Напиток для Шапокляк

Фима даже вспотела от ужаса. Неужели эти три милые девочки сговорились между собой и отравили заслуженную учительницу?!

Но когда Фима намекнула на подобную возможность девочкам, те вытаращили на нее глаза.

– Чего?

– Какой еще нашатырь?

– В наших был лимонад с ромом! Ничего больше!

– И не давали мы Щёлочи его пробовать. Мы же не сумасшедшие!

– А где вы покупали свой лимонад?

– Так он у нас в школе с прошлого года продается. Мы все его очень любим.

– И больше мы ничего не видели и не знаем!

Фиме было ясно, что где-то девчонки привирают. Но также ей было ясно, что всей правды они ей не скажут. По крайней мере, сегодня и сейчас точно не скажут. Было что-то еще, что произошло между ними и завучем, что заставляло девчонок быть такими скрытными.

– Ладно, давайте подытожим, что случилось с вашими тремя бутылками. Одна бутылка осталась в руках у Ольги Михайловны, ее судьба неизвестна. Вторую вы оставили в буфете, который посетили во время антракта. А третья бутылка с вашим фирменным «лимонадом»? Где она сейчас?

– Ее у нас больше нету!

– Мы ее где-то там выбросили!

– Даже открывать не стали!

Это могло быть правдой, а могло ею и не быть. Но в тот момент в дверь позвонили, это к девчонкам пришли их гости. И Фиме не оставалось ничего другого, как прекратить разговор с ними.

Выйдя на улицу, Фима позвонила Арсению. Она решила, что лучше предупредит его о возможном убийстве, чем потом окажется, что смерть Ольги Михайловны спишут на несчастный случай. Фима не первый раз вела расследование и знала, как любят иной раз увильнуть от лишней работы даже самые лучшие из следователей.

Но Арсений ее удивил.

– Уже знаю о трагедии. Сообщили! Заслуженный педагог по ошибке глотнула вместо минеральной воды концентрированный нашатырный спирт и отравилась насмерть.

– Не минералка там была, а лимонад. И… постой! Все-таки она умерла?!

– Увы.

– Но объясни мне, как она могла его выпить? Он же жутко вонючий! Стоит приоткрыть бутылочку, как из нее такие газы, что буквально с ног валят!

– Будем разбираться. Как я понимаю, орудие преступления находится у тебя?

Фима не стала скрытничать и жадничать.

– Готова отдать тебе бутылку с условием, что ты позволишь мне присоединиться к вашему расследованию.

– А разве у меня есть выбор?

– Тогда встречаемся через час возле дома Натальи Платоновны.

– Это кто же такая?

– Лучшая подруга и главная свидетельница. А возможно, что и наша первая подозреваемая. Адрес тебе ее скинуть?

Арсений заявил, что не чувствует в себе достаточно мужества, чтобы помешать Фиме, которая вышла на тропу войны. А потому покорно принимает все ее условия и прямо сейчас мчится ей навстречу. Несмотря на все его клятвы и обещания, Фима все равно отнеслась к делу серьезнее, она приехала первой.

Дом оказался типовой многоэтажкой, ничем внешне не выделявшейся в сравнении со своими товарищами. В ожидании Арсения девушка обошла дом по периметру, но ничего подозрительного в окрестностях и в нем самом не усмотрела. Разве что на балконе одной из квартир было вывешено полотнище с глазом Шивы, а также рядом с ним висели всевозможные флажки, фонарики, ниточки бус и гирлянды искусственных цветов, указывающие на то, что конкретно в этом жилище обосновались люди неординарные.

Наконец приехал и Арсений. Жарким объятиям и поцелуям, на которые втихомолку рассчитывала Фима, увы, было не суждено исполниться. Потому что приехал Арсений не один, а вместе с высокой длинноногой девушкой – своей практиканткой.

При виде этой долговязой каланчи, которая теперь может на вполне законных основаниях хоть целый рабочий день вертеться рядом с Арсением, настроение у Фимы, которое было и так-то не очень, моментально упало еще ниже. Она-то думала, что они проведут расследование вдвоем, как это неоднократно бывало прежде. Но Арсений решил по-другому и притащил с собой эту спортивную кобылу.

Свои мысли Фима скрывала так ловко, что ни Арсений, ни Диана, так звали новенькую, ничего не поняли. Диана так и вовсе изо всех сил стремилась подружиться с Фимой, про которую в отделе, оказывается, давно уже ходят настоящие легенды. Но даже это не заставило Фиму смягчиться. Она по-прежнему считала лишним появление Дианы в их компании.

Но вслух Фима сказала:

– Уверена, нас всех ждет удача.

Вот только удача об этом не знала и куда-то отлучилась. И когда они втроем поднялись и позвонили в нужную им квартиру, то оттуда выглянул молодой мужчина, который оказался зятем Натальи Платоновны.

– Она уже больше месяца живет у Селивана.

– Это кто?

– Селиван – это мужчина мечты моей тещи. Она добивалась его долгие годы. Отбила не у одной соискательницы. И теперь этот заветный приз достался ей по праву, чему я очень рад.

– То есть она переехала?

– О чем и речь! Теща у меня человек неплохой, но слишком уж властный. И сосуществовать с ней под одной крышей, признаюсь, было не всегда комфортно.

Ишь, какой! Въехал в квартиру к теще, а ее саму выпроводил дорогой великой любви к некоему Селивану. Мол, мне с тещей неуютно, а ему под крылышко такую горгулью в самый раз будет! Почему-то Фима сразу же невзлюбила этого зятя, хотя лично ей он ничего плохого не сделал. Да и про свою тещу отзывался исключительно уважительно. И сам из себя был чистеньким и приличным. Непонятно, почему Фиме этот гладкий типчик пришелся столь сильно не по душе.

Но уходить из дома она не торопилась, хотя Арсений и предлагал ехать дальше.

– Задержимся. Расспросим соседей. Дом старый, люди живут тут по многу поколений. Возможно, найдутся те, кто сможет рассказать нам о жизни Натальи Платоновны больше, чем ее зять.

В квартире напротив жила молодая семья, которая лишь недавно въехала в дом и ни с кем толком не успела познакомиться. В еще одной квартире им не ответили. И они спустились вниз.

– Нам надо сюда!

Фима сразу же ткнула пальцем в деревянную дверь, богато украшенную декоративной росписью и резьбой. Она напоминала дверь в пещеру Али-Бабы и сорока разбойников. И никто из них совсем не удивился, когда на пороге появились женщина в синем расшитом золотом сари и мужчина в тюрбане, жилетке на голое тело и шароварах в таком же пышном восточном стиле. Они приветливо улыбались и сразу же пригласили гостей пройти в дом.

Внутри все пропахло благовониями, от которых у Фимы защекотало в носу. Позади кашляла Диана, у нее от запахов запершило в горле. Она мужественно старалась справиться с приступом, но у нее ничего не получалось.

И она была вынуждена сдавленным голосом произнести:

– Я вас лучше подожду снаружи!

У Фимы и у самой кружилась голова, а к горлу подкатывала тошнота, но она не собиралась сдаваться. Когда еще доведется побыть с Арсением без постоянного присмотра Дианы?! Надо было наслаждаться каждой проведенной с любимым минутой. И она осталась. Что касается Арсения, то ему густой и спертый воздух этой квартиры, казалось, был нипочем.

Хозяева провели друзей в небольшую комнатку, тесно заставленную резной мебелью. Каждый свободный сантиметр был занят какой-нибудь безделушкой в восточном духе. На полу лежал огромный роскошный ковер, стояла низкая тахта с балдахином и находилось множество подушек и пуфиков, которые были раскиданы повсюду. На стене висел плакат.

– Это же вы!

На плакате значилось: «Деви Брахма, уроки медитации и левитации. Шри Брахма, сеансы связи с миром умерших».

Фима прочитала обе надписи и поняла, что судьба закинула их к доморощенным медиумам и провидцам, которые принимают клиентов на дому. И эта квартира не что иное, как их рабочий офис, где можно вызвать для дружеского общения любого великого деятеля, хоть Македонского, хоть Ганди. Но им-то не стоило так сильно углубляться, истина могла оказаться на самой поверхности. И Фима спросила о жильцах из квартиры Натальи Платоновны.

– Наши соседи сверху? Увы, мы их совсем не знаем.

Какое разочарование!

– Дело в том, что Наталья Платоновна около месяца назад переехала, – прибавил Шри Брахма. – А ее дочь и, тем более, ее зятя мы впервые увидели лишь пару месяцев назад. До этого как-то не сталкивались с ними. Даже не знали, как они выглядят. Молодые сначала жили у родителей жениха, а когда надоели там, перебрались к Наталье Платоновне.

Фима обрадовалась:

– То есть саму Наталью Платоновну вы хорошо знаете?

– Конечно, – ответил мужчина. – Она еще с моей мамой дружила.

– А ее дочь не знаете?

– Там у них все как-то очень сложно. С мужем Наталья Платоновна толком и не жила. Ушла от него почти сразу после рождения ребенка. Ее муж своим ребенком тоже не интересовался. И по факту девочку воспитывала бабушка по отцовской линии.

– То есть мать мужа?

– Его бабушка, кажется.

– Как же так получилось?

– Не спрашивайте, я мало что знаю. Вот моя мама вам бы рассказала эту историю во всех подробностях. Но, увы, ее душа покинула этот мир два года назад, поэтому выйти с ней на контакт по столь незначительному вопросу вряд ли возможно. А сам я, к сожалению, никогда не интересовался, что там приключилось у Натальи Платоновны с ее мужем в далеком прошлом.

– А что вы можете сказать по поводу Селивана? Или вы о нем тоже не слышали?

– Слышал, – помрачнел мужчина. – И могусказать, что этот человек мне совсем не нравится!

– У него глаза бегают, – подтвердила его подруга, та самая Деви Брахма. – Когда человек при встрече не смотрит вам в глаза, а либо их опускает, либо отводит в сторону, либо вовсе прячет, то это всегда дурной знак. И с таким человеком дел лучше никаких не иметь.

– Но что он собой представляет?

– Артист. Не слишком известный, выступает на разных мероприятиях. Энтони Селиван – под этим именем он гастролирует.

– Энтони!

Но ведь так звали артиста, которого с таким упоением слушала Анна Сергеевна во время концерта. Значит, Селиван точно был на концерте, во время которого погибла Ольга Михайловна.

– Получает этот мужик неплохо, но все деньги спускает на рулетку и другие азартные игры. Поэтому вечно в долгах словно в шелках. Говорит, что принадлежит к древнему благородному роду. Может, даже и не врет, но в таком случае род его совсем выродился. Когда Наталья Платоновна сообщила нам, что переезжает жить к Селивану, то мы сначала не поверили. Но она это ничтожество просто обожала. Ходила на все его выступления, уверяла, что у Селивана талант. А какой там талант! Голосок у него писклявый. Сам из себя мелкий, словно жук.

– А возраст?

– Кто же этих артистов разберет?! Но думаю, что не мальчик.

– Но помоложе Натальи Платоновны?

– Нет, гораздо старше.

– И что же, она в него влюблена?

– Она была поклонницей его таланта, так будет точней. Не уверен, что у нее есть чувства лично к самому Селивану именно как к мужчине. А вот как артиста она его обожает. Долгое время ее чувства оставались безответными. Но недавно ее подруга сумела свести близкое знакомство с Селиваном, а потом и Наталья Платоновна открылась ему. Селиван, я думаю, какое-то время колебался, в чью пользу сделать выбор, но в итоге остановил свой взор на Наталье Платоновне.

Выходит, что Наталья Платоновна отбила кавалера у своей подруги.

– А как звали подругу? Не Ольга ли Михайловна случайно?

– Имени не знаю. А работают они вместе в одной школе.

Ну точно, Ольга Михайловна! И тот мужчина, который сегодня был с ней и Натальей Платоновной на концерте и которого видели ученицы, вполне мог оказаться тем самым Энтони Селиваном.

– А как отреагировала подруга?

– Сказала, что не сдастся. И что Селиван все равно будет ее. У них с Натальей Платоновной давнее соперничество. Если одна купит себе шиньон, то вторая обязательно приобретает парик. Если одна поедет отдыхать на Черное море, то другая уже через несколько дней отправится на Красное. Все время норовят друг дружку перещеголять.

– И с нарядами у них та же история, да?

– Что?

– Наталья Платоновна была сегодня в платье из сиреневой ткани. А у ее подруги был костюм из точно такой же ткани.

– По этому вопросу вам будет лучше обратиться к Матильде.

– А это кто?

– Портниха, которая обшивала Наталью Платоновну. Моя мама тоже пользовалась услугами Матильды, так что я ее немного знаю.

Портниха могла оказаться ценным свидетелем. Но пока что Фиме казалось, что они еще не все выведали у этой колоритной парочки.

– А какие отношения у Натальи Платоновны с ее зятем?

– Так себе, – признался мужчина. – Пока она не уехала, скандалы у них чуть ли не каждый день случались. Можно сказать, что она от молодых не уехала, а сбежала.

Да уж, когда снизу соседи регулярно вызывают духов знаменитых личностей и курят им фимиам, приглашая к общению, а в это время в соседней комнате зять бьет посуду, а дочь рыдает, то из такой квартиры убежишь куда угодно, а не только к Селивану.

Глава 4

Новый адрес, куда дела следствия забросили сыщиков, оказался куда более привлекательным местом для жизни. Целый квартал новостроек, но не из разряда тех дешевых домов, которые принято называть «человейниками», а вполне себе такие солидные здания. То, что было нужно им, оказалось выстроено в форме каре и представляло собой двенадцать многоэтажных домов, соединенных между собой переходами. Но зато внутри был довольно просторный двор с подземной парковкой, в которой жильцы могли прятать свои машины, что в лучшую сторону сказывалось на общем комфорте. Тут нашлось место и для баскетбольной площадки, и для детских каруселей, и для садика с фруктовыми деревьями, и даже специально оборудованное место для выгула собачек тоже имелось.

– Мне тут нравится! – воскликнула Диана. – Прямо шикарно! И какие милые собачки играют за сеткой!

А Фима представила себе Пятницу, которого каждый день регулярно заставляют гулять на этом крохотном клочке даже не земли, а покрытия, и почувствовала уныние. То ли дело, когда их милый Пятница весело носится по дорожкам в парке, лезет в пруд, находит вкусные шишки и приносит своей хозяйке массу интересных вещей, начиная от куриных костей и заканчивая потерянными перчатками, кошельками и даже телефонами. Собачья жизнь тогда обретает смысл и толк. Но Пятнице повезло жить в двух шагах от парка, а вот здешние собачки другой судьбы не знали, а потому резвились на отпущенной им щедрой рукой застройщиков сотне квадратных метров и несчастными при этом отнюдь не выглядели.

Внутри жилище Селивана приятно удивило сыщиков общей ухоженностью лестничных пролетов и прочих помещений.

– Очень достойный ценовой сегмент. Не бизнес, но премиум вполне!

Фиме были неинтересны все эти классификации, ей нравились их кварталы старой застройки, она находила их очень уютным. Из-за пышно разросшихся старых деревьев территория возле их домов выглядела очень живописно. А в этой новостройке все деревца были чахлыми и такими слабенькими, что их приходилось привязывать к земле не одним, не двумя, а сразу четырьмя колышками с веревками. Со стороны это выглядело так, словно озеленители боялись, что души деревьев упорхнут от них, вот они и стремились их удержать во что бы то ни стало на земле тугими тросами. Но Фиме казалось, что никакие веревочки не помогут, лишь немногие из этих задохликов переживут наступающую зиму и встретят следующую весну.

– Неуютно тут как-то, – сказала она.

Но Арсений и Диана лишь с удивлением посмотрели на нее. Им тут все как раз очень нравилось, они с восторгом озирались по сторонам и обсуждали, что не прочь были бы поселиться в таком доме. Фиме от такой их слаженной и дружной позиции стало совсем не по себе. И она даже решила немножко обидеться на Арсения. Если ему так хочется жить в таком доме, что даже все равно, с кем жить, то пусть они с Дианой хоть сегодня заселяются. Она, Фима, стоять на пути у их счастья не будет.

Ни Арсений, ни Диана о терзающих Фиму мыслях не подозревали. Они смотрели на гладкое полотно двери и медлили, собираясь с мыслями.

– Ну что? Звоним?

Звонок вызвал внутри квартиры некоторое перемещение. Там что-то упало, что-то забегало, а потом что-то выругалось высоким голосом.

– Откройте! Полиция!

За дверью забегало, загрохотало и заругалось еще активней.

– Если не откроете, то мы применим силу!

– А по какому вы поводу? – спросил тот же высокий голос, не поймешь, мужской или женский.

– Ольга Михайловна Бубнова – ваша знакомая?

– Да. А в чем дело?

– Она скончалась. По факту ее смерти возбуждено уголовное дело. Нам необходимо задать вам несколько вопросов.

Дверь немедленно открылась. На пороге стоял невысокий худощавый мужчина, лицо которого еще хранило остатки плохо смытого грима. Глаза были обведены. Губы накрашены. А с головы он как раз в этот момент снял парик, словно ему сделалось невыносимо жарко. При виде его абсолютно гладкой головы Фима ахнула. Лысина была такой блестящей, что от нее отражался электрический свет и на стенах играли зайчики.

Это был тот самый Селиван, который был им нужен. И сразу было ясно, что годков ему уже немало. Может, семьдесят, а может, и того больше. Но он держался молодцом, спина была прямая, хотя причиной тому мог быть корсет, туго облегающий его поясницу и верхнюю часть туловища.

– Наташа! – высоким и писклявым голоском произнес он. – Тут по поводу Оли пришли. Говорят, она умерла.

В квартире снова что-то упало. На этот раз это явно было что-то очень большое и тяжелое. Артист всплеснул ручками-прутиками и помчался на звук. Сыщики поспешили следом за ним.

– Наташенька! Что с тобой?

Они застали артиста, который хлопотал возле дамы, лежащей на полу в глубоком обмороке. Женщина еще даже не успела переодеться, на ней было все то же сиреневое платье, в котором она была на концерте.

– Наталья Платоновна, что с вами?

Селиван переживал больше всех.

– Родная моя! Красавица! Ну открой глазки, не пугай меня!

Он заламывал руки, бегал на кухню за водой, брызгал в лицо своей даме – все это, казалось, он проделывал в один момент. У Фимы от его мельтешения даже голова закружилась. Но усилия Селивана возымели успех, Наталья Платоновна приоткрыла глаза и пошевелила правой рукой.

– Она ожила! Все в порядке!

Но Селиван радовался рано. Женщина была бледна, левая часть туловища ей совершенно не повиновалась. Рука и нога оставались неподвижны. И самое скверное – рот перекосило. Левый угол остался недвижим, и из него вниз уже потянулась тоненькая ниточка слюны.

– У нее не инсульт, случайно? – прошептала напуганная Фима.

Арсений тоже заметил, что состояние женщины совсем нехорошее. Он опустился рядом с ней и попытался разговорить ее. Но Наталья Платоновна лишь невнятно мычала, язык почти не повиновался ей.

– Придется везти в больницу.

Допросить Наталью Платоновну не представлялось возможным. Но она здоровой рукой то и дело тыкала в Селивана и мычала. Выглядело это так, словно она пытается его в чем-то обвинить.

– Вы знаете, кто мог желать зла вашей подруге?

– У-у-о-он!

И снова ткнула пальцем правой руки в своего приятеля. Селиван в ответ попытался улыбнуться.

– Наташеньке совсем плохо. Она бредит.

– Ваша подруга выпила немного жидкости из имеющейся при ней бутылки из-под лимонада и умерла. Вы можете знать, откуда эта бутылка у нее взялась?

Наталья Платоновна на миг замерла, потом ее правый глаз с ненавистью уставился на Селивана.

– Э-о-о-ы!

– Что ты так разволновалась, радость моя? Тебе нужно лежать спокойно.

– Селиван дал Ольге Михайловне бутылку лимонада?

– У-у!

– Ты себя совсем не жалеешь, дорогая. Сколько раз я говорил тебе: уходи из этой школы, хватит с тебя нервотрепки. И вот результат! Тебя разбил инсульт. А я тебя предупреждал: сбрось лишний вес, он тебя погубит!

В ответ Наталья Платоновна разразилась таким набором звуков, что все поняли, какого она мнения о советах всяких там Селиванов и иже с ними.

Врачи забрали Наталью Платоновну очень быстро. Она еще продолжала извергать проклятия в адрес разозлившего ее Селивана, а двери лифта уже закрывались за ней.

И вскоре Селиван остался наедине с сыщиками. Смущенным он не выглядел.

– Я так и думал, что рано или поздно это случится, – печально сказал он. – У Наташи с Олей был лишний вес, но они не хотели признавать этого факта. И вели себя так, словно были юными тростиночками, а не клушами с забитыми холестерином сосудами!

– Вы их ненавидели?

– Я страшно зол на обеих!

– Почему?

– Они вели себя словно глупые девочки, а не взрослые, состоявшиеся в профессии женщины. Одна взялась хлестать лимонад, хотя ей сладкая газировка была категорически противопоказана. С ее-то диабетом! Я пытался вразумить, но они напали на меня вдвоем. Ругались, что я зануда, все время ворчу и не даю им расслабиться. Я все равно специально сходил в буфет и купил Оле минеральной воды. Пытался отнять у нее этот отвратительный приторный лимонад, но куда там! Они напали на меня вдвоем, чуть не поколотили. Пришлось сбежать от них на сцену. Но если бы только это! Наташа после концерта затащила меня в кафе под предлогом стаканчика капустного фреша, а сама налопалась шоколадных пирожных, стоило мне отвернуться. И вот результат – инсульт!

– Не знаю, что послужило причиной удара, настигшего вашу Наталью Платоновну, возможно, что и пирожные, а вот Ольга Михайловна умерла совсем не от газировки.

– Разве нет? Но вы же сказали, что она выпила из бутылки с лимонадом.

– Вы знаете, где она ее взяла?

– Купила в буфете.

– Вы видели, как она совершает покупку?

– Нет, но где еще она могла его взять?

– Например, принести с собой. Или кто-то для нее принес.

Селиван пожал плечами:

– Разве это важно?

– Дело в том, что в бутылке, из которой пила ваша подруга, оказался вовсе не лимонад.

– А что?

– Там был налит концентрированный нашатырный спирт.

Селиван нахмурился и недоверчиво посмотрел на сыщиков.

– Хотите сказать, что Оля выпила нашатырь? Она пыталась покончить с собой?

– Вряд ли.

– Но как она могла перепутать? Нашатырь, поправьте меня, но он же дико вонючий! Хотя…

– Хотя – что?

Но Селиван молчал, подергивая себя за уши. От этого занятия они стали большими, красными и светились от прилившей к ним крови. На лысой голове эти огромные алые уши казались чем-то вроде локаторов.

– Оля ведь в школе преподавала химию. И Наталья на днях мне жаловалась, что у них произошел инцидент. Во время лабораторной работы что-то пошло не так, Оля смешала между собой не те реагенты, и в результате пошел густой дым и выделился газ, который обжег ей слизистую глаз и носа. Глаза слезились несколько дней, а нюх пропал совершенно. Оля даже к врачам ходила, но они заверили ее, что со временем чутье восстановится, никаких специальных мер предпринимать для этого не нужно.

– Но как нашатырный спирт мог оказаться в бутылке из-под лимонада?

– Вы это у меня спрашиваете? – изумился Селиван. – Я не знаю!

– Но вы же были сегодня на концерте! Вас там видели! Перед концертом вы разговаривали вместе с женщинами!

– И что? Да, мы трое там были. Я даже выступал. И с большим успехом, скажу я вам. Наталья помогла мне устроить это выступление. Она не последний человек в администрации школы. Также она знает многих нужных людей и в администрации района. Они прислушались к ее словам и пригласили меня на выступление. Я исполнил несколько своих старых хитов, все учителя были очень довольны. Сейчас юные исполнители редко поют те песни, которые были популярны во времена моей молодости. Но ведь еще живы те люди, которые любили эти песни тогда и с восторгом принимают их и сейчас.

– Вы много где выступаете?

– Работы хватает. Чаще всего мы ездим по пансионатам, санаториям и домам отдыха. Всякие там социальные учреждения – это тоже наш хлеб. Бабушки и дедушки – мои ровесники, они с радостью слушают и подпевают. Конечно, на сегодняшнем концерте таких пожилых людей было не так много, но и те, кто был, еще помнили эти песни, которые пели их родители. В память о них они приняли меня очень тепло.

– Вы в каком отделении выступали?

– Мое выступление было в числе последних. Это очень почетно – выступать в самом конце. Это было признание моих регалий и званий.

Фима не дождалась окончания концерта, она ушла раньше. Но Наталья Платоновна должна была находиться где-то в зрительном зале, раз уж после концерта они с Селиваном отправились в кафе, где наелись пирожных. Так могла Наталья Платоновна знать о том, что случилось с ее подругой? Или смерть Ольги стала для нее полнейшей неожиданностью?

– Может быть, мой вопрос покажется вам нетактичным, но в каких отношениях вы состоите с Натальей Платоновной?

– Она моя крестница.

Вот уж чего-чего, а этого они услышать никак не ожидали. Любовница, сожительница, даже невеста, но никак не крестница!