скачать книгу бесплатно
– Видишь! – обрадовалась Мариша. – Это преступники, они наверняка давно в розыске, поэтому и не хотели, чтобы их видели. Завтра же пойду в ближайшее отделение милиции и потребую, чтобы мне показали всех лиц, находящихся в розыске.
Я ничего не успела возразить ей на это, так как дверь приоткрылась и в нее просунулась Оксана, вернее, не вся она, а только ее голова.
– Девочки, пожалуйста, не обижайтесь на моих гостей, – сконфуженно попросила она. – Дикие они, только что с гор спустились, а там у них война. Вот и привыкли в каждом врага видеть.
– Это не страшно, – ответила Мариша, не понятно что имея в виду.
– А почему ты на ужине не была? – вступила в разговор я. – Староста даже забеспокоился.
– Я решила сесть на диету, да и гостей своих развлечь надо было. Совершенно неожиданно встретилась на улице с моим старым другом, мы вместе в институте учились, вот и вспомнили старые времена. Хорошо посидели, простите, что я вас не стала звать. Неудобно получилось, вроде бы сама приглашала, а потом даже не объявилась. Мы с ним говорили на его родном языке, я его еще в институте выучила, но в последнее время практики не было, вот мне и хотелось посмотреть, смогу ли я с ним общаться как прежде. А ребята – это его телохранители. У них здесь так принято, без них – никуда. Иначе тебе почета не будет.
Я хотела сказать, что у нас тоже так, но исключительно в криминальной среде, но вовремя прикусила язык, вспомнив про пистолет в комнате Оксаны. Хоть она еще и не успела достигнуть высот, когда полагается личный телохранитель, но кто знает, на что она способна.
– Но приглашение остается за мной, – продолжала ворковать Оксана. – Если хотите, то можно посидеть завтра.
– Зачем же откладывать такое хорошее дело на завтра? – возразила ей Мариша. – Раз запланировали на сегодня, так сегодня и посидим. Время еще детское.
– Сегодня я устала, да и поздно уже. А вот завтра будет в самый раз, – отрезала Оксана, стерев на миг благожелательную улыбку.
– И что ты думаешь? – спросила у меня Мариша, когда за нашей гостьей захлопнулась дверь.
– Думаю, что ее гости не имеют ничего общего с ее студенческими годами. А еще я думаю, что она не захотела нас к себе приглашать потому, что мы могли увидеть какие-то вещи, которые для наших глаз не предназначены, – сказала я.
Мариша кивнула в ответ и продолжила:
– А еще очень может быть, что ее гость намерен вернуться сегодня ночью. Или у нее назначено свидание где-то в другом месте и мы ей очень помешали бы. Недаром она так быстро изменила тон, даже не побоялась, что мы обидимся за столь резкий отказ, так ей важно было не допустить нашего присутствия у нее сегодня. И что из этого следует?
– Что? – уныло спросила я, отлично сознавая, «что» последует за Маришиными словами.
– А то, что раз ей так необходимо было от нас отделаться, то нам надо во что бы то ни стало быть рядом с ней, – ответила Мариша.
Как всегда, ее вывод выбил меня из колеи. Хотя за время нашего знакомства я могла бы уж и привыкнуть. Но вместо этого я ошеломленно спросила:
– И что же ты предлагаешь?
Могла бы и не спрашивать, уж о такой мелочи, зная свою подругу, я вполне способна была догадаться сама. Я и догадывалась. Но знаете, всегда до последнего не хочется верить в то, что твои самые ужасные подозрения имеют под собой вполне реальную почву.
– Во всяком случае, не спать, – подтвердила мои опасения Мариша. – Надо быть во всеоружии, мало ли что мы можем услышать. А действовать будем сообразно обстоятельствам.
Ничего хуже этого быть не могло. Даже самый идиотский Маришин план был во много раз лучше стихийно складывающихся обстоятельств. Мариша тем временем начала деятельно готовиться к возможной ночной вылазке в город.
– Надо решить, во что мы переоденемся, – бормотала она, вытряхивая на кровать весь наш гардероб. – Если мы напялим на себя что-то бесформенное и намотаем на головы какое-нибудь подобие тюрбана, то можем сойти за местных старух. К ним тут относятся с большим почтением.
– А старушки ходят тут по ночам одни? – спросила я, тоскливо перебирая наши шмотки.
– Вот, вот! – обрадовалась Мариша. – Вопрос по существу. Думаю, что одной из нас придется сменить не только возраст, но и пол.
– И переодеться в мужа данной старушки? – догадалась я. – Для этого потребуется халат, длинная борода, и вообще вряд ли получится. Ведь мужчины тут лиц не прячут, это тебе не пустыня. А сколько грима на мою физиономию ни положи, все равно я на старичка буду мало похожа.
– Ты напрасно себе льстишь, – заявила мне Мариша. – Надо только чуточку постараться, и все будет в порядке.
– Все равно стариком я быть не согласна, – решительно отказалась я. – Если нас остановят, то именно мне придется объясняться, а я по-местному ни бум-бум.
– Ты всегда можешь прикинуться глухим, – великодушно предложила Мариша, но я твердо стояла на своем.
– Ладно, – с тяжелым вздохом согласилась моя подружка. – Пусть будут две старушки. Старушки тоже могут быть глухими, к тому же здесь женщину вообще за человека не считают, поэтому вряд ли обратятся с вопросом.
Мы намотали на себя несколько слоев гостиничных полотенец, а сверху напялили самое темное и бесформенное, что у нас было с собой. Мариша натянула на себя длинный синий сарафан, прикрыв его вырез черной кофтой. Когда она согнулась и закашлялась, то эффект был потрясающий. Казалось, что передо мной стоит столетняя старушенция, которую лучше вообще не трогать, а то рассыплется от времени. Я выбрала для себя черную юбку в складку, которая за счет намотанных на заднице полотенец несколько перекосилась.
– Будешь делать вид, что тебя радикулит скрутил, – посоветовала мне Мариша.
Под юбку я надела синюю ночную рубашку, которую кто-то забыл в нашем номере, а поверх всего этого меховую накидку с кресла. В темноте она легко сойдет за безрукавку. Волосы мы обильно припудрили нашедшимся у Мариши в сумке тальком, сразу же постарев на несколько десятков лет. После этого я скособочилась, как только могла, и заковыляла по комнате, переваливаясь с ноги на ногу, как утка.
– Блеск! – заключила Мариша. – Теперь тебе бы еще палку, но ее мы найдем на улице.
При этих словах мне стало тоскливо.
– Да чего ты трусишь, – убеждала меня она. – Если наша блондинка не боится ходить одна по улицам, то чего же нам с тобой бояться?
– У нее пистолет, – плаксиво протянула я, но в это время раздался щелчок замка в соседней двери.
– Пора! – заключила Мариша. – Главное – не забывай ковылять.
Мы выскользнули в коридор, но Оксаны там не было. Вместо нее обнаружилась какая-то особа в темной одежде, которая спешила к пожарной лестнице.
– Пошли за ней, – потянула меня за рукав Мариша. – Все это выглядит очень странно.
В этом я с ней была полностью солидарна. Две старухи в длинных юбках, карабкающиеся в ночи по шаткой пожарной лестнице, и в самом деле выглядели бы в глазах отдыхающих весьма странно. А отдыхающих, как назло, было много.
– И чего они все выползли? – злобно бормотала Мариша себе под нос. – Уже спать давно пора. Просто столпотворение какое-то.
Мне было не до обсуждений странностей наших соседей. Я была занята тем, что старалась не потерять из виду ту особу в черном, которая выскользнула из номера Оксаны и которую Марише приспичило преследовать. Особа оказалась на редкость проворной и к тому же постоянно смотрела вверх. Поэтому ползти за ней по лестнице и оставаться при этом незамеченными оказалось невозможно.
– Бегом к лифту! – скомандовала я и первой припустила вперед.
Мариша скакала следом, бубня что-то о необходимости соблюдения осторожности. К лифту мы подлетели как раз, когда из него выходила целая группа туристов с фотоаппаратами и кинокамерами. Я не успела затормозить и на полном ходу врезалась головой в живот какого-то упитанного дядьки. Судя по тому, как он охнул, удар был болезненный. Его жена истерично заверещала, но тут, на наше счастье, подоспела Мариша, которая, не особенно вслушиваясь в вопли женщины, запихала меня в лифт, вытолкав оттуда оставшихся туристов, и нажала кнопку первого этажа.
– Ты заметила, что один нас все время фотографировал? – обратилась она ко мне.
– Тебе показалось, – заверила ее я, испугавшись, что после ночной слежки, если мы останемся живы, нам еще предстоит выкрадывать пленку из номера не в меру ретивого туриста.
Но на препирательства о том, кто из нас прав, времени уже не оставалось, так как лифт остановился на первом этаже. Мы из него вышли и оказались в холле.
– Хромай! – приказала мне Мариша.
Я послушно захромала. Но вместо благодарности услышала:
– Что ты еле тащишься?! Так мы вовек не догоним ту бабу.
Я начала хромать быстрей, зрелище, должно быть, было душераздирающим, потому что администратор и присутствовавшие гости провожали нас сочувствующими взглядами, а швейцар даже открыл для нас дверь, чего обычно делать всячески избегал. Выскочив из гостиницы, мы с Маришей мигом забыли о своих хворях и припустили бегом, провожаемые удивленными взглядами все тех же постояльцев. К пожарной лестнице мы подоспели как раз вовремя, чтобы увидеть, как наша подопечная спрыгнула с нее и, выбрав самый темный и несимпатичный переулок, устремилась в него.
– За ней, – прошептала Мариша, которая к этому времени уже отломала сук от какого-то растения и смастерила из него для меня клюку.
Опираться на клюку и одновременно хромать оказалось значительно сложней, чем просто хромать. Я убедилась в этом уже через несколько метров. А наша тетка мчалась вперед словно торпеда. Мы проследовали по целому лабиринту узких улочек, которые были образованы многочисленными сараями и складскими помещениями, выстроившимися вдоль железной дороги. Место было не из самых живописных, я бы сюда и днем не решилась сунуться, опасаясь заблудиться и остаться здесь навсегда. Однако дело было сделано, и теперь вся надежда была только на женщину, за которой мы следили. Теперь только она могла вывести нас из этой путаницы узких проходов и обширных свалок.
– Она тут словно дома, – поделилась со мной Мариша. – Как ты думаешь, что ее связывает с Оксаной? Почему она вышла из ее номера? Может быть, это ее очередная сокурсница?
Времени на обсуждение этого вопроса у нас не осталось, так как предполагаемая сокурсница Оксаны остановилась возле невзрачного домика и три раза стукнула в окно. Два раза быстро, потом через небольшой промежуток времени еще раз. Ей никто не ответил, тогда она подошла к двери и толкнула ее. Дверь отворилась сразу же. Казалось, это женщину насторожило. Но, немного поколебавшись, она все-таки вошла внутрь.
– И что нам теперь делать? – оскорбленно пробормотала Мариша.
Чувствовалось, что поведение загадочной особы задело ее до глубины души. Я в это время как раз с тоской раздумывала, какого черта мы, две дуры, поперлись провожать какую-то местную тетку до ее дома, куда она и без нас отлично бы добралась. И как нам теперь отсюда выбираться. Очнулась я, чтобы услышать, как Мариша бормочет:
– Надо посмотреть, что она там делает.
– И думать забудь! – возмутилась я. – Такие дома обычно имеют внутренние дворики, и там сидят огромные злые псы. Их тут специально не кормят в надежде на то, что они будут пробавляться ночными гостями. Или наткнемся на хозяина, а он окажется еще старой закалки и по-русски ни в зуб ногой, как мы объясним ему, что нам нужно? Он еще вобьет себе в голову что-нибудь непотребное. Старички тут бодрые, до самой могилы сохраняют полную боевую готовность к продолжению рода.
– Вечно ты все преувеличиваешь, – недовольно отмахнулась от меня Мариша и поперлась прямиком к двери, за которой несколько минут назад исчезла наша преследуемая.
Рассудив, что оставаться одной среди пустынной улицы, на которой вполне реально появление даже не одного дедушки, а целой компании припозднившихся старичков, я поспешила следом за Маришей, и очень вовремя, потому что она уже открывала дверь.
– Ты что-нибудь слышишь? – спросила у меня она, остановившись на пороге.
Я прислушалась, но из глубины дома не донеслось ни единого звука. Всякого нормального человека этот факт успокоил бы, но Мариша почему-то насторожилась и посоветовала мне быть осторожней. Пока я возмущенно хватала ртом воздух и придумывала, что бы мне ей половчей ответить, она сделала несколько шагов, и мы оказались в узком коридоре, сплошь заставленном сундуками.
– В случае чего прятаться будем здесь, – прошептала Мариша, убедившись, что крышка ближайшего к нам сундука легко открывается.
Я только мрачно кивнула, от всей души надеясь, что такого случая нам не представится. Увы, я ошибалась. Неожиданно в соседней комнате послышался шум падения тяжелого и мягкого предмета, а следом за ним испуганное восклицание и быстрые шаги в нашем направлении. Как по команде, мы с Маришей откинули крышку ближайшего сундука и прыгнули в него. Помимо нас, в нем хранился еще какой-то садовый инвентарь, сидеть на котором было крайне неудобно. Мне, например, сразу же врезалось в спину что-то жесткое и железное, и как я ни вертелась, скинуть это с себя не могла. К тому же меня угнетало, что я никак не могла припомнить садовый инструмент такой формы. Шаги тем временем приближались с такой скоростью, что стало очевидно: кто-то чем-то сильно напуган и передвигается почти бегом. Как только шаги проследовали мимо нас, Мариша приподняла крышку и посмотрела вслед спешившему.
– Она! – удовлетворенно поделилась со мной Мариша. – Наша баба. Очень торопится, интересно, что ее так напугало?
Я пожала плечами и робко предложила Марише вылезти из сундука или хотя бы переселиться в другой.
– Подожди, она возвращается! – встревоженно перебила меня подруга, проворно опуская крышку.
Шаги и в самом деле опять приближались, миновав наше укрытие, они уже слышались в конце коридора, потом раздался шум возни, и все стихло, но ненадолго. Уже через несколько секунд, когда я совершенно точно решила, что довольно Марише надо мной измываться, и приготовилась устроить скандал на предмет нашего переселения, у входной двери раздались громкие мужские голоса. Голосов было много, что моментально заставило меня пересмотреть свой взгляд на наше местонахождение и обнаружить в нем массу ранее не оцененных мной достоинств. Новые гости не затрудняли себя тем, чтобы перейти на русский, поэтому понять их намерения было затруднительно. Одно было точно: они спорили. Но вот о чем, мы не могли даже догадаться. Наконец гости пришли к какому-то решению и дружно протопали мимо нас в дом.
Я тут же открыла рот, чтобы предложить Марише смыться, пока есть еще возможность, но тут же выяснилось, что возможности такой на самом деле у нас нет. Совсем рядом с нами раздался тяжелый вздох и чья-то увесистая задница плюхнулась на крышку нашего сундука. От страха я зажмурилась изо всех сил, и, хотя никакой практической пользы из этого не извлекла, так как в сундуке и так было темно, как у черта в печке, мне стало спокойно. Спокойно и душно. Раньше мы, увлеченные шумами в коридоре, как-то не обращали особого внимания на состав воздуха в сундуке, но теперь явственно почувствовали, что кондиционер нам тут пришелся бы весьма кстати.
Человек, сидящий на крышке нашего сундука, явно никуда не торопился, он о чем-то сокрушенно вздыхал и бормотал нечто невразумительное на своем языке. Так как никто ему отвечать не торопился, мы сделали вывод, что он один. Что следует из этого вывода, еще предстояло выяснить.
– Ахмет, – раздался окрик из дома.
Следом за ним послышалась инородная речь, которую мы опять же не поняли, зато стало ясно, что нашего пленителя зовут Ахмет. Он встал и пошел прочь от нас.
– Открывай крышку! – прошипела я Марише, как я полагала, в ухо.
– Они же нас увидят, – возразила она откуда-то у меня из-за спины.
– Плевать, – разозлилась я. – Они нас все равно увидят, если я вылезу из сундука, а я вылезу, потому что у меня в голове все помутилось от духоты.
Мариша послушно приоткрыла тонкую щелочку, и мы жадно приникли к ней, стараясь надышаться вдоволь, пока ночные обитатели этого дома не пойдут обратно.
– Идут! – первой заметила я странную процессию, которая выползала из недр дома.
Первые два человека несли за ноги и голову тело другого человека, пребывавшего явно в состоянии полной прострации. Во всяком случае, против такого обращения с собой он не возражал, из чего становилось ясно, что он либо без сознания, либо мертв. В пользу последнего свидетельствовали обильные пятна крови, покрывавшие его одежду. Следующая пара тащила еще одного покойника, у которого на месте глаза было аккуратное пулевое отверстие. Все они вышли на улицу, а затем вернулись, чтобы вынести еще одного мертвеца. Этого они уронили прямо перед нашим сундуком, должно быть, специально для того, чтобы позволить нам насладиться зрелищем развороченной башки.
Мариша издала какой-то странный булькающий звук, который, к счастью, никто, кроме меня, не услышал. На улице таинственных гостей явно кто-то ждал в машине, потому что вряд ли они затеяли переноску трупов единственно с целью поразвлечь себя и повеселить нас. Наконец они все убрались, а мы перевели дыхание.
– Давай выбираться, – предложила мне Мариша. Я сидела таким образом, что выбраться ей первой не удалось бы ни под каким видом.
Я в принципе была согласна, но снова вмешались таинственные силы. Вернулся Ахмет с теми своими друзьями, которые еще были живы, и они разбрелись по всему дому в поисках чего-нибудь ценного. Об этом не стоило большого труда догадаться по звукам, которые они издавали, срывая со стен ковры и круша мебель.
– Так они и до нас скоро доберутся, – высказала Мариша предположение, от которого меня пробрал ледяной холод, несмотря на сильно повышенную температуру во всем доме и в нашем сундуке в частности.
Маришино предположение оказалось верным лишь частично, до сундуков они и в самом деле добрались, но начали не с нашего, стоящего возле выхода, а с того, что стоял в противоположном конце коридора. Нам это дало несколько минут передышки, так как первой они нашли ночную гостью Оксаны, за которой мы поперлись в город. Радости их не было предела. Даже нам, плохо понимающим, в чем тут, собственно, дело, стало ясно, что ночной гостье они рады значительно больше, чем всем сокровищам Али-Бабы. К нашему удивлению, гостья их ликования отнюдь не разделяла, а, наоборот, всячески старалась от них вырваться. Что было просто невежливо после того, как радостно они ее встретили.
Она же зачем-то вытащила пистолет и выстрелила в самого маленького из четверки, который оказался на редкость проворным и первым поднял крышку сундука. В итоге за свое любопытство он поплатился простреленным плечом. Остальные попытались схватить тетку всем скопом, но были вынуждены отступить. На этот раз досталось нашему толстому Ахмету, который теперь держался за живот и горестно стонал. В это время с улицы раздались чьи-то крики, услышав которые четверка мигом потеряла всякий интерес к общению с теткой и начала судорожно ломиться в узкие окна, которые находились на значительном расстоянии от пола. С собой они прихватили Ахмета, которому к этому времени уже стало настолько плохо, что самостоятельно стоять он не мог, не говоря о том, чтобы пробраться в узкое окошко. Честно говоря, самостоятельно в него он бы не пробрался, даже пребывая в своем лучшем состоянии.
Мы с Маришей проворно закрыли крышку сундука, оставив узкую щель и рассудив, что болтаться на пути у расстроенных и вооруженных людей нам, безоружным, не стоит. И теперь могли насладиться зрелищем толстой задницы Ахмета, застрявшей в узком отверстии под самым потолком. Но сегодня ночью все было против нас, даже этому нашему скромному удовольствию умудрились помешать. В дом ворвалась целая банда бородатых людей в зеленых комбинезонах, которые тоже стремительно бросились к женщине. Она к этому времени уже выбралась из сундука и глазела в потолок.
– Ты жива! – очень своевременно завопил предводитель зеленых. – Мы никак не предполагали, что ты сюда явишься сегодня ночью, поэтому и не волновались. У тебя появились новые обстоятельства?
Женщина молча кивнула головой.
– Тогда пойдем отсюда, – сказал бородатый. – Обсудим это, когда закончим с этими шакалами.
И они ушли, а мы с Маришей наконец-то остались одни и смогли выбраться из нашего сундука.
– Какой кошмар! – простонала она, с трудом вытаскивая свое затекшее тело на свет божий.
При этом она сердито косилась на меня, как будто это я ее затащила в этот чудный домик, где что ни сундук, то загадка. При мысли о сундуках я вспомнила о той штуке, которая не давала мне выпрямиться в этом довольно вместительном ящике. Заглянув в него, я почувствовала, как начавшая струиться по венам кровь вновь застывает, а сама я коченею и умираю.
– Взгляни-ка сюда, – прошептала я, обращаясь к подруге.
Она заглянула и повела себя несколько отлично от меня.
– Это здорово! – воскликнула она. – Здесь все ходят с оружием, а мы чем хуже? Теперь и у нас будет. Доставай эту штуку.
– Ты окончательно сдурела? – взвизгнула я. – Это же миномет или что-то подозрительно на него похожее. Он же опасен.
– Зато это оружие, – не сдавалась Мариша. – Нам с ним никто не будет страшен, можем хоть всю ночь по городу разгуливать.
– Кто тебе разрешит его с собой таскать? – возмутилась я. – Да нам и не справиться с ним.
– Вечно ты все норовишь испортить, – заныла Мариша. – Что, с тебя убудет, если мы немного попользуемся этой штуковиной?
Я всерьез перепугалась, представив, как Мариша бодро взваливает на тележку этот миномет и тащит его к нам в гостиницу, а первый же попавшийся страж правопорядка останавливает ее и требует дать объяснения, откуда у нее оружие. Что последует за тем, как Мариша эти объяснения даст, нетрудно предположить. Отпуск снова будет испорчен.
