставником с доброй душой. Он посмотрел на меня долгим внимательным взглядом и произнес:
– Согласен, Антон. Вопрос с дипломом закрыт.
Я облегченно выдохнул.
– Перейдем к другому пункту нашей повестки, – продолжил ректор. – Ты документы-то подал?
– Куда?
– Как куда? В аспирантуру.
– Но я не буду поступать в аспирантуру.
– Антон, ты не понял. Конечно, ты будешь учиться в аспирантуре. Сейчас познакомлю тебя с твоим научным руководителем.
Ректор тут же вызвал в кабинет профессора, представил нас и сказал, что это мой научный руководитель. Профессор подтвердил, что берет меня под свое крыло. Что было делать со всеми этими ожиданиями относительно моего будущего в науке? Я решил все-таки поступить в аспирантуру и тем самым выразить уважение Виталию Гайнулловичу. Успешно сдав экзамены, явился к ректору отчитаться, что поступил.
– Ну, я в этом даже не сомневался. Теперь с нетерпением жду, когда придешь похвастаться кандидатской, – поздравил меня ректор. – Да, и надо сразу обсудить вопрос с твоей нагрузкой в институте.
– Какой нагрузкой?
– Ну, ты ведь остаешься у нас преподавать.
Тут я окончательно понял: сценарий моей судьбы ускользает из рук и принимает совершенно не тот вид, который я задумал. Пришло время расставить все точки над «i».
– Виталий Гайнуллович, я вас очень уважаю и буду говорить начистоту. У меня совершенно другие планы на жизнь. Я не хочу связывать судьбу ни с наукой, ни с преподаванием.
– Как так? У тебя же большие способности! Ты можешь в этой сфере многого достичь, и я поддержу, чем смогу.
– Возможно, вы правы. Но у меня будет чувство, что я живу не своей жизнью. Хочу принимать решения своим умом и нести за них ответственность. Спасибо за наше общение. Поверьте, я вас никогда не забуду.
Ректор задумчиво посмотрел на меня, помолчал и ответил:
– Вижу, решение ты принял окончательное. Что ж, уговаривать не буду. Ты молодой, пробуй дороги, которые тебе ближе. Удачи, Антон!
Мы сердечно пожали друг другу руки. На этом мой жизненный этап под названием «институт» благополучно закончился.
После вуза я совсем перестал общаться с одногруппниками. Впрочем, я мало общался с ребятами, даже будучи студентом. Отчасти, так сложилось из-за того, что в институте я сразу встретил свою супругу и жизнь кардинально изменилась – у меня не было времени на студенческие посиделки, тусовки, междусобойчики. Но, возможно, причина еще и в том, что самые близкие друзья остались у меня со школы. Никакие новые знакомства не смогли их заменить, отодвинуть на второй план. Школьные друзья стали мне родными людьми на всю жизнь: мы многое прожили вместе, и наша дружба только окрепла. Так что я распрощался с институтом без ностальгических ноток.
Говорят, чтобы суметь понять, что вы хотите, нужно совершить множество бессмысленных на первый взгляд действий. Я твердо знал, чего хочу – сделать свою семью счастливой, стать для нее опорой, избавить от невзгод, финансовой несвободы. Мне хотелось бросить к ногам супруги все сокровища мира. И я чувствовал в себе смелость, решительность и отвагу делать ради этого не то, что легко, а то, что правильно.
Глава 3. Новые берега
«Достижения нужно измерять препятствиями, которые вам пришлось преодолеть, чтобы достичь своих целей».
Букер Т. Вашингтон, политик, оратор, писатель
Мне всегда интересно узнавать свои возможности, лежащие за границей известного. Иногда это страшно, но любопытство побеждает. По-моему, одно из главных удовольствий жизни – в открытии новых берегов. Как сказал талантливый советский актер Александр Абдулов: «Жизнь коротка, но какой ширины она будет – зависит только от человека».
В редакции сборника КМРТ с должности ответственного секретаря я дорос до исполняющего обязанности заместителя главного редактора. Работа по-прежнему казалось мне однообразной и я решил: пора что-то менять.
Наверняка вы помните рекламные газеты, которые были очень популярны в нулевые. Их распространяли по почтовым ящикам. В Казани из федеральных изданий на пике успеха были «Метро», «ПроГород», «Ва-банк». Идея сделать собственную газету показалась мне заманчивой, тем более что у меня был опыт работы в редакции, я знал, как все устроено изнутри. Правда, журнал публикаций правительственных актов кардинально отличался по формату от рекламно-информационной газеты. Но почему бы не попробовать?
Был у меня знакомый фотограф, снимавший свадьбы. Я попросил его помочь с вёрсткой газеты. Платить ему зарплату не позволял бюджет, поэтому мы договорились, что я буду размещать его большой рекламный блок свадебного фотографа. Планировалось, что он будет получать заказы и на этом зарабатывать. В партнеры я пригласил одногруппника по институту. Обязанности мы поделили так: я должен был ездить по встречам с рекламодателями, а партнер находиться в офисе, курируя операционную деятельность. Так и сложился штат новоиспеченной газеты.
Опыта открытия газет у меня не было, так что пришлось постигать все азы. Косяки случались на каждом шагу. Когда мы уже подготовили первый выпуск, я узнал, что на право распространять газету, нужна лицензия Роскомнадзора. Мы быстренько ее получили, заплатив скромную госпошлину в 2000 рублей.
В 2007 году печать восьмиполосной цветной газеты обходилась очень дешево – 75 копеек за экземпляр. Мы долго думали над названием и решили остановиться на звучном «Весь рынок Казани». Планов лезть в другие регионы, выпускать газету на федеральном уровне у меня не было, скорее всего, в силу юного возраста и неподготовленности. Будь я постарше и имея больше опыта в этой сфере, я мыслил бы более масштабно.
Мои обязанности по газете лучше всего характеризует словосочетание «человек-симфонический оркестр». Я жонглировал ролями главного и выпускающего редактора, ночами верстал выпуски с дизайнером, ездил на переговоры, искал заказчиков для размещения рекламы. Чтобы сориентироваться по тарифам, я изучил цены конкурентов и просчитал цену рекламного модуля в три раза ниже, чем у гигантов (при том, что тиражи у нас были одинаковые). Рекламодатели находились, но денег едва хватало, чтобы напечатать тираж. Зато кризисных моментов было, хоть отбавляй. Часто нам не хватало средств на распространение тиража, а ведь рекламодатели платили за то, чтобы выпуск газеты с их рекламными модулями люди в определенный день обнаруживали в своих почтовых ящиках. Во что бы то ни стало нужно было выполнять свои репутационные обязательства. Тогда я заказал магнитные ключи, подходившие ко всем подъездам, и мы с супругой и другом семьи сами ходили по домам, распространяя газету. Я твердо знал: единственный способ убедить рекламодателей размещаться в нашей газете на постоянной основе – поток клиентов. К тому моменту все компании уже проверяли источники появления покупателей, задавая фирменный вопрос: «Откуда именно вы о нас узнали?» Если бы через нашу газету в компании поступали заказы, они бы возвращались за рекламой снова и снова.
Перед тем, как отдать очередной тираж в печать, я понял, что денег на его распространение у меня нет. «Антон, ищи решение! – мысленно подстегивал я себя и вдруг вспомнил, что одна моя знакомая работает руководителем в курьерской компании. Параллельно она занималась недвижимостью. Я тут же с ней созвонился и мы пришли к устраивающему обе стороны варианту: ее компания брала на себя распространение газеты в обмен на всю заднюю полосу под рекламу проекта с недвижимостью.
До сих пор помню, как мы лихорадочно доделывали тираж с ее модулем. В шесть утра нужно было сдавать газету в типографию, а в два часа ночи мы с дизайнером еще сидели в «Skupe», верстая ее рекламный блок.
Проект с газетой пришлось закрыть по причине непримиримых разногласий по ведению бизнеса с моим партнёром. Львиную долю проекта я взял на себя и готов был играть роль локомотива. Но в ответ я ждал от партнера компетентности по закрепленным за ним вопросам. Однажды произошел вопиющий случай. Пока я ездил по встречам, в офис пришли представители одной крупной преуспевающей компании с деловым предложением. Они озвучили его партнеру:
– Мы хотим забрать пятьдесят процентов газеты под свои рекламные проекты и взять на себя всю расходную часть – печать, распространение, любые другие издержки. У вас останется еще пятьдесят процентов полос. Делайте с ними, что хотите – размещайте рекламу, пишите статьи. Все, что заработаете с вашей части, будет вашим доходом.
Это гениальное по щедрости предложение стало бы нашим спасением, ведь расходная часть в нашей газете стабильно превышала доходную. На обдумывание нам дали семь дней. Но мой компаньон не посчитал нужным рассказать мне о визите потенциальных партнёров. Спустя восемь дней я совершенно случайно узнал об этом сам и сразу перезвонил, чтобы озвучить наше согласие. Но ответ меня не порадовал:
– Ребята, у вас была неделя на обдумывание. Вы позвонили позже. С таким несерьезным подходом в начале сотрудничества работать с вами дальше мы не готовы.
Положив трубку, я понял, насколько они правы. Мы с компаньоном слишком много теряли из-за того, что в бизнесе смотрели в разные стороны. Я решил, что в партнерстве пора ставить точку.
Оставив газету, я начал напряженно думать, чем заняться дальше. Никаких четких перспектив я не видел и даже немного растерялся. В глубине души опыт с газетой я считал личным поражением. Тогда я еще не был знаком с книгами Джона Кехо и его трактовкой неудач. В книге «Подсознание может все» Кехо описывает подход к набору сотрудников в одной крупной американской компании. Вот что они говорят: «Мы не нанимаем ни одного выпускника, пока он не потерпит в жизни хотя бы одно крупное поражение. Мы считаем, что в результате такие люди становятся более обязательными и решительными. Провалы способствуют росту личности». Прочитай я тогда эти слова, они бы меня здорово подбодрили. А так, вытаскивать себя за уши пришлось самому.
Как понять, какие возможности ждут вас прямо сейчас? Начать искать их. Я сел за телефон и начал звонить всем знакомым в телефонной книге, узнавая, нет ли у них для меня работы. Так я добрался до Тимура, управляющего директора Republic Tower. Republic Tower – комплекс из трех зданий, построенных еще в советские времена. Одно 9-этажное здание находилось на реконструкции, 3-этажное сдавалось в аренду. Тимур, молодой парень буквально на пару лет старше меня, был там управляющим и размещал рекламу в нашей газете. На мой вопрос о работе он подумал и сказал:
– Антон, а ведь у меня есть для тебя одно реальное предложение. Сегодня приедет собственник. Давай встретимся, пообщаемся.
Я с нетерпением поехал на встречу. Дальше события развивались молниеносно.
– Я нашел себе замену, – сказал Тимур собственнику. – Знакомьтесь, это Антон Каменецкий. Рекомендую его управляющим вместо меня.
Я малость обалдел – ожидал чего угодно, но никак не того, что Тимур предложит мне свою должность. Предложение заманчивое, но справлюсь ли я вообще с новыми обязанностями?
– Все довольно просто, – успокаивал меня Тимур. – У нас есть арендаторы, им будешь выставлять счета. Вот здесь у нас «Энергосбыт», «Водоканал», тепловой узел. Вот наш главный инженер. В общем, разберешься. Не боги горшки обжигают. Видишь, и собственник не возражает.
В общем, предложение я принял. Мне установили оклад двадцать тысяч, а еще на две тысячи компенсировали расходы на бензин и связь. Так в двадцать два года я стал управлять комплексом коммерческой недвижимости общей площадью 7 500 кв.м.
Работа управляющего крайне непростая. Мне приходилось много общаться с арендаторами, а они всегда были чем-то недовольны – то асфальт не уложили, то трубы холодные. Временами было очень сложно, особенно, учитывая, что в недвижимости я был новичок. Но все, что с нами происходит, неслучайно. Во-первых, я получил бесценный опыт ведения стрессовых переговоров. Во-вторых, обзавелся солидным списком новых контактов.
Позже выяснилось неприятное. Оказалось, все здания собственника находились в залоге у банка. Задержки по выплатам зарплаты были у нас обычным делом. А в какой-то момент собственник вообще перестал вносить платежи и у него по суду отобрали недвижимость. Я увидел, что корабль моей новой работы стремительно тонет и пора эвакуироваться. К тому же в январе 2011 года у меня родился первый сын Артур. Мне нужно было обеспечить семье еще больше материальной поддержки, ведь расходы увеличивались на глазах. Я твердо решил увольняться, и в феврале ушел с работы.
Несмотря на колоссальную радость в связи с рождением сына, тот период в жизни я вспоминаю как тяжелый. Помню, одним февральским вечером я вышел на улицу из «хрущевки», где мы жили, и задумался, что же со мной происходит. У меня нет ни работы, ни денег. Непроглядная темень и холод вокруг словно отражали мою жизненную ситуацию, подсказывая: «Антон, ты в полной ж…». При всей моей жизнерадостности и вере в лучшее, тогда на меня навалилось депрессивное состояние. Но, когда мы нервничаем, мы лишь ограничиваем свой рост. Нельзя бесконечно повышать градус переживаний. Разумнее поменять отношение к неприятностям. Мне кажется, успешных людей от неуспешных отличает то, что если они не находят подходящих условий, то создают их сами. «Антон, у тебя же такая светлая голова! Думай, чем заняться! Что ты предпримешь? Куда подашься?» – постоянно подстегивал я себя.
Наши мысли действительно творят окружающую действительность. Вскоре мне позвонил товарищ, с которым я познакомился во время работы управляющим. У него была своя архитектурная компания, но звонил он по другому вопросу:
– Антон, ты как-то говорил, что у тебя на авторынке есть знакомый перекуп. Может он мне помочь продать машину?
– Конечно, может, – ответил я. – Только тебе надо будет в субботу в шесть утра приехать на авторынок.
– Да, не вопрос.
Почему-то в тот момент интуиция шепнула мне, что я тоже непременно должен быть в субботу на авторынке.
– Давай я тоже приеду, – тут же сказал я. – Встретимся, пообщаемся, что да как.
В субботу мы встретились на авторынке. Мой знакомый перекупщик продал машину архитектора за каких-то два-три часа. Он взял пять тысяч комиссии за помощь в продаже с нашей стороны и столько же с покупателя.
– Вот это да! За два часа десятку заработал! – подумал я. – Оказывается, на авторынке крутятся приличные деньги!
По удивительному стечению обстоятельств через несколько дней мне позвонил другой товарищ с тем же самым вопросом про перекупа. Но ответил я уже по-другому:
– Зачем тебе перекуп? Я могу сам выйти и продать твою машину.
Знакомый согласился.
Далее случилась самая быстрая в моей жизни сделка. Машину знакомого я привез на рынок в семь утра, а в три минуты восьмого уже ее продал. Мне очень повезло – автомобиль купили перекупы. Заработав двенадцать тысяч за три минуты, я решил: «Вот оно, поперло! Никуда я отсюда не уйдут!». Так я стал торговать машинами на авторынке.
В 2009–2010 годах рынок продаж автомобилей переживал пик активности. Если сейчас люди в основном сбывают машины через «Авито» и «Авто. ру», тогда самым массовым каналом торговли были именно авторынки. Конечно, со временем я понял, что «двенадцать тысяч за три минуты» – далеко не объективный показатель доходности продавца на авторынке. В дальнейшем средний заработок с машины у меня колебался от трех до десяти тысяч. Но все равно, это были совершенно иные деньги, чем те, что я получал будучи управляющим недвижимостью, и уж тем более в бытность работы ответственным секретарём.
В голове многих людей существует стереотип, что работа на рынке – удел торгашей, а не предпринимателей. Они относятся к рынкам с ноткой брезгливости. Но наши чувства – лишь отражение того, как мы видим ситуацию. Я воспринимал авторынок и людей, которые там трудятся, с большим уважением. В конце концов, они помогали покупателям решить их насущные проблемы. На рынке всегда бурлили живые человеческие эмоции – кто-то покупал первую в жизни машину, кто-то пересаживался на авто классом выше, кому-то автомобиль дарили на совершеннолетие. Себя я воспринимал неким проводником, который среди окружающего хаоса помогает людям найти именно то, что им нужно.
На работу я всегда приходил в костюме – не в спортивном, как вы сейчас могли подумать, а в деловом. С деловыми костюмами у меня связана отдельная история. С детства у меня сложилось представление, как должен выглядеть мужчина-бизнесмен. Образ получился классический, консервативный – костюм, наручные часы, эдакий джентльмен из романов Чарльза Диккенса. Пока одноклассники стремились одеться как можно более неформально, я с девятого по одиннадцатый класс носил костюм-тройку, карманные часы и кайфовал. На учебу в институт, на каждую из своих работ я тоже всегда носил костюм, и для авторынка не стал делать исключение. В таком респектабельном виде я выделялся среди продавцов и вызывал у покупателей доверие.
Машины у меня раскупали, как горячие пирожки. Я быстро сориентировался, как именно нужно продавать авто, насколько можно просесть по цене, разобрался в нюансах переговоров с клиентами. От работы и общения я получал огромное удовольствие. А еще я завел особенные традиции. В одном из ларьков на рынке узбеки готовили потрясающе вкусный шашлык, и я всегда с нетерпением ждал обед, чтобы насладиться блюдом. Даже если я продавал машины раньше, то специально задерживался, чтобы поесть вкусного шашлыка и получить положительные эмоции. В конце концов, ради чего мы вообще живем, как не ради них?
На рынке я не только торговал автомобилями, но и много знакомился с людьми, общался, присматривался. Очень скоро я заметил тенденцию: все люди обязательно делали две вещи – выписывали договор купли-продажи на машину и страховали ее. Меня тут же посетила мысль: «Почему бы мне своим клиентам еще и страховки не выписывать?». Я подал заявки в «ВТБ-страхование» и «Альфа-страхование», но история неожиданно приняла другой поворот. Моя старшая сестра рассказала, что ее одногруппник уже несколько лет работает в Казани страховым брокером. Она посоветовала обратиться к нему, чтобы он объяснил мне тонкости страхования и я, возможно, стал бы его субагентом. Звали одногруппника сестры Андрей Кузнецов. Он был основателем и генеральным директором компании «Страховой советник Брокерс».
Я отправился на аудиенцию к Андрею, в чьей компании на тот момент трудилось двенадцать человек. Благодаря сестре с Андреем мы познакомились много лет назад, но в последний раз встречались, когда я был еще двенадцатилетним пацаном. Когда Андрей увидел меня, то был поражен, как быстро летит время. Он с интересом выслушал историю моей жизни и спросил, чем же я хочу заниматься:
– Я очень хочу развиваться, – ответил я. – Буду делать все, что для этого нужно. Могу быть и вашим страховым агентом.
– Полгода назад я уволил своего зама, – ответил Андрей, – после этого решил, что больше никогда в жизни никого не возьму на эту должность. Но тебя, в виде исключения, спрошу – хочешь стать коммерческим директором «Брокерса»?
Идея показалась мне очень перспективной и захватывающей:
– Давай, попробуем, – ответил я.
– Что ж, по рукам. Сотрудникам пока не говори, что ты коммерческий директор. Они удивятся и не воспримут тебя серьезно, подумают, откуда ты такой молодой взялся, да еще сразу в начальники?
– Андрей, а какая у меня будет зарплата?
– Антон, какая зарплата? Ты же хочешь попробовать? Вот тебе компания, вот визитки – пробуй. Покажи, на что способен, тогда поговорим о зарплате.
Андрей тогда поступил мудро. Во-первых, он продемонстрировал мне отличный подход – не обращай внимания на слова, обращай внимание на действия. Во-вторых, у меня появилась дикая мотивация показать, на что я способен.
Новую деятельность я начал осваивать с помощью своего секретного оружия – телефонной книги. Мой личный список контактов к тому моменту тянул на увесистый телефонный справочник. Кого в нем только не было – десятки знакомых рекламщиков, арендаторы, клиенты с авторынка, знакомые по школе и институту. Каждый день по дороге на работу в «Брокерс» и обратно я обзванивал свои контакты, последовательно двигаясь от буквы «А» к «Я». Не стеснялся звонить даже людям, с которыми не общался по три-пять лет. Разговор обычно строился так:
– Сереж, привет! Как дела? Чем занимаешься?
– Здорово, Антон! У меня все огонь. Занимаюсь тем-то и тем-то.
После этого собеседник задавал мне ключевой вопрос, ради которого затевалась вся беседа: «А чем занимаешься ты?»
