скачать книгу бесплатно
В обширной системе АНБ, с её высоко затратным и неизмеримым для налогоплательщиков бюджетом была создана секретная ячейка, и доступ посторонним был заказан. Однако, эта несуществующая для всех ячейка, законспирированная под экспериментальный аналитический отдел, занимающийся криптоанализом, имела связь со всеми подразделениями Агентства Национальной Безопасности и вела свою скрытую деятельность по всему Миру, пользуясь привилегиями и полномочиями выше, чем были у иных сотрудников различных отделов.
До деревушки оставалось метров пятьдесят, не больше. Присев за стволом очередного суховатого дерева, Евгений Левицкий взял на прицел фотоаппарата просторы деревни и начала отщелкивать кадры, всё больше вдаваясь в пространство вокруг.
Вдруг в объектив с перекрестиями и точками фокусировки попались два живых человека. Один держал серенький медицинский кейс, другой держал серебристый пистолет с глушителем. Оба были одеты как самые обычные туристы, собравшиеся на сафари. Но Евгений за несколько секунд определил по их виду, что они не просто туристы, забредшие в деревушку ради фотографий с местными загорелыми жителями на фоне их культурного достояния в виде хижин и толпы вечно худых детей. Эти двое были атлетически сложены, мощны на внешний вид, их лица светились твёрдой решительностью и уверенностью в своих действиях, несмотря на кучу мёртвых окровавленных тел, лежащих вокруг.
– Сейчас мы выясним, кто вы такие, – подумал про себя Евгений Павлович, и, посмотрев серым правым глазом в видоискатель начал отщелкивать кадр за кадром, фотографируя их лица крупным планом.
Фотографии автоматически по многоступенчатой системе пересылке уже через несколько секунд оказались в штаб-квартире агентства Современных Революционных Технологий, в отделе Электронного Компьютерного Существа. Главный аналитик, приняв цифровые данные в виде изображения двух людей и их лиц, запустил систему поиска опознавания личности.
Между делом Евгений Левицкий, не дожидаясь ответа от вездесущего ЭКС, быстро достал из рюкзака усилитель звукового сигнала, похожий на обычный медиаплеер, и направил его на деревушку, с корыстной целью подслушать чужой разговор.
Вставив наушники в уши, и вновь всматриваясь через длиннофокусный телеобъектив в образы двух неизвестных, крутившихся возле кучи мёртвых окровавленных эфиопских тел и поливавших её бензином, Евгений анализировал их диалог, который мужчины вели на английском с едва выраженным американским акцентом.
– Трудно поверить, что у Беатрис был роман с Клейтоном! – предложил тот американец, что был с чемоданчиком в одной руке и с пистолетом с глушителем в другой.
– Мне тоже, Ник. Но они этим не афишировали, – ответил другой, расплескивающий горючее на тела из железной красной канистры.
Евгений Левицкий помнил, что прослушиваемый им разговор по отработанной технологии передается в центр ЭКС для анализа. Появилось три имени, и значит, скоро будет известна информация об этих залётных «туристах».
Продолжая отщёлкивать кадр за кадром, Евгений Левицкий ощущал на себе неистовую мощь африканского климата. Солнце всё так же грело загорелую кожу, несмотря на то, что день медленно, нехотя, но верно стал клониться к вечеру.
Россия, Москва.
В эти минуты.
Сборы в предстоящий трип в Бразилию и Африку были завершены.
Все вновь разместились в штабе для совещаний. София Никольская и Кристиан Берковский ожидали Анабэллу, родную сестру Кристиана и между делом занимались планированием маршрута.
Обычным общественным авиарейсом до пункта назначения пришло бы лететь целые сутки из расчета с двумя пересадками и временем, затраченным на них. Было принято использовать Шустрого, который доставит троих на борт Странника, который уже прибыл к назначенному месту встречи и спокойно дрейфовал в водах Атлантического океана у берегов государства Бразилия, близ дельты Амазонки.
Часть команды Олега Игоревича, закончив с подбором экипировки, присоединилась к остальным. Максим Орлов прибыл в штаб-квартиру с довольным лицом, с наслаждением прокатившись на новеньком Camaro SS с функциональностью Электронного Компьютерного Существа. Сейчас он рассматривал всех собравшихся и одетых по внешнему виду так, как будто они собрались не на опасные задания, а на отдых к побережью с шумом прибоя, кокосовыми пальмами, удобными шезлонгами и коктейлями на ромовой основе. Максима сейчас смущало лишь пару вещей – то, как быстро закончился неформальный отпуск и то, что в предстоящей операции рядом с ним не будет Сокольского.
Вдруг неожиданно на поверхности большого экрана отобразились фотографии эфиопской деревушки с хижинами, сделанные Евгением Левицким, находящимся в режиме реального времени там. Все начали всматриваться в слайды, сменяющиеся с чистотой, оптимальной для визуального восприятия и констатации информации на них.
– Чёрт! – выпалила София Никольская, заёрзав в удобном кресле за столом, сидя рядом с Кристианом Берковским и округлив глаза на экран, – похоже АНБ так же в курсе!
– Каким именно образом? И кто эти двое? – взволновался Игорь Клементьевич Власов, смотря на Софию вопрошающим и анализирующим взором голубых глаз.
София почувствовала, как неприятный холодок прошёлся по спине мурашками. Она знала этих двоих, и молчать больше не имело смысла. Она посмотрела на Власова старшего и начала повествование, – это оперативные агенты. Агентство использует их для ликвидации ненужных элементов. У меня были собственные подозрения насчёт них и то, чем они на самом деле занимались.
– В смысле? – перебил София Олег Игоревич, посмотрев на неё, а потом на всех остальных, сидящих за большим овальным столом и взирающих на экран и слады фотографий, сменяющих друг друга.
– В АНБ, хоть это мною и не было доказано, но в этой обширной массе аналитиков, криптографов, оперативных агентов есть своя исключительная подсистема. – Продолжала София, вспоминая всех лиц, кого подозревала и за кем шпионила в пользу агентства С.Р.Т. – Её уникальность заключается в том, что она хоть и завязана в общей структура Агентства Национальной Безопасности, она обособленна. У неё есть доступ ко всем секретным материалам и информативным данным, ресурсам, когда-либо попавшим в агентство и находящихся там и по современный час, но при этом её материалы, собранные или созданные ею доступны лишь ограниченному кругу людей, тем, кто входит в эту подсистему.
– И как ты ещё жива при таких познаниях относительно столь титулованной организации, ведущей слежку за всем миром? – вопросил Максим Орлов, взглянув на брюнетку.
– Мне пришлось заплатить высокую цену. Но если Ник и Майкл, те двое что на мониторе, узнают, что я в полном здравии, да ещё на территории государства, которое Америка тайно боится и открыто презирает, то меня сотрут с лица земли. Менее чем за два часа. И никто мне не поможет… – заключила София, грустно улыбнувшись на последнем предложении оглядев всех вокруг со взглядом человека, которому заочно подписан смертный приговор и может быть исполнен в любую наносекунду, попадись она в объективы камер наблюдения в любой точке планеты. София знала, что АНБ располагает собственной разумной системой на основе искусственного интеллекта.
– София, ты на своей территории. Мы на своей. – выдал Власов старший, с уважением посмотрев на агента, которая, не только добыла сверхсекретные сведения, тянувшие за собой неразрешенные вопросы полвека, но также помогла Сокольскому, спасла его от Клейтона, который ранее сдал её членам Лиги. Власов старший почти был уверен, что в голове и памяти у Софии Никольской имеются и другие данные, которые она пока не разглашает открыто.
Хитро ухмыльнувшись, Игорь Клементьевич добавил, – никто тебя не тронет. Договориться можно всегда, лишь нужно обсудить цену вопроса. В предстоящей операции используем официальное прикрытие.
– В роли СВР[8 - СВР – Служба внешней разведки Российской Федерации.]? – уточнила Екатерина Николаевна. Блеснув карими глазами и посмотрев на главу агентства Современных Революционных Технологий, она хитрым тоном добавила, – и от себя подозрения отведём и Софию прикроем, и этих двоих спасём в случае чего, сделав их нам обязанными.
– Оптимально! – проговорил Антон Разумов, сидя рядом с женой и смотря на Максима Орлова обычным взглядом серых глаз, – наверняка Мердек при допросе Софии и Александра сфотографировал их, и через связного в АНБ занялся установлением их личностей. Проблема и с Сокольским, на него тоже падает тень преследования Агентством, которого нет. Нужно смоделировать решение, и действовать со стилистикой СВР, ребят из подразделения Заслон. Но Сокольского, как бы это печально не звучало, в данном случае придётся умертвить.
– Что ты сказал? – протянул Максим Орлов всем своим недовольным видом и такой интонацией, как будто он сидит не на совещании в секретной организации, а слушает рассказ возле костра в летнем лесу под треск горевших поленьев. Быстро скользнув взглядом по вдумчивым и расслабленным лицам собравшихся, Макс тут же понял, что это профессиональный термин и извиняющимся видом кивнул, – …прости, продолжай.
– Одна из большого ряда стандартных процедур при раскрытии легенды агента, – пояснил Антон Сергеевич, понимая, что Максим пока не до конца охватил не стоящую на месте терминологию. – Смена всех информативных данных о личности, возможно изменение внешности, биометрии, при необходимости и пола. Ну ты сам знаешь.
Максим Орлов, вспоминая объёмный вариант отката по причине раскрытия роли агента, кивнул головой и подумал про себя, – чёрт, Сани здесь нет! Он бы вставил своё веское слово насчёт половых признаков! – и, вздохнув, Макс проговорил вслух. – Надо выяснить, что вообще известно американцам про события сорванного аукциона на Карибах, и на острове в Тихом океане. А уж потом умерщвлять и переписывать человеческие жизни со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Ясное дело! Но как теперь влезть в АНБ? У нас там больше никого нет… – проговорил Антон Разумов, смотря на Максима Орлова.
– Это не совсем так, – хитро улыбнувшись, проговорила София, оглянув всех довольным взором, – я оставила для себя, нас, ниточки связи, и приоткрытую заднюю дверь. Так что не всё потеряно пока.
– …пока в руке ручка и по бумаге строка! – с интонацией весёлого оттенка подхватил Максим Орлов, и продолжил, – бэк дор говоришь?
– Я установила несколько инсайдеров, которые абсолютно невозможно вычислить. Посему у нас есть доступ к информативной оперативной базе аналитических и прочих данных, не касающихся архивных и сверхсекретных, добытых ранее. В архив мне удалось залезть, но мосты оставлять было нельзя. – Пояснила София, вновь с довольным видом посмотрев на опешившего Максима Орлова, затем на удивлённые лица всех остальных, а потом и на Власова Игоря Клементьевича, который был внешне несокрушим и абсолютно спокоен, ибо он был в курсе, но вынужденно молчал.
– Я всё никак не пойму… – продолжил Максим Орлов, поёрзав на стуле и улыбнувшись, – как АНБ вообще ничего не прочухало про тебя и твою реальную деятельность?
– Прости Максим, на этот вопрос я тебе не отвечу, – проговорила София, всем внешним видом вдруг превратившись в глубоко задумчивую и собранную, серьёзную и будто отрешённую от реальности. Затем она моргнула глазами, посмотрев на юного агента.
– Понятно то, что ничего не понятно. Ну и Бог с ним, ты умничка! – к Максим, по-доброму улыбнувшись и взглянув на брюнетку–ровесницу. Только сильным и лучшим было место в этих рядах, и Максим, польстив своё самолюбие и развивающийся профессионализм, добавил вслух. – Каков итог?
– Итог таков… – вставил свою фразу Олег Игоревич, посмотрев на часы на своём коммуникаторе, лежавшем перед ним. Сложив в уме все переменные, он вывел сумму, окинув всех голубоглазым взором и проговорив, – …вся необходимая амуниция собрана и упакована с учётом трёх операций. Для Антарктики мы предусмотрели более объёмный и сложный комплект, им ранее занялся глава Отдела Экспериментального Оружия. Дожидаемся Анабэллу и выдвигаемся в совместную точку старта по разным направлениям.
– А не опасно? В смысле светить Шустрого и Транспортёр при свете дневном? – проговорил Максим, вопрошающим видом глядя на Власова Младшего, сидевшего напротив в обычных джинсах и серой футболке.
– Точка старта выбрана с оптимальным удалением от неё крупных населённых пунктов и дачных сообществ, – вставил фразу Власов старший, внимательно посмотрев на всех и глядя на то, как на экране сменяются фотографии эфиопской деревушки, на которой двое американских шпионов закончили обливать гору тел и на ней заплясали первые языки пламени. Смотря на жуткие фотографии сожжения тел хладнокровным думающим взором, Власов старший добавил, – но вам придётся до неё доехать, это займёт пару часов. Транспорт ждёт, осталось лишь загрузиться.
Максим Орлов почувствовал укол в правую сторону груди, точнее то, как сжалось его сердце. Он так хотел увидеть своих любимых дам перед началом операции, а оказалось, что начало проекта перенесено в срочном порядке с завтра на сегодня. Времени возвращаться домой нет. И сейчас его молодое горячее сердце сжалось от неприятного ощущения, странно появившегося в мозгу. Его нельзя было прогнать, оно все больше охватывало его, и в голове поневоле рождалась мысль, – удастся ли вновь уцелеть?
Но Максим так же твёрдо знал, что у него имеется главный стимул для выживания и есть то, ради чего вновь стоит бороться.
Африка. Эфиопия.
Спустя какое-то время.
Высушенная под многолетним жарким солнцем солома быстро занялась распространяющимся огнём, а языки пламени жадно лизали её серую иссушенную растительность и человеческие тела, что были скрыты под ней.
Евгений Левицкий наблюдал всё это из своего укрытия. Сидя под деревом он рассматривал через видоискатель и длиннофокусный объектив панораму погибающей деревушки, отщелкивая новые кадры для архива и пересылки их в штаб.
Совсем недавно он прочитал полученное от начальства сообщение. Ему было предписано не вступать в открытую конфронтацию с агентами, лишь только наблюдать и собирать информацию. Идея о немедленном устранении двух американских оперативных агентов отпала в процессе совещания. Все они по своей сути боролись за сохранение Мира, но при этом также скрытно боролись за право первыми добиться успеха в вечной гонке вооружений и единолично пожинать плоды в виде знаний и технологий противника. Так было всегда. Американцам было известно многое, но гораздо меньше, чем знало агентство Современных Революционных Технологий, и посему у них было преимущество не только в информации, но и во времени. Да и сам Евгений Павлович, при всём своём накопленном за годы службы опыте и собственных установках не желал лишать жизни этих двоих. Он слышал их разговоры, видел их лица при этом и то, как они говорили, как они сопровождали разговоры мимическими реакциями. Всё это давало понять главное – они такие же, как и он сам – люди чести, интеллектуальной силы и справедливости по отношению к человечеству.
Американские агенты быстро управились с поджогом хижин и всего, что могло иметь следы бойни и остатки вируса. Выждав благоприятного момента, когда агенты АНБ уехали на арендованной машине, Евгений Левицкий снялся с позиции и побрёл к своему автомобилю, периодически озираясь на столбы дыма, поднимающиеся в вечереющее безоблачное небо от горевших хижин.
Идя через пустынную местность со скудной растительностью, он подметил, что солнце начало краснеть и всё больше клониться к горизонту. Евгений Павлович знал расположение следующих деревень, изучив ранее топографические карты, и он понял, по какому маршруту поедут американцы, и по какому маршруту, возможно, распространяется вирус, с бегущими в панике и мольбах о помощи напуганными и заражёнными эфиопами. Теперь дело было за великим малым – аккуратно вести слежку и дожидаться прибытия своих. Тогда предстоит перегруппироваться и ликвидировать нарастающую угрозу. В любом случае и при любом раскладе не избежать одного – смертей.
Сев в автомобиль и связавшись со штабом по коммуникатору, Евгений Павлович провёл быстрый диалог, затем глотнул воды, надел солнцезащитные очки, к тому же предохраняющие глаза от пыли. Заведя движок, джип быстро покатил вслед за американцами по песчаной накатанной дороге.
Управляя автомобилем, оставляя за собой клубы пыли, Евгению Левицкому вспомнился диалог американцев, и мысль мгновенно захватила его сознание думами, – Эфиопия, единственная ли страна где решили опробовать вирус? На этот вопрос также предстояло ответить.
Но ответ снова был куда сложнее, чем мог предполагать сам Евгений Павлович с его креативным незамыленным взглядом на процессы, в мире протекающие. Сама Эфиопия, её земля хранила собственные тайны, готовые выбить сознание человека из накатанной колеи.
Где–то в Мире.
Время неопределенно.
Современный бронированный чёрный джип громоздких размеров катил по вечерней широкополосной асфальтированной дороге. Спереди его прикрывал аналогичный автомобиль, сзади, третий. В первой и последней бронированной и усовершенствованной с технической точки зрения машине сидели вооружённые телохранители. Выходцы из элитных подразделений европейских спецслужб, а ныне призраки, всеми силами и методами были способны в любую секунду защитить своего босса.
Сам же человек, полный тайн прошлого, расположился в средней машине на заднем кожаном сиденье коньячного оттенка. Просторный салон джипа оглашали лёгкие и непринуждённые звуки скрипки в современном исполнении. Водитель и охранник на переднем сиденье сидели молча, и были заняты каждый своим делом.
Его дочка сидела рядом по левую руку от него и смотрела в окно, быстро пересчитывая проезжающие рядом разноцветные автомобили разных марок. Болтая ножками, не достающими до пола, она поправила свои тёмные волосы, и, повернувшись к отцу, улыбнулась и проголосила на французском языке – папочка, а надолго мы уехали из дома?
– Как получится Стефани. Как получится… – проговорил человек в чёрном костюме с узким чёрным галстуком на фоне эксклюзивной белоснежной рубашки из шёлка. Посмотрев на свою любимую дочку почти чёрным оттенком радужной оболочки глаз, мужчина улыбнулся непринуждённо. Погладив дочку по голове, он дополнил мягким тоном, – у меня возникли некоторые трудности в компании. Но скоро всё разрешиться, сложности мы обязательно переживём, и ты снова сможешь играть у себя в доме.
– Было бы здорово папочка! – ответила маленькая Стефани. Оглядев любимого отца озорным взглядом, она вернулась к занятию подсчёта автомобилей, несущихся сквозь пространство времени, гонимые водителями, спешащими по своим эгоцентричным делам.
Мужчина с интеллигентным типом лица, посмотрев на свою дочку ласковым взором, подумал исключительно про себя, – переживём? Ну конечно переживём. Иначе нельзя! Значит, АНБ действительно в курсе вируса, и село на хвост научному отделу Лиги. Клейтон раскрыт и возможно раскрыт связной в данной структуре, – думал человек в чёрном костюме.
Поправив свои стильные очки и пригладив волосы, он раскрыл свой рабочий лэптоп[9 - Лэптоп – термин, применяется как к ноутбукам, так и к планшетным ПК.] и стал печатать сообщение доктору Николасу Мердеку. Через шифрованную систему связи он решил проверить, ведётся ли слежка конкретно за ним. Данное сообщение должно было пройти по маршруту через его резиденцию, затем через спутник в Эфиопию, на закрытые частные владения. Там была организованна ещё одна научно-исследовательская лаборатория, более обширная и современная, чем на Бавеане в Яванском море, и острове в Тихом океане, от аренды которого пришлось в срочном порядке отказаться финансовым распорядителям Марка Гендербраума. Марк был лишь прикрытием для этого человека, рядовым членом Лиги из числа двадцати двух, вершившего крупные проекты, не выходя из тени… – размышлял человек в чёрном костюме, смотря на экран стильного и мощного лэптопа, удобно расположившегося на выдвижной подставке.
Начав машинально печатать сформированный в уме текс сообщения, он продолжил гнать по синапсам от нейрона к нейрону собственную мысль, развивая её и пытаясь смоделировать сложившуюся ситуацию и вычленить суть, – семья Берковских известна своей исторической приверженностью к аристократическим кругам, но они всегда держались особняком, отстранённо, не допуская никого к себе. Наверняка, они тщательно оберегают собственные скелеты в шкафу. Было бы неплохо видеть их научный и материальный капитал в составе Лиги, использовать их привилегии и возможности для расширения сфер влияния. Ладно, не важно! Остров перешел обратно к ним, следов не осталось, также, как и тел наёмников. Кто их сокрыл? Чёрт побери, кто же это был на самом деле? Неужели это действительно АНБ, или отголоски тех событий, которые случились весной полтора года назад. Неужто русские чекисты расследовали неудачную попытку ликвидации старого разведчика и его сына, и вышли на след Лиги. На мой собственный? Раз они убрали Марка и многих членов закрытого аукциона технологических новшеств на Карибах, значит, они выследили путь от Марка до острова в Тихом океане. Логично. Главное теперь чтобы Мердек не ошибся, и не попался им. Очередной просчет обойдется слишком дорого!
Напечатав сообщение и пустив его по защищенному цифровому маршруту, мужчина расслабил галстук и расстегнул одну пуговицу на белоснежном воротничке. Путь на автомобиле предстоял не близкий, и можно было воспользоваться атмосферой переезда. Попытаться расслабиться.
Отодвинув от себя лэптоп, человек в чёрном костюме посмотрел вправо, сквозь тонированное бронированное окно. Там, за окном тянулся бесконечный широкий автобан, по которому мчали машины, обгоняя их связку. Сзади чёрных джипов на равном удалении друг от друга, не сбавляя, но и не теряя скорости, ехали другие машины, так же бронированные, но иного класса и оттенка окраски. В них сидели телохранители в повседневных одеждах. У человека в черном костюме была собственная команда натренированных бойцов.
Посмотрев на свою любимую дочку, и едва заметно прищурив почти чёрные глаза, он достал особый тип средства связи. Найдя в меню нужный контакт, мужчина решил прояснить ситуацию насчёт того, что известно русским. У этого таинственного человека были длинные руки, и они своей невидимой формой протягивались во многие страны Мира, скрытно прикасаясь к разным высокопоставленным чиновникам и лидерам силовых общественных структур и секретных подразделений.
Россия. Юг.
Фазенда семьи Сокольских.
Пыль из-под колёс трёх разукрашенных горных велосипедов, мчавших по вечерней укатанной земляной дороге, по которой не раз за этот сезон проезжали комбайны и трактора, утрамбовывая её всё больше, клубилась в воздухе и оседала на землю.
Дорога тянулась вдоль зеленеющей лесополосы. Она разделяла золотистые пшеничные поля от пагубных для посевных культур весенних ветров, дувших в здешних краях с неистовой силой.
Они мчались наперегонки, дав старт километром ранее. Пока Кристина была впереди. Сестра Сокольского была второй, ну а сам Александр гнал третьим, давая девушкам фору, да и просто наслаждаясь минутами свободы и обычной человеческой радости. Они вот уже как целых полтора часа колесили по полям, гоняя кровь по венам, укрепляя мышцы и периодически ведя беседу, когда их велосипеды находились на одной линии.
Озирая на быстром ходу вечеряющие бескрайние южные, тёплые просторы, где каждый колосок в поле отливал золотом и напитывался энергией солнца, Вселенной, чтобы впоследствии передать энергию людям, трансформировавшись в пищу, хлеб. От ветерка колосья покачивались на стебельках и их головы клонились в стороны. Вдруг сестра Сокольского обернулась, и, улыбнувшись брату, крикнула озорным голосом, – чего плетёшься брат? Давай догоняй, к ужину опоздаем!
Сокольский улыбнулся сестре и стал крутить педали быстрее, переключив рычаг скорости на уровень выше. Догнав сестру и поравнявшись с ней, Александр посмотрел на родную кровь, бежавшую в этом женском теле, и вдохнул сухой тёплый воздух с запахом разнотравья. Его всегда радовал взгляд сестры, простой и бесхитростный, но добрый и ласковый. Сестра улыбнулась ему в ответ, и, надавив на педали в стремлении догнать Кристину, проговорила так, чтобы сама Кристина не слышала, – женись на ней! Она твоя судьба. Я это вижу, я это чувствую!
– И я сестра! Непременно! – ответил Сокольский, задумавшись о том, что хотел исполнить, и в его голове в тайне ото всех созрел свой план. Затем он прибавил темп, крутя педали и ощущая напряжение в мышцах ног и пояснице. Полезная и приятная тренировка выдалась под вечерок.
Вскоре они ехали вновь в одну линию. Кристина Бино была здесь прошлым летом впервые, но она была поражена красоте здешней природы, где казалось всё просто – бескрайние поля зелёные или золотистые, или поля подсолнечника, где они сияют, словно миллионы маленьких солнц, подставляя своё личико большому светилу. Свежие овощи, фрукты, качественные продукты, приветливые люди и раскалённый воздух, кружащий голову ароматами чистой природы.
Сокольский показал ей процесс и прелести рыбалки с удочкой на извивающихся водных балках и речушках, протекающих среди бескрайних просторов сухости, наполненных запахом полевых цветов и трав. Он показал ей поля, с криками летающих диких уток, куропаток, зайцев, временами бегающих от поля к полю и лис, гонящихся за ними.
Кристина влюбилась в эти просторы также быстро, как и в своё время влюбился в них сам Сокольский, когда его родители перебрались из каменных стен крупнеющего российского мегаполиса на природу и построили свой дом. И даже мысли здесь поневоле обретали светлый оттенок, и нельзя было в такие минуты свободы думать о чём–либо плохом непроизвольно, если только активно намеренно. Словно сама атмосфера окружающей человеческий организм природы забирала из головы весь негатив и однообразие мысли, вливая в нейроны гармонию и осознания счастья, настрой на философские размышления относительно сущности бытия, навевая желание развивать собственный Мир, как внутренний, так и внешний.
И сейчас Кристина в бесконечный раз жадно вдохнула, и, почувствовав приятную усталость от намотанных километров, улыбнулась и мысленно обратилась к Сокольскому, – как думаешь, Храм Мира, который нам открыли гиганты – последний кладезь знаний и культурных ценностей на этой планете?
Сокольский посмотрел на золотистые поля и на солнечный диск, всё ближе шедший к горизонту, окутываемый редкими кучевыми облаками, плывущими по небу в дали. Подумав над вопросом, он ответил на уровне сознания связанных в один из двух интеллектов, – у меня такое подозрение что нет! Каждый пытался скрыть что-то своё, оставить частичку себя будущим поколениям. Ещё неизвестно что именно оставили древние цивилизации, которые, по словам Кристиана не контактировали с его родом, но при этом жили и развивались, покидали эту планету. Ещё неизвестно, что именно на соседних с нашей планетой находится под землёй, в каком объёме и с каким умыслом хранится. Всё то, что, по сути, переходит на хранение – истинно важно для интеллектуальной сущности, будущего, Вселенной. А то что не имеет смысла – попросту уничтожается в виду различных обстоятельств. Значит и период хранения имеет свой определённый срок. Рано или поздно всё выйдет на обозрение. Но ведь с помощью нескольких марсаходов и одних лишь фотографий сложно установить правду. В любом случае современная цивилизация ответит и на эти вопросы.
– Если раньше сама себя не погубит! – дополнила мысленно Кристина, видя, как впереди пара зайцев перебежала им дорогу и скрылась в золотистом море пшеницы. Улыбнувшись двусмысленно она мысленно добавила, – мне, если честно хочется разобраться во многом за эту жизнь, которая летит как Шустрый.
– Да, это точно! – мысленно ответил Сокольский, и, вспомнив слова жены двоюродного брата перефразировал её, глядя на дерево алычи росшей на краю лесополосы, склонившей ветки с наливающимися плодами к земле – «Эта жизнь стремительна. Может это и правильно, но лишнего времени в ней точно нет, так что использовать его нужно весьма эффективно», – и, подмигнув Кристине, Александр заключил, послав мысленный сигнал, – всегда есть возможность улучшить её! И мы разберёмся с ситуаций в Эфиопии, и на ледяном континенте. Но чувствуется мне, что это лишь начало новой волны приключений. О, кстати говоря, помнишь, первое Хранилище агентства С.Р.Т. находится в пределах сотни километров от нас.
– Хм, странное стечение обстоятельств, не правда ли? – мысленно вопросила Кристина, озирая взглядом поле, бежавшее по левую сторону от них. С правой стороны вдоль дороги тянулась лесополоса шириною метров пятнадцать с росшей акацией, дикой сливой и другими лиственными породами, присущими этому краю. А за нею очередное огромное золотистое поле злаковых культур.
– Если хочешь, можно и по Хранилищу прогуляться, на тонны золота посмотреть. В архивах покопаемся, подлинную историю государства почитаем. Или возьмём какое-нибудь завещание помещика и поедем искать то место, где он втайне от своих потомков и революционеров сундук с накопленными драгоценностями зарыл. Что скажешь? – ответил на квантовом уровне Сокольский, крутя педали в шлёпках, сидя на удобном сиденье в джинсовых шортах с голым торсом, к которому лип загар.
– …тебе бы всю жизнь искать и открывать! – улыбнувшись, мысленно ответила Кристина. Скосившись на Сокольского страстным взглядом жгучей брюнетистой натуры, она так же мысленно добавила – я бы тебе предложила другой вариант на время после заката!
– И какой же? – с ухмылкой посмотрев на любимую спутницу жизни, мысленно вопросил юноша, скользнув взглядом по сестре, которая ничего не подозревала об их продвинутом телепатическом общении. Сестра была занята собственными разносторонними мыслями, и она редко кого впускала в свой уединённый внутренний мир.
– Я бы хотела сегодня ночью выехать в поле на машине… – предложила мысленно Кристина, рисуя картину в сознании своём и в воображении Сокольского, – …расстелить покрывальце, посмотреть на звёзды и предаться такой страсти, от которой сердце бы заходилось в неистовом ритме. А то глухонемой секс в доме, когда за соседней стенкой, хоть и толстой, сладко спят родители, как-то непривычен. Хочется дать волю человеческим чувствам, эмоциям, почувствовать свободу, ну ты понимаешь.
– А то! – мысленно ответил и чуть не выпалил вслух Сокольский, дернув рулём велосипеда в сторону, видя в своём сознании то, что ему нарисовала Кристина, едя рядом и ухмыляясь.
– Это моё предложение к тебе, – мысленно заключила Кристина, чувствуя напряжение в ногах от длительной и беспрерывной езды на велосипеде. – А что касается профессиональных проблем – они неизбежны, но решаемы. Смотря как к этому подойти, и какие усилия вложить в процесс разрешения. Надеюсь, когда мы прибудем в Москву, ситуация станет куда прозрачнее для нас!
Сокольский подмигнул любимой, – верно. Я принимаю твоё предложение на ночь!
Кристина хитро улыбнулась, кивнула и ничего не стала отвечать. Она была счастлива осознавать, что вот уже как полтора года она испытывает не тлеющие чувства к этому молодому человеку, сделавшему для неё самое главное открытие в её жизни – любовь есть, она реальна.
Кристина понимала теперь, что продолжительность счастья, любви и её сила зависят лишь от действий самих людей, от тех, кто стремиться её укреплять, развивать и вливать новые эмоции и тенденции, задавая правильный вектор. Кто делает это, тот и получает любовь на долгие годы. А те люди, которые считают, что любовь – приходящее и уходящее явление, зависящее лишь от химии и силы всплеска гормонов на период до пяти лет – в конечном итоге испытывают на себе горечь частых разочарований. Любовь не только эмоциональна, она ещё интеллектуальна, и как от этого не беги. И над ней нужно работать.
И так они ехали до дома, минуя километры пыльной дороги, пересекая золотистые поля, утопающие в свете заходящей звезды по имени Солнце, слушая стрекотание кузнечиков и цикад, крики диких уток, ворон, летающих без дела и по делу в небе голубом с редкими кучевыми облаками.
По дорогое, втроём, они, крутя педалями, начали обсуждать обыденные темы касательно кинопремьер, прочитанных книг, вышедших музыкальных композиций, делясь впечатлениями и эмоциями, полученными из тысячи строк или часовых просмотров на большом экране очередного творчества человека, вносившего свою культурную лепту в развитие этого мира.
И так, через каких-то тридцать минут они очутились дома, где их поджидали главы двух семей, жаря мясо на костре под задушевные разговоры.
Поверхность Луны.
Недалеко от Лунной Базы.
В минуты, параллельные с планетой Земля.
Персей ворошил лунный грунт молочного оттенка механическими ступнями. На какое-то время пыль поднималась в разряженное пространство и медленно оседала, не клубясь, не кружась, как это бывает на планете Земля. Пыль просто оседала под действием иных законов гравитации.
Окинув цифровым объёмным взором высокую башню основного комплекса и восемь больших помещений, отходящих от главного, соединённого восьмью коридорами с центральным, двухметровый робот развернулся и пошёл далее. Он решил исследовать новую область и то, что привлекло его цифровое концептуальное внимание и электронный интеллект, теплящийся и стремительно развивающийся в мозгу из микрочипов наноразмерного принципа построения.
