Противостояние. Причины

– Не холодно ли будет содержимому? – уточнила Анабэлла.

Сокольский повернул голову, скрытую защитным шлемом с белой линзой и выдохнул струйки пара с фразой, – смотри сюда.

На полупрозрачном планшете высветилось внутреннее содержимое кейса, сканируемое нанороботами внутри чемоданчика. Анабэлла, глядя на закреплённые рядами металлические пластины, похожие на коммуникаторы и десяток стеклянных сосудов с разноцветной жидкостью внутри, и ещё таким же количеством сосудов с газообразным веществом, выдала, – похоже на… пробы, материалы для исследования…

Сокольский задумался, и, отзывая нано роботов из пространства кейса и его материи, влил их в свой костюм и ответил – вполне, или закваска для создания биологической жизни, или смертельное оружие, а может быть лекарство. В колбочки я не стал проникать.

– Что будем делать с кейсом? – поинтересовалась Анабэлла, и, увидев, как Сокольский подходит к нему и берёт его на руки, ответила, – ну конечно…

– Мало ли… Может быть в этих пластинах записана великая истина Вселенной, или планируемый межгалактический акт милости. Или агрессии, – парировал юноша, и, подойдя к краю ступени, спрыгнул с увесистым кейсом в кабину парящего летательного аппарата.

Девушка пожала плечами и вскоре оказалась на соседнем с юношей кресле. Корпус воссоздался до абсолютного монолита, температура выровнялась и Сокольский, положив кейс на заднее сиденье рядом с рюкзаком, выдал, – ладно, полетели дальше!

Странник Мýру получив команду медленно развернулся в морозном разряженном воздухе и полетел вниз вдоль стены, скользя над ступеньками.

Анабэлла, осмотрев футуристический салон, преобразовавшийся в абсолютно прозрачную структуру, кроме удобных анатомических кресел, покрытых мягким материалом светлого цвета, взглянула на профиль Александра, скрытый белым, как альпийский снег защитным шлемом. Вздохнув, она прошептала, – какая жизнь может существовать в такой среде?

– Есть ли она вообще тут? Хотя Вселенная изобретательна, а её отпрыски умеют подстраиваться под ситуацию и среду… – уточнил Сокольский, глядя на освещающиеся новые и новые ступени, уходящие вниз.

И они замолчали, наблюдая за очередными однообразными монотонными поворотами, подогревая надежду, что может быть, где-то там есть кристаллы-ключи, способные открыть дверцу в их родной Мир.

Галактика млечного пути. Солнечная система. Планета Земля

Россия. Подмосковье

8.00 утра

Недовольно покачав головой с взъерошенными волосами, и потирая красные глаза от недавнего пробуждения, Максим Орлов, выйдя на открытую террасу дачи, вдохнул тёплый воздух жаркого лета, почесал щёки и протянул, – да-а-а, влипли вы! Говоришь артефакты древней цивилизации? Я-то думал больше не осталось неразгаданных тайн.

В динамике коммуникатора у уха раздался голос Разумова Антона, – парадокс, но это факт. Артефакт, что мы нашли, пустившись по следу де ла Крузо, ускоряет регенерацию тканей, заживляя раны на теле на глазах за считанные мгновения.

– Ого, – слушал Максим, глядя на яблоневый сад, раскинутый перед домом, – интересная вещица!

– А то! – ответил Разумов Антон, – и со слов капитана Хуана Антонио, Кристоф Андерссон I приоткрыл тайну Золотой цивилизации…

– Кристоф Андерссон I? – переспросил Макс недоверчивым тоном, – дальний родственник нынешнего что ли?

– Это Саша будет выяснять… – ответил Разумов, – он к десяти утра прибудет к Кристофу.

– А где он сейчас? – ещё сонным голосом буркнул Максим, глядя на яблони, коротко стриженный газон, огромные булыжники и цветочки, растущие вокруг причудливой формы камней.

В динамике повисло молчание, голоса на заднем фоне и Антон ответил, – на дальних рубежах. Макс, ну что, сможешь выдернуть кого-нибудь?

Орлов, сдвинув брови и оглянувшись на входную дверь дома, за которой распростерлись холл, комнаты, кухня и п-образная лестница, ведущая на второй этаж. Там на втором этаже в прохладной уютной спальне на большой, но низкой от пола кровати, уткнувшись в подушку, спала Анастасия, его жена. Покусывая губу и представляя себе будущий напряженный диалог, слёзный голос жены и чувство вины перед ней, Максим вздохнул удрученно и проговорил, – в течение получаса я определю, кого послать на помощь вам.

– Ждём, – ответил Антон, и отключился.

В динамике раздался стандартный двойной щелчок прерывания закрытого канала связи, и Максим, облокотившись на деревянные лакированные перила веранды, уставился вдумчивым взором на фруктовые деревья с наливными плодами. Воробьи то и дело кружили вокруг деревьев, перелетая с ветки на ветку, сопровождая танцы чириканьем.

Глядя на неуёмных птичек и тех ленивых, которые были чуть побольше молодых, Максим Орлов шепнул себе под нос, – ещё разок? Почему бы и нет!

Багамы

2 августа 2010 года, 00.30 по местному времени

Кристина Бино и Екатерина Разумова, поглядывая на спортивные тела, лежащие штабелями на газоне у стены дома, окруженного благоухающими кустами цветов, переглянулись между собой, и, Разумова, скользнув по молодым лицам брюнетов, шатенов и одного блондина, заключила, – шестеро. Две группы. Командир сбежал, бросив подопечных. Они пришли без пистолетов, гранат, лишь средство связи, ножи и химические транквилизаторы. Наёмники, видимо рассчитывали на трёх никчёмных богачей.

Кристина посмотрела на подругу, выводящую свежую теорию на основе фактов, дополнила, – печально это всё.

Стоя в летней одежде и окончательно прогнав сон, Екатерина и Кристина увидели Антона, идущего к ним. По задумчивому выражению лица мужа, Разумова спросила, – он не сможет?

Антон посмотрел на мёртвые тела и тихо ответил, – через полчаса перезвонит.

– Нет свободных? – поинтересовалась Кристина, – или…

– Или… – ответил Антон, с серьёзным выражением лица осматривая тела, – если эта извечная дилемма и дальше будет создавать затруднения, то придётся Максиму объяснить Анастасии, что к чему. Или за кабинетную работу.

Девушки поняли проблемный момент, и Екатерина, посмотрев на Кристину, шепнула, – вечерний разговор…

Антон вопросительно посмотрел на жену, и она пояснила, что имела в виду. Разумов выслушав, кивнул и фотографируя лица на фотоаппарат для отчёта агентству, шепнул, – молодые ещё, научатся жить вместе. Посмотрите на Олега и Марию, живут же, и ребёнок не помеха. Хотя Мария поначалу тоже пилила Олега за долгие отсутствия вне дома. Да, тогда мы безудержно кидались во все тяжкие.

– А сейчас нет? Что же изменилось? – С улыбкой спросила Кристина, поглядывая то на Антона, фотографирующего лица с разных ракурсов, то на Екатерину, ждущую от супруга ответа.

Мужчина отстранил фотоаппарат от лица, и, глянув на Кристину, а затем на благоверную, ответил, – сейчас я более осознанно подвергаю себя опасности и знаю, что от меня зависит ещё одна жизнь.

Екатерина подмигнула мужу, и тот продолжил, – Насте сейчас тяжело одной с совсем маленькой дочкой, и страх остаться без главы семейства подстёгивает ещё то обстоятельство, что она сирота. И случись что с Максом…

– …мы всегда рядом, – тихо проговорила Кристина.

– Но мы никогда не заменим ей мужа, его любовь, тепло, – возразила Екатерина.

– …и искромётный пошлый юморок! – довершил мысль жены Антон с улыбкой, и, закончив фотографирование для отчета, отключил фотоаппарат. Посмотрев на девушек, он добавил, – нам повезло, что дом остался цел. Иначе бы Кристоф не обрадовался разнесённому в щепки столь модному особняку.

Девушки кивнули, и Екатерина, поправив волосы с лица и поёжившись от налетевшего влажного ветерка, проговорила, – ладно, мы внутрь. Свяжемся с агентством. Может быть, там кто-нибудь не спит…

Антон проводил взглядом двух стройных брюнеток, скрывшихся за поворотом дома по дорожке, петляющей между стволов пальм, и глянув на мёртвые остывающие тела, шепнул в слабом освещении внешней иллюминации, – во что же мы вляпались? Опять.

Россия. Москва

Штаб-квартира агентства С.Р.Т.

9.00 утра

Прибыв на работу загодя до пробок, нарастающих на жарких московских улицах знойного лета, и не успев взмокнуть во всеобщей духоте, Игорь Клементьевич Власов, теперь уже сидя в прохладном мрачном кабинете за массивным рабочим столом министерского стиля, посмотрел на монитор с большим количеством писем во внутренней почте.

Оценив объём, он выдохнул, – больше ста писем! И все чего-то хотят.

Покачав головой и прикидывая общее время ответов на них с учётом погружения в процесс темы, Игорь Клементьевич покачал седовласой головой и буркнул под нос, – два часа на одни письма. Рутина!

Пересилив себя и отпив зелёного китайского чая, заваренного после прихода в агентство, Власов старший постучал пальцами по столу, пододвинул поближе беспроводную клавиатуру и мышку и начал разгребать электронную почту.

Одно письмо уходило вслед за другим, и далее, и далее. Отвечая максимально развернуто, и при этом, детально погружаясь в тему запросов и предложений, Игорь Клементьевич отчеканил первый десяток. Вдруг на дисплее высветился вызываемый по видеосвязи абонент, и Власов свернув почту, активировал защитный канал и увидел молодых агентов, сидящих на диване в холле перед камерой.

– Доброе утро Игорь Клементьевич! – улыбнулась Екатерина Разумова.

– Мы надеялась, что не разбудим вас, – тут же добавила Кристина Бино, поёрзав на диване.

Власов улыбнулся молодым загорелым брюнеткам и усмехнулся, – на пенсии отосплюсь. А вы чего не спите? У вас, наверное, часа два-три ночи…

– Два с копейками, – уточнила Кристина и Екатерина, решив пропустить толерантные беседы, перебила, – у нас вот какое дело…

И Разумова пересказала недавние события, прерываясь на дополнения от Кристины. Когда подошёл Антон, девушки уже закончили, и Разумов поздоровавшись, добавил от себя, – Игорь Клементьевич, примите фотографии и передайте, пожалуйста, ЭКС. Пусть идентифицирует.

Глава агентства кивнул, и через некоторое время начал рассматривать снимки убитых наёмников и артефакта с золотым ларцом, который Антон отснял в большом количестве со всех ракурсов. Изучив изображения предмета и тел, Власов старший поджал губы, задумался и спустя полминуты выдал, – через два часа к вам прибудет помощь. Охраняйте артефакт. От тел избавьтесь, по-пиратски.

Троица, находясь на Багамах смотря в ноутбук на изображение кабинета Власова старшего и на него самого, кивнула в унисон и Разумов, добавил, – принято. На связи!

Окончив сеанс связи, и ещё раз задумчивым и заинтересованным взором пересматривая картинки чёрного диска с надписями и символами с вытянутым ограненным до одной трети круга в сечении красным кристаллом в центре, Игорь Клементьевич вздохнул и перенаправил изображения мёртвых тел, добавив письменный комментарий. Оставив на мониторе чёрный диск и приглядываясь к символам, словно пытаясь понять их смысл, Власов старший прошептал, – духи, Золотая цивилизация, артефакты, Бермудский треугольник, исчезающие люди, корабли и самолёты. Какая технология и смысл объединяет это всё?

Где-то во Вселенной

Время и место не определено

Летательный аппарат достиг последней ступени, за которой в освещаемом радиусе распростёрлась то ли каменная, то ли устланная сплошным железом площадь, покрытая тонкой изморозью. Кое-где валялись каменные осколки, долетевшие с небывалой высоты до подножья исполинской башни. Сокольский, присвистнув от цифры, обозначающей высоту от вершины башни до последней ступени, проговорил, – двадцать два километра! Свыше пяти тысяч пятисот ступенек!

Берковская, разглядывая за прозрачным корпусом Странника одноцветную монолитную серо-металлическую поверхность, выдала, – да уж! Обратно пешком я точно не пойду! Слушай, а можешь осветить по максимуму?

Сокольский кивнул, – давай попробуем!

И Странник Мýру взлетел от пола на добрую сотню. Юноша отдал незримые команды, и радиус освещения усилился до диаметра в двести метров.

Берковская, окинув взором холодную пустынную площадь, удрученно вздохнула, – Пустошь. Теперь куда?

Сокольский опустил аппарат к ступеньке, завис над ней, и, углубившись в проецируемое на полупрозрачной голубоватой пластине с золотой оправой интерактивное меню, сформировал команду, прибавив вслух, – давай-ка посмотрим на картину в ином ракурсе.

Свет, излучаемый парящим над плато Странником, моментально угас, и летательный аппарат обволокла кромешная темнота. По спине Анабэллы пробежал неприятный холодок, и она шепнула, пытаясь найти в ледяном мраке хоть какой-то источник света, отдалённый отблеск или слабое мерцание, – что ты хочешь найти?

Кабина Странника перестроила визуальное восприятие для инфракрасного излучения, и юноша, смотря на холодные синие тона, выдал, – ни единого источника тепла, хотя бы остаточного.

Перестроив команду, Сокольский проговорили, сопровождая задаваемые параметры пояснением, – сейчас Странник построит трёхмерную модель местности, в которой мы находимся.

– Хорошо бы, а то бесит неопределённость! – ответила девушка, смотря на планшет.

Юноша задал параметры сканирования и запустил процесс. От Странника незримым потоком разошлись волны, как от брошенного камушка в тихую заводь. Уже через секунды планшетный компьютер начал построение модели с увеличивающимся радиусом.

Центральное сечение башни у подножья оказалось немыслимым, более десяти километров в диаметре. Пока башня росла в высоту, а совершенно пустынная площадь вширь и даль, Анабэлла предположила, – странно. Неизвестные воздвигли на пьедестал пространственно-временной переход, связывающий Миры, и не удосужились оставить подле аномалии памятники собственной цивилизации, или упоминания о ней, лишили объект защиты? Хотя портал итак влияет на сознание биологического организма, задавая собственные параметры в развитие разумной жизни…

Сокольский кивнул, наблюдая за ростом сканируемого пространства и выведением изображение с указанием расстояния. Волновые потоки достигли границ, и Анабэлла присвистнула, увидев идеальную полусферу и уменьшенную башню в её центре, стремящуюся от основания полусферы к её вершине. Изображение можно было увеличивать, и Сокольский внимательно осматривал трёхмерную модель, сформировавшуюся над пластиной. Почти стокилометровый диаметр полусферы на проецируемом изображении казался не таким большим и юноша, спустя какое-то время увидел крохотную прямоугольный выступ в каменно-железном куполе.

Погрузив руку в проецируемое в пространстве изображение, юноша ткнул пальцем в заинтересовавший его сектор и увеличил изображение. Оно стало кратно крупней в трёхмерной проекции, и Сокольский довольно заключил, – а вот и выход!

Проекция растворилась в пространстве кабины Странника и Сокольский, развернув нос белоснежного и обтекаемого летательного аппарата, указал ему заданный курс. Аппарат, озарив яркий ореол вокруг себя, помчался над серокаменным плато.

Берковская, вжавшись в мягкое кресло, и озирая безжизненное опустошённое пространство, проговорила, – значит, здесь есть разумная жизнь, если кто-то оформил в породе сферу, вавилонскую башню с пространственно-временным переходом на вершине, и выход куда-то, у подножья горы.

– Не факт, – пожал плечами Сокольский, следя за сокращением дистанции, также наблюдая по сторонам, – сие сооружение могли воплотить создатели портала на планете, в которой гипотетически могла существовать жизнь. Или существовала, а может к моменту создания пространственно-временного перехода и вовсе погибла. И на планете ли мы вообще? Может мы в куске метеорита, или в осколке протопланеты, который прямо сейчас несётся в космическом пространстве в пустоте, или вот-вот врежется в планету, или исчезнет в чёрной дыре.

– Хватит! – резко высказалась Берковская, – не сгущай.

– Я просто предположил, – поднял ладошки вверх Сокольский, – за неимением данных.

– Почему портал не перенёс на Велию… – тихо повторилась Берковская, глянув на белый комбинезон юноши, на его защитный шлем с матовой линзой, подобной лыжной маске и дыхательным фильтрующим элементом под ней.

Сокольский повернул кибернетический облик своей головы и выдал, – не знаю, но чую, что попали мы сюда не по ошибке в процессе скачка.

Берковская замолчала, и вскоре Странник подлетел к огромному прямоугольному входу. Утопленную в общей плоскости гигантскую плиту украшали символы, выплавленные в её металлической поверхности. Символы были расположены в таком порядке, что непонятно было, как они начинают свой ход – слева-направо или снизу-вверх. В центре плиты, высота которой составляла пятьдесят метров, имелся большой, радиусом в четыре метра круг. С иными символами и насечками, в первом, слега выступающим из общей плоскости кругу, имелся ещё один круг, с другими символами. Во втором расположился третий, последний круг, а в самом центре металлических кругов огромный сферический минерал.

Сокольский, взлетев к кругам, разделённым тонкими линиями, уставился в прозрачную бездну гладкого кристалла, который поглощал свет от Странника и не показал своего дна. Берковская, смотря на метровый в диаметре сферический шар, тихо выдала, – и?

      Сокольский, изучая символы, их плавные и изогнутые линии с точками, наклонами, тихо ответил, полностью увлёкшись осмотром, – это замок.

– Будем вскрывать, – утвердительно кивнула Бэль.

Странник запечатлел картину огромной двери, отлетел и выпустил луч в самый центр кристалла. Юноша выдал, – нанороботы, вошедшие в состав излучения, проникли в матери. минерала.

– Разберёшь дверь на атомы? – спросила Бэль.

Сокольский отрицательно мотнул головой, – нет. Нанороботы проникают в структуру двери, анализируют её механизм и принцип функционирования. Скоро они поймут, как её открыть, не прибегая к её уничтожению.

– Мм, – протянула Бэль, улыбнувшись под маской-шлемом, – идеальные медвежатники.

– Универсальная технология, – улыбнулся Сокольский, глядя, как три диска начали вращаться в разные стороны, расходясь символами по краям каждого из них. Когда они остановились, сфера утопилась в центре, и в пространстве раздался механический металлический гул. Круги, что выступали из поверхности, сравнялись с общей плоскостью монолитной двери, и вся титаническая преграда сдвинулась с места, чуть углубившись в тоннель. Затем монолит быстро въехал в стену.

Анабэлла удивилась вслух, – при её-то размерах и так плавно и быстро!

Пятидесятиметровая в высоту и пятнадцать в ширину, да этого момента оказалось неподвижной и Сокольский, видя, как она и вовсе скрылась, ответил, высвечивая длинный тоннель, – да, видимо её создатели были не меньше.

Летательный аппарат влетел в каменно-металлический тоннель, и как только пересёк линию ворот, дверь с небывалой лёгкостью снова выехала из стены и встала на своё место. Сокольский развернул Странник носом к двери и заключил, глядя на такие же круги и чёрную сферу-кристалл в центре, – угу, работает в обе стороны. Значит комплекс функционирует.

Металлический гул стих, и развернувшись в сторону тоннеля, Сокольский первым делом увидел на гладких стенах такие же символы, размер которых составлял полметра. Рисунки отсутствовали и Александр, задрав голову к потолку, увидел в нём прозрачные полусферы, наполовину утопленные в поверхность. Призадумавшись, он протянул, – а они всё ещё работают?

– Какая температура? – спросила Анабэлла, глядя на символы, убегающие ровными рядами в сумеречную даль. Непонятные символы были расположены от пола в метрах тридцати и убегали от двери в дальний конец тоннеля, который так и не просматривался визуально.

– Минус сто, – ответил Сокольский. Оценив показания окружающей среды, он добавил, – радиационный фон превышает человеческую норму в полтора раза, но не критичен для нас.

– Светиться не будем? Мои зубы и волосы мне дороги! – усмехнулась Анабэлла, поёрзав в облегающим спину кресле и смотря в прозрачную структуру кабины аппарата, словно её нет.

Сокольский хлопнул себя по грудине и ответил, – вот наша защита. Костюм задерживает излучение и выводит радиоактивные частицы из себя. Для Странника это лучшая питательная энергия, которую он не пропускает в кабину. Технологии защищают нас!

Бэль довольно кивнула со словами, – погнали!

Сокольский кивнул и аппарату тут же полетел вперёд.

По мере удаления от двери, Сокольский и Берковская жаждали увидеть инопланетную технику, существ, да хоть что-нибудь, что могло охарактеризовать степень технического прогресса здешнюю разумную жизнь. Ничего. Ровным счётом ничего, ни дополняло, ни украшало, ни олицетворяло тоннель, без прерывания идущий вперёд.

Сокольский гнал летательный аппарат по морозному воздуху, а тот прощупывал пространство впереди себя, загодя опережая своё пространственное положение, строя трёхмерную высокополигональную модель, мгновенно занося её в память бортового компьютера.

Спустя две сотни километров монотонного полёта в люто морозном воздухе аскетичного тоннеля на трёхмерной модели в сотни километрах обозначился тупик и очертания двери, отчего Берковская радостно воскликнула, – наконец-то!

Сокольский и сам обрадовавшись тому, что есть продолжение, ускорив полёт в несколько раз, достиг точки за несколько секунд, и, затормозив у двери, аналог которой они прошли при входе в тоннель, испустил импульс с наноразмерными механизмами. Те проникли в структуру монолита, распространились по нему и активировали защитные механизмы, воздействуя на них.

Казалось бы, неподвижная металлическая дверь отъехала и вывела в новый тоннель, в котором в дальнем и обозримом конце слабым импульсом мерцал дневной свет. Улыбнувшись, Сокольский прошептал, – вот он, свет в конце тоннеля!

После закрытия титанической на вид переборки, Странник помчал к выходу, а когда достиг его, вырвавшись на свет, Сокольский тут же становил полёт аппарата, расширив глаза от изумления. Такого он не ожидал увидеть.

Берковская, рыская зачарованными очами в пространстве, спустя мгновения тихо промолвила, – скажи, что я не сплю!?

Сокольский, моргнув пару раз, ответил, – нет Бэль, как и я. Это реальность… – и после тихо добавил, – Вселенная, твоя способность удивлять столь бесконечна, сколь ты сама…

Обширная панорама, распростёртая перед Странником, парящим на площадке, на вершине скалы гигантского кряжа, открывала изумительный, и в тоже время шокирующий вид вниз, от которого сердце забилось чаще, а в сознании вновь произошла очередная революция.

Багамы

06.00 по местному времени

Звёздное небо над океаном со стороны востока всё ещё было окутано предрассветным мраком, но она знала – ещё каких-то полчасика и придёт рассвет, привнеся в этот мир ярких красок и светлую надежду.

Кристине не сиделось на месте. Она втайне, не подавая вида для своих сожалела о смертях, которые они посеяли, защищая себя и артефакт. Высвобождать жизнь из биологических земных существ для неё всегда было нелицеприятны делом, крайней мерой, на которую зачастую наталкивали обстоятельства, а не собственная жажда крови. Но такова была их доля, и для того чтобы мир прибывал в гармонии, им приходилось становиться регуляторами, и отбирать жизни упадших. Ещё она с нетерпением ждала энергетической весточки от Александра по возвращению с Велии, но её ожидания так и не оправдывались, когда десятки минут сменял новый десяток.

Екатерина, подойдя к ровному стволу пальмы, к которому плечом прислонилась Кристина, положила руку на плечо подруге и выдала, – не переживай, с ним всё хорошо, он появится.

Кристина, у которой странным образом поселилась частица неопределённости и тревоги в сознании за любимого, смотря в сторону океана, кивнула, – постараюсь! – и тут же решив переключиться на иные мысли, спросила, – так кто к нам присоединится?

Только Разумова вдохнула и собралась ответить подруге, как в заднем кармане джинсовых шорт завибрировал коммуникатор. Вытащив его, она глянула на дисплей и имя абонента, и кротко улыбнулась, – надо же!

– Кто там? – спросила Кристина, так и не зная, кого пришлёт им в помощь Власов старший.

Екатерина молча показала дисплей Кристине, и Бино вскинув брови, шепнула, – надеюсь, она не сильно пилила его…

Тем временем, Антон, отплыв от острова на прогулочной яхте, в которую загрузил тела, дрейфуя в нужной точке на якоре, услышал шипящий шум двигателей. Вначале Шустрого не было видно благодаря адаптивному камуфляжу обшивки, но через какое-то время показался лишь открывшийся трап и верёвка, скользнувшая вниз. Затем полетела чёрная сумка, одна, вторая, третья, четвёртая, а после и фигура в чёрном одеянии.

Оказавшись на единственной открытой палубе прогулочной яхты, чёрный силуэт, дёрнул за верёвку два раза. Нить тут же поползла вверх, трап закрылся и незримый гиперзвуковой летательный аппарат, поднявшись выше, выстрелил в тёмное небо.