Гетера с лимонами. Фанат Казановы

Тут Влад вдруг громко взревел и пулей вылетел из своей квартиры на лестничную клетку. Но далеко не побежал. Стал ломиться в дверь родителей Кирилла.

– Открывайте! – рычал он. – Сучий потрох, открывай! Поговорим как мужик с мужиком!

Из-за двери не доносилось ни звука. Видимо, родители Кирилла решили не подавать признаков жизни. А может, действительно лишились чувств от таких жутких воплей. Сами же подруги были очень близки к обмороку. Правда, сейчас гнев Влада был направлен не на них – но как знать, что случится в следующую минуту? Поведение людей, подобных Владу, зачастую бывает совершенно непредсказуемым.

Владу наконец надоело ломиться в закрытую дверь. Он пнул ее еще несколько раз, потом резко развернулся в сторону подруг. Взгляд его был ужасен, и Мариша уже жалела, что они пришли к этому человеку.

– Чего молчите? – свирепо прорычал Влад. – Раз те суслики за дверью спрятались, с вами разговаривать будем!

– Мы лучше пойдем.

– Стоять!

– У нас еще есть другие дела. Мы потом зайдем.

– Стоять, я сказал! Или вы, дешевки сраные, думаете, что можете кинуть мне такую предъяву и свалить? Куда, кстати, вы собрались? Не в ментуру случайно?

– Нет-нет!

– Нет, что вы…

– Нам домой надо. Так мы пойдем?

Тут Влад сгреб девушек одной рукой и, невзирая на их крики и протесты, затолкал обратно к себе в квартиру. Захлопнув дверь, он грозно уставился на подруг и произнес:

– Ну что? Теперь поговорим! Вы ведь хотели со мной поговорить? Говорите!

Подруги молчали. А Мариша еще и горько сетовала, корила себя. Вот ведь влипли! И надо же ей было ляпнуть про убийство. Эксперимент она, видите ли, хотела поставить психологический! Забыла, с кем дело имеет! С такими людьми, как этот Влад, подобные шутки безнаказанно шутить нельзя.

Но пока Мариша лихорадочно придумывала, что бы ей такое сказать, Инна совершенно спокойно произнесла:

– Влад, ты же знаешь, мы ищем убийцу Кирилла. А про тебя говорят, что тебе человека замочить, что высморкаться. Правда это?

– Кто говорит? – остыл Влад.

– Соседи твои. Все, кто на поминках у Кирилла был. Каждый уверен, что это ты его замочил.

– Вот суки! – восхитился Влад. – Нет, ну суки же! И с чего они взяли, что это я?

– Репутация у тебя такая, – польстила ему Инна.

– Какая такая?

– Серьезная.

Влад моментально раздулся от гордости. Ну точно психопат! Только у психопатов бывают такие резкие смены настроения. Только что был готов разорвать девушек на кусочки, а теперь уже улыбается и пыжится.

– Да, верно, срок за убийство мотал, – признался Влад. – Только что с того? Первые два раза – по глупости. А тот последний пацан, он авторитетный был. Его замочить – самому в уважухе оказаться. А Кирилл что? Падаль! Чего об таких мараться?

– Значит, ты его убивать не хотел?

– Хотел, не хотел… Не трогал я его!

– А с его родственницей, у которой муж умер, что за терки у тебя были?

– С Катькой?

– Да, с Катькой. Что тебе от нее нужно было?

Влад вдруг широко ухмыльнулся. И, плюхнувшись на старый диван, который жалобно заскрипел всеми своими многострадальными пружинами, захохотал:

– Ну вы и дуры! Вы чего, в самом деле не понимаете, чего Катька от такого мужика, как я, хотеть могла?

– Не-ет.

– Любви она от меня хотела, вот чего! Тошно ей без мужика было. Муж у нее помер. А она без мужика дольше чем сутки прожить не может.

– И ты ей помог?

– Ну, так… Довольна осталась, не сомневайтесь!

Ох, Катерина! Допрыгаешься ты! Нельзя же вступать в любовные отношения с каждым, на ком брюки! Это ведь бог весть до чего дойти можно.

– И часто вы с ней встречались?

– Да вы чего? – вытаращился Влад. – На кой она мне сдалась? Она ведь вроде проститутки, только что денег не берет. А так – заходи любой встречный и поперечный. Всякого приголубит, полюбит и спать у себя уложит.

– Значит, ты с ней больше не встречался?

– Не-а. У меня Настюха есть. Она, конечно, тоже та еще шалава. И пусть не думает, что я ей Кирилла прощу. Я ее за это дело луплю каждый раз нещадно. Но она хоть вести себя умеет. На каждого мужика не бросается.

Что же, один вопрос был решен. С Катериной у Влада был краткий любовный роман. Однако это никак не объясняло того, зачем Влад явился к родителям Кирилла. И зачем поил их водкой как раз в ту ночь, когда убивали их сына.

Но расспрашивать Влада дальше подруги не решились. Все-таки замкнутое пространство вокруг. И они – рядом с опасным психопатом. Поэтому девушки и замерли, не зная, что предпринять дальше. Однако стоило им сделать шажок в сторону двери, как Влад вскочил с дивана и угрожающе на них надвинулся.

– Куда собрались? – осведомился он. – А компенсацию кто выплачивать будет?

– Компенсацию? Какую еще компенсацию?

– За моральный ущерб!

– Ущерб?

– А вы как думали? Явились ко мне незваные-непрошеные, назвали меня убийцей. А теперь еще и свалить хотите. Нет уж! Сначала расплатитесь, а потом сваливайте!

Подруги молчали. Ну и урод! Хотя по-своему он прав.

– Мы уже объяснили тебе, почему решили, что Кирилла убил ты.

– А мне по фигу. За свой базар ответ держать нужно. И вы мне сейчас ответите.

Неизвестно, какие шаги предпринял бы Влад и чем бы все это закончилось, только внезапно во входную дверь застучали, и чей-то голос крикнул:

– Открывай, Никифоров!

Влад моментально изменился в лице. Посерел. И даже вроде бы стал меньше ростом.

– Чего надо, начальник?! – крикнул он через дверь. – Зачем пожаловал?!

– Дурака мне не валяй. Девушек отпусти.

– Каких девушек? – спросил Влад.

– Тех, что у тебя в гостях.

– А они не хотят уходить.

– Ты дверь-то открой, – посоветовал ему тот же голос. – И пусть они сами скажут, хотят или не хотят.

– Зачем же дверь открывать? Они и через дверь все скажут! Скажете, девчонки?

И Влад вытащил из кармана руку, в которой оказался нож. Не такой уж и большой, но все равно очень страшный. И, конечно, смертельно опасный.

– Говорите, – тихо сказал Влад подругам. – Живо! И хихикайте, дуры!

Но девушки при виде поблескивающей стали онемели. Открывали рты, но оттуда не доносилось ни звука. А человек за дверью продолжал:

– Никифоров, мне ведь шутки с тобой шутить некогда. Либо добром открываешь, либо мы дверь ломаем и оформляем все как незаконное удерживание в заложниках. Нравится тебе такой расклад?

– Прав таких не имеешь, начальник!

– А вот мы и посмотрим, что я там имею или нет.

Видимо, Влад прекрасно понимал, что сила – не на его стороне. Что он мог противопоставить стоявшему за дверью наряду милиции? Только свой нож. И что дальше? Действительно взять подруг в заложницы? Но это – срок. Причем солидный. А обратно в тюрьму Влад совсем не хотел. И сейчас он походил на крысу, которую загнали в угол.

– Ладно, хорошо, – пробурчал он. И нож из его руки исчез как по мановению волшебной палочки. – Открываю. Только учти, начальник, тут все по любви происходило и по взаимному согласию. И открываю я чисто из уважения к твоему званию.

Дверь открылась. И подруги мигом обрели дар речи. Взвизгнули и опрометью кинулись к появившемуся на пороге милиционеру.

– Товарищ капитан, у него нож!

– Где нож?! – завопил Влад, которого уже схватили под руки двое ребят помоложе, но тоже в форме. – Где нож?! Пусть скажет! Где у меня нож?

– Он его выкинул! Как вы пришли, так и выкинул.

– Он вам угрожал холодным оружием?

– Да!

– Врут они, гражданин начальник! – рявкнул Влад. – Сами ко мне приперлись, сучки драные! А когда я им отказал, вон чего удумали!

– В чем отказал-то?

– В любви.

Капитан, который спас подруг, утер пот со лба и усталым голосом проговорил:

– Ты все-таки, Никифоров, думай, прежде чем брехать. Кто на тебя польстится-то? Ты рожу свою давно в зеркале видел? Одна твоя Настюха тебя и терпит. Откровенно говоря, понять не могу, за что.

– А ты в наши дела, начальник, не лезь! Любит она меня!

– Тебя послушаешь, так все тебя любят. И ты всех любишь. Только почему столько жалоб на тебя? И баба твоя почему в синяках вечно ходит?

– Кто жалуется? Кто? Да я им всем зенки выдавлю! Ты только скажи, начальник. Кто конкретно?

– Надоел ты мне, Никифоров, – вздохнул капитан. – Одни от тебя проблемы. В общем, собирайся. Поедем.

– Куда поедем? – встрепенулся Влад. – За что?

– За все хорошее. Дело на тебя открывать будем.

– Какое дело?

– Хулиганство. Статья не из самых тяжелых, но, учитывая твой прошлый послужной список, думаю, лет на пять мы от тебя избавимся.

– Да вы что?! – задергался Влад. – Начальник, права такого не имеешь! – Пока оперативники тащили его из квартиры, он успел наобещать подругам столько всевозможных кар, что прямо мороз по коже.

– Нехорошо как получилось, – вздохнула Инна, когда Влада наконец увели прочь. – Гражданин капитан, если это вы из-за нас, то он ничего такого…

– Вы тут ни при чем. И без вас жалоб на этого артиста накопилось предостаточно.

Капитан снова утер лоб, потом в сердцах воскликнул:

– Вот ведь народ! Что Артист, что Удав, что Бублик – все никак угомониться не могут. Посадишь – сидят. Выйдут – опять за свои выходки принимаются!

– А что это?

– Вы о чем?

– Ну, артист, удав, бублик…

– А-а-а… Это клички. Артист – это ваш знакомый Влад Никифоров. Удав – это его подельник Иван Удавленников. Они с Артистом лет десять назад по нескольким эпизодам проходили. Кореша, одним словом.

– А бублик?

– Бублик – это Бубликов Петр. Тоже тот еще малый. Вроде бы вышел, женился, работу себе нашел. Все у парня хорошо шло, жизнь налаживалась. А теперь с работы уволился, дома не появляется. Где и с кем болтается, чем на жизнь зарабатывает, не могу даже сказать. И главное – сынишка у него маленький родился. Так и к сыну рыла не кажет. Нет уж, вы как хотите, а черного кобеля ни за что не отмоешь. Какими они гадами были, когда людей убивали и грабили, такими же точно и остались. Ни СИЗО, ни зона – ничего таких людей не исправит. Чудо разве что. Так ведь чудес на всех моральных уродов не напасешься.

И, сделав этот горестный вывод, капитан отдал честь подругам и сказал:

– Ну, всего вам доброго, девушки. И мой вам совет: держитесь от таких людей подальше.

Он уже ушел, а подруги все стояли у двери Влада, украшенной белой бумажкой. И не знали, что теперь сказать. Однако говорить ничего и не пришлось. Внезапно снизу донесся топот. А потом на площадку выскочила запыхавшаяся Настя. Хватаясь за сердце, она подскочила к двери любимого. Увидев узкую беленькую бумажку, внезапно повалилась на грязный пол и завыла:

– У-у-у, сволочи! Снова арестовали! Вадька! Любимый мой! Куда же они тебя поволокли?!

Подругам с трудом удалось поднять рыдающую бабу с пола. Она ползла к квартире Вадима и жутко завывала. В этот момент открылась дверь в соседней квартире.

– Заходите! – махнула рукой мать Кирилла. – Заходите скорей! И Настю заводите!

Глупо было бы не воспользоваться приглашением. И подруги взяли Настю с собой. Рыдать она не перестала, но теперь хотя бы сидела на стуле, а не валялась на заплеванном полу в подъезде.

Родители Кирилла, словно пара заботливых пернатых, кружили возле женщины:

– Настенька, выпей водички! Настенька, выпей водочки!

Но Настя не хотела ни водочки, ни водички.

– Это вы вызвали милицию? – поманив в сторонку мать Кирилла, шепотом спросила у нее Мариша. – Спасибо вам огромное.

– Не за что, деточка, – тоже шепотом ответила старушка. – Мне капитан пообещал, что ни словечком этому ироду не обмолвится, кто наряд вызвал.

– Скажите, а вы знаете таких людей – Бублик, Удав и Артист?

– Артист? Так это он и есть, ирод. Соседушка наш. Кличка это его уголовная.

– А Бублик и Удав?

– Этих не знаю, – покачала головой старушка. – Хотя что-то знакомое. Ах да! Удав – кличка одного из дружков нашего соседа. Когда Кирилку на суд привезли, тот тоже с ними был.

– По делу проходил?

– Нет. В тот раз нет. Просто сочувствовал.

Вот оно что! Однако странное совпадение. Мертвого Кирилла нашли в клетке с удавом. И подельником у Влада был некий Удав. Что это? Простое совпадение? Или нечто большее? Логика подсказывала, что совпадение. Но чутье упорно твердило Марише, что никакое это не совпадение, что одно связано с другим. Но как именно связано, чутье объяснить затруднялось.

Закончив мероприятия по приведению в относительно нормальное состояние Насти, подруги оставили последнюю на попечение родителей Кирилла. А сами поехали в общежитие, где так недолго прожил некий Слава Горбунов, каменщик из Костромы. Насчет Насти подруги не волновались. Они видели, что оставляют девушку в надежных руках. Какими бы ни были родители Кирилла, к Насте они были явно привязаны. И сейчас искренне жалели ее, а вместе с ней – и своего непутевого, так рано оставившего их сына.

Тетка, занимавшая в общежитии должность коменданта, подругам сразу же понравилась. Было видно, что она человек не вредный, но сильно замордованный тяжелой жизнью. И потому с пониманием относящийся к проблемам окружающих.

– С ума с этими работягами сойдешь, – пожаловалась тетка. – И едут, и едут… И из Узбекистана едут, и из Белоруссии едут, и из Таджикистана, и с Украины. А документы мало у кого в порядке. Иные у себя в стране и образование получили, да только куда тут их дипломы девать? Вот и нанимаются на самую грязную работу. Да еще местные вслед ворчат, понаехали, понимаешь. А сами того не понимают, что люди не от хорошей жизни едут. И ничьих мест они у нас в России не занимают. Берут их туда, куда сами россияне идти ни в какую не желают. Вот вы пойдете улицы мести или полы в супермаркетах мыть? То-то и оно, что нет. Россияне гордые нынче стали. Им такие работы не по нутру. А таджики идут. И еще радуются, когда официально пристроиться им удается.

То есть тетка одинаково радела за всех своих подопечных. Советовала вновь прибывшим, куда лучше обратиться, чтобы выправить документы и не попасться на обман. Заносила в черный список тех работодателей, которые обманывали своих работников. И, наоборот, поощряла тех хозяев, кто показал себя с лучшей стороны. Посылала к ним хороших мастеров и специалистов, которые и у себя на родине были на вес золота, а в России и вовсе цены не знали.

– Беда с ними. Иные ведь золотые руки имеют. И что с того, что они русского языка почти не знают? Научить – это ведь недолго. А такие хорошие работники нашей стране очень нужны. Стариков у нас много, а кто их кормить будет? То-то и оно, что некому. Сколько лет у нас в России детей почти не рожали? А? Много лет не рожали. А даром ведь это не прошло. Да и те дети, что сейчас народились, – когда они вырастут и пользу начнут нашему обществу приносить? То-то и оно, что лет через двадцать, а то и двадцать пять. Вот и получается, что без иностранной рабочей силы нашей стране сейчас никак не обойтись. А многие этого не понимают. И приезжими просто внаглую пользуются.

Подруги уже устали слушать жалобы Светланы Михайловны – так звали комендантшу. Но они ее не перебивали, надеялись, что тетка выговорится о наболевшем и расскажет им про Славу Горбунова. Этот момент наступил, когда отчаявшаяся и страшно голодная Мариша почувствовала, что вот-вот упадет в голодный обморок, поэтому быстро вытащила из сумки пакетик с шоколадными конфетами.

Тетка тут же замолчала и уставилась на конфеты.

– А не выпить ли нам чайку? – спросила Мариша, тотчас же сориентировавшись в создавшейся ситуации.

Светлана Михайловна с готовностью закивала головой. И тут же на свет появился пожелтевший от времени электрический чайник, а затем – три чашки и заварные пакетики с чаем.

– Прямо пир у нас с вами… – приговаривала комендантша. – С утра хочется сладенького, а выбежать купить – времени нету. Эти приезжают, те съезжают. Эти рассорились, в разные комнаты просят их расселить. С ума с ними сойдешь.

Светлана Михайловна пошла в коменданты не от хорошей жизни. Еще в девяностых годах она – рядовой инженер – осталась без работы. Их институт по изучению вулканизации полимеров приказал долго жить. И Светлана Михайловна оказалась на улице. Выбор у нее был невелик. Либо идти в торговые агенты, либо на копеечные бюджетные зарплаты. И то и другое женщине не подходило. На тот момент у нее на руках были сын-подросток и старенькая мать.

– К счастью, через дорогу от нас институт был. Там детишки учились. Ну, и иногородних они к себе на учебу тоже принимали. А где детям жить? Только в общежитии.

Вот в общежитие Светлану Михайловну и взяли на должность коменданта. А потом пошло-поехало.

– Работа, конечно, суетливая, нервная. Чуть что не углядишь – беспорядок. Но я привыкла. За всеми смотрю, все вижу, все успеваю.

Вот и в том, что вещи одного из приезжих оказались без присмотра, Светлана Михайловна увидела непорядок.

– Я как сумку-то эту увидала, меня прямо как в сердце кольнуло. Не к добру! Человек на заработки приехал – да вдруг загулял? На какие шиши? Он у меня полтинник на метро просил, чтобы до работы доехать.

Светлана Михайловна устроила разнос соседям пропавшего жильца и узнала, что тот не появляется уже несколько дней.

– Вы представляете? Вещи его стоят, а самого парня нету. Ночевать не приходит, не звонит – и вообще… И никто из этих дураков даже не побеспокоился!

Сама Светлана Михайловна тут же помчалась в ближайшее отделение милиции. Там хлопотливую комендантшу хорошо знали и приняли вежливо.

– Сразу же мне всякие фотографии показали, кто у них в розыске находится. И я нашу пропажу и опознала!

Выпив чаю, Светлана Михайловна еще больше разговорилась. И, наверное, болтала бы еще долго, но подруги уже начали собираться. Они и так узнали все, что хотели. Никаких ценных вещей или денег у убитого Славы Горбунова при себе не было. Так что убивать с целью ограбления его никто бы не стал.

– Он на «Горьковскую» на работу устраиваться поехал. При мне с работодателем созванивался. А потом еще подробно у меня расспрашивал, как ему до места добраться лучше.

– Адрес фирмы вам известен?

– Нет. Откуда? Мы со Славой особенно и не разговаривали.

Слабо в такое верилось!

– Он мне только обмолвился, что друг у него у нас в городе имеется. Он этому другу при мне звонил.

– Дозвонился?

– Нет. Того дома не было.

– А что за друг?

– Хороший. Еще с детских лет. А я удивилась, потому что имя у друга очень уж странное – Шакал. Спросила, а он…

– Как?! – воскликнула Инна, перебив Светлану Михайловну. – Как вы сказали? Шакал?

– Вы тоже удивились? – засмеялась женщина. – Вот и я сначала подумала, что не так расслышала. А мне Слава все объяснил. Шакал – это у его приятеля детское прозвище было. Тот мелкий был, на волка не тянул. И все по помойкам обожал ходить, хлам там разный собирал. За это его Шакалом и прозвали.

Нет, теперь уже никакой ошибки быть не могло. Кирилл – в клетке с удавом, и у него имелся приятель по кличке Удав. И еще – Слава Горбунов, имеющий приятеля по кличке Шакал. А нашли тело Славы в клетке с шакалами. Так что речь теперь шла уже не о простом совпадении. Вот только о чем? О чем же шла речь? Как получилось, что названия зверей, в клетках которых находили трупы, имели самое непосредственное отношение к убитым людям?

– Смотри, что получается. Кирилла нашли в клетке с удавом. А у него был подельник с такой же кличкой.

– Не у него, а у Влада.

– Ну, это все равно.

– Кому как.

– А Слава Горбунов был найден в клетке с шакалами, – продолжала Мариша. – И он имел приятеля с кличкой Шакал!

– Осталось только выяснить, не было ли в числе знакомых полковника некоего Льва, – и дело, можно считать, в шляпе!

Но Мариша покачала головой. Она отнюдь не считала, что дело близко к завершению. Совсем даже наоборот. Чем дальше оно продвигалось, тем все больше запутывалось. Ну что за глупость пришла ей в голову? Нелепо думать, будто бы кто-то убивает людей из-за того, что им не повезло обзавестись друзьями или знакомыми, имеющими клички животных. Бред! Чистой воды бред!

И тем не менее подруги отправились к дочери отставного полковника. Она встретила их приветливо. Мужа дома не оказалось.

– Сказал, что нашел работу. Должность охранника в мебельном магазине.

А что? Неплохой выбор. Работать охранником – как раз для такого лентяя. Сиди себе, в потолок плюй. Можешь телевизор посмотреть, чай попить, а можешь и подремать, пока покупателей мало.

– Заработок неплохой. К тому же питание и униформа, – нахваливала Глафира работу мужа. – И располагается магазин недалеко от нашего дома. Можно сэкономить на транспорте.

Оставалось только радоваться тому, что мужик так быстро взялся за ум. Возможно, он был не такой уж и плохой человек. И для того, чтобы стать совсем хорошим, ему как раз и не хватало маленькой трепки.

– Но мы к вам совсем по другому вопросу. Скажите, не было ли у вашего отца друга или знакомого по имени или прозвищу Лев?

– Конечно! – тут же кивнула женщина, вогнав этим кивком обеих подруг в дрожь. – Дядя Лео – папин лучший, можно сказать, единственный друг.

Вот это называется приехали… Такого просто не могло быть. Однако же было!

Глава 8

Подруги в оцепенении таращились на хозяйку, а та развела руками и в растерянности проговорила:

– Простите, я что-то не поняла. При чем тут дядя Лео?

– Вы сказали, что он – друг вашего папы?

– Да.

– Мы можем с ним поговорить?

– Увы. Я сама пыталась дозвониться до него, когда папа… когда с папой… В общем, дядя Лео уехал к своему сыну. Сын живет в Канаде. И вернется дядя Лео только завтра.

– Уже завтра?! – обрадовались подруги. Все-таки где они, а где Канада!

– Он обещал вернуться первым же самолетом, на который ему удастся купить билет. Как только услышал про смерть папы, сразу же сказал, что вылетает. А потом перезвонил мне и сообщил номер рейса.

Отлично. Значит, завтра они встретят в аэропорту друга полковника. И поговорят с ним. Поговорят? Но о чем? Что он может им сказать? Ведь нелепо озвучивать перед этим пожилым и явно солидным человеком версию о том, что труп его лучшего друга засунули в клетку со львом только потому, что его самого зовут Лео?

– Он просто пошлет нас подальше. И будет совершенно прав.

– Может, и не пошлет.

Однако в голосе Мариши не слышалось убежденности. Потому что она бы послала. У человека лучший друг погиб – а тут они со своими дурацкими выдумками. Пошлет он их куда подальше и, между прочим, будет совершенно прав.

Поэтому подруги решили не надеяться на завтра, а взяться за дело уже сегодня. И отправились к дому Катькиной мамы. Но по дороге Инна начала ныть:

– Умираю от голода! Заедем ко мне! У меня дома – холодный свекольник и жареные котлетки из индейки.

Мариша и сама чувствовала легкое головокружение от голода. Чай с конфетками, который они пили у Светланы Михайловны, слегка умерил его. Но что такое три маленькие шоколадки для всего организма Мариши в целом? Для подзаправки организма требовалось что-то более существенное. Хотя бы даже и холодный борщ. И котлеты!

– Все-таки мы на редкость несовершенные существа, – посетовала Мариша.

– Именно мы с тобой?

– Нет, все люди вообще.

– Почему?

– Ну, смотри. Мы должны питаться трижды в день. А если заправляемся топливом реже, то организм начинает барахлить.

– Ну и что?

– А ведь мы заправляем машины раз в неделю, ну, раз в три дня. И это – всего лишь машины! Так неужели нельзя придумать что-нибудь такое же эффективное и для нас?

Инна посмотрела на подругу с жалостью.

– Похоже, от голода у тебя начался бред. Ну ничего! Сейчас приедем ко мне и подзаправимся! Один раз за все три!

Дома у Инны был настоящий бедлам. Ее сынишка Степка так хорошо подружился с племянниками Мариши, что совершенно забросил свой любимый компьютер и переключился на реальных друзей. С одной стороны, это радовало. Ребенок хоть немного отвлекся от виртуальной реальности. Но с другой… В квартире Инны было все перевернуто вверх дном. А малолетние хулиганы играли в инопланетных монстров, для чего распотрошили весь гардероб Инны и использовали всю ее косметику.

– Ну мама! Чего ты сердишься! А как же нам было замаскироваться, чтобы нас не вычислили и не сожрали!

– Не знаю! Но сейчас вы тут все уберете! А потом пойдете и со… слопаете по две котлеты и по тарелке инопланетного борща.

– А котлеты из монстров? – проявила интерес к еде Галочка.

– Из потомков птеродактилей, – подмигнула ей Инна.

Птеродактиль вызвал у подрастающего поколения бурный восторг. Они без уговоров съели и борщ, и котлеты, и даже инопланетные макароны, которые были политы соком из инопланетных овощей. После сытного обеда дети наконец угомонились. И, устроившись на тахте, принялись рассматривать комиксы о похождении очередного космического уродца.