Леди Бэтмен

– Так, – потянув на себя странную вещицу, пробормотала Инна. – Интересно, а это у нас что?

Цвет тряпочки ей понравился. Это была густая карамель с вкраплениями растопленного шоколада. На ощупь тряпка тоже показалась Инне вполне подходящей. А когда она наконец извлекла ее из чехла и расправила, то обнаружила перед собой чудесную кофточку из жатого шелка с пышными оборками на рукавах.

Инна нацепила кофточку на себя и чуть не заплясала от радости. Жатый шелк разгладился ровно настолько, насколько это было необходимо, придав Инниным формам дополнительную аппетитность. Кожа Инны приобрела какой-то медовый оттенок, и даже глаза засверкали ярче. В общем, эта вещь словно была предназначена для Инны, и девушка решила, что обязательно выклянчит эту кофточку у Мариши.

– Теперь остается решить вопрос, чем прикрыть попу, и можно идти и выковыривать Маришу из ванной! – радостно воскликнула Инна и с воодушевлением кинулась по второму разу ворошить гардероб подруги.

На волне энтузиазма ей удалось раздобыть вполне сносную свободную юбку, отлично подходящую по тону к кофточке. Правда, юбка все время норовила соскользнуть с Инниных бедер и спуститься ниже, но этот ее недостаток Инна быстро устранила с помощью тонкой лески, которой она обмотала свою талию поверх юбки. Пышные складки колыхались в такт ходьбе, что очень понравилось Инне. И она решила, что для свидания с Антоном вполне готова.

Мариша наряд подруги оценила. И тут же великодушно подарила ей и юбку, и кофточку, и даже красивое колье, которое чудесно гармонировало с общим ансамблем.

– Смотри только, чтобы тебя за артистку варьете не приняли, – хмыкнула она на прощание. – Вид у тебя больно богемный.

Сама Мариша настроилась на тихий вечер в уютной спокойной обстановке, и не ошиблась. То есть первая половина вечера прошла именно так, как Мариша и предполагала. Они с Кириллом сидели в маленьком кафе и беседовали, позабыв обо всем на свете. По правде сказать, кафе под названием «Погребок» могло бы быть и чуточку побольше. А так Марише было почти не перед кем похвастаться кавалером, которого ей повезло отхватить. Какая-то влюбленная парочка в другом углу кафе не обращала на них никакого внимания.

Кирилл вещал в этот момент что-то о разнице во взглядах немецких и французских философов середины восемнадцатого века на роль человека в мироздании. Маришу, надо понимать, эта тема не слишком увлекла. Поэтому она предоставила Кириллу говорить, ограничиваясь наблюдением за почти пустым залом кафе и редкими кивками головой.

– Тебе не кажется, – внезапно сбился с темы Кирилл, – тебе не кажется, что эта девушка кого-то напоминает?

Мариша, выведенная из состояния равновесия, кинула на него удивленный взгляд. Она никак не подозревала, что Кирилл тоже заметил ту совершенно постороннюю ему девушку. И как он ее только засек? Парочка забилась почти в самый угол! И там он ее углядел.

– Надо же, – с досадой пробормотала Мариша сквозь зубы и отвернулась в сторону. – Какой глазастый!

– Что ты там говоришь? – дотронулся до ее руки Кирилл. – Так ты ее узнала? Мариша кинула на него откровенно сердитый взгляд, но ее профессор – такой дока по части философов – оказался полным профаном в общении с женским полом. Правило номер один: никогда и ни под каким видом не показать одной женщине, что интересуешься другой. Пусть даже совершенно невинно. Это правило можно было отменить только в том случае, если хочешь вызвать в своей собственной девушке приступ ревности. Но средство это, надо сказать, весьма сильное, применять его следует в ограниченных дозах и только умеючи. Профессор явно не умел. И не было ничего удивительного в том, что Мариша разозлилась.

– Нет, – рявкнула она на него. – Не узнала! А ты, я вижу, большой ходок по части прекрасного пола! Даже в полупустом кафе высмотрел красотку.

Профессор удивился.

– А что? – продолжала злиться Мариша, ненавидя саму себя, но не в силах замолчать. – Девушка прехорошенькая! А то, что она уже с молодым человеком, так это даже интересней!

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – пробормотал Кирилл. – Но твой тон мне решительно не нравится.

Голос его прозвучал неожиданно жестко. А глаза смотрели так холодно, что Мариша вздрогнула. Она и сама прекрасно понимала, что ведет себя как истеричная стерва. Но что делать, ревность буквально душила ее. Возможно, Мариша так бы и не сдержалась и высказала Кириллу в своей излюбленной манере – говорить все напрямик – мнение насчет тех мужчин, которые только притворяются интеллигентными, а сами потихоньку глазеют на посторонних девушек. И разумеется, профессор был бы шокирован, и это свидание могло оказаться их последней встречей, но в этот момент Маришу спас телефонный звонок.

– Да! – схватив трубку, рявкнула в нее Мариша. – Кто это?

– Мариша, не ори. Это я, – услышала она голос, в котором с трудом узнала голос Инны.

– Чего ты шепчешь? – поморщилась Мариша. – Ничего не разберу!

– Я не могу говорить громче, – прошептала Инна. – Но я тебя умоляю, приезжай немедленно. Мне кажется… Нет, я уверена, что мне нужна твоя помощь.

Что-то в голосе подруги заставило Маришу поверить в то, что это не дурацкий розыгрыш и Инне действительно нужна ее помощь буквально до зарезу.

– А куда ехать-то? – спросила она, моментально оттаяв.

– Тут я, – прошептала Инна. – Тут. На квартире Антона. Приезжай быстрей. Адрес у тебя есть?

Адрес у Мариши был. Кирилл тоже вызвался ехать вместе с Маришей, за что она мысленно поставила ему небольшой, но все же плюсик. И почти простила незнакомую девицу в углу. Однако, проходя к выходу, Мариша не удержалась и кинула в тот угол испепеляющий взгляд. Увы, девушка как раз в этот момент отвернулась. Так что Мариша сумела хорошо разглядеть только ее гладкий затылок, покрытый блестящими белокурыми волосами, спускавшимися водопадом до середины лопаток. Но, как ей показалось, девушке все же было уже хорошо за сорок.

– Вроде бы это с ней я столкнулся вчера вечером? – спросил Кирилл словно бы у самого себя, когда они вышли из «Погребка» и направились к его машине.

– Что? – удивилась Мариша. – Эта девушка, которая сидит сейчас в кафе?

Она даже на секунду замерла на месте, не зная, вернуться ей назад и хорошенько рассмотреть ту особу или все же мчаться к Инне.

– Впрочем, наверное, я ошибся, – развеял ее сомнения Кирилл.

Мариша едва сдержалась, чтобы не выругаться. Ну, ясное дело! Он просто глазел на красивую телку! А когда увидел, что Мариша рассвирепела, придумал эту дурацкую отговорку. Надо же, преследует его эта красотка. Только ей и дел, что по кафе да по ресторанам за Кириллом шастать.

До квартиры Антона они добрались быстро. Антон жил в центре города, на набережной Мойки. Окна его квартиры выходили на реку, а дом выглядел вполне респектабельно благодаря недавно отреставрированному фасаду. На лестнице, куда Кирилл с Маришей проникли, воспользовавшись тем, что кто-то заботливо подпер дверь подъезда булыжником, также оказалось очень чисто. Перила змеились вверх чугунным узором, ступени были именно ступенями – не скалились стариковским неровным оскалом, и даже стены почти не были исписаны и разрисованы подрастающим поколением.

– У меня какое-то странное чувство, что я тут уже был когда-то, – произнес Кирилл, поднимаясь следом за Маришей по лестнице.

Но девушке было не до предчувствий и сомнений своего спутника. Сердце у нее тревожно билось. По телефону Инна не пожелала пояснить причину, по какой срочно вызвала Маришу. И от этого ей становилось еще страшней. А вдруг Антон оказался все же подлецом и обидел Инну?

На ее взгляд, он вполне мог так поступить. Типаж-то был подходящий. Хотя, насколько знала Мариша свою подругу, тот и дня не проживет, кто посмеет обидеть Инну. Но все же Антон гораздо сильней физически. Как знать, что он сделал с Инной?

И поэтому, когда Мариша увидела на пороге квартиры Антона бледную, но живую и вроде бы невредимую Инну, она чуть было не разрыдалась от облегчения.

– Что с тобой случилось? – схватив ее в охапку, воскликнула она. – Зачем ты меня вызвала?

– Это не со мной случилось, – покачала головой Инна. – Это с Антоном.

– А с ним что? – весело осведомилась Мариша, судьба Антона ее волновала в куда меньше степени, чем судьба Инны.

– Мне кажется, что он умер, – нерешительно пробормотала Инна.

Марише показалось, что ее словно тяжелым обухом ударили по голове.

– Что? – разинула она рот. – Что ты такое говоришь?

– Посмотри сама, – сделала Инна приглашающий жест рукой. – И вы тоже можете посмотреть.

Эта фраза относилась к Кириллу. И хотя он явно с большей охотой сейчас повернулся бы и исчез, но Инна уже вцепилась в его рукав.

– Пожалуйста! – взмолилась она. – Не уходите! Нам с подругой сейчас как никогда нужна мужская поддержка!

Мариша, двигаясь вперед, только хмыкнула про себя. Определенно Инна всегда слишком уж полагается на мужчин. Поддержка, скажет тоже. Да этих хлюпиков самих постоянно поддерживать приходится. И стоило Марише так подумать, как она замерла словно вкопанная, а Кирилл, двигавшийся за ней следом, тут же начал тихо сползать на пол, в очередной раз подтверждая и без того невысокое мнение Мариши о мужчинах вообще и о тех, которые достаются ей лично, в частности.

Но, впрочем, сейчас Мариша не могла особенно упрекать Кирилла. Повод для того, чтобы хлопнуться в обморок, у него был. Потому что прямо посреди просторной роскошно обставленной кухни на выложенном аргентинским буком паркете лежал совершенно мертвый Антон. В том, что мужчина мертв, у Мариши как-то сразу же не возникло сомнений. Ну, не может живой человек вот так лежать без движения, да еще в луже крови.

– Инна, – в ужасе прикрыв глаза, прошептала Мариша. – Что ты с ним сделала?

– Честное слово, – проклацала зубами Инна, – я ничего!

– Да как же ничего?! – рассердилась Мариша. – Он же мертв! И кровь!

– Но я до него и пальцем не дотронулась! – воскликнула несчастная Инна. – Он сам упал.

– А кровь откуда?

– Когда падал, то головой о плиту ударился, – ответила Инна, указывая на огромную тумбу, занимающую почетное место в центре кухни.

В нее была вмурована варочная поверхность и духовой шкаф. В агрегате была предусмотрена поверхность для разделки пищи, сдвоенная мойка для посуды и куча разнообразных шкафчиков и полочек. Над плитой была еще присобачена здоровенная каминная вытяжка. В общем, сооружение выглядело достаточно монументально, да еще к тому же столешница была из искусственного мрамора. Если с размаху удариться головой об угол, то мало не покажется. И, судя по всему, именно это и произошло с Антоном.

– Он что, поскользнулся? – почему-то шепотом спросила Мариша, с трудом отведя глаза от окровавленного угла столешницы.

– Почему? – удивилась Инна.

– А как же тогда он упал? – посмотрела на нее Мариша.

– Понимаешь, он стоял и наливал мне вино, – начала рассказывать Инна.

– Стоп! – перебила ее Мариша. – Для начала объясни мне, как ты вообще очутилась тут, в этой квартире?

– Ну… это… – принялась мямлить Инна, старательно отводя глаза в сторону, – как бы тебе получше объяснить…

– Ясно, – махнула на нее рукой Мариша. – Решила изменить мужу – этому святому человеку, оставившему тебе целую огромную квартиру в новом доме и избавившему тебя от жуткой зануды – вашей старой няньки и малолетнего хулигана – твоего сына!

– Слушай, тебе не кажется, что сейчас не время обсуждать моего мужа и семью, – вскипела Инна. – Тем более что мы ничего с Антоном так и не успели.

– Ладно, – слегка успокоилась на ее счет Мариша. – Рассказывай по порядку.

– Ну вот, мы встретились с ним, – принялась говорить Инна, – немного посидели в ресторане, но там Антон почувствовал себя неважно, все время морщился как от боли и жаловался на желудок. И я предложила проводить его до дома, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

– Так, – кивнула Мариша. – Сама, значит, предложила?

– Да какая теперь разница? – вздохнула Инна. – Не могла же я оставить человека в беде? А Антон выглядел очень неважно. В общем, он привез меня к себе домой, ему вроде бы полегчало, и он начал показывать мне квартиру. Потом предложил выпить вина, налил себе, попробовал, потом начал наливать мне и… и упал.

– Вот так выпил вина и упал?

– Нет, сначала он еще схватился за живот, и его малость перекосило, – покачала головой Инна, и, немного помолчав, она добавила: – Сейчас, конечно, не видно, он лежит лицом вниз, но перед тем, как упасть, у него изо рта пошла пена.

– Значит, вино ты выпить не успела? – быстро спросила у нее Мариша.

– Почему это? – внезапно даже обиделась на нее Инна. – Очень даже успела. Бокал, конечно, разбился, когда Антон упал. Но ты же знаешь, я в стрессовой ситуации человек неприхотливый, глотнула прямо из бутылки.

– Ой! – схватилась за голову Мариша. – Инна! Что же ты наделала? А вдруг оно было отравлено?

– Вино? – изумилась Инна. – Нет, вряд ли. Слишком много времени прошло, если бы с вином было что-то не так, то я бы это уже почувствовала. И потом, бутылка была закрыта. Антон при мне вытащил пробку.

– Слава богу! – с облегчением выдохнула Мариша. – Потому что, скажу тебе честно, конечно, Антон был моим клиентом, и весьма перспективным клиентом, но ты-то моя ближайшая подруга. И мне было бы тебя куда жальче, если бы ты тут откинула копыта.

Инна благодарно всхлипнула и кинулась в объятия Мариши.

– Что тут происходит? – раздался позади них жалобный голос.

Голос шел откуда-то снизу. Подруги разомкнули свои объятия и оглянулись назад. Там, на полу, приподнявшись на локте, лежал Кирилл и со страхом смотрел на них и на тело Антона, вырисовывающееся за ногами подруг.

– Вот же мужики дохлые пошли! – шепнула Мариша Инне. – Оба валяются, а мы – слабые женщины – до сих пор держимся.

– И это еще лучшие, – шепнула в ответ Инна. – Вспомни, скольких мы перебрали, прежде чем на этих двоих остановить свой выбор.

И подруги укоризненно посмотрели на Антона и Кирилла, валявшихся на полу.

– Что случилось? – повторил Кирилл свой вопрос. – Что с ним? Что с Антоном?

– Он умер, – констатировала Мариша очевидный факт. – Судя по всем симптомам – это очередное отравление.

– Вспомнил! – страшным голосом воскликнул Кирилл и так сверкнул глазами, что обе подруги даже вздрогнули. – Вспомнил, где я видел ту девицу!

– Какую девицу? – дрожа от внезапно охватившего ее страха, спросила Мариша.

– Сегодняшнюю, из кафе «Погребок», – доходчиво объяснил ей Кирилл. – Помнишь, я еще обратил на нее внимание, когда мы там сидели? А ты на меня рассердилась.

– Еще бы, – угрюмо кивнула Мариша.

– Вот! Нет, все-таки недаром мне ее лицо показалось знакомым! – торжествовал Кирилл. – А ведь я видел ее вчера вечером в ресторане. Вот вы сейчас заговорили об отравлении, и меня словно осенило. Вчера вечером я ее видел в ресторане. Сначала мы с ней в дверях столкнулись. А потом она сидела за столиком напротив нашего. Ты, Мариша, ее видеть не могла, потому что сидела спиной к залу. А я ее отлично рассмотрел и запомнил.

Мариша снова надулась. Надо же, какой ветреный тип этот Кирилл, а еще интеллигенция в седьмом поколении. Стыд и позор! Любой грузчик с образованием в шесть классов знает, что непристало человеку с понятиями таращиться на постороннюю девушку, если уж проводишь в данный момент время со своей. Но Инну подобного рода рассуждения не тревожили, и она спросила у Кирилла:

– Ты уверен, что сегодня в кафе рядом с тобой села та же девушка, которую ты видел вчера?

– Уверен, уверен! – поспешно закивал головой Кирилл. – Я ее очень внимательно вчера рассмотрел. Нечасто удается встретить такую идеальную блондинку.

Мариша, которая и сама была блондинкой и по справедливости гордилась своей роскошной, прямо-таки царской гривой, даже покраснела при этих словах от злости.

– Так что же, – продолжила между тем заинтересовавшую ее тему Инна, – может быть, эта девушка следила за тобой?

– Очень может быть! – оживился Кирилл.

– Ты ее знаешь? Видел прежде? Знакомая?

– Нет, – покачал головой Кирилл. – Понятия не имею, кто она такая. Может быть, это было просто совпадение?

– Дорогие мои друзья, – сладким голосом произнесла Мариша, остановив Инну, которая собиралась задать Кириллу еще какой-то вопрос. – Я вообще не понимаю, что мы тут с вами обсуждаем. Какая, к черту, девушка? У нас, между прочим, труп! Что с ним-то делать будем?

Как всегда, голос Мариши был голосом разума. Кирилл с Инной дружно замолчали и растерянно уставились на тело Антона, лежащее навзничь.

– А при чем тут мы, а? – робко произнес Кирилл. – Инна, тебе надо вызывать милицию. А мы с Маришей пойдем. Да, Мариша? Зачем нам впутываться в это дело?

– Еще чего! – фыркнула Мариша, с нескрываемым презрением глядя на Кирилла. – Инна – моя подруга. И я останусь с ней. А ты можешь проваливать!

– Ну, ладно! – снова оживился Кирилл. – Раз ты так сама решила, тогда я, пожалуй, пойду! В самом деле, вы тут и без меня справитесь. А у меня дела.

– Не забудь дома утюг выключить! – крикнула ему вслед разочарованная Мариша. – А то на этот раз в самом деле может пожар случиться, трус несчастный.

Кирилл ничего не ответил, но шагать начал быстрей.

– Ну и ничтожество! – прошипела Мариша. – Тьфу! Просто слизняк!

– А на фотографии казался таким душкой! – заметила Инна. – Мариша, а может быть, нам с тобой тоже уйти?

– А как же Антон?

– Позвоним в милицию из автомата, – предложила Инна. – Кирилл правильно сказал, ему уже не поможешь, а мы только навлечем на себя подозрение… Ах, черт! Нет, не выйдет.

– Что?

– Нас с Антоном его соседка видела, – вздохнула Инна. – Мы в квартиру входили, а она из своей двери как раз выходила.

– Ну и что?

– А вдруг она меня запомнила и опишет мои приметы ментам, а они, чем черт не шутит, найдут меня? Тогда уж точно не отвертеться.

– Так что? – внезапно дрогнувшим голосом спросила у нее Мариша. – Вызываем милицию?

– Вызываем, – поникла головой Инна.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Появившаяся в квартире Антона милиция быстро перевернула все вокруг них совершенно вверх дном. Впрочем, очень скоро подруги поняли, что ищут они яд, с помощью которого был отправлен на тот свет Антон. Цвет лица покойника к моменту прибытия милиции приобрел настолько незабываемый оттенок, что всякая другая версия сразу же отпадала. Да и желтая пена в углах его рта тоже выглядела очень впечатляюще.

– Так вы говорите, что перед тем, как прийти сюда, обедали с погибшим в ресторане? – допытывался у Инны один из ментов.

– Хотели пообедать, – протестующе подняла руку девушка. – Но Антон внезапно плохо себя почувствовал. И я настояла на том, чтобы поехать домой.

– Что ж, видно, не помогло, – философски изрек опер, глядя на труп, над которым уже хлопотали его коллеги. – Скажите, а в последнее время вы ничего странного за своим знакомым не замечали?

– Понимаете, – проникновенно произнесла Инна, разводя руками, – мы с Антоном познакомились только вчера.

– Да, – закручинился парнишка. – Понимаю. Времена такие. Вчера познакомились, сегодня уже домой приехали. Понимаю.

Вид у него при этом был такой сокрушенный, что Инна даже покраснела от неловкости.

О вчерашнем отравлении бедного Сержа подруги еще заранее сговорились милиции не сообщать. Если уж им суждено стать подозреваемыми, решила Мариша, то пусть к ним относятся как к полным дурам, неспособным провести даже хиленькую аналогию. К таким убогим на Руси издавна снисхождение было.

– Но, может быть, ваш знакомый что-нибудь говорил о том, что ему угрожают, или жаловался на происки врагов, готовых его убить? – продолжал допытываться у Инны опер.

– Нет, ничего такого он мне не говорил, – с сожалением покачала головой Инна. – Вот только сказал, что вчера ночью конкуренты сожгли, верней пытались сжечь, одну из его торговых точек.

К этому времени, стараниями подруг, милиция уже знала имя и фамилию потерпевшего, род его деятельности. Больше об Антоне подруги и сами ничего толком не знали.

– И что? – заинтересовался опер. – Сожгли?

– Вроде бы нет, – задумчиво произнесла Инна. – Честно говоря, мы как-то сегодня об этом не говорили. Я спросила, все ли в порядке с магазином. Антон пробурчал, что беспокоиться не о чем.

– И все? – удивился опер. – Никаких подробностей возможного пожара? Честно говоря, это странно.

Инне и самой теперь показалось это странным. Но пытать Антона теперь было уже явно бесполезно. И Инна снова развела руками. Вскоре выяснилось, что из близкой родни у Антона были только брат и мать, которую опера известили о случившемся, и та обещала немедленно приехать.

Мамаша оказалась сухой дамой, фигурой и осанкой напоминавшей осиновую жердину. Подругам она сразу не понравилась. Губы у нее были скорбно поджаты, выкрашенные в светлый тон волосы забраны назад так туго, что светлые голубые глаза казались немного раскосыми. Одета женщина была в безупречного покроя строгий костюм, который сидел на ней просто идеально, словно она в нем и родилась.

– Я так и знала, что этим все кончится! – первым делом сообщила дама бдительно внимающим ей ментам. – Я не один раз предупреждала сына. Но он оставался глух к мольбам и слезам матери!

И женщина в самом деле попыталась промокнуть слезинку в уголке совершенно сухого глаза. Один из оперов подал ей воды, которую та приняла с величием вдовствующей королевы.

– Это ужасная драма всей нашей семьи! – напыщенным тоном продолжала свой монолог мать Антона. – Мой сын не пожелал пойти по стопам отца и стать ученым-антропологом. Он не пожелал пойти по моим стопам и стать химиком. Он даже отказался от карьеры врача, какую выбрал его старший брат, но я и с этим смирилась. Но когда в восьмом классе он заявил, что вообще не хочет продолжать обучение, а идет в это свое ПТУ, вот тогда я поняла, что мой сын – не мой.

– То есть? – удивился опер. – Чем вы недовольны? Я так вижу, ваш сын не бедствовал и не воровал.

– Он торговал! – с невыразимой горечью произнесла женщина. – Вы можете себе представить этот кошмар! Мой сын – торговец.

Видимо, тот факт, что ее сын владел целой сетью магазинов, а не стоял на улице с лотком, ничуть дела не менял. Мамуля Антона была типичным снобом. Впрочем, она не гнушалась жить на те презренные деньги, которые добывал Антон. Но опера и не такое повидали. Поэтому лишь молча пожали плечами и деликатно промолчали. Их интересовало, были ли у покойного враги. Но об этом его мать ничего сказать не могла.

– Мы с моим младшим сыном не были особенно близки, – произнесла она, хотя могла бы и не говорить.

Это было понятно без слов. Вряд ли Антон был способен долгое время выдерживать свою мамулю.

– А его жена? Была у него жена?

– Слава богу, Антон не был женат! – заявила эта мегера, бросив испепеляющий взгляд на подруг, затихших в сторонке. – Так что все его деньги останутся в семье.

Вот как! Однако интересно рассуждает эта старая вешалка! Когда сын наживал свой капитал, торгуя, его можно было презирать и всячески уничижать. А когда он скончался и после него остались деньги, нажитые этой самой презренной торговлей, то, стало быть, денежки не пахнут, и их спокойно можно положить себе в карман.

– А уж не мамуля ли его и траванула? – прошептала Инна на ухо подруге. – Вроде бы она говорила, что химик? Значит, представление о ядах имеет? Да еще старший брат имеется. А врач, если он не настоящий гений да еще со связями, много никогда в нашей стране не зарабатывал. Так что братцу денежки могли бы тоже пригодиться. Да и в ядах врач разбирается не хуже химика.

– Так-то оно так, – прошептала в ответ Мариша. – И я бы тоже в первую очередь заподозрила в убийстве Антона его семью, но как тогда быть с трупом Катькиного художника? Его ведь тоже отравили. Причем очень похожим образом. Тебе не кажется, что эти два преступления могут быть связаны между собой?

– Да ты что! – не удержалась и фыркнула Инна, чем навлекла на себя еще один исполненный ненависти взгляд матери Антона.

– Офицер, кто эти девушки? – вдруг спросила она. – И по какому праву они находятся в квартире моего сына?

Свой вопрос она задала каким-то удивительно противным голосом. Тем голосом, какой способны издавать только матери, рожавшие и воспитывающие в своей жизни одних только мальчиков и потому свято уверенные в том, что все молодые женщины – это злейшие враги, только и мечтающие о том, чтобы отобрать их сокровище. И уже заранее ненавидящие их всех.

– Это свидетельницы, – произнес один из ментов. – Это они нашли вашего сына и…

– Так это они его и убили! – взвизгнула тетка.

– Ну вы вообще! – вытаращила на нее глаза Инна. – Говорите, да не заговаривайтесь. Зачем это нам убивать вашего сына? Ни одна из нас за него еще даже и замуж не вышла. За что же сразу травить?