скачать книгу бесплатно
По моей коже пробежали мурашки. В голове снова защелкали электрические разряды. У меня больше не было претензий к Максу Физу, будь он виртуозным фокусником или настоящим телепатом, хотя его привычка вещать из моей головы просто сводила с ума. Теперь я считал сумасшедшим уже себя. А значит, терять мне было нечего.
– Как ты узнал, что я работаю в службе доставки?
Макс широко улыбнулся. Похоже он понял, что я включился в его игру.
– Потому что я могу читать твои мысли. И потому что из твоей сумки торчит пачка бланков с логотипом United Company, – на этот раз он сказал это вслух, и я был за это признателен. – Уж не знаю, который из вариантов тебе больше нравится. Выбирай на свой вкус.
– Ты можешь читать мысли всех людей?
– Зависит от ситуации. Человек может не знать, где находится, но обладать серьезными защитными рефлексами (своего сознания в том числе). И если уж говорить на чистоту, то твои мысли я вижу четко лишь потому, что ты сам это мне позволяешь. Более того, ты этого хочешь.
– С чего бы мне этого хотеть? – я пытался осмыслить сказанное, но вопросы лились из меня, будто вода из прорванной плотины. Все приходилось домысливать на ходу.
Макс крепко затянулся сигаретой, вновь появившейся в его пальцах. Казалось, что он не горел желанием вскрывать сразу все карты. А может, он просто хотел, чтобы я так думал. Какая изумительная у меня паранойя!
– Скажем так, ты жаждал оказаться там, где сейчас сидишь. Я тебя услышал, и пошел навстречу.
А вот это не было правдой – ничего такого я не хотел, о чем и поспешил сообщить моего новому лживому другу:
– Что-то я не припомню, чтобы мечтал оказаться в засранном пабе с дебильной музыкой и психованной публикой. Все, что мне было сегодня надо, это закончить развозить заказы к 23:00 и успеть к Луизе до того, как она найдет мне замену!
– Разве это желания? Потрахаться? Заработать пару фунтов на мелочевке? Вкусно пожрать? – Макс вновь скривился, точно у него во рту был огромный кусок лайма. – Это инстинкты, друг мой, да еще самые примитивные. Я говорю о ЖЕ-ЛА-НИ-И. Настоящем. Истинном. Неподдельном.
Его слова повисли в воздухе, будто кто-то поставил этот фильм на паузу. Шестеренки моих мыслей вращались медленно (я даже слышал их скрип и тарахтение), но и этой малости было достаточно, чтобы понять, о чем именно толковал Макс. Ведь я сам размышлял об этом. Долгими одинокими ночами, когда время медленно сочилось сквозь пальцы, а я все не мог уснуть. Несмотря на дикую усталость, в глаза мне тогда будто вставили спички. Я лежал в тишине, ожидая восхода солнца, и считал часы до рабочей смены. И только один вопрос не давал мне покоя: «Неужели это все?!!». Перспектива моего жизненного пути казалась пугающе унылой. Ход вещей – бессмысленным. Зато пабы работали круглосуточно, а шлюхи исправно давали, если в кармане было несколько лишних полтинников.
Этот эпизод в моей жизни тянулся уже не один год. И за него мне было стыдно. Это чувство обжигало сильнее пламени «Ронсона». А ведь левому чуваку не понадобилось и пяти секунд, чтобы разложить мою жизнь, будто труп, по мешочкам. Хренов серийный убийца – и тот был бы сейчас милосерднее.
– Ты так много знаешь, да? – заорал я, глотая обиду. – Да все люди так живут, слышишь? Все! Никто нихера не понимает! Нас просто швыряют в этот гребаный мир, как рыбу на берег! И все, что мы можем, это хватать пастью воздух и приспосабливаться! И не делай вид, будто ты лучше других! Все врут, слышишь?! ВСЕ!!!
– В точку! Именно этого ты и хотел! Не быть таким, как все!
Макс оживился и быстро расплескал остатки янтарной жидкости из бутылки по нашим стопкам. Впервые я увидел, что его длинные пальцы дрожали, как у наркомана в период ломки. Наверное, эта часть разговора тоже давалась ему непросто.
– Сейчас я опишу тебе этот момент, и ты все увидишь сам, – сказал он, уставившись мне прямо в глаза. – Ты стоишь на перекрестке Орфевр, в крайнем правом ряду. Ждешь, когда загорится зеленый сигнал светофора. До твоего поворота еще секунд 40. Ты смотришь вокруг – на людей, на машины, на потоки смердящего газа, что струятся из труб. Смотришь на серое небо. На бомжа, который клянчит милостыню. И от всей души молишь богов, чтобы твоя жизнь перестала быть обыкновенной. Скучной. Методично стремящейся к смерти.
Так вышло, что услышал тебя именно я. И со знанием дела скажу: благодари за это небеса и землю. Потому что здесь (он неопределенно обвел пространство рукой) водятся такие создания, к которым не стоит приближаться и на сотню световых лет…
Так вот, я тебя услышал и я заставил водителя красного MINI Cooper[15 - Cooper – спортивная версия малолитражного британского автомобиля марки Mini. Ее конструировал Джон Купер (1961 г.), инженер команды Формула-1. Начиная с 1964-го, эта модель трижды становилась чемпионом на сложнейшей гоночной трассе в Монте-Карло. Широкую известность Mini Cooper принесла криминальная комедия «Ограбление по-итальянски» (1969 г.). Картина вызвала большой резонанс, после чего этот автомобиль прочно вошел в мировую культуру. Согласно опросу независимых экспертов, Mini Cooper занял второе место на премии «Автомобиля ХХ века». C 1994 года и по настоящее время модель выпускается на мощностях BMW, а торговый знак марки, MINI, пишется заглавными буквами.] вырулить на встречку и подрезать тебя на скорости 50 миль/час. Из-за низкой посадки этого автомобиля ты перелетел через его крышу и растянулся на проезжей части. Но голову не разбил, потому что исправно надеваешь шлем (молодец!). Врачи считают твое состояние удовлетворительным. Но чтобы их не нервировать, ты должен прийти в себя уже через пару минут.
– Ты хочешь сказать, что я в коме?!!
Физ вновь скорчил недовольную рожу, но опустил глаза.
– Технически – да, – согласился он. – Но сделать это было необходимо, чтобы наш разговор состоялся…
– Технически! – я не мог поверить, что в данный момент был «припаркован» к больничной койке с этим проводниковыми трубками по всему телу. – Технически! Урод чертов, а если бы что-то в твоем волшебном плане пошло не так?!! Что если этот MINI-мудак превысил бы скорость на пару-тройку миль, и я навсегда бы остался овощем? Или вообще умер?!!
Такой ярости, что охватила меня в этот момент, мне еще чувствовать не приходилось. Даже когда засовывал слабительное в пончики, которые отбирал у меня школьный бичуган Слай Шитман. Странно, что за один беспокойный сон я слишком многое почувствовал впервые. Мне показалось, что если я захочу сейчас, то смогу причинить боль своему новому «другу». Мучительную боль…
– Пойми, так нужно было сделать, – голос Макса дрогнул (или мне показалось). Наверное, он тоже почувствовал силу моей ярости и решил замять дело, пока не дошло до драки. – Иначе ты ничего бы не понял. А время – слишком ценный ресурс, чтобы тратить его на бесконечные намеки и убеждения. К тому же, все обошлось…
В моих глазах плескалась лютая злоба. На миг я представил себя Зевсом, метающим молнии. Но даже этой малости хватило, чтобы табурет, на котором сидел Макс, загорелся. Тот мягко спрыгнул с охваченной пламенем поверхности и извлек откуда-то огнетушитель. Струя белой пены, что брызнула из раструба, подействовала умиротворяющее и на огонь, и на того, кто его вызвал. То есть на меня.
– Значит, поэтому Старик не хотел пускать меня в свой бар?
Макс довольно кивнул. Ему нравилась эта моя перемена.
– Типа того. Знаешь, он вроде змея-проводника из легенд индейцев навахо. Дает людям пристанище перед их путешествием в…, – он на секунду замялся, подбирая нужное слово, – в иные миры. А ты здесь, типа, безбилетник, понимаешь?
Я кивнул. Такой ответ меня устраивал. Постоянная прописка в дыре вроде паба «Роговица» – совсем не то, к чему я стремился. Кстати, об этом…
– Так что именно ты мне предлагаешь?
Физ опять затянулся. Выпустил большое кольцо дыма, вроде тех, что пускал Гэндальф на крылечке у Бильбо, когда приезжал погостить в Хоббитанию.
– Ты слишком торопишь события. Пока еще я ничего тебе не предлагаю. Можешь считать наш маленький разговор предварительным собеседованием. Ну, как при найме на работу, к примеру.
Вот это было уже наглостью. Я снова попытался вспылить, но чертов ублюдок знал, что вся ярость, какая во мне была, уже сошла на нет.
– Ты хочешь сказать, что едва не убил меня лишь затем, чтобы понять, подхожу ли я тебе?
– В таком виде это звучит как-то бесчеловечно, не находишь?
Он выпустил еще одно кольцо дыма, всем своим видом давая понять, как «много» значат для него мои чувства. Циничный гондон. Теперь, наверное, я был солидарен с миллионами девушек нашей планеты и понял, насколько мерзостно чувствовать, что тебя поимели…
Опять прочитав мои мысли, Физ лишь пожал плечами, а потом заговорил незнакомым голосом:
– Здравствуйте, мистер Сомна! Добро пожаловать в мир живых!
Глава II
Полумрак паба «Роговица» поблек, контуры предметов стали размытыми и скоро исчезли вовсе. Им на смену пришла ослепительная белизна, которая расплескалась в моих глазах от края до края. Но затуманенное сознание мое еще долго хранило на себе отпечаток лица Макса Физа. Этот образ въелся мне в мозг, как доисторический отпечаток, который не вытравить даже кислотой. При этом я не помнил истинных черт моего нового друга, но был уверен в абсолютной реальности этого человека.
А затем пришло пробуждение. И застало меня врасплох.
– Здравствуйте, мистер Сомна! Добро пожаловать в мир живых!
Незнакомый голос. Бодрый. Радостный. Обнаженные в улыбке зубы. Стерильные одежды и лица. Стены ванильного цвета.
Все это сбивает с толку.
Где я? Конечно, в больнице.
– Как вы себя чувствуете, Алек? Могу я вас так называть?
Обладатель фарфоровых зубов все время задает мне вопросы. Я не знаю, как на них отвечать. Я по-прежнему дезориентирован, окруженный визжащими аппаратами жизнеобеспечения. От света вокруг слезятся глаза. Но им будто все мало: они включают новые и новые лампы, тычут фонариками мне прямо в зрачки. Что они хотят там увидеть? Подтверждение того, что у меня поехала крыша? Я уже начинаю скучать по уютной темноте «Роговицы», чем бы то место ни являлось.
– Вы что-нибудь помните из последних событий вашей жизни?
Все тот же надоедливый голос. Я пытаюсь его игнорировать, но понимаю, что он не отстанет так просто. Ему нужны ответы. Любые.
– Да, – это уже я говорю, – я помню, как ехал на скутере, выполняя очередной заказ, когда этот урод с маленьким членом выскочил на встречную полосу и подрезал меня. Видимо, я упал и отключился…
– Очень хорошо, Алек. Какой, по-вашему, сегодня день?
Голос доктора звучал все радостнее и бодрее, хотя казалось, что больше уже просто некуда. Он постоянно все комментировал, потом записывал, без конца щелкая своей авторучкой. Как же это действовало мне на нервы!
– Когда меня сбила машина, был вечер среды. Надеюсь, я пролежал без сознания не более 10 часов… А значит, сегодня четверг. Верно, доктор?
На этот раз он промолчал. И надолго. Я все еще не мог четко видеть, но слышал скрип пера по бумаге, а значит док из двух зол (говорить и писать) выбрал меньшее – свои записи. Если бы я знал, что заставить его заткнуться будет так просто, то начал бы наш разговор с последнего предложения!
– Не все так просто, молодой человек! В одном вы правы: в календаре сейчас четверг, но только число другое. А именно, 16 ноября 2006 года. То есть вы пробыли в коме более двух недель. Однако, исходя из четкости ваших воспоминаний, и способности логически мыслить, я вижу у вас хорошие шансы на выздоровление. Мы еще какое-то время понаблюдаем вас, проведем ряд тестов… Но я почти уверен, что все они дадут положительные результаты. А пока отдыхайте и набирайтесь сил!
Затем последовало продолжительное молчание, по которому я догадался, что врач наконец-то свалил, хотя шагов и не было слышно. Чертовы больницы! В них мне всегда было не по себе. И все эти люди вокруг (я имею ввиду больных)… Кажется, будто они добровольно явились в Чистилище и ждут, когда Сам пригласит их на аудиенцию.
Приборы противно пикали. Моя бабушка говорила, что они действуют на нее умиротворяюще, на со мной это было совсем не так. К тому же, с недавних пор я стал различать, что к писку аппаратов, измерявших мой сердечный ритм и кровяное давление, добавились другие, и находились они на противоположной стороне бокса. А это означало, что в своей палате я лежу не один.
Зрение возвращалось ко мне медленно, и эта физическая неполноценность угнетала. К тому же я чувствовал себя совершенно разбитым, хотя и провалялся в глубоком беспамятстве полмесяца. Неужели все это время ушло на беседу с моим новым другом?
– Все хорошо, мистер Сомна, – мелодия девичьего голоса зазвучала вдруг россыпью колокольчиков. – Вам что-нибудь нужно?
– Ну, я только что вышел из кратковременной комы. До этого не занимался сексом несколько месяцев. А сейчас мое зрение упорно не желает ко мне возвращаться, чтобы в полной мере восхититься вашей красотой, сестра!
Что это сейчас такое было? Посттравматический шок? Если так, то пусть он продлиться подольше. Ведь моим ртом сейчас говорил абсолютно незнакомый мне человек – сильный и уверенный в себе. Короче тот, кем я всю жизнь хотел стать. И судя по мелодичному смеху медицинской сестры, ей этот парень тоже нравился.
– Откуда вы знаете, красива ли я, если не можете толком меня разглядеть? – в ее тоне строгость граничила с кокетством. Раньше этого бы хватило, чтобы развернуть меня на 180? и с позором убежать прочь. Но не в этот раз.
– Девушка с таким чудным голосом просто обязана быть красоткой. По-крайней мере, мне хотелось бы видеть в вас богиню, которая возвращает страждущих к жизни …
Она приблизилась настолько, что я ощутил легкий цветочный запах, который подходил ей гораздо лучше марлевой повязки. Что это было, ландыш, жасмин? Или другая, неведомая мне разновидность ароматных соцветий? Собственно, я даже не знал, как пахнет этот самый жасмин, но почему-то хотел, чтобы ее запах только так и назывался.
– Чем вы занимаетесь, мистер Сомна?
Вопрос этот звучал двусмысленно. Жизнь наделила меня определенным количеством полезных навыков, но в правила общения с женским полом посвятила лишь поверхностно. Поэтому я не знал, как играть в эти игры. Зато парень в моей голове был гораздо опытнее. И он утверждал, что если не знаешь, что придумать, лучше говорить правду.
– О, я занимаюсь курьерской доставкой. Если вы понимаете, о чем я…
Не знаю, как мне удалось провернуть подобный трюк, но в этот раз объявление собственной никчемности тянуло на Оскара, как минимум.
– А по-моему вы профессиональный соблазнитель, – сказала она мне в самое ухо, вздохнув напоследок так, что мое тело тут же отреагировало. Это была жидкая месть за все четыре месяца воздержания. Кто бы мог подумать, что мой собственный организм устроит мне такую подставу! Да и скрыть конфуз не удалось – простыни, как назло, мгновенно промокли…
Странная это была сцена. Разбитый в говно парень, который пережил кому, при этом две недели не мылся и был даже не в состоянии помочиться самостоятельно. И чудесная, ароматная медсестричка, кокетничающая с бывшим «овощем», только что спустившим себе на пижаму и покрывало. Любая нормальная девушка и на пушечный выстрел не подошла бы к такому «соблазнителю», но эта убегать вроде не спешила.
– Я бы с удовольствием поболтала с вами еще, мистер Сомна, – судя по ее голосу, мою фамилию сестра полюбила сразу, – но я только заступила на дежурство и должна позаботиться обо всех пациентах. Надеюсь, когда ваше зрение полностью восстановится, вы распорядитесь им правильно.
Уверен, что от моей койки она отошла, соблазнительно помахивая попкой.
– А оно восстановится?
– О, не сомневайтесь. Наш организм по-разному реагирует на стресс. Но если вы сумели выйти из комы, то и видеть сможете.
– Последний вопрос, – отчаянно завопил я.
– Да?
– Скажите, кто делит со мной палату?
Сестра задумалась над ответом. По ее голосу я понял, что она улыбается:
– Скорее это вас отправили на подселение. К мистеру Максимилиану Физу, тому самому, что пел в группе F.O.P[16 - Flea Opera Performer (аббревиатура, англ., «Вошь Оперного Исполнителя») – выдуманная панк-группа, аллюзия на вполне реальную британскую формацию Generation X (1977 г.). Фронтмен этого коллектива, Билли Айдол, в 1981-ом переехал в США, где сделал вполне успешную сольную карьеру. После выхода ряда его альбомов, образчик тинейджерского телевидения, MTV, сделал Айдола лицом канала. И клипы на песни «White Wedding» и «Rebel Yell» – визитные карточки музыканта, до сих пор находятся в его ротации.] (Flea Opera Performer; англ. «Вошь Оперного Исполнителя»). Три года назад он впал в наркотическую кому, и теперь числится среди наших VIP-клиентов. Поэтому наслаждайтесь обществом рок-звезды, пока можете. Фанаты всего Королевства продали бы свою почку, чтобы оказаться на вашем месте…
Так я познакомился со своим новым другом еще раз.
***
Меня выписали из муниципальной больницы спустя шесть дней. С восстановленным зрением, кашей в голове и обнуленной медицинской страховкой. Когда я вернулся домой, среди вороха нераспечатанных писем (в основном со счетами) я нашел и акт о своем увольнении. В службе доставки United Company, видите ли, нужны ОТВЕТСТВЕННЫЕ и ВНИМАТЕЛЬНЫЕ молодые люди, а поскольку нынешняя авария – третья в моем послужном списке, они рекомендуют мне поискать работу где-то еще.
Выплаченной мне двухнедельной компенсации не хватало даже на то, чтобы погасить долг за квартиру, не говоря уже о том, чтобы как-то продолжать свое существование в этом проклятом городе.
Однако была и хорошая новость: я обзавелся подружкой. Элис Роуз, моя почти персональная медсестра, оказалась слишком горячей штучкой. Она оставила номер своего телефона на моем животе, когда последний раз обтирала меня влажными салфетками (к сожалению, в тот момент я еще пребывал в мире грез).
Видимо, она решила, что я поэт или какой-нибудь чудак, рисующий картины пальцами. Я не стал ее разубеждать в этом и пообещал пригласить на «творческое» свидание. Боги, какой же я мудак! Вряд ли настоящие поэты, приглашая своих дам, называют это «творческим свиданием». Но все-таки она клюнула, и мне придется прыгнуть выше головы, чтобы ее удивить.
Раздавленный грузом этих проблем, я не нашел ничего лучше, как пойти знакомой дорожкой, и утопить горе в бутылке. Избегая случайных пабов, я отправился в винный магазин, и, прикупив на последние деньги литровую бутылку бурбона (на виски я даже смотреть не мог), вернулся домой.
Вечер прошел за поглощением алкоголя, жалостью к себе и разбором почты. В одном из нераспечатанных пакетов я обнаружил поэтический сборник некоего Джакомо Леопарди[17 - Джакомо Леопарди (1798-1837 гг.) – итальянский поэт романтической школы, переводчик, эссеист. Прожил короткую и крайне несчастливую жизнь, наполненную болезнями и любовными разочарованиями. Несмотря на субъективизм, в своих образах поэт обнаруживал немалую психологическую проницательность При жизни Джакомо его произведения попали в Индекс запрещенных книг. За дерзкие образы и рьяный патриотизм его часто сравнивали с А. Пушкиным, жизнь которого оборвалась в один год с Леопарди.], который, видимо, достался мне от недобросовестного клиента. Пытаясь продраться через все эти поэтические метафоры, я так и уснул – с книгой на пузе.
И сон был удивителен. Какое-то время я летал по ночному городу в неведомом поиске. Я нуждался в своей новой подружке и нашел ее по запаху мокрых трусиков, хотя даже не мог представить, как именно они пахнут.
Квартира Элис находилась на верхнем этаже Шеппардской кукурузы – казенной многоэтажки, где жили новоиспеченные специалисты. Она уже спала, разметавшись на узкой кровати. Я аккуратно поднял ее, вынес на крышу в одном пеньюаре, и, не обращая внимания на холод, ласкал до тех пор, пока она не закричала.
Только тогда я сорвал покровы с ее восхитительной телесной оболочки. Звезды отсвечивали мне на ее набухших сосках, впадине пупка и ямочках бедер. Перед тем, как войти в нее, я извлек неизвестно откуда взявшийся томик со стихами Леопарди и стал декламировать «Последнюю песнь Сафо»[18 - «Последняя песнь Сафо», – одна из знаменитых идиллий Леопарди, написанная в самый плодотворный период жизни поэта (1822-1833 гг.). Переведена на многие языки мира.].
Элис извивалась подо мной и кричала. Не знаю, что заводило ее больше: навязанный ритм, или мой голос, который звучал все громче в приближении оргазма. Мы кончили вместе, на строчке «приходит миг, и мы у входа в Тартар». Не знаю, что означало это слово, но оно было созвучно с клитором, который я в тот миг теребил…
Проснулся я от громкого стука в дверь. Не понимая толком, который час, я поплелся открывать, хотя даже штаны натянуть не сумел. Стучала, как ни странно Элис. Судя по ее виду, она промокла под сильным дождем. Но беспокоило мою медсестру отнюдь не это…
С порога бросившись на меня, она сунула свой язык мне в рот. От нее странно пахло. Сотней запахов одновременно, один из которых будто бы принадлежал мне.
– Это было невероятно! – прошептала она, стягивая рубашку. – Трахни меня, и почитай еще…
Я не отказался ни от того, ни от другого. Но твердо решил подумать над всем, что со мной было не так.
***
Чтобы отойти от безбашенного секса с Элис, мне понадобилась еще пара дней. Я пил пиво, смотрел старые детективы, старался ни о чем не думать. Но мысли, как назло, роились в моей голове и подтачивали рассудок своим мерзким тоненьким гулом.
Одно имя жирным шрифтом выделялось среди прочих. Макс Физ. Панк-маньяк, зачем-то вскрывший мой хилый чердак. Ладно бы я числился фанатом этого психа. Но мне даже о группе такой не было известно, пока я не оказался в больнице. Откуда он взялся внутри моего черепа?
