Рай на пять звезд. Секреты бабушки Ванги

– Неверный муж?

– Да. Скажите, мне только что пришло это в голову, а чем занималась ваша сестра? Почему женщины обращались со своими проблемами именно к ней? Моя жена. Жена этого Табачкова. И думаю, были еще и другие. Ведь были же?

– Были. Тася славилась своим умением урегулировать сложные семейные ситуации. Так сказать, консультант-психолог по семейным вопросам.

– Надо же, – поразился Толстой, провожая Маришу до дверей. – А мне она больше напомнила мою школьную учительницу физкультуры. Жаль, хорошенькая училка пробыла с нами всего одну четверть, а потом сбежала от нас в другую, более престижную школу.

Третьим, и последним, кандидатом на роль похитителя Анастасии являлся некий господин Табачков. Судя по отзывам Маришиной родни, человек тихий, приветливый и вполне приличный. Супруги его в прошлый раз застать дома не удалось. Мадам укатила отдыхать на курорт. Но Мариша надеялась, что курорт – хорошо, а дома все-таки лучше. Опять же, как бы ни жаловалась мадам на своего мужа, курорт он ей оплачивал, а значит, не был таким уж жестоким деспотом. Да и деньги у мужчины явно водились. Таких мужчин одних и надолго умные жены не оставляют.

Так оно и оказалось. Сегодня ситуация имела зеркальное отражение. Мужа дома не было, а вот мадам с курорта вернулась. Нескольких коротких фраз хватило, чтобы Мариша составила свое мнение об этой женщине. Табачкова была избалованной, стервозной капризулей. Но дурой она точно не была. И мужа своего ценила.

– Очень рада, что Тася поговорила с моим мужем по душам. Меня он совершенно не слушает. Считает все мои просьбы капризами. А когда посторонний человек сказал ему, какая я нежная, хрупкая и ранимая, он сразу проникся.

– И отправил вас на курорт?

– Мы с Тасей договорились, что она намекнет мужу о моем слабом здоровье. Она все сделала в лучшем виде. Муж сразу же помчался мне за путевкой.

– Выглядите вы прекрасно, – польстила Мариша дамочке. – Такая вся отдохнувшая, поздоровевшая.

– Ах, это всего лишь вывеска! Под ней я страдаю ужасно!

– Ваш муж? – понизив голос до интимного полушепота, понимающе спросила Мариша. – Он вас не понимает?

– Да! Ужасный человек! Запер меня в четырех стенах! Буквально никуда меня не вывозит! Раз в неделю в ресторан, два-три раза в неделю по магазинам или в спа-центр. А остальное время? Чем прикажете заняться? Вот увлеклась цветоводством. Сейчас я покажу вам свои цветы!

Смотреть на чужие цветы в то время, как у нее самой дома тихо загибались розовые черенки, Марише не очень хотелось. Все равно что сыпать соль на открытые раны. Но Табачкова так загорелась этой идеей, что Мариша не стала противиться. Ей еще предстояло о многом поговорить с капризулей. И злить Табачкову раньше времени не стоило.

А цветы у мадам были действительно потрясающие! То ли Табачкова знала волшебное слово, то ли по другой какой причине, но с фотографий, которые разворачивала перед ней Табачкова на экране огромного монитора, на Маришу смотрели огромные лилии. Такие натуралистичные, что, казалось, они даже с фотографий источают свой резкий горьковатый аромат. Еще на фотографиях были жирные гроздья махровой сирени. Огромные ландыши, доходящие Табачковой до колен. И конечно же, розы!

Боже, какие розы росли на участке у Табачковой! У Мариши даже дыхание перехватило от восторга. Махровые, белоснежные, алые, в полоску! Они оплетали заборы и опорные стенки, поднимались по столбам террасы. Росли в розарии перед домом. Некоторые кусты были так обильно усыпаны цветами, что ветви не выдерживали их тяжести и опускались вниз, устилая каменную дорожку пенной волной своих белых, алых и розовых цветков.

– Какая красота! – восхищенно выдохнула Мариша.

– Вы находите? – равнодушно проронила Табачкова. – Но вообще-то это уже вчерашний день.

– Что?

– Мода на эти сорта прошла еще в прошлом сезоне, – снисходительно пояснила ей хозяйка.

– Существует своя мода на цветы? – изумилась Мариша.

– А как же! Вы же не посадите у себя в палисаднике ромашки или васильки? А если и посадите, то в саду, оформленном под ретро. Но у меня современный сад. В нем пережиткам не место. Прямо сейчас я буду заказывать новые сорта по каталогу.

– А это можно? – по вполне понятной причине заинтересовалась Мариша.

– Конечно.

– И они пришлют любую розу?

– Любую из тех, какие у них есть.

– По почте?

– Или доставят с курьером.

– И посадочный материал будет нормально расти?

– Фирма несет ответственность за качество поставляемой продукции. Обычно они боятся за свою репутацию. И лучше перестрахуются, чем пришлют вам больное или нежизнеспособное растение.

Услышав, что все ее проблемы могут решиться одним звонком, Мариша по вполне понятной причине слегка забыла про Тасю и переключилась на обсуждение покупки и доставки роз. Хозяйка показала ей несколько приглянувшихся фотографий из каталога, и Мариша польстила женщине, сказав, что вкус у нее безупречен. Но лично самой Марише эти новомодные розы больше напомнили обычный шиповник, которого полным-полно вдоль дорог. В восторг они ее не привели.

Зачем сажать у себя в саду пусть и модное, но довольно-таки невзрачное растение, если можно высадить проверенные и хорошо зарекомендовавшие себя сорта, славящиеся пышными махровыми цветками? Нет, этого Марише не понять. Скажите на милость, почему лучше невзрачный синенький бородатый ирис, всего лишь имеющий редкий голубой хохолок, чем пышный гофрированный сорт желтых, кремовых и роскошных темно-фиолетовых лепестков?

Для своей мамы Мариша выбрала по каталогу десяток кустов, которые, как ей показалось, понравились бы Тамаре Ильиничне.

– А как сделать заказ?

– Возьмите бланк заказа. Вот я вам дам, у меня есть лишний. Впишите в него нужные вам растения. Проставьте количество и цену. Прибавьте десять процентов за комплектацию и доставку. Оплатите в банке. И пошлите по факсу или по почте копию бланка и квитанции об оплате.

После всех подсчетов сумма получилась внушительная. Почти три с половиной тысячи рублей.

– По подсчетам социологов, садоводство – это самое дорогое в мире хобби, – утешила Маришу опытная Табачкова. – По сравнению с ним серфинг, яхты или горные лыжи не идут ни в какое сравнение.

На почве увлечения садоводством Мариша даже немного подружилась с Табачковой. Во всяком случае, та перестала казаться ей такой уж стервой. Да и та оттаяла. Напоила гостью кофе, предложила кусок низкокалорийного тортика и целую вазу с фруктами.

– Лично сама я сижу на диете. Кофе пью только соевый. Вместо сахара заменитель. Из фруктов употребляю только ананас, он сжигает жиры. И зеленые кислые яблоки.

– Но это же так грустно!

– Зато результат на лицо. Верней, на бедрах!

Что да, то да. Мадам Табачкова была стройной. Даже тощей. И на взгляд Мариши, ей не стоило изнурять себя диетами. А напротив, сесть и плотно пообедать хотя бы раз в неделю.

– Моя худоба не от диеты, – томно возразила Табачкова. – Это следствие моего недомогания.

– А что у вас болит?

– Ах, у меня очень слабое здоровье. Я показывалась многим специалистам, но никто не может понять, что со мной такое.

– Такая редкая болезнь?

– Анализы у меня все в норме, – неохотно призналась Табачкова. – Врачи говорят, что кровь просто отличная. Все остальное тоже. Муж считает, что я слишком мнительная. И что это смерть соседки так повлияла на мое состояние.

– А кто умер?

– Одна молодая женщина, – небрежно отмахнулась Табачкова. – И никто тоже не знает, что с ней произошло. Какая-то редкая болезнь, не поддающаяся лечению.

– Какой ужас!

– Да ничего особенного! – слегка раздраженно отозвалась Табачкова, которую интересовало всего две темы – садоводство и она сама со своим здоровьем. – Вот и Тася заинтересовалась этой историей! Все расспрашивала меня про эту погибшую женщину. А чего, спрашивается, ею интересоваться? Она-то уже умерла. Для нее все кончено. А мне вот приходится мучиться, не зная, что предпринять и чем лечиться.

Видя, что настроение хозяйки стремительно портится, Мариша начала прощаться. Про розы она уже все выяснила. А про надуманные болезни Табачковой ей слушать не хотелось. Но напоследок Мариша еще раз уточнила:

– Но после визита к вам о Тасе вы с мужем больше не слышали?

– Нет. Хотя…

– Что?

– Да глупости.

– Все равно скажите.

– Муж как-то через пару дней заявил, что видел Тасю в нашем поселке. Правда, мельком.

– Это действительно была она?

– Зрение у моего мужа отличное. Да и вообще он на редкость здоровый человек. Именно поэтому мне так тяжело с ним. Как известно, сытый голодного не разумеет. И здоровый человек никогда не поймет того, кому от природы досталось хрупкое здоровье.

– Значит, ваш муж действительно видел Тасю?

– Да помилуйте! Что ей тут делать? Конечно, муж обознался!

И Табачкова раздраженно пожала плечами. Мол, отстаньте от меня. Дайте поболеть человеку спокойно!

Глава 8

Настроение у всей поисковой команды в этот вечер было угрюмое. Трое кандидатов на роль злодея отпали один за другим. А где и как искать следующих, никто из родственников пропавшей Таси не знал.

– Мы же не можем проверять всех клиентов Таськи, – уныло бубнил Андрей.

– На это всей жизни может не хватить.

– Да и какой в этом смысл? Похоже, никто из этих мужиков зла на Анастасию не держал. Она со всеми договаривалась миром.

Разговор проходил в кафе «Колобок», которое находилось буквально напротив дома тети Гали. Кафе было совсем маленькое. Но имело ряд неоспоримых преимуществ перед другими точками общепита. Во-первых, близко от дома тети Гали. Во-вторых, по вечерам тут почти всегда было пусто. И в-третьих, кафе принадлежало лучшей подруге тети Гали, так что всю еду ей и ее семье тут подавали по ценам совершенно мизерным.

– Поесть нам всем необходимо, – сказала тетя Галя, подгоняя всю многочисленную орду своих родственников к «Колобку». – А я готовить не могу. Из рук прямо все валится.

Вообще-то изначально кафе называлось «Квадратный колобок» – автором претенциозного названия был первый хозяин кафе. Но со временем и хозяин сменился на хозяйку, и первое слово в вывеске перегорело. Починить его никто не удосужился. И кафе стало просто «Колобком».

Его хозяйка, Алевтина Григорьевна, видная дама холеной полувековой наружности, поприветствовала свою подругу и тоже подсела за их стол.

– А ведь я видела Тасеньку незадолго до ее исчезновения, – вытирая слезы подолом передника, разукрашенного ярко-красными петухами, произнесла эта славная женщина. – Ох, горе-то какое! Сидели они тут с Леночкой. И разве можно было подумать, что одна девочка в скором времени пропадет, а другая и вовсе умрет.

– Вы знали Леночку?

– Тасенька меня с подружкой своей в тот день и познакомила, – ответила Марише хозяйка кафе. – Как пришли, Тася сразу ко мне подскочила. Здравствуйте, говорит, тетя Аля. Посидеть хотим с подружкой. И подружку вперед выталкивает. Худенькая такая девушка. Видать, на диете неделями сидит. Уж у меня глаз наметанный.

– И что дальше было?

– Я им лучший столик выделила. У окна. Цветочки поставила. Свечку. Все дела. Накормила опять же вкусно. Денег брать с них не хотела, но Тасю ведь не переспоришь. Расплатилась. Она всегда такая была, Тася наша. Бескомпромиссная. А на мой взгляд, так и кавалер ихний мог бы расплатиться. Небось не обеднел бы. На иномарке ведь прикатил. Значит, не из бедных.

– Кавалер? – встрепенулась Мариша. – Разве девушки не вдвоем Восьмое марта отмечали?

– Сначала-то они вдвоем сидели. А потом кавалер к ним подсел.

– Кто такой?

– Не знаю я его, – призналась Алевтина. – Незнакомый какой-то. То есть мне он незнакомый был. А девочки, судя по всему, хорошо парня знали. Расцеловали его как старого знакомого.

Мариша перевела взгляд на тетю Галю. Но та сидела с таким оторопелым видом, что сразу же стало ясно – ей про кавалера дочка тоже ничего не рассказывала.

– А как он выглядел?

– Ох, да не присматривалась я к нему особо. У нас в тот день народу в кафе набилось, яблоку некуда упасть. Праздник же. Где уж мне тут за Тасиным кавалером уследить.

– А кто обслуживал их столик?

– Как кто? Так Наташка и обслуживала. У нас кафе маленькое. Только я и Наташка. Да повариха на кухне. И мойщица. Но они в зал никогда не выходят. Тут мы с Наташкой крутимся.

– Можно с ней поговорить?

– С Наташкой-то? Отчего же, поговорите. Может быть, она и вспомнит чего важное.

Алевтина Григорьевна развернулась на стуле всем своим грузным телом и махнула рукой невысокой щуплой девушке в белой блузочке и черной юбочке. Но, несмотря на кажущуюся скромность и простоту, наряд был девушке очень к лицу. Блузочка была соблазнительно расстегнута на две пуговки. А коротенькая юбочка едва прикрывала круглую попку. Из-под юбки виднелся край чулочков и кружевная подвязка. Одним словом, Наташка была той еще штучкой. И среди посетителей кафе явно не терялась.

– Чего вам, Алевтина Григорьевна? – смачно чвакнув жвачкой, поинтересовалась она, облокотившись подносом о край стола и одновременно шаря глазами по мужской части посетителей.

Взгляд у Наташки был какой-то блудливый. Да и вид, если честно, тоже.

– Выплюнь жвачку! – рассердилась на девушку хозяйка. – Ты же не корова!

– Ну, ясное дело. Куда мне до коровы! Тоща я для коровы-то. Вот вы у нас – другое дело.

– Чего? – побагровела Алевтина Григорьевна.

– Рылом я для коровы, говорю, не вышла, – пояснила ей Наташка, ни чуточки не смутившись.

И не понять было, издевается она или просто дура.

– Тьфу! – сплюнула Алевтина Григорьевна. – И за что тебя мужики любят? Ни капли мозгов! Только и знаешь, что сиськами трясти.

– Так к нам ученые работники и всякие там академики не ходют, – заявила девица. – А остальным очень даже по кайфу.

– Ладно, не о том речь. Выплюнь жвачку и слушай. Знаешь ведь, что Анастасия пропала?

– Ну, слыхала!

– А перед своим исчезновением она к нам заходила. Ты ее обслуживала.

– Ее и подружку, – кивнула Наташка. – Доходяга! В чем только душа у девки держалась. Ни румянца, ни аппетита. Я как на нее глянула, сразу поняла – не жилица! Так и вышло.

– Слушай, прозорливая ты наша! – разозлилась на официантку Алевтина Григорьевна. – Тебя спросить хотят, как они вечер провели. А мнение тут твое без надобности.

– Ну, пущай спрашивают. Что знаю, то отвечу.

– Ты столик обслуживала и парня запомнила?

– Того, что к Таське с подружкой подсел? Запомнила.

– Опиши!

– Ну, рост метр восемьдесят, плечи широкие, глаза карие.

– Дальше.

– Носит очки. Одет дорого. Зовут Костя.

– Ты и имя знаешь?

Наташка кивнула и продолжала:

– Денег полно. На иномарке ездит. Так посмотришь со стороны – и не скажешь, что ботаник.

– Кто?

– Ботаник. Ну, ученый, если по-простому.

Мариша переглянулась с тетей Галей. А говорила, что ученые к ним в кафе не ходят. Выходят, очень даже ходят.

– А ты откуда знаешь, что этот Костя ученый? – спросил у девушки дядя Павлик.

– Так слышала я их разговор. Они меня особо не стеснялись. Да и чего стесняться-то? Ничего плохого они не делали. Школьные друзья, встретились, посидели. Что плохого?

– Школьные друзья?

Тетя Галя задумалась.

– Школьные друзья? Кто же у них в классе Костя был. А-а-а… Наверное, Самохин Костя. Хороший мальчик. Он с Леночкой очень дружил. Только Леночка тихая всегда была. Вот Костю у нее Анжела и отбила. Та-то редкостная оторва была еще в школьные годы. Ну, что же, поняла, о ком речь идет. Ничего странного в этой встрече нету. Вот только…

– Почему Тася нам ничего о ней не рассказала, – перебил жену дядя Павлик. – Это на нее не похоже.

– Да, я тоже об этом же подумала.

– Так я вам скажу.

Это подала голос Наташка, которая не только не отошла от стола, а, напротив, с явным интересом прислушивалась к беседе родственников.

– Скажешь?

– Скажу. Это Леночка просила, чтобы их встреча в тайне осталась.

– Почему?

– Мужа боялась. Муж у нее жутко ревнивый, я так поняла. Вот Тасина подружка и тряслась, как бы муженек в этой их встрече чего дурного не усмотрел. И просила и Тасю, и Костю этого держать язык за зубами. А то знаете, как бывает. Одному скажешь, другому, да так и пойдет слух по свету. И до мужа дойти могло.

Мариша посмотрела на тетю Галю.

– А у Леночки с этим Костей серьезно было?

– С первого класса он за ней по пятам таскался. И за Леночкой, и за Тасей. Но с Тасей он дружил. А вот Леночку любил. Трепетно. Нежно.

– Трепетно! – фыркнула Мариша. – Нежно! А потом взял и к какой-то Анжеле переметнулся!

– Ну, Анжелка умела мужикам головы кружить. Шалава! Ей Костя и не нужен был. Просто досада взяла, что он Леночку так верно любит. Вот Анжелка и постаралась, отбила парня у одноклассницы.

– А потом что?

– Не знаю я, – пожала плечами тетя Галя. – Школу они окончили. Костя в университет поступил. На химико-биологический. Он еще в школе химией и биологией увлекался. Все мечтал такое лекарство создать, чтобы человечество от всех болезней излечилось.

– Утопия.

– Детские мечты, – вздохнула тетя Галя. – Очень хорошие, светлые мечты. Да и сам Костя – хороший мальчик. Даже странно, что после школы он ни разу Таську не навестил.

– Наверное, стыдно ему было, что он Леночку предал.

– Тася тоже так сказала. Она за подружку очень на Костю обижена была. И хотя с ней лично он не ссорился, она с ним всякие дружеские отношения порвала. Из солидарности с Леночкой. Хотя самой Леночке это и не нужно было. Она-то, сдается мне, Костю давно простила.

– Простила его измену?

– Леночка ни на кого зла на сердце держать не могла. А тем более на Костю, которого знала с первого класса. Ну, оступился парень. С кем не бывает? Он же мужчина. А мужчине многое прощается даже из того, чего ни одной женщине вовек не простилось бы.

Наташка, которая все еще маячила возле стола, внезапно громко лопнула пузырь от новой жвачки, которая уже снова была у нее во рту. И, распространяя вокруг себя интенсивный запах мяты, пробубнила:

– Так вы меня дальше слушать будете или окончательно в воспоминания ударитесь?

– А? – очнулась тетя Галя. – А ты еще что-то знаешь?

– Так я же их столик весь вечер обслуживала! Раз десять подходила. То стаканы поменять, то тарелки унести. То холодное, то горячее, то десерт. Замоталась прямо. А потом они еще кофе раза три заказывали. И все говорили, говорили, говорили. Такое впечатление, что сто лет не виделись и наговориться не могли.

– А о чем говорили-то?

– Сначала тоже прошлое вспоминали. Школу, учителей, приятелей школьных. Как этот Костя один раз на уроке анатомии учительнице под попу резиновый член подсунул. А та сослепу на него прямо всей своей стокилограммовой задницей и плюхнулась. Поерзала, поерзала, а потом и говорит, до чего же сидеть неудобно. Весь класс так и грохнул.

– Помню этот случай! – тоже захихикала тетя Галя. – Так это Костя сделал? Надо же! А ведь тогда виновника так и не нашли. Да и скандала особого не получилось. Резиновый член учительница себе в качестве компенсации за моральный ущерб вытребовала. И на этом все и затихло.

Дядя Павлик как-то странно крякнул. Но промолчал. И даже шуганул своих сыновей, которые давились от хохота, сползая под стол.

Наташка своей обычной невозмутимости ничуть не потеряла. Видно, ей эта история с резиновым членом под попой учительницы анатомии смешной не показалась. И, дождавшись, когда все остальные немного успокоятся, продолжила:

– А потом они за жизнь разговаривать стали. Только тут я вам подробностей не скажу. Потому что тут у меня другие клиенты подвалили. Шумные такие. Я прямо с ними окончательно замоталась, на кухню и в бар бегая. Только краем глаза видела, как Костя этот мрачнее тучи становится. А подружка нашей Таси плакать начала.

– А Тася?

– Таська-то? Так она тоже весельем не брызгала. Да и понятно, с чего веселиться, когда одна ревет, а другой кулаки сжимает?

– Они между собой поссорились?

– Не-а. Я так поняла, Костя этот перед Леночкой повинился. И она его простила. А потом про жизнь свою рассказывать начала. Ну, тут-то Костя мрачнеть и начал.

– А Тася?

– Тася вроде бы довольна даже была. Словно по ее плану все шло. А когда прощаться стали, Костя одну вещь сказал… Нет, наперед он за стол заплатить захотел. Только Тася его опередила. Сама к Алевтине Григорьевне сбегала и ей деньги сунула. А когда Костя этот возмущаться стал, она ему так прямо и сказала: «Замолчи! Я эту встречу организовала. Я и за стол заплачу. Это для меня дело принципа. Ты меня знаешь, так что не возникай!»

– И Костя замолчал?

– Ага. Мне только денег сунул. Дескать, обслуживала их хорошо. На этом и успокоился.

– А что сказал-то он?

– А сказал он, что все эти годы был дураком. И из-за своей глупости свою любовь чуть не потерял.

– Леночку?

– Я так поняла, что ее, – кивнула Наташа. – А потом еще добавил, что теперь он наконец узнал, как дела обстоят. И больше он дураком не будет и Леночку свою уже не оставит. И чтобы она ничего не боялась, он все уже придумал и знает, как им дальше быть.

– Как же это?

– Этого он не объяснил. А только еще добавил, что скоро они с Леночкой будут очень счастливы. И окажутся там, где их никто уже достать не сможет.

После этих слов над столом повисла тяжелая пауза. Учитывая, что Леночка в скором времени после этого свидания оказалась в могиле, напрашивались всякие нехорошие ассоциации.

– А про Тасю? – дрожащим голосом спросила тетя Галя. – Про Таську-то про мою Костя ничего такого не говорил? Ну, что они будут вместе и никто ее тоже не достанет?

– Про Тасю такого разговора не было, – заверила ее Наташа, и всем немного полегчало. – Он только про себя и про Тасину подружку говорил.

Следующее утро застало Маришу в пути. У нее сегодня было запланировано множество дел. И разумеется, первым пунктом в повестке дня была беседа с Костей Самохиным.

Найти этого товарища удалось не сразу. На поиски ушла почти вся ночь. По домашнему телефону, который тетя Галя разыскала в выпускном школьном альбоме, дозвониться до Кости не удалось. В его квартире давно жили другие люди, которые про Костю и его семью вообще ничего не знали и даже не слышали. Пришлось напрягать других Тасиных одноклассников. Основная сложность заключалась в том, что добрая их половина переехала в другие города, а то и страны. Но постепенно по цепочке вышли на Николая Коростылева, который жил в Америке и который признался в близком сотрудничестве с Самохиным Константином.

– Я ведь тоже биологом стал. Как и Костя. Так что мы с ним в прошлом году виделись на научной конференции в Огайо. И с тех пор регулярно переписывались по электронке. Могу также дать вам номер его сотового. А вот домашнего адреса, извините, не знаю. Ни разу у него в гостях не был.

Номер сотового телефона Кости был заблокирован. Послание в его электронный ящик ушло, но ответа не последовало. И дядя Павлик снова набрал номер Николая в Америке.

– Институт, где трудится Костя? Понимаете, это не совсем институт. Даже, могу сказать, совсем не институт.

– А что же?

– Это закрытое акционерное общество. Занимаются они там медицинским оборудованием. И как одна из побочных отраслей – фармацевтическая лаборатория. Вот в ней и работает Костя.

И вот теперь Марише предстояло наведаться на работу к Косте Самохину. Найти его. И переговорить с ним. Мариша чувствовала себя на пятерку. Она была уверена, что уж Костя точно сможет рассказать ей про Тасю куда больше, чем все остальные до сих пор. Слегка смущало Маришу словосочетание «закрытое» и «общество». Но, поразмыслив, она пришла к выводу, что это касается исключительно экономической стороны дела. А пропустят ее туда без труда.

Но вскоре ей пришлось изменить свое мнение. На вахте сидели три бдительные тетеньки таких внушительных габаритов, что Мариша сразу же поняла: с боем ей тут не прорваться. Тетки пили чай, закусывали его огромным кремовым тортиком и казались вполне довольными жизнью. Может быть, они и внимания бы не обратили на Маришу, но путь преграждала заблокированная вертушка. Так что поневоле пришлось притормозить возле вахтерш.

И пока Мариша размышляла, что бы ей половчей соврать, одна из теток строго спросила:

– Вы куда и к кому?

– Я? Мне? Мне бы в лабораторию!

– В какую лабораторию? – еще строже осведомилась тетка. – У нас их несколько. Вам в какую именно?

– Мне… У меня вот тут… Меня бабушка моя послала. Сказала, что она к вам несколько лет назад приходила. Бактерии брала.

Мариша ляпнула и сама ужаснулась. Что она плетет? Какие бактерии могла брать ее бабушка? Но, как ни странно, тетки ни капли не удивились. И вроде бы даже оттаяли лицами.