скачать книгу бесплатно
– Да Игорь, помню, конечно! – ответил Андрей Павлович Петров, сидя рядом на лавочке в тёмно-серых брюках и рубашке без галстука.
Взглянув извечно прищуренными серыми глазами в след парочке, улыбнувшись, он прошептал, – славное время было тогда! Великолепное время молодости, неутолимой жажды приключений, неугомонных сил. Мне казалось, молодость будет длиться вечно, и нам не перевалит за шестьдесят в одночасье. Чёрт, как же стремительно летит жизнь, ты только вспомни!
– И не говори! Казалось, только вчера мы бродили здесь, – с долей приятной грусти согласился Игорь Клементьевич Власов, прокручивая в голове годы и десятилетия жизни, опираясь на самые яркие и безудержные её моменты, которых было не счесть. А сколько было менее значимых, но всё же помнимых в подробностях мельчайших! Память человека была способна запомнить не только таблицу умножения – она могла запечатлеть всю жизни.
Улыбнувшись философски, он проговорил, – но это время для нас с тобой пролетело весьма интересно, и тонны целлюлозы современной будет мало, чтобы во всей палитре красок наши судьбы описать!
– Красиво… – проговорил Андрей Павлович, довольно покачав головой высказыванию, и, улыбнувшись, посмотрел на своего друга, с которым прошёл бок обок через такие испытания, что выпади они кому-нибудь другому, те бы в панике капитулировали через какое-то время, не пройдя и тысячной доли того, что пережили они за эти годы.
Подумав об этом, Андреев Павлович с иным видом любви и товарищеской преданности посмотрел на друга, и душевно улыбнувшись ему, добавил, – и не забывай, какое наследие мы приготовили для нового поколения…
– И в этом их заслуга есть, без исключения… – кивнул Власов старший, вдохнув до боли любимый воздух, отсекая запах дымки и выхлопных газов, ощущая тот самый запах тополей, цветов, растений, которые всю жизнь росли в этом парке. Посмотрев на друга, Игорь Клементьевич проговорил, – но и для нас ещё есть время, и есть дела!
– Это верно! – ответил Андрей Павлович, усмехнувшись, и глаза его вмиг заблестели тем нетленным огоньком, который всю жизни искрился в его глазах, периодически прячась за образом лёгкой вдумчивости, шпионской хитрости и сложнейших размышлений. Говорят, человека можно определить по его взгляду, по тому, как он смотрит на этот мир. То, что он несёт в своем взоре, в потоке той энергетики, которая исходит из чёрной бездны его внутреннего мира в виде чёрного хрусталика, и в красоте радужной оболочки глаз, которая может отразить его сущность, сложность и силу мысли, истину свою.
– Он выходил на связь повторно? – проговорил Олег Игоревич, посмотрев на Андрея Павловича.
– Задерживается, минут пять уже… – ответил Андрей Павлович, задумавшись и расстегнув ещё одну пуговицу на воротничке рубашки. На коленке лежал серебристый планшет для связи с агентством. Вдруг он издал звуковой сигнал.
Раскрыв его, Андрей Павлович пододвинулся к Игорю Клементьевичу, и они просмотрели короткий ролик того, как их оперативные агенты проникли в тоннель шахт и дали первый бой противнику, охраняющему комплекс.
Игорь Клементьевич взглянул на Андрея Павловича, тот вынув коммуникатор, нажал пару проецируемых кнопок, углубился в меню и дал вызов абоненту, с которым уже разговаривал за эти несколько часов. Власов старший был в курсе событий, ведь они вместе разработали сценарий. Но внезапно что-то пошло не так.
Андрей Павлович слушал длинные гудки, средство шифрования вызова работало в полном режиме, пряча возможный разговор от спецслужб, занимающихся прослушкой разговоров. Телефон абонента молчал.
Франция. Альпы.
Ле Шале де ля Солитюд, выстроенное в окружении живописных горных пиков, зеленеющей растительности и высоких, едва заметно покачивающихся от ветра елей, сейчас, летом, казалось иным.
Оно было по-особому уютным и ещё более красивым, чем в зимнее время года, когда оно казалось абсолютно уединённым, похожим на затерянный в снегах замок из далекой сказки. Только что от дома отъехал чёрный бронированный джип. Он катил по ровному асфальту извилистой дороги, рассекая чистый воздух матовым окрасом кузова. За рулём сидел Джек. Уверенно вписываясь в опасные повороты петляющей спуском к подножью горы дороге, он хотел покинуть это место как можно скорее. Он сделал то, что ему предложили в обмен на целое состояние. Теперь нужно было прибыть в новый пункт.
В доме, где царила гробовая тишина и мертвецкое настроение с запахом горного воздуха и разбитых яиц, мелодией французской музы зазвонил коммуникатор, лежащий в боковом кармане эксклюзивного пиджака чёрного оттенка.
Человек, который решил изменить свою сущность, спасти себя, свою дочь, возродить в себе добро, так и лежал на полу неподвижно, не отвечая на архиважный вызов. Если бы он мог подойти к телефону, и выслушать то, что ему хотели донести, он бы понял сразу – его предали собственные люди. Телефон продолжал издавать красивую, его любимую лирическую мелодию, зарядка стоящего на столе лэптопа была почти на исходе, и казалось это конец.
Россия. Москва.
Отключив очередной долгоиграющий вызов, Андрей Павлович с долей удивления посмотрел на Игоря Клементьевича. Тот с более задумчивым взором посмотрел на него, вынул свой коммуникатор и связался по кодированной цифровой связи с главным аналитиком, печатая ему сообщение. Андрей Павлович ещё раз набрал абонента, но очередные бесконечные гудки ожидания ответа заставили взволноваться его сущность еще больше.
Через какое-то время на экране планшета высветилось спутниковое видеоизображение в режиме реального времени. Это была картина горной местности и большой дом, окружённый густыми лесами. Дом с собственной парковой зоной с вымощенными тротуарными аллеями, кустарниками, клумбами, статуями возле неработающих фонтанов, крытым бассейном, большим крытым гаражом.
Персональные спутники-шпионы агентства Современных Революционных Технологий всегда висели на нужных орбитах, в достаточном количестве покрывая планету целиком. Так же на картинке можно было заметить бездвижную канатную дорогу и петляющую автомобильную дорогу, спускающуюся к долине и соединяющуюся с другими более широкими и насыщенными в плане автомобильного потока дорогами, ведущими в разные европейские направления.
Было видно, как по петляющей дороге ехал чёрный джип. Главный аналитик, а именно Электронное Компьютерное Существо сразу же включило движущийся объект в систему постоянного визуального наблюдения. Телефон между тем продолжал звонить безответно.
– Там явно что-то не так! – проговорил Игорь Клементьевич, смотря на картинку дома и сигнал, постоянно исходящий из одного места.
– Ему нет смысла бежать. Тем более после того, какие последствия или перспективы мы ему обрисовали! – ответил Андрей Павлович, потирая подбородок рукой, и слушая гудки в динамике коммуникатора. – Один без охраны он покидать территорию дома не стал бы. Тем более он в курсе, что деятельностью Мердека заинтересовалась конкурирующая американская компания, и возможно именно его персоной, если конкуренты, конечно, установили прямую или косвенную взаимосвязь!
– Не думаю, – отрицательно помотал головой Игорь Клементьевич, быстро соображая, не отрывая глаз от яркого экрана планшета, периодически непринуждённо озираясь по сторонам, – если бы это случилось, то сейчас этот сигнал исходил бы из штата Мэриленд. Есть специалисты, находящиеся поблизости? – продолжил Игорь Клементьевич конспиративно, понимая, что открытый разговор не желателен, а идти до агентства, в подземелье экранированных стен – терять драгоценное время.
– В данный момент многие в отпусках, кто где… – ответил Андрей Павлович, посмотрев на друга, думая, как лучше поступить.
Игорь Клементьевич задумался.
Предварительно прикинув, он насупился и напечатал длинное текстовое сообщение главному аналитику. Через десять секунд пришёл ответ с расчётным временем полёта, и временем, затрачиваемым на автомобильный переезд от места их пребывания до места посадки в Шустрого.
Андрей Павлович посмотрел на информацию, затем на Игоря Клементьевича и пару раз моргнув, проговорил, – в принципе, да! В данной ситуации – это оптимальное решение. К тому же если они будут его сопровождать, он и его дочь будут под абсолютной защитой.
– Другого варианта и не придумаешь сейчас, в столь поздний летний час, – ответил Игорь Клементьевич, и вновь оценивая кредит доверия и ложащуюся ответственность на их плечи, понял, что они полностью готовы и справятся с этим. Он углубился в проецируемое на дисплее коммуникатора меню и вызвал нужного абонента.
Россия, Юг.
Фазенда Сокольских.
Кошка как всегда лежала у него в ногах, когда он спал, а теперь у них в ногах и посапывала, положив красивую мордочку на лапку.
Вдруг она услышала звук вибрации, раздававшийся на тумбочке, повела одним ухом и открыла сонные глаза. Черный прямоугольник вибрировал и его экран мигал, испуская мягкое свечение, но её любимый хозяин находился в неактивной фазе, в которую обычно впадали все существа, ходившие на двух ногах. На уровне памяти этого мохнатого существа семейства кошачьих, всплыли образы её хозяина в те моменты, когда он прикладывал этот странный предмет к уху, что–то ему говорил и часто искренне улыбался. Ей нравилась его улыбка. Она навсегда запомнила её в тот момент, когда он, будучи ещё сам маленьким прямоходящим существом подобрал её после того, как её бездушно выбросили за окно, и она, пролетев по воздуху, упала ему в руки. Тогда он улыбнулся ей, его глаза заблестели, и он принёс её домой. С тех пор она никогда не покидала его семью, которая к ней относилась с особой заботой, и эта любовь ощущалась в ласковых прикосновениях, в добрых словах и тех съестных вкусностях, которые давал этот человек, спасший её от гибели. Ей вдруг подумалось, если хозяин вновь приложит к уху этот предмет, то, может быть, он снова улыбнётся, и его глаза заблестят.
Аккуратно встав на четыре лапы и бесшумно прошагав мимо его неподвижного тела, лежащего на жёстком матраце, она подкралась к его лицу, обнюхала его и начала облизывать щёку розовеньким шершавым языком. Она обычно всегда так делала, когда ей сильно хотелось съесть чего-нибудь, или дверь в комнату была закрыта, а ей нужно было срочно выйти.
– Маруся, ты недавно ела… – сквозь сон пробурчал Сокольский, вскрыв один глаз и узрев кошкину мордочку, умные глаза и большие длинные усы с красным носом. Та мяукнула и посмотрела в сторону тумбочки. Сокольский интуитивно повернул голову, и, одним глазом увидел, как коммуникатор мигает дисплеем.
– Умница ты моя, с меня рыбёшка! – прошептал Александр, зная, как кошка любит свежевыловленную рыбу из местных южных речушек. Взяв коммуникатор, он прочитал имя вызывавшего его абонента. Сладкий сон как рукой сняло. Сокольский прошептал, – здравствуйте Игорь Клементьевич!
– Доброй ночи, Саша. У вас есть десять минут, чтобы собраться и выехать из родительского дома, полчаса чтобы, чтобы добраться до Хранилища, что не так далеко от вас, сесть на борт Шустрого и отправится во Францию, в Альпы. Там в уединённом от глаз людей доме есть человек, чья персона является первой в списке проекта Противостояние, – быстро говорил Игорь Клементьевич, сидя на лавочке в парке, окружённый ночной атмосферой шелестящих деревьев, благоухающих клумб с цветами. И дымкой.
– Генеральный распорядитель найден? – прошептал Сокольский серьёзным тоном, смотря на силуэт кошки и на то, как она внимательно следит за его лицом, его мимикой и действиями. Улыбнувшись ей на свой любимый манер, Александр подметил, как и она будто улыбнулась ему глазами, затем зевнула, и, повернувшись, снова пошла на своё место, свилась в клубок и затихла.
– Мы имели его в виду, когда описали круг лиц бывшего покойного заместителя. Получилось так, что генеральный сам вышел на нас, и мы его раскрутили. Но он не знает коренных основ и устава нашей организации, так что слушай… – проговорил Игорь Клементьевич, и они с Андреем Павловичем встали и пошли по вымощенной аллее в сторону своей штаб–квартиры. – Ввиду пока непонятных нам обстоятельств он захотел пойти на сотрудничество. Мы не против. Но, что-то пошло не так. Теперь он не выходит на связь. Вы должны срочно отбыть в указанное место для выяснения всех обстоятельств, для встречи с ним. Возможно, вам придётся оградить его в случае вмешательства конкурентов с противоположного континента. Если он окажется у нас и подтвердит намерение сотрудничать и идти на компромиссы, нужные нам и общественности, ты понимаешь, что будет тогда?
– …спрашиваете? Кончено понимаю! – прошептал Александр, потирая глаза, приободряясь и осознавая, что можно вынести из процесса взаимодействия друг с другом вместо открытой смертоносной вражды. Новые экономические и деловые связи, явные или тайные, раскрытие других преступлений, которые он, возможно, покрывал, или которые ему были известны, получение доступа к его технологиям, команде учёных умов, к его персональным ресурсам и ресурсам Лиги Двадцати Двух.
Докручивая осознанием то, что сложная гонка, длившаяся несколько лет может вот-вот вскоре закончиться, он понимал, что теперь со стороны Лиги Двадцати Двух не будет никаких преследований относительно его личности, Софии, его команды.
Принимая факт того, что теперь можно будет упрочить положение самого агентства Современных Революционных Технологий, сделав его ещё более независимым от мировых волнений и внутригосударственных проблем и продолжать делать своё дело уверенней и совершенней, Сокольский глубоко вдохнул и проговорил тихо, но уже не шёпотом, – постараемся быть на месте вовремя!
– Спасибо Александр! – довольным тоном проговорил Власов старший и почувствовал странное облегчение, разлившееся теплом по телу. То, каким голосом говорил этот молодой человек, как он говорил и строил фразы, всё это навивало неописуемую в словах и математических формулах неосязаемую магию. Улыбнувшись на другом конце цифрового провода и кивнув Андрею Павловичу на ходу, Игорь Клементьевич добавил, – ценю твою преданность. С нас причитается!
– Мы делаем общее дело, и я рад упрочит положение организации, – проговорил Сокольский, свесив ноги с кровати и вставая на тёплый ламинатный пол, – как прибудем в точку, дам знать!
Кристина, всё ещё спавшая вскрыла один глаз по привычке, и, увидев любимого стоящим возле кровати, спросила шёпотом, – …эмм, всё хорошо?
– Вставай, дорогая Кристин! – на мысленном уровне проговорил Сокольский, улыбаясь и разминая шею, талию пластичными движениями, прогоняя остатки сна и лёгкую слабость от прерванного отдыха, – нам с тобой предстоит снять сливки проекта Противостояние! Главный фигурант вышел на контакт. Нужно отбыть во Францию, в горы и посетить дом человека, который теперь не выходит на связь. От этого у нашего руководства рождаются дурные мысли.
Кристина, вмиг прокрутив разговор Игоря Клементьевича с Сокольским, поняла, что круг ранее с полсотни подозреваемых сузился до одного человека.
– Откуда у него контакты руководства? И почему оно не включило его в список, который был доступен нам? – Кристина мысленно спросила, – здесь что–то не так! Возможно это уловка? Не думаю, что он хочет повернуть вспять всё то, что запустил, и уже понаделал?
– Это нам и предстоит выяснить, – мысленно ответил Сокольский, уже думая о том, как объясняться с родителями, – как говорят многие люди – человек имеет шанс исправиться, и почему бы не предоставить этот шанс ему. Ведь он по-любому понимает, что его ожидает в случае успешного сотрудничества с нами. Или пуля, в случае, если нет.
– Тогда за дело! – прошептала вслух Кристина, и, вставая с кровати, мысленно проговорила, – а мне такой хороший сон снился.
– Мне тоже, – мысленно ответил Александр и начал заправлять постель, – ни разу ещё не бывал во Франции.
– Там красиво, – шепотом заключила Кристина, помогая заправлять постель и вспоминая свои летние каникулы в Париже, Марселе и Ницце.
Тогда она, будучи холостячкой в летние университетские каникулы колесила по всей Европе в поисках тех самых уникальных глаз, которые, как оказалось, жили не так далеко от неё по соседству в той стране, которую она хотела покинуть, переехав после окончания учёбы в Италию раз и навсегда.
Заправив постель, взяв все официальные документы, телефоны, зарядки от них, сложив это всё в небольшой туристический рюкзак, они надели те вещи, которые были у них в их общем гардеробе.
В ход пошли модные по стилю джинсы и лёгкие футболки. Взяв кроссовки в руки, они на цыпочках вышли из комнаты, и на большой развязке минуя остальные спальни, в которых видели десятый сон их родители, спустились по лестнице, вышли в кухонную зону, посмотрели на часы и прошли в холл, вдоль высокого и длинного шкафа–купе с зеркальной поверхностью. На стенах смиренно покоились маски и картины, взирая на парочку своими силуэтами, утопающими в темноте.
Надев кроссы, Сокольский вышел первым, за ним Кристина. Закрыв дверь, молодая пара вышла в пространство жаркой южной ночи с её многообразием звуковых и ароматических эффектов, приятно действующих на организм и сознание, затем быстро проследовала к автомобилю.
Пока Кристина заводила кроваво-красную немецкую красавицу баварского характера, Александр открывал ворота. Выехав на вымощенную каменной плиткой подъездную к дому, ведущую к дороге, Кристина вышла и решила помочь Сокольскому закрыть створки. Вдруг на втором этаже со стороны спальни хозяев дома открылось окно, и в нём показался отец Александра, потирая сонные глаза.
– Опять по делам, или на звёзды смотреть? – проговорил он сонным голосом.
– И то и другое, но не знаем, что получится первым! – проговорил Сокольский младший, глядя на своего отца, облокотившегося на подоконник и выглядывающего в окно через москитную сетку.
– Вы до утра или как? – спросил отец Сокольского, оценивая обстановку их внешнего вида, одежды. У него было хорошее зрение, он вырос в семье военных и среди чекистов, и он всегда чуял подвох.
– Мы позвоним если задержимся, не переживайте! – ответила Кристина.
– Главное будьте аккуратней, – проговорил отец Александра, делая свои выводы, собирая свой паззл, – в общем, будьте как чекисты!
– Нам далеко до них отец! – отшутился Александр младший, посмотрев на отца и на Кристину.
– Ну-ну! – в том же духе ответил Сокольский старший, и, загадочно улыбнувшись, закрыл окно и задёрнул плотную расшивную штору.
Кристина и Александр сели в машину и медленно покатили от дома. Отъезжая на достаточно безопасное расстояние с тем намерением, чтобы потом придавить к полу педаль газа, Кристина, всматриваясь в ночное пространство коттеджного района с мирно спящими большими домами, проговорила вслух. – По-моему, твой отец точно догадывается про наше с тобой профессиональное занятие.
– Как говорил мой прадед КГБэшник – свой свояка видит издалека, даже без предъявления фирменного удостоверения! – усмехнулся Сокольский, глядя на профиль Кристины, на её уже серьёзное лицо с бархатистой загорелой кожей и глаза, в которых уже не было места обычному человеческому сну и усталости. В глазах теперь читалась абсолютная решительность и уверенность.
Сокольский был рад тому, что Вселенная, неважно какую игру и конечный финал она затеяла, свела их вместе при необычных жизненных обстоятельствах и дала возможность проявить любовь друг к другу.
Африка. Эфиопия.
Горнодобывающее предприятие.
В эти минуты.
Спустившись на дно горнодобывающей шахты, все кроме Максима Орлова и Антона Разумова выдвинулись к воротам научно–исследовательского комплекса. На общей развилке с несколькими расходящимися в разные стороны горизонтальными тоннелями, Макс и Антон увидели наскоро вырубленную в породе большую арку, ведущую в тускло освещённый тоннель. Он уходил в сторону от основного подземного комплекса и других освоенных шахт. Туда по полу тянулись силовые кабели, где-то в глубине дрожал свет, тусклый и призрачный, одновременно манящий своей таинственностью, но и отталкивающей своей неопределённостью.
Максим и Антон, по наитию двинулись в ту сторону. Войдя в арку толщиной метра три, они очутились в просторном тоннеле с идеально гладкими стенами. Орлов озирался по сторонам, на валяющиеся камни горной породы возле входа и на небрежно брошенные бурильные инструменты, отбойные молотки, больше перфораторы, покрытые пыльной крошкой.
– Такое ощущение, что его вскрыли пару часов назад… – проговорил Максим Орлов, озираясь в тоннеле естественным режимом видения через прибор, надетый на лицо. Он смотрел на слабо освещённый тоннель, лампы которого не были прикреплены к потолку, а просто лежали на полу.
– Ты прав! – ответил Антон Сергеевич, перешагивая через расколовшуюся породу камня, – я бы сказал то, что ему несколько дней, максимум неделя. Если бы он был старше, тут бы уже было нормальное освещение, вдоль стены бежали рельсы с вагонетками для выработанной горной породы, был закреплён силовой кабель и трубы с водой, прочей коммуникацией. На полу возле входа не было такого бардака, да и вход был бы явно больше!
Максим и Антон прошли дальше ещё метров тридцать и тут они заметили движение в другом конце тоннеля. Рядом с ними оказались большие ящики, и они кинулись к ним. В тоннеле послышались многочисленные разговоры и топот ног, бегущих в их сторону.
– Со спины бесшумно? – прошептал Максим Орлов, вынимая пистолет с глушителем.
– Ты – да! я прикрою в случае чего, – ответил Антон Разумов, вскинув к плечу карабин американского образца.
Несколько наёмников выбежало вперёд, не заметив чёрные фигуры, сидящие и согнутые в три погибели за ящиками. Макс выскочил и за несколько секунд уложил троих, точными выстрелами в голову. Тела упали, и в мрачном тоннеле вновь воцарила тишина, лишь вдалеке работал какой–то подъёмный механизм, издавая жужжание и скрежет.
– Погнали, – проговорил Антон Сергеевич, выныривая из-за укрытия, приняв боевую позу и двигаясь быстрым темпом. Максим последовал его примеру, довольно часто оборачивался назад, всматриваясь в тоннель и прикрывая тыл.
Дойдя до выхода из тоннеля, они увидели ещё одну вертикальную шахту диаметром метров пятнадцать, ведущую вглубь породы.
– И как они всё это вырыли? Здесь же скальное образование. Порода-то твердая… – спросил Макс, глядя на шахту и современную подъемную систему.
– У меня складывается такое впечатление, что эта шахта здесь давно. Очень давно! – размышлял вслух Антон Сергеевич, делая в уме свои вычисления, – развилка, с которой мы вошли сюда, уводит в другие тоннели, как ты заметил. Но они современные, в них были рельсы с вагонетками и потушен свет на период прекращения работ. Однако этот тоннель, в который мы вошли не был оформлен до конца, вспомни в какую арку мы входили? Она была с человеческий рост, а сам тоннель?
Антон Разумов обернулся и посмотрел на его стены, пол и потолок.
– Дюжина, не меньше! – ответил Максим Орлов, озирая тускло освещённый тоннель и наскоро установленный подъёмный механизм.
– Давай-ка спустимся вниз, – бесшумно для внешнего пространства говорил Антон Сергеевич, используя канал связи. Выйдя на платформу, он заметил кабинку, ползущую вверх, а на ней несколько учёных и несколько охранников.
– Учёные! Что они делают здесь, в шахтах? Комплекс уровнем выше?! – задумался Максим Орлов.
– Сейчас выясним… – бросил Антон Сергеевич, снова кинувшись к большим ящикам.
Кабинка заняла своё место на площадке, наёмники, выставив автоматы, двинулись вперёд, а несколько учёных в белых халатах шли за ними. В руках каждый нёс по ноутбуку.
– Макс, всех наёмников на счёт раз! – скомандовал Антон Сергеевич, вынимая пистолет с глушителем. Шуму в этом тоннеле делать не хотелось.
– Раз… – ответил Максим, и они с Антоном синхронно показались из-за больших деревянных ящиков и расстреляли четырёх наёмников почти в упор, точными выстрелами, не задев при этом учёных.
Охранники пали замертво, не издав ни криков, ни выстрелов. Люди в белых халатах с недоумением испугавшись, посмотрели на чёрные силуэты на фоне тусклого тоннеля.
– Стоять на месте! – грозным тоном вслух проговорил Антон Разумов по-английски, оглядывая учёных с европейским типом лица.
Один человек вопреки команде рослого незнакомца в абсолютно чёрном костюме, кинулся к подвижной кабинке назад, но его моментально догнала пуля, впившись в затылок тёмных волос. Тот рухнул замертво на каменный пол, прокатился по нему едва не сорвался в пропасть.
– Стоять! – ещё раз проговорил Антон Разумов и увидел, как учёные поняли по исходу их товарища, что с нападавшими шутить не стоит. Они положили на пол ноутбуки, выпрямились и подняли руки с шокированным лицом. Антон Разумов через прибор видения посмотрел на их испуганные лица. Среди них явно не было доктора Мердека.
– Где доктор Николас Мердек? – проговорил Антон Разумов, подходя к одному учёному, метя ему дулом пистолета в лицо.
– Я не знаю! Он ушёл несколько минут назад… – ответил один из учёных, на лице которого Антон Сергеевич прочёл смесь страха и призрения.
– Куда?! – рявкнул Разумов.
– Он не сообщил… – ответил этот учёный.
